Новое конфуцианство

新儒學 синь жу-сюэ. Др. назв. — постконфуцианство (post-confucianism). Направление в китайской культурологической и философской мысли, зародившееся в 20-е гг. ХХ в. Представляет собой результат т.н. третьего синтеза конфуцианской мысли с внешними для нее идеологиями. Если результатом «первого синтеза» (с идеями даосизма и иньян-цзя, II в. до н.э.) стала классическая форма конфуцианства как системы взглядов, «второго синтеза» (с привнесенной буддизмом гносеологич. и онтологич. проблематикой) — появление неоконфуцианства, то новое конфуцианство оформилось в итоге усвоения конфуцианством идей западной цивилизации.
 
Идейно-теоретич. предпосылками появления нового конфуцианства были попытки консервативно-традиционалистского решения проблемы взаимодействия культур Китая и Запада, предпринятые Лян Ци-чао и Кан Ю-вэем, теория «китайской основы и западной функции» (чжун ти си юн) Чжан Чжи-дуна. Осн. проблемой, занимавшей новое конфуцианство, явившееся реакцией на воинствующую антитрадиционалистскую и прозападную позицию «движения за новую культуру», стало усвоение зап. ценностей науки и демократии в общекультурном аспекте, логико-аналитич. формальных методов в философии с одновременным сохранением фундаментальных основ конф. традиции.
 
Первый период развития нового конфуцианства (20–30-е гг.) характеризовался акцентом на сущностном различии культур Китая и Запада. Из зап. философии заимствовалось лишь то, что было сопоставимо или как минимум не противоречило гносеологич. и методологич. основаниям китайской философской традиции. Отсчет истории существования нового конфуцианства как течения обычно ведется от творчества Лян Шу-мина, призвавшего вернуться к Конфуцию и, возродив его морально-антропологич. учение, решить проблемы будущего не только кит., но и всей мировой культуры. Важной для дальнейшего формирования идейных основ нового конфуцианства была дискуссия о науке и метафизике (1923), в ходе к-рой противники сциентистского течения, исходившего из всемогущества науки, обосновывали принципиальную невозможность распространения позитивистского подхода на проблематику моральной деятельности человека и ставили вопрос о создании альтернативы зап. ценностям посредством возрождения конф. теории. Лян Шу-мин, Чжан Цзюнь-май и ряд других китайских философов для обоснования соответствия их неотрадиционалистской позиции общему направлению развития совр. им мировой культуры обратились к антисциентизму иррационалистич. учения А. Бергсона. Др. источником возрождения традиции стало обращение к буддизму. Оно воплотилось в учении Лян Шу-мина и в системе «новой йогачары» (или «новом учении о только сознании» — синь вэйши-лунь) Сюн Ши-ли. Созданная последним метафизич. система выходила за пределы дискуссии о подходах к антропологии и включила в себя проблемы онтологии, гносеологии, вела к переосмыслению связи фундаментальных понятий китайской философии.
 
