Као гун цзи

考工記 «Записки об исследовании ремесёл». Трактат, в качестве последнего (шестого) раздела из четырех глав-цзюаней (цз. 39–42) и 30/24 подразделов/параграфов входящий в состав конфуцианского канона «Чжоу ли» («Чжоуская/Всеохватная благопристойность» / «Чжоуские ритуалы/установления»; др. названия: «Чжоу гуань» – «Чжоуские/Всеохватные службы»/«Чжоуские чиновники», «Чжоу гуань цзин» –  «Канон чжоуских/всеохватных служб»/«Канон чжоуских чиновников») и посвященный теоретии и практике ремесленного производства. Вероятнее всего, написан в начале периода Чжань-го в царстве Ци и, возможно, позднее, в эпоху Хань как-то трансформирован (отредактирован и дополнен). Благодаря своему в значительной степени прикладному характеру и ориентации на производственную, а не наиболее чтимую просветительскую и управленческую деятельность, стоит несколько особняком от других канонических текстов конфуцианства  и, без сомнения, входит в число самых ценных источников сведений о ремесле в древнем Китае.
 
Проблема его датировки сложна и тесно связана с дискуссией о времени создания «Чжоу ли», которая имеет уже более чем двухтысячелетнюю историю. Впервые памятник под названием «Чжоу гуань цзин» (в шести разделах) вместе с парным, видимо, комментарием «Чжоу гуань чжуань» («Предание о чжоуских/всеохватных службах» / «Предание о чжоуских чиновниках», в четырех разделах) отмечен Бань Гу (32–92) в «Хань шу» («Книга [об эпохе] Хань»), в библиографической главе «И вэнь чжи» («Трактат об искусных и изящных текстах»). Традиционно авторство «Чжоу ли» приписывалось Чжоу-гуну, сподвижнику чжоуского У-вана (1122–1116/1027–1025) и регенту во времена малолетства его наследника Чэн-вана (1115–1079/1024–1005), считавшемуся конфуцианской традицией образцом благородного мужа (цзюнь цзы) и знатоком ритуалов. Первым это предположение высказал известный астроном и библиограф Лю Синь (53/46 до н.э. – 23 н.э.), лидер «учения о канонах в древних знаках» (гувэньцзин-сюэ; см. Цзин-сюэ), возводившего себя к Чжоу-гуну. Того же мнения придерживался и воспринявший его от Лю Синя через самые ранние, но утраченные комментарии Ду Цзы-чуня (ок. 30 до н.э. – ок. 58 н.э.; фрагменты под названием «Чжоу ли Ду-ши чжу» – «Комментарии господина Ду к “Чжоуской/Всеохватной благопристойности”» включены в «Юйханьшань фан цзи и шу» – «Восстановленные книги из жилища в горах Юйшань» Ма Го-ханя, 1794–1857) и «предание» (чжуань [2]) Ма Жуна (79–166) автор первого сохранившегося комментария к «Чжоу ли» Чжэн Сюань (127–200). Но уже его современники, сторонники противоположного «учения о канонах в современных знаках» (цзиньвэньцзин-сюэ) Линь Сяо-цунь и Хэ Сю (129–182) полемизировали с ним и утверждали, что памятник создан в период Чжань-го. По традиционной версии, в эпоху Цинь текст «Чжоу ли» был уничтожен вместе с другими древними книгами по приказанию Цинь Ши-хуан, но в начале Хань был восстановлен. При Ван Мане (основатель династии Синь, 9–23) для поощрения изучения «Чжоу ли» было учреждено звание бо ши (широко[эрудированный] муж) для ученых, достигших в этом изучении особых успехов. Возможно, именно из-за того, что книге придавалось очень большое значение при «узурпаторе» Ван Мане, позднее появилось мнение, что «Чжоу ли» – фальшивка, сфабрикованная Лю Сяном (77–6) и его сыном Лю Синем. Однако цитаты из «Чжоу ли» есть уже в «Ши цзи» («Записи историографа»/«Исторические записки») Сыма Цяня. Это говорит, о том во II в. до н.