Китайская литература в энциклопедии «Духовная культура Китая»

 
 
Художественная литература на китайском языке, использующая иерог­лифическую письменность, создана главным образом ханьцами. Другие населяющие Китай народы имеют свои национальные литературы — тибетскую, монгольскую, маньчжурскую, уйгурскую и т.д. История ки­тайской литературы насчитывает, судя по сохранившимся письменным свидетельствам, не менее 2700 лет. Одной из важнейших ее особен­ностей является, как справедливо утверждал корифей отечественной синологии акад. В.М. Алексеев (1881—1951), то, что она в отличие от многих мировых литератур никогда не уничтожалась, ни на один исторический момент не пре­рывалась, но поступательно развивалась — в эстетическом, идейно-тематическом, жанрово­формальном, языковом и других отношениях.
 
Все это время литература пользовалась признанием и любовью в самых разных слоях общест­ва — от аристократов и сановников, для которых умение сочинять стихи и изящную прозу было необходимым признаком образованности, до неграмотных масс, соприкасавшихся с литерату­рой благодаря уличным сказителям и актерам театров. Пиетет к искусству слова был настолько велик, что традиция запрещала уничтожать какую бы то ни было бумагу, исписанную иерог­лифами.
 
Всю необозримую массу художественной литературы, созданную до начала XX столетия, приня­то называть «классической» (реже — «старой» или «традиционной»); опубликованное позже относится к «новой» (первая половина XX в.) и «новейшей» литературе. Классическая литера­тура создавалась на древнем, или средневековом, письменном языке вэньянь, в большей или меньшей степени отличавшемся от языка разговорного и зачастую на слух непонятном. Новая и новейшая литература создана, за редкими исключениями, на живом разговорном языке байхуа (см. в ч. II «Язык и письменность»).
 
Разумеется, классическая литература возникла не на пустом месте: ей предшествовало мифо­творчество, легенды, песни и иные виды фольклора. Мифология Китая известна нам по древ­ним письменным источникам, причем известна фрагментарно: у китайцев не было — во всяком случае не дошло до потомков — ни крупных эпических поэм, как в Греции, Индии и у ряда народов Центральной Азии, ни сводов мифов вроде японского «Кодзики». Однако влияние на художественное творчество мифы и легенды вплоть до недавних времен оказывали весьма силь­ное и глубокое. Поэтому в самом начале нашего тома помещена статья «Древняя мифология в литературе», которая сжато освещает эту тему, служа в какой-то мере связующим звеном со вторым томом энциклопедии («Мифология. Религия»).
 
Некоторая часть древнейших песнопений и иных образцов фольклора была записана и дошла до нас в составе ранних литературных памятников. Речь идет в первую очередь о «Ши цзине» («Книга песен») — поэтическом своде, окончательное оформление которого традиция относит к VI в. до н.э. С этого памятника, ознаменовавшего собой рождение поэзии как рода литератур­ного творчества и оказавшего мощное влияние на духовную жизнь страны, начинается статья из цикла о китайской классической поэзии.
 
Применительно к классической литературе — учитывая огромный объем материала, неисчисли­мое множество оставивших свой след в истории авторов и произведений — мы приняли за основу жанрово-хронологический принцип изложения. Как уже говорилось, развитие клас­сической литературы продолжалось более двух тысяч лет. Попытка проследить его век за веком не только потребовала бы много места, но и привела бы к дробности повествования, неизбеж­ным повторам и отсылкам и крайне затруднила бы осознание читателем основных особен­ностей, направлений и этапов развития литературы Китая. Поэтому статьи общего раздела содержат характеристику родов творчества и жанров, на разных этапах в той или иной степени определявших собой лицо литературы. Так, стоявшая у истоков письменной литературы поэзия, в количественном отношении неизменно преобладавшая, почти безраздельно царила, сама развиваясь при этом, с первых веков нашей эры до XIII в. Но в это же время возникает и в VII—IX вв. достигает зрелости жанр повествовательной прозы на литературном языке вэньянь, вновь заявивший о себе в XIV и XVII вв. Этот жанр, доступный лишь весьма образованным людям, можно отнести к «элитарным».                                          
 
Более демократическим был жанр повествовательной прозы на близком к разговорному языке («старый байхуа»). Он приобрел распространение на­чиная с XIV в. и сохранял важную роль вплоть до возникновения «новой» литературы. Но практически одновременно, в XIII—XIV и XVI—XVII вв., выдающееся место в жизни литературы, равно как и на театральной сцене, занимала клас­сическая драматургия, сочетающая в себе два начала — поэтическое (арии) и прозаическое (диа­логи).
 