Ключевой темой нового конфуцианства на втором этапе его развития (30–70-е гг.) стала проблема соединения «аналитич.» культурно-филос. сознания Запада с «синтетич.» конф. сознанием. В 30–40-е гг., когда появились учения Фэн Ю-ланя и Хэ Линя, широко опирающиеся на зап. философию, больше внимания уделялось разъяснению связи практич. достижений зап. цивилизации с ее культурно-филос. и духовными основами. Кит. интеллигенции тех лет было присуще стремление к возрождению нац. культуры в целях политич. консолидации Китая перед лицом агрессии со стороны Японии. К этой цели были обращены и разработки независимых ученых, и отражавшие офиц. позиции правящей партии Гоминьдан доктрины Чэнь Ли-фу и Чан Кай-ши. После прихода в 1949 к власти КПК новое конфуцианство прекратило свое существование в континентальной части Китая. Оставшиеся на родине Фэн Ю-лань и Хэ Линь много лет подвергались непрерывной критике как представители «реакционной буржуазно-помещичьей философии», отказались от своих первоначальных позиций и перешли на сторону марксизма. Лишь Сюн Ши-ли опубликовал в 1956 книгу «Основы конфуцианства» («Юань жу»), развивавшую его взгляды. В начале 50-х гг. эмигрировавшие на Тайвань и в Сянган (Гонконг) представители нового конфуцианства — Цянь Му, Моу Цзун-сань, Тан Цзюнь-и, Сюй Фу-гуань и др. — возобновили свою науч. деятельность. Трагичность и неопределенность судьбы традиц. культуры в КНР наложила отпечаток на их творчество, отличавшееся бóльшими консерватизмом и эмоциональностью в восприятии традиции, чем это было свойственно представителям нового конфуцианства в 20–40-е гг. Важный вклад в развитие нового конфуцианства в среде кит. «филос. зарубежья» внесли основанная в 1949 в Сянгане Академия новой Азии, журналы «Миньчжу пилунь» («Демократическое обозрение») и «Жэньшэн». Основным программным документом нового конфуцианства стал опубликованный в 1958 Моу Цзун-санем, Сюй Фу-гуанем, Чжан Цзюнь-маем и Тан Цзюнь-и «Манифест китайской культуры людям мира». Они призвали подходить к китайской культуре не как к музейному экспонату, а как к живому, хотя и больному человеку, требующему сочувствия и уважения. Дискуссии представителей нового конфуцианства с «западниками», к-рые были представлены Ху Ши, а также обществоведами и культурологами во главе с Ли Ао, группировавшимися вокруг журнала «Вэньсин», продолжались и на Тайване.
 
Третий этап развития нового конфуцианства начался в 80-е гг. Его основными представителями являются кит. ученые, получившие образование на Западе и имеющие с ним тесные духовные связи. Их отличает прежде всего интерпретационно-аналитич. подход к традиции, объективность и тенденция к устранению политико-эмоциональных факторов из своей науч. деятельности. Наиболее видными представителями совр. нового конфуцианства являются Ду Вэй-мин, Лю Шу-сянь (филос. факультет Китайского ун-та Сянгана), Цай Жэнь-хоу. Хотя в центре внимания представителей нового конфуцианства остаются культурно-историч. судьбы Китая, успех индустриального развития гос-в Вост. и Юго-Вост. Азии вызвал интерес к новому конфуцианству в первую очередь в странах т.н. конф. периферии Азиатско-Тихоокеанского региона (Таиланд, Филиппины и т.д.). Спецификой третьего этапа развития нового конфуцианства является его выход за пределы Тайваня, Сянгана и ориентация на изучение места и роли конфуцианства в совр. индустриальных гос-вах Вост. Азии. С этой целью в 1983 в Сингапуре был создан Ин-т восточноазиатской философии. Перенос акцента с проблемы соотношения «модернизации и вестернизации» и создания синтетич. филос. систем в сторону глубокого изучения корней культурной традиции обусловил усиление влияния на новое конфуцианство деятельности видных зарубежных исследователей китайской философии и культуры, в том числе кит. происхождения, таких, как Чэн Чжун-ин, Чэнь Юн-цзе, Юй Ин-ши.
 
Осн. отправной точкой в построениях представителей нового конфуцианства является неоконфуцианское «учение о сердце» (синь-сюэ) Лу Цзю-юаня (XII в.) и Ван Ян-мина (кон. XV — нач. XVI в.), как и давшее этому течению базовые положения учение Мэн-цзы (IV–III вв. до н.э.). Из зап. философии помимо учения А. Бергсона на новое конфуцианство большое воздействие оказала нем. классич. философия, прежде всего Гегель и Кант, повлиявшие на взгляды Хэ Линя, Моу Цзун-саня и Тан Цзюнь-и. Осн. цели нового конфуцианства выражены формулами: «вернуться к корню и открыть новое» (фань бэнь кай синь), «исходя из учения о внутр. совершенной мудрости (нэй шэн), решить проблему внеш. царственности (вай ван)», где под «корнем» и «внутр. совершенной мудростью» подразумевается традиционное конф. отношение к человеку как субъекту моральной практики, а под «новым» и «внеш. царственностью» — формы зап. науки и демократии. Признавая отсутствие науч. ментальности зап. типа в старом Китае, большинство представителей нового конфуцианства считают демократич. идеал исконно присущим конф. традиции, подтверждая это мнение идеями Мэн-цзы о праве народа на свержение плохого правителя, о первостепенной ценности народа и т.п. В то же время они признают, что учение Мэн-цзы о равенстве человеч. «природ» в их «доброте» (см. Син [1]) и о «возможности каждому стать Яо и Шунем» (см. Шэн [1]) говорит лишь об идеале морального, но отнюдь не политич. равенства. Проблема актуализации обоих идеалов с опорой на традицию является одной из центр. в учении нового конфуцианства о «трех синтезах». «Теоретич. синтез» (дао тун) призван модернизировать идущую от Конфуция и Мэн-цзы традицию приоритета аксиологии («как должно быть») над фактами, учения о моральном субъекте над учением об объекте (познания и практики). На основе «теоретич. синтеза» строятся «науч. синтез» (сюэ тун) и «политич. синтез» (чжэн тун), к-рые должны создать соответствующие требованиям совр. развития познающий субъект для науч. деятельности и политич. субъект демократ. об-ва.
 