э. книга была известна и пользовалась авторитетом как источник по древней истории. К тому же, обвинения отца и сына Лю в фальсификации появились много позже, а в восточноханьских текстах, даже настроенных недружественно к Ван Ману и его придворным учёным, подобных сведений нет. Первым положение о том, что «Чжоу ли» сочинил Лю Синь в угоду Ван Ману, сформулировал в эпоху Сун каноновед Хун Май (XII в.), обративший, в частности, внимание на то, что в гл. «Жу линь чжуань» («Предание о лесе ученых / конфуцианцев») «Хань шу» приведены данные о комментариях («преданиях» – чжуань [2]) ко всем канонам, кроме «Чжоу ли». Предполагается, что эта первая атака на аутентичность памятника была мотивирована не только научно, но и политически, а именно интересами южносунский группировки противников реформ Ван Ань-ши (1021–1086), опиравшегося на «Чжоу ли» и написавшего к нему особый комментарий (см. его «Сань цзин синь и» – «Новый смысл трех канонов»). Все же в средневековье большинство учёных считало, что книга написана Чжоу-гуном, но впоследствии в неё было внесено много интерполяций. Например, о таких вставках уже в эпоху Тан писали Чжао Куан и Лу Чунь (? – 806), а в эпоху Цин эту тему максимально развил приверженец сунского неоконфуцианства (Чэн И – Чжу Си) и основоположник Тунчэнской школы (Тунчэн-пай; см. Традиционная литературная теория) Фан Бао (1668–1749) в «Чжоу гуань бянь» («Разбор “Чжоуских/Всеохватных служб”»), «Чжоу гуань цзи чжу» («“Чжоуские/Всеохватные службы” с собранием комментариев»), «Чжоу гуань си и» («Разрешение сомнений относительно “Чжоуских/Всеохватных служб”»). С развитием истории и филологии в эпоху Цин такие крупные ученые, как Мао Ци-лин (1623–1716), Ван Чжун (1745–1794), Сунь И-жан (1848–1908), впервые аргументировано показали, что «Чжоу ли» создали не Чжоу-гун и не Лю Синь, а неизвестный автор (авторы) периода Чжань-го (до сер. III в. до н.э.), хотя в тексте и присутствует некоторое количество более поздних интерполяций. Однако в конце эпохи Цин в социально-политической обстановке, напоминавшей времена Южной Сун, была предпринята вторая и самая мощная атака на аутентичность «Чжоу ли». Ляо Пин (1852–1932) в «Гу цзинь сюэ као» («Исследование учений о древних и современных знаках») и Кан Ю-вэй (1858–1927) в «Синь сюэ вэй цзин као» («Исследование поддельных канонов синьского учения»), стремясь к возрождению «учения о канонах в древних знаках» и ниспровержению «учения о канонах в современных знаках» («синьского учения») во имя проведения реформ, наиболее резко и последовательно обвинили Лю Синя в изготовлении фальшивого канона «Чжоу ли». Хотя эту гиперкритическую позицию не разделил даже ближайший сподвижник Кан Ю-вэя Лян Ци-чао (1873–1923), к ней в первой трети XX в., по свидетельству современника, В.М. Алексеева (1881–1951; см. Китайская литература в России), присоединилось «едва ли не большинство китайских филологов и историков» (1940). Но после специального исследования (1932) Цянь Му, подтвердившего выводы циньских предшественников, многие китайские ученые стали относить появление «Чжоу ли» к концу периода Чжань-го, из чего, например, Цянь Сюань (1910–1999) вывел и такое же, доциньское происхождение «Као гун цзи». Сходной точки зрения придерживается и большинство современных учёных. Однако Хун Чэн (1963) пошел еще дальше и, фактически реабилитируя традиционный взгляд, попытался доказать, что текст «Чжоу ли» складывался 200–300 лет от начала Чжоу до восточночжоуского Хуй-вана (676–652 до н.э.) и в основном был создан при западночжоуском Сюань-ване (827–782 до н.э.). Вероятно, его авторы – ранние конфуцианцы, переосмыслившие административные установления эпохи Чжоу в духе своего учения и описавшие идеализированную и «всеохватную» (чжоу [3]) систему государственного управления, социального порядка и хозяйственной деятельности. Го Мо-жо (1891–1978) выдвинул конкретизирующую гипотезу (1954), что таковыми были ученики Сюнь-цзы, которая может объяснить повышенный интерес к «Чжоу ли» утилитаристски и пролегистски настроенных конфуцианцев (например, Ван Ань-ши). Не исключено, что отец и сын Лю серьезно его обработали и отредактировали.
 