В соответствии с изложенным выше построена композиция раздела. Каждому из названных ро­дов или жанров литературного творчества — поэзии, повествовательной прозе на литературном и на близком к разговорному языках, драматургии — посвящена обобщающая статья. В этих статьях раскрыты — по необходимости в самом сжатом виде — генезис жанра, его эволюция и взаимоотношения с другими видами литературы, а также с философскими, религиозными и политическими течениями соответствующих эпох. Анализ творчества выдающихся предста­вителей жанра дает возможность раскрыть основной круг тем и образов, показать преемствен­ность и новаторство в области содержания и формы. В ходе анализа даются также разъяснения важнейших китайских литературных терминов. Собственно говоря, многие из них, особенно в прозаических жанрах, нуждаются не столько в разъяснении, сколько в переводе (например, чжуань [2] — «жизнеописание», чжигуай сяошо — «рассказы об удивительном/сверхъестест­венном»), но порой требуют и пояснений. К примеру: чжанхуй сяошо — роман, состоящий из множества сюжетно сравнительно завершенных глав, или яньи («пространное изложение» собы­тий) — историческое повествование, основанное на династийных хрониках.
 
Сложнее обстоит дело с анализом китайских поэтических форм, рассчитанным на иноязычного читателя. В китайской метрике, конечно, имеют важное значение количество слогов в поэти­ческой строке (чаще всего их пять или семь, но может быть и несколько десятков), чередование рифм или их отсутствие, наличие цезуры и т.п. Но есть важный формообразующий элемент, связанный с существованием в китайском языке музыкальных тонов, имеющих смыслораз­личительное значение (см. ч. II «Язык и письменность»). В общенациональном языке таких тонов четыре, причем в поэтической речи первый тон («ровный») противопоставляется трем остальным («косым»), менявшимся с течением времени. Чередование «ровного» и «косых» то­нов и создает ритмику и мелодику стиха. Необходимо также учесть, что классическая поэзия не­разрывно связана с музыкой: стихи либо исполнялись речитативом, либо пелись под акком­панемент музыкальных инструментов, обычно струнных. При этом в поэтических жанрах цы и цюй ритмический рисунок каждого стихотворения (количество слогов в строке и правила че­редования тонов) непременно восходит к ритмическим схемам древних мелодий, число которых очень велико. Эти ритмические схемы зафиксированы в руководствах по стихосложению, тогда как сами мелодии в большинстве своем забыты. Ясно, что эти особенности невозможно вос­произвести при переводе китайской поэзии на языки, не располагающие системой музыкаль­ных тонов. И еще: китайская классическая поэзия по преимуществу моносиллабична — слог в ней равен слову. Поэтому при переводе на языки с обилием многосложных слов, как в рус­ском, приходится увеличивать (чаще всего удваивать) количество строк. Таким образом, четве­ростишие (цзюэцзюй) оказывается восьмистишием.
 
Что касается художественной прозы, то, как и во многих других литературах с довольно долгой историей, она лишь медленно и постепенно вычленяется из всего, что написано не стихами: из сочинений философских, исторических, экономических, религиозных и пр. И в самих этих сочинениях нередко очевидны элементы художественности — напомним о диалогической фор­ме книг основоположников конфуцианства, о притчах и эмоциональной форме выражения у даосских классиков, об остросюжетных фрагментах в трудах древних историков, о разделе биографий в «Ши цзи» («Исторические записки») Сыма Цяня (II—I вв. до н.э.). Все же, подобно диалогам Платона и монументальному труду Карамзина, чьи эстетические качества несомнен­ны, принято относить названные выше творения китайских мыслителей к книгам соответст­венно философским или историческим.
                  
