Лю Цзун-чжоу

劉宗周, Лю Ци-дун, Лю-цзы, прозвища: Няньтай, Цзишань-сяншэн (Учитель с горы Цзишань). 1578, Шаньинь (совр. Шаосин пров. Чжэцзян), — 30.7.1645. Кит. философ-неоконфуцианец и гос. деятель, последователь Ван Ян-мина (XV–XVI вв.) и основоположник Цзишаньской школы (цзишань-сюэпай, см. Ван Ян-мина школа; Неоконфуцианство). Будучи поздним ребенком, воспитывался дедом по материнской линии и в 23 года получил высшую ученую степень цзинь ши. Однако в связи со смертью матери (1601) смог поступить на службу лишь после традиц. трехлетнего траура в 1604. Начав с должности чиновника в службе имп. посланий (син жэнь), стал в 1621 секретарем в министерстве церемоний, в 1623 одним из руководителей имп. конюшни и в итоге офиц. карьеры достиг в 1636 поста первого зам. министра обществ. работ (гун бу цзо ши лан), а в 1642 поста главы цензората (цзо ду юй ши). При этом в общей сложности состоял на службе только шесть с половиной лет, из к-рых активно действовал четыре года, поскольку регулярно увольнялся из-за своей непримиримости ко всякого рода нарушениям норм, начиная от коррупции всесильных евнухов и кончая пропагандой христианства (оппонируя влиятельному при дворе немцу-иезуиту Адаму Шаллю (Schall).

После взятия сев. столицы Пекина маньчжурами в 1644 Лю Цзун-чжоу, изъявив неизменную преданность обреченной династии Мин, вновь занял пост гл. цензора в южн. столице Нанкине. Однако после падения Нанкина и через два дня после взятия Ханчжоу, когда гибель династии стала очевидной, избрал наиболее благопристойный способ уйти из жизни, уморив себя голодом. Последние минские правители высоко оценили его самоотверженность, присвоив ему посмертные почетные имена Чжун-дуань (Верный и Прямой) и Чжун-чжэн (Верный и Правильный), что было подтверждено и при последующей, маньчж. династии Цин присвоением в 1776 имени Чжун-цзе (Верный и Несгибаемый) и установлением в 1822 таблички с его именем в храме Конфуция, т.е. включением в конф. (см. Конфуцианство) пантеон.

Лю Цзун-чжоу был