В «Суй шу» («Книга [об эпохе] Суй», VII в.), в библиографической главе «Цзин цзи чжи» («Трактат о канонах и книгах») излагается официальная версия обретения «Чжоу ли» и присоединения «Као гун цзи» в эпоху Хань. При императоре Хань У-ди (141–87 до н.э.) его сводному брату Хэцзяньскому принцу Сянь-вану (Лю Дэ, 155–130 до н.э.) как большому библиофилу некий господин Ли (Ли-ши) преподнёс эту книгу, написанную древними знаками (гу вэнь). В ней не хватало последнего, шестого раздела «Дун гуань» («Чиновники [группы] Дун/Зима»). Сянь-ван хотел найти его, обещая награду в тысячу цзиней [2] золота (ок. 258 кг; возможно, просто очень большое количество драгоценного металла), но не преуспел и заменил его трактатом «Као гун цзи». Относительно времени создания «Као гун цзи» и включения его в «Чжоу ли» в традиционной литературе высказан ряд мнений: 1) добавление – дело рук хэцзяньского Сянь-вана (наиболее распространённая гипотеза); 2) «Дун гуань» был утерян в период Чжань-го и тогда же заменён «Као гун цзи»; 3) этот раздел «Чжоу ли» был утрачен до Цинь и восполнен при Хань по воспоминаниям людей, помнивших его содержание; 4) трактат написан по приказанию императора Вэнь-ди (179–157 до н.э.) с целью заменить недостающий раздел в «Чжоу ли»; 5) вставлен в «Чжоу ли» вместо утерянного раздела луским Гун-ваном, сыном императора Цзинь-ди (156–141 до н.э.); 6) добавлен Лю Сяном при упорядочивании книг императорской библиотеки. Все эти гипотезы перечислил выдающийся текстолог Сунь И-жан в «Чжоу ли чжэн и» («Правильный смысл “Чжоу ли”»). По содержанию «Као гун цзи» вряд ли повторяет или имитирует утерянный раздел «Чжоу ли», так как в целом в данном памятнике описана (скорее, реконструирована) чиновная иерархия царства Чжоу, а в «Као гун цзи» – теория и практика ремесленных производств, т. е. существенно иная проблематика, и сам текст стилистически очень отличается от других разделов. Вероятнее всего, он был включен в «Чжоу ли» из-за того, что тоже описывал установления Чжоу, хоть и иного рода, и считался достаточно авторитетным и известным. Во многом «Као гун цзи» «унаследовал» от «Чжоу ли» упреки в неаутентичности, и, хотя претензии к «Чжоу ли» в основном были сняты, как добавленный позднее оказался в гораздо более уязвимой позиции. Большинство китайских и западных учёных считает, что трактат написан в царстве Ци или Лу, где чжоуские традиции сохранились полнее всего, в начале Чжань-го (V-IV в. до н.э.), но многие содержащиеся в нём сведения восходят ещё к периоду Чунь-цю, а возможно и более раннему времени. Для европейской синологии характерно более осторожное отношение к данным «Као гун цзи» (как и к «Чжоу ли» в целом).
 
«Као гун цзи», как «Чжоу ли» в целом, представляя идеальную модель, отнесенную к эпохе Чжоу, содержит и свидетельства о реальных институтах. Это представление о «том, как должно быть», судя по всему, существовало задолго до Хань особенно в Ци и Лу, и по крайней мере некоторым правилам там пытались следовать. Например, столица Лу периода Чжань-го очень точно соответствует требованиям «Као гун цзи» – это почти правильный прямоугольник с 11 воротами и прямыми, пересекающимися под прямыми углами улицами. Однако при Западной Хань влияние этих представлений стало гораздо большим и распространилось на всю территорию империи. Прямоугольные, ориентированные по странам света города с прямыми широкими улицами (как предписано в «Као гун цзи») стали строиться повсеместно, а при организации имперской администрации правители стали всё чаще обращать внимание на «Чжоу ли».
 
Изучение «Као гун цзи» как памятника также началось при Западной Хань. Отец и сын Лю, согласно традиционной версии, переписали новыми иероглифами текст, написанный старинными чжоускими знаками (хотя есть мнение, что многие были оставлены в древней форме и «Као гун цзи» в «современных знаках» – цзинь вэнь был завершен несколько позже) и составили первый комментарий (см. Комментарии), который, к сожалению, не сохранился. Древнейший дошедший до нас и считающийся основным комментарий (чжу [2]) принадлежит кисти знаменитого каноноведа Чжэн Сюаня. Изучение «Као гун цзи» продолжалось и позже, расширяясь по мере роста интереса к чжоуской традиции у интеллектуалов и чиновничества. Танский ученый VII в. Цзя Гун-янь написал толкование (шу [6]), которое и в современных изданиях обычно дополняет комментарий Чжэн Сюаня.
 