Современному новому конфуцианству остается присущей идущая от Лян Шу-мина и Сюн Ши-ли тенденция к антипозитивистскому разделению науки и философии, признанию науки неспособной изучать реальность в модусе единства добра и истины. Это затрудняет решение проблемы «науч. синтеза». Признавая справедливость критики зап. форм метафизики, представители нового конфуцианства нацелены на создание системы «моральной метафизики», трактующей философию и моральное сознание не как формы знания, а как формы жизненного опыта. Понимание морального субъекта в новом конфуцианстве тесно связано с традиц. концепцией «благого знания» (лян чжи), сообщающего человеку некий инстинкт добра, к-рый позволяет интуитивно выбирать морально верное поведение. Универсалистские претензии нового конфуцианства на решение проблем не только Китая, но и всего мира обретают бÙльшую весомость с ростом экономич. мощи стран т.н. конф. региона. В числе предложений нового конфуцианства не только снятие характерной для совр. капитализма проблемы отчуждения человека и его «овещения», но и решение вопроса о преодолении разрыва между человеком и миром природы, исходящее из традиц. идеи «единства Неба и человека» (тянь жэнь хэ и; см. Сань цай).
 
Во 2-й половине 80-х гг. обозначился значительный рост интереса к новому конфуцианству в КНР, где стали признаваться его заслуги в области культурно-филос. синтеза и развития нац. культурной традиции.
 
Литература:
Зайцев В.В. Конфуцианская концепция человека в философской мысли КНР // Философия и религия на зарубежном Востоке ХХ века. М.–Новосиб., 1985; Кобзев А.И. Современный этап в изучении и интерпретации неоконфуцианства // НАА. 1983, № 6; Ломанов А. Постконфуцианская философская мысль Тайваня и Гонконга: 50–70-е годы ХХ в. // ПДВ. 1993, № 5; он же. Современное конфуцианство: философия Фэн Юланя. М., 1996; он же. Судьбы китайской философской традиции во второй половине ХХ века: Фэн Юлань и его интеллектуальная эволюция. М., 1998; Ли Цзэ-хоу. Чжунго сяньдай сысян ши лунь (Очерк истории мысли современного Китая). Пекин, 1987, с. 265–310; Ту Ю-гуан. Сяньдай синь жу-цзя гайнянь чжии (О понятии современного нового конфуцианства) // Лилунь синьси бао. 01.02.1988; Цай Жэнь-хоу. Синь жу цзя ды цзиншэнь фансян (Духовное направление нового конфуцианства). Тайвань, 1984; Чжэн Цзя-дун. Сяньдай синь жу-сюэ гайлунь (Очерк современного нового конфуцианства). Наньнин, 1990; Brière O. Fifty Years of Chinese Philosophy, 1898–1950. L., 1956; Chang C. The Development of Neo-Confucian Thought. Vol. 1–2. N.Y., 1957–1962; Cheng Chung-ying. Birth and Challenge of Chinese Philosophy in Today’s World of Man // JCP. 1984, vol. 11, № 1; Contemporary Chinese Philosophy / Ed. by Chung-ying Cheng and N. Bunnin. Malden (Mass.) — Oxford, 2002.
 
Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006. Т. 1. Философия / ред. М.Л.Титаренко, А.И.Кобзев, А.Е.Лукьянов. - 2006. - 727 с. С. 370-373.