Произведения, достойные быть отнесенными к художественной прозе, начинают появляться примерно с I в. н.э. и становятся весьма многочис­ленными в III—VI вв.; это могут быть жизнеописания, отголоски мифов, «странные истории», собрания анекдотов, но все они написаны на ста­рописьменном, неслышимом языке. Они остросюжетны, лаконичны, стилистически отточены. История развития этого вида прозы, претер­певшего в веках немалые изменения, раскрывается в статье «Повествовательная проза на лите­ратурном языке вэньянь». Отдельно рассказывается о другом виде прозы на литературном язы­ке — не новеллистической, а скорее эссеистической, условно обозначаемой термином «изящная словесность». Это, можно сказать, целое море «рассуждений» на самые разные темы — от фило­софии и политики до общественных нравов, от оценки деяний прошлого до особенностей характера соседа, откликов на прочитанное, дружеских посланий, полемических высказываний... Этот вид литературного творчества, перейдя со старописьменного на разговорный язык, про­должает цвести и поныне.
 
Далее речь идет о традиционной повествовательной литературе на близком к разговорному язы­ке байхуа. Заявив о себе в XIII—XIV вв., она удерживала в прозе лидирующие позиции до конца классического периода, хотя сама долгое время к классике не причислялась и даже считалась недостойной внимания просвещенного человека. На русский язык переведены многие относя­щиеся к этому виду китайской литературы романы и повести, в которых рассказывается о возвышенных героях и подлых злодеях, об отшельниках и плутах, где фантастическое пере­плетается с обыденным, идеалы всепоглощающей любви совмещены с заурядным развратом, органически сочетаются с различными видами песенной лирики прозаические описания и диа­логи.
 
По широте диапазона тем, изобретательности фабул, редкостному многообразию типажей, охарактеризованных с этической, социальной, реже психологической сторон, по богатству фан­тазии и изощренности языка с повествовательной прозой может сравниться классическая дра­матургия, являющаяся ее ровесницей (первые более или менее полно сохранившиеся драма­тические произведения относятся к XIV в.). Небожители и морские чудища, государи и воена­чальники, поэты и монахи, купцы и гетеры, юные влюбленные и алчные разбойники, вдовы и сироты густой и многоцветной толпой населяют мир классической драмы, в котором реаль­ность переплетается с историческими (скорее, квазиисторическими) сказаниями, народной фантазией и религиозными легендами. Говоря о многообразии сюжетов и образов, не следует, естественно, упускать из виду, что идентичные в основе образы и сюжеты могут существовать в разных видах и жанрах литературы. Но каждый раз они подаются под несколько иным углом зрения, в другом оформлении. Структура китайской драмы — а она может состоять и из одного, и из сотни актов — весьма сложна. Прозаические монологи и диалоги перемежаются с отдель­ными или объединенными в циклы поэтическими ариями в жанре цюй, построенными по задан­ным ритмико-мелодическим схемам. Усложнившийся поэтический язык, не воспринимавший­ся на слух, делал классические пьесы «драмами для чтения», мало пригодными для сценического воплощения. Репертуаром завладели драматурги-ремесленники, чьи тексты были более доступ­ны, но редко обладали серьезными художественными достоинствами.
 
Один из циклов статей озаглавлен «Теория и жанры литературы»; в нем дано систематическое изложение взглядов китайских мыслителей начиная с первых веков нашей эры на происхожде­ние различных жанров литературного (главным образом поэтического) слова, на отдельные течения и их взаимовлияние, усложнение и обогащение поэтической техники, а также перио­дические временные возвраты к более ранним формам. Большое внимание уделялось сти­листике поэтических произведений, соперничеству стилистических школ, мастерскому исполь­зованию цитат и аллюзий из творений предшественников. Теоретические работы были, как пра­вило, литературно-критическими. Авторы обсуждали взгляды изучаемых ими творцов на вопро­сы философии, религии, истории и сами высказывались по подобным проблемам. Вплоть до начала XX в. выходили многочисленные пособия по стихосложению (тем более что стихосло­жение входило в программу государственных экзаменов на занятие чиновничьих должностей), словари рифм (юньшу), комментированные издания классиков, антологии, достигавшие огромных размеров. Следует отметить, что немало литературно-теоретических и критических работ близки к эссеистической прозе. Что же касается драматургии, то предметом исследований ученых являлась главным образом музыка, а также генезис отдельных пьес.
 