В 837 танский император Вэнь-цзун (827–840) распорядился вырезать на каменных стелах двенадцать конфуцианских канонов – «Кай-чэн ши цзин» («Каменные каноны [периода] Кай-чэн [836–840]»), впервые с включением «Чжоу ли», и, соответственно, «Као гун цзи». Они были установлены в императорской академии Тай-сюэ в Чанъани, а ныне хранятся в музее Бэй-линь (Лес стел) в Сиани. Это самый древний из существующих текстов «Као гун цзи», однако, как было отмечено уже вскоре после его создания, отнюдь не свободный от ошибок. Официальное причисление трактата к конфуцианским канонам закономерно вызвало оживление его исследований и публикаций. Уже в эпоху Тан было осуществлено несколько исправленных изданий, от которых, к сожалению, ничего не сохранилось, но до настоящего времени дошло довольно много экземпляров, выпущенных несколько позже, в Южную Сун (1127–1279). Эталонным изданием считается соответствующая часть «Фу ши инь Чжоу ли чжу шу» («"Чжоу ли" с комментариями и толкованиями, дополненными объяснениями чтения [знаков]», комментарии Чжэн Сюаня, толкования Цзя Гун-яня) в составе многократно переиздававшегося «Ши сань цзин чжу шу» («Тринадцаниканоние с комментариями и толкованиями»; см. «Ши сань цзин»), основанного на одном из южносунских ксилографов и изданного под руководством крупнейшего цинского ученого Жуань Юаня (1764–1849), который также составил входящие в это издание «цзяо кань цзи» («записки о сверке текстов», 1805 г.). В 1928 в Шанхае «Чжунхуа шу-цзюй» («Китайское книгоиздательство») в серии важнейших текстов «Сы бу бэй яо» («Главное в полноте [всех произведений] по четырем разделам») выпустило текст «Као гун цзи», основанный на экземпляре, выпущенном в эпоху Мин издательством «Юн хуай тан» («Зал вечного лелеяния»). В 1929 «Шанхай шан-у инь-шу гуань» («Шанхайское коммерческое издательство» / Commercial Press) в серии «Сы бу цун кань чу бянь» («Первые тома "Собрания публикаций по четырем разделам"», составленной ученым и политическим деятелем, одим из участников «Ста дней реформ» (1898) Чжан Юань-цзи (1867–1959), осуществило факсимильное издание «Као гун цзи» эпохи Сун с пояснениями ученого и писателя Юэ Кэ (1183–1242?). Крупнейший цинский ученый Дай Чжэнь (1724–1777) составил «Као гун цзи ту» («Изображения к “Запискам об исследовании ремесел”», 1746/1755), где иллюстрации к трактату снабдил собственными и взятыми из комментариев пояснениями. Иллюстрирована была и более специальная книга Жуань Юаня «Као гун цзи чэ чжи ту цзе» («Разъяснения и изображения колесничной системы “Записок об исследовании ремесел”»). В КНР «Чжоу ли», как минимум, дважды переводился на современный язык (Линь Инь, 1985; Цянь Сюань, 2001).
 
На Западе имеется лишь старый, но не потерявший своего значения французский перевод «Као гун цзи» в составе переведенного Э. К. Био (Biot, 1803–1850), снабженного аутентичными иллюстрациями и посмертно опубликованного в 1851 в Париже полного текста «Чжоу ли». Французский синолог Э.К.Био, признавая автором «Чжоу ли» Чжоу-гуна, датировал создание «Као гун цзи» рубежом н.э., т.е. присоединялся к версии об особой роли Лю Синя. Этот подход рационализировал патриарх французской синологии А.Масперо (H. Maspero, 1883–1945), который в классической работе «Древний Китай» (La Chine antique. P., 1927) охарактеризовал «Чжоу ли» как памятник, отражающий реалии IV в. до н.э., но подвергшийся переделкам и интерполяциям в эпоху Хань. Другой крупнейший западный синолог Б.Карлгрен (B.Karlgren, 1889–1978) с помощью лингвистического анализа и сравнения «Чжоу ли» с достоверно древними текстами, в частности «Ши цзином» и «Эр я», показал, что это определенно позднечжоуское и доханьское произведение. Он выявил 42 совпадения «Ши цзина» и «Эр я» с «Чжоу ли», четыре из которых касаются «Као гун цзи». Ранее цинский филолог Чэнь Хуань (1786–1863) в «Мао Ши шо» («Изъяснение “Стихов / Песен” [в предании] Мао») продемонстрировал более десятка цитат из «Чжоу ли», включая «Као гун цзи», в комментарии к «Ши цзину» («Гу сюнь чжуань» – «Предание древних наставлений») Мао Хэна (Да Мао-гун – Великий князь Мао, III–II в. до н.э.) из царства Лу. Позднее С.Бромэн (S.Broman, 1961) подсчитал, что из 300–350 наименований служб в «Чжоу ли» 38% присутствуют и в доханьских текстах, а для высших чинов это число еще в два раза выше.
 
В России первые научные характеристики «Чжоу ли», в основном воспроизводившие «средне-взвешенную» оценку времени его создания, дали М. Кокин и Г. Папаян (1930), В.М. Алексеев (1940), В.А. Рубин (1959), В.М. Штейн (1959). С. Кучера (1961) впервые на русском языке детально осветил данную проблематику. Собственно «Као гун цзи» сравнительно недавно стал предметом спциального рассмотрения отечественных китаеведов (С.В. Дмитриев, 2004; Л.С. Васильев, 2006). В последнем по времени издании Л.С. Васильев датировал его эпохой Хань и кратко пересказал содержание.
 
Выступая в качестве глав-цзюаней 39–42 «Чжоу ли», «Као гун цзи» имеет собственное деление на две части-цзюани, которые, в свою очередь, подразделяются на разновеликие подразделы/параграфы, посвященные в целом тридцати ремесленным специальностям. От утерянных подразделов о шести ремеслах остались только заглавия, и занятия этих ремесленников могут быть лишь гипотетически реконструированы исходя из контекста и значения названий мастеров. Подразделы первой части (цз. 1) посвящены 1) мастерам, делавшим экипажи: колеса (лунь жэнь), кузова повозок и колесниц (юй жэнь [1]), дышла (чжоу жэнь); 2) металлургам: делавшим стилеты (чжу ши), лезвия клевцов и алебард (е ши), мечи (тао ши), колокола (фу ши [1]), гири (ли ши), дуань ши (текст утерян, возможно, этот мастер делал инструменты для измерения длины); 3) кожевникам: изготовителям доспехов (хань жэнь), дубильщикам (бао жэнь), производителям барабанов и особенно выделывавшим кожу для них (юнь жэнь), вэй ши (в современном тексте данные отсутствуют, вероятно, одна из разновидностей кожевников), цю ши (текст утерян, скорее всего, эти ремесленники делали шубы); 4) работавшим с тканями и плетенками: расписывавшим одежды (хуа хуй), окрашивавшим холст и шёлк (чжун ши), куан жэнь (текст раздела утрачен, можно предположить, что эти мастера плели корзины или циновки), вываривавшим и отбеливавшим шёлк (хуан ши). Разделы второй части (цз. 2) повествуют о 5) ремесленниках-камнерезах: делавших из нефрита ритуальные скипетры гуй [6] (юй жэнь [2]), цзе жэнь (описания нет, возможно, изготовители гребней), дяо жэнь (текст раздела утерян, скорее всего, резчики по камню), мастерах, делавших каменные гонги (цин жэнь), стрелы (ши жэнь) (видимо, имеются в виду каменные стрелы или только наконечники); 6) гончарах: лепивших глиняные двухъярусные треножники янь [11] (тао жэнь), керамические сосуды гуй [11] (фан жэнь); 7) столярах: резчиках по дереву, делавших стойки для колоколов и гонгов, а также сосуды для приёма пищи и мишени для стрельбы из лука (цзы жэнь), мастерах, делавших древки для оружия (лу жэнь); 8) строителях, возводивших города, дворцы и храмы, прокладывавших каналы (цзян жэнь; рус. пер.: С.В.Дмитриев, 2004); изготавливавших плуги и топоры (цзюй жэнь [1]); 9) делавших луки (гун жэнь). Сам перечень описанных в трактате ремесленных специальностей даёт общее представление о развитии ремесла в древнем Китае. Поскольку в этой сфере принято скрупулёзно следовать традиции (которая и зафиксирована в «Као гун цзи» в виде детальных предписаний), можно быть уверенным, что многие его реалии относятся ко временам даже гораздо более древним, нежели Чжань-го. Предположительно в трактате перечислены не все существовавшие ремесла, а лишь наиболее важные, практиковавшиеся в придворных мастерских, но и так велико разнообразие специализаций и производимой продукции.
 