Уникальной особенностью классической литературы Китая было то, что на всем протяжении своей истории она развивалась практически вне свя­зей с литературой мировой (сама же оказывала могучее влияние на литературы соседних наро­дов, особенно тех, которые пользовались иероглификой). В конце XIX — начале XX в. китай­ское общество вступает в оказавшуюся длительной полосу политических и социальных пре­образований. Становились очевидными многие слабости старой китайской цивилизации, уста­релость казавшихся незыблемыми положений, росло стремление к обновлению. Литература, естественно, не осталась в стороне. Утвердился даже термин «литературная революция», озна­чавший борьбу со старой, «феодальной» системой взглядов на литературу во имя утверждения новых, пришедших извне идей, а также переход со старого письменного на живой разговорный язык.
 
Статья «Новая литература (1917—1949)» рассказывает о сущности этой революции, о ходе ее развития в теснейшей связи с идейной, политической борьбой в китайском обществе и с со­противлением внешней агрессии. В этой и следующей за ней статьях жанрово-хронологический принцип изложения заменяется чисто хронологическим: прежняя система сменявших друг дру­га на авансцене жанров практически утратила значение, в обновленной же литературе быстрые перемены происходили фактически одновременно во всех жанрах. Параллельно рождались но­вые герои, возникали новые направления — реалистическое, романтическое, символистское и другие новые формы, стили, эстетические ценности. И хотя связи с традицией полностью не разрушились, все же определяющим было воздействие зарубежной — русской, западноевро­пейской, американской, японской — литературы. Но в годы войны против японских агрессоров (1937—1945) усилилось стремление создать новые национальные формы, более доступные для восприятия широкими слоями населения.
 
Трудный, порой противоречивый путь, пройденный китайской литературой после создания КНР (1949), в огромной степени обусловлен политическими событиями и общественными катаклизмами в стране. Но, как отмечается в статье «Современная литература», развитие лите­ратурного процесса в «новый период», т.е. с 80-х годов ХХ в., показало, что, несмотря на пережитые трудности, китайская литература сохранила и приумножила свои жизненные силы. В изменившихся условиях, откликаясь на вновь возникающие запросы и вызовы, она отыскивает новые ориентиры, разнообразит тематику, формы и средства выражения. Современные китайские писатели стремятся к тому, чтобы и в новом тысячелетии литература продолжала занимать достойное место в жизни общества.
 
Нет сомнения, что выход в свет первой в России энциклопедии китайской литературы, одной из самых древних и богатых литератур нашей планеты, послужит дальнейшему обогащению и расширению всесторонних связей между нашими странами.
 
Источники:
Китайская литература: Хрестоматия / Сост. Р.М. Мамаева, общ. ред. и вступ. ст. Н.И. Конрада. М., 1959.
 
Литература:
Алексеев В.М. Труды по китайской литературе. Кн. 1—2. М., 2002—2003; Васильев В.П. Очерк истории китайской литературы. СПб., 1880; Китай­ская классическая литература: Библиогр. указ. рус. переводной и критической лит. на рус. яз. / Сост. И.К. Глаголева, вступ. ст. В.Ф. Сорокина. М., 1989; СкачковП.Е., Глаго­лева И.К. Китайская художественная литература: Библиография рус. переводной и критической лит. на рус. яз. М., 1957; СорокинВ.Ф., ЭйдлинЛ.З. Китайская литерату­ра: Краткий очерк. М., 1962; Чжунго вэньсюэ да цыдянь (Большой словарь китайской литературы) / Ред. Ма Лян-чун, Ли Фу-тянь. Т. 1—8. Тяньцзинь, 1991; Чжунго вэньсюэ да цыдянь (Большой словарь китайской литературы) / Ред. Цянь Чжун-лянь и др. Т. 1—2. Шанхай, 2000; Idema W., Haft L. A Guide to Chinese Literature. Ann Arbor, 1997; The Indiana Companion to Traditional Chinese Literature. Т. 1—2 / Ed. and comp. by H. Nienhauser. Bloomington, 1986-1998.
 
Ст. опубл.: Сорокин В.Ф. Китайская литература // Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006 – . Т. 3. Литература. Язык и письменность / ред. М.Л.Титаренко и др. – 2008. – 855 с. С. 16-19.