Вместе с тем здесь явно присутствует и искусственная, нумерологическая (см. Нумерология и Сяншучжи-сюэ) структурированность, без осознания которой строго упорядоченный текст может показаться, как Л.С.Васильеву, «полным сумбуром». Весь «Чжоу ли» состоит из шести разделов, соотнесенных самими своими заглавиями с Небом (тянь [1]), Землей и четырьмя сезонами года (сы ши [1]), т.е. в соответствии с нарицательными значениями определения «чжоу [3]» – «всеохватный» и «годовой цикл» – составляет пару «Чжоу и»  и предстает текстологическим воплощением пространственно-временного универсума как космического куба или октаэдра (верх/зенит, низ/надир и четыре страны света) в годовом измерении. В этой общей конструкции «Као гун цзи» является разделом, номер которого – 6 закономерно коррелирует с маркирующим сезоном – зимой, нумерологически связанной с числом «6». Столь же закономерно первая фраза его теоретического введения гласит о том, что «в государстве имеется шесть назначений (лю чжи)», представляющих шесть слоев общества и соответствующих сфер занятости: цари и князья (ван гун), служилые и сановники (ши да фу), ремесленники (бай гун), купцы и торговцы (шан люй), крестьяне (нун фу), жены (фу гун). Стоящие на социальной вершине правители выступают в роли вселенских медиаторов, поскольку их назначение (чжи [10]) – «сидеть и судить о Пути-дао» (цзо эр лунь дао), но к мировым процессам причастны и ремесленники, одна из задач которых – «упорядочивать пять материалов» (чи у цай), т.е. пять элементов/стихий (у син). Более того, ремесло философски онтологизировано, встроено в само бытие по четырехчленной нумерологической модели: «Небо имеет времена (ши [1]), Земля – пневму (ци [1]), материалы (цай [1]) имеют красоту/добротность (мэй), ремесла – искусность (цяо [1])». «Времена Неба» (тянь ши) разъясняются с помощью нумерологической концепции пяти элементов/стихий, представленных в троичном (по принципу «троиц и пятериц» – сань у) наборе (дерево, камень = почва/металл, вода) с двумя основными видами взаимосвязи (порождения/животворения и преодоления/погубления) и в четверичной текстологической конструкции: «Небо имеет время, чтобы рождать/животворить, имеет время, чтобы убивать; травы и деревья имеют время, чтобы рождать/животворить, имеют время, чтобы умертвлять; камни имеют время, чтобы раскалываться; вода имеет время, чтобы леденеть, имеет время, чтобы растекаться». Знаменательна позиционно выделенная концовкой особая роль воды, символ которой также – «6». В следующем далее историософском и также четырехчленном пассаже с помощью ремесел классифицированы эпохи и с намеком на прогресс показано отличие чжоуской современности от древности: при Шуне возвышалось (шан [2]) гончарное дело (тао), при Ся – строительное (цзян [4]), при Инь – столярное (цзы [6]), при Чжоу же возвышено изготовление экипажей (юй [22]), которое совмещает в себе не одну, а много специальностей и требует развития «ста ремесел» (бай гун). Но это определяющее – «всеохватное» (чжоу [3]) – для эпохи Чжоу создание колесниц (чэ) зиждется на «числах шести равенств/категорий» (лю дэн чжи шу), т.е в числовых характеристиках по 6 параметрам колесницы с колесничим и вооружением (см. Колесницы), среди которых выделен общий («уравнивающий» – дэн [1]) размерный модуль 4 чи [1] (см. Метрология), имеющий антропное воплощение в росте колесничего: «длина человека – восемь чи [1]». Целиком (по форме и содержанию) шестерична и, по-видимому древнейшая в мире, формула «шести пропорций» (лю ци [1]) – соотношения меди и олова в сплавах, предназначенных для 6 видов бронзовых изделий: колоколов и триподов (чжун дин), секир и топоров (фу цзинь), клевцов и трезубцев (гэ цзи), больших клинков (да жэнь), отточенных охотничьих/смертоносных стрел (сяо ша ши), зеркал и рефлекторов (цзянь суй). Она употреблена в описании, начинающемся со слов «металл имеет шесть пропорций», где первый иероглиф цзинь [2] («металл» и, согласно нумерологической генерализации, «золото», поскольку золото – самый репрезентативный металл) выступает в еще одном более конкретном значении – «бронза/медь». В зависимости от его равновероятной трактовки как «бронзы» или «меди» указанные далее числовые соотношения (6 частей к 1, 5 к 1, 4 к 1, 3 к 1, 5 к 2, пополам) могут быть истолкованы двояко. Если цзинь [2] – «бронза», то шесть пропорций меди и олова в сплаве суть 5 : 1, 4 : 1, 3 : 1, 2 : 1, 3 : 2, 1 : 1; если «медь», то – 6 : 1, 5 : 1, 4 : 1, 3 : 1, 5 : 2, 2 : 1 (1 : 1). Китайские ученые пытались экспериментально выяснить, какая из интерпретаций – истинная, с помощью химического анализа чжоуской бронзы, но ответ пока не получен, так как в реальных изделиях встречаются и те и другие пропорции. Проблему усложняет очевидный нумерологический аспект; добавим, что шесть пропорций описаны шестью цифрами: 6, 5, 4, 3, 2, 1. Наконец, шестерична вся тридцатичленная система ремесел, распределенных по шести категориям: 1) семь – «обрабатывающих дерево» (гун му), 2) шесть – «обрабатывающих металл» (гун цзинь), 3) пять – «обрабатывающих кожу» (гун пи), 4) пять – «наводящих цвет / красящих (шэ сэ), 5) пять – «режущих и полирующих [камни]» (гуа мо), 6) два – «месящих глину [для керамики]» (туань чжи). В этой классификации формально использованы названия двух элементов/стихий (дерева, металла) и четыре числа (7, 6, 5, 2), которые коррелируют с остальными тремя элементами/стихиями (7, 2 – с огнем, 6 – с водой, 5 – с почвой), косвенно сообщая и о них. С содержательной точки зрения почва бесспорно представлена двумя последними категориями, тем более что методологема у син имеет и шестичленный вариант («шесть складов» – лю фу), а иероглиф чжи [27] 埴 («глина») означает также «глинистая почва» и включает в себя ключевой знак (бушоу) ту [1] («почва»). Поэтому определенно данная классификация соответствует подлежащим ремесленному управлению «пяти материалам», т.е. пяти элементам/стихиям, взятым, видимо, в стандартном (третьем основном с прямой последовательностью, по А.И.Кобзеву) порядке (взаимо)преодоления, зафиксированном в достоверных ханьских и доханьских произведениях, например, «Хуайнань-цзы» и «Люй-ши чунь цю». Кроме указанных, в «Као гун цзи» (цз. 41–42) описаны такие основополагающие нумерологические структуры, как девятеричные цзин – вэй («основа и уток / канон и апокриф / продольно-вертикальное и поперечно-горизонтальное [измерение]»), мин тан («пресветлый престол»), цзин тянь («колодезные поля») и троично-пятеричная сань у. Причем входящий в последнюю термин сань [3] (цань/шэнь – «троица») употреблен и в стандартном астрономическом смысле как обозначение установки двух гномонов (бяо [1]) в один ряд с наблюдаемым небесным объектом, в данном случае – изучаемым строителями при возведении города полдневным солнцем. В текстологическом аспекте методологическая значимость чисел «6» (главное), «5» и «4» рождает подозрение в неслучайности утраты 6 подразделов и запланированном соотношении номинальных и реальных их количеств в «Као гун цзи»: 30 = 6 х 5, 24 = 6 х 4.
 
К сожалению, в столь изощренно структурированном тексте немало лакун и интерполяций, а также трудных для понимания мест. На протяжении тысячелетий он изучался, комментировался и редактировался теми, кто обычно имел довольно смутное представление о тонкостях ремесленного труда. Интерполяции в основном вызваны желанием редакторов (возможно, одними из первых здесь были отец и сын Лю) привести трактат к большему сходству с «Чжоу ли» и прочими конфуцианскими канонами, придать его прикладному содержанию более идеологизированное и философское звучание или перекодировать в иные методологические структуры. Язык «Као гун цзи», как, в частности подтвердил Б.Карлгрен (1931), очень архаичен, насыщен экзотическими знаками и специальной терминологией, фразы весьма лаконичны, многие иероглифы имеют особые значения, отличные от присущих им в других древнекитайских памятниках (возможно, это объясняется ошибками перевода древних, доциньских, иероглифов в новые, ханьские, при составлении версии в «современных знаках» – цзинь вэнь), поэтому текст зачастую непонятен без комментариев, хотя нет уверенности и в том, что их авторы все полностью понимали сами.
 
Помимо бесценных сведений о ремесле, в «Као гун цзи» содержится ряд интересных пассажей, отражающих представления о животном мире и физико-математическия познания доциньского периода.
 
Источники:
Линь Инь. Чжоу и цзинь чжу цзинь и («Чжоуская /Всеохватная благопристойность» с современным переводом и современным комментарием). Пекин, 1985; Вэй Шэн и др. Суй шу (Книга [об эпохе] Суй). // Эр ши у ши (Двадцать пять [династийных] историй). Шанхай, 1986. Т. 5; Сунь И-жан. Чжоу ли чжэн и (Правильный смысл «Чжоуской / Всеохватной благопристойности») / Ред. Ван Вэнь-цзинь, Чэнь Юй-ся. Кн. 1–14. Пекин, 1987; Чжоу ли. И ли. Ли цзи (Чжоуская / Всеохватная благопристойность. Церемониальность и благопристойность. Записки о благопристойности) / Ред. Чэнь Шу-го. Чанша, 1989; Чжоу ли чжу шу («Чжоуская / Всеохватная благопристойность» с комментариями и толкованиями) / Коммент. Чжэн Сюань, толков. Цзя Гун-янь. Шанхай, 1990; Чжоу ли (Чжоуская /Всеохватная благопристойность) // Ши сань цзин чжу шу («Тринадцатиканоние» с комментариями и толкованиями). Шанхай, 1997. Т. 1; Чжоу ли (Чжоуская / Всеохватная благопристойность) / Цянь Сюань и др. пер. на совр. кит. яз. и коммент. Чанша, 2001 (2-е изд. – 2002); Biot E. Les Tcheou-li ou des Rites des Tcheou. Traduit pour la première fois du chinois par Feu Edouard Biot. P., 1851. Vol. 1–3.
 
Литература:
Васильев Л.С. Древний Китай. Т. 3. М., 2006, с. 546–550, указ.; Дмитриев С.В. Древнекитайская градостроительная теория по данным "Као гун цзи"» // XXXIV НК ОГК. М., 2004; Кучера С. К вопросу о датировке и достоверности «Чжоу ли» // Вестник древней истории, 1961, № 3; он же. Проблемы питания и культа в чжоуском Китае (по материалам «Чжоу ли») // XXXIV НК ОГК. М., 2004, с. 45–73; он же. Женщины при чжоуском дворе // XXXVIII НК ОГК. М., 2008, с. 21–37; Рубин В.А. Личность и власть в древнем Китае. М., 1999, с. 195–196; Ван Ши-жэнь. Као гун цзи. Цзян жэнь. (Записки об изучении ремёсел. Строители) // Чжунго да байкэ цюаньшу. Цзяньчжу; юаньлинь; чэнши гуйхуань (Большая китайская энциклопедия. Строительство, парки, планирование городов). Пекин, 1988; Го Мо-жо. Чжоу гуань чжи и (Разрешение сомнений относительно «Чжоуских / Всеохватных служб») // Цзинь вэнь цун као (Собрание исследований текстов в современных знаках). Пекин, 1954; Дай Чжэнь. Као гун цзи ту (Изображения к «Запискам об изучении ремесел»). Шанхай, 1955; Фан Чжун-сюн. Чжоу ли // Чжунго да шу дянь (Большая китайская энциклопедия книг) / Гл. ред. Хуан Чжан-юэ. Пекин, 1998; Хун Чэн. Ду Чжоу ли чжэн и (Читая «Правильный смысл “Чжоуской / Всеохватной благопристойности”») // Сунь И-жан яньцзю (Изучение [наследия] Сунь И-жана). Ханчжоу, 1963; Цзян Бо-цянь. Ши сань цзин гай лунь (Общие суждения о «Тринадцати канонах»). Шанхай, 1983 (2-е изд. – 1986), с. 316–321; Цюйфу Лу го гу чэн. (Цюйфу – древний город государства Лу). Цзинань, 1982; Цянь Сюань. Сань Ли тун лунь (Общие суждения о трёх «Благопристойностях» [«Чжоу ли», «И ли», «Ли цзи»]). Нанкин, 1996; Цянь Му. «Чжоу гуань» чжуцзо шидай као (Исследование времени создания «Чжоуской / Всеохватной [системы] чинов») // Янь-цзин сюэ бао (Научный вестник Яньцзинского [университета]). Пекин, 1932. №. 11; Чжоу Цзя-хуа, Чжао Куан-хуа. Чжунго хуасюэ ши гудай цзюань (История китайской химии. Том о древности). Наньнин, 2003, с. 88–92; Чжоу Чан-шань. Хань-дай чэнши яньцзю (Изучение городов эпохи Хань). Пекин, 2004; Чжоу Ши-минь. «Као гун цзи» лю ци чэнфэнь ды яньцзю (Изучение состава шести пропорций «Записок об исследовании ремесел») // Хуасюэ тунбао (Химический вестник). 1978, № 3; Шэнь Хун-минь. Као гун цзи (Записки об исследовании ремесел) // Чжунго да шу дянь (Большая китайская энциклопедия книг) / Гл. ред. Хуан Чжан-юэ. Пекин, 1998; Ян Сян-куй. Чжоу ли нэйжун ды фэньси цзи ци чжицзо шидай (Анализ содержания «Чжоуской / Всеохватное благопристойности» и время ее создания) // Шаньдун дасюэ сюэ бао (Научный вестник Шаньдунского университета). 1954, № 4; Broman S. Studies on the Chou-Li // BMFEA. 1961, № 35; Karlgren B. The Early History of the Chou Li and Tso Chuan Texts // BMFEA, 1931, № 3; Wright A. The Cosmology of the Chinese City // The City in Late Imperial China / Ed. by G.W. Skinner. Stanford, 1977.
 
Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. М.Л. Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. — М. : Вост. лит., 2006–. Т. 5. Наука, техническая и военная мысль, здравоохранение и образование / ред. М.Л. Титаренко и др. — 2009. — 1055 с. С. 706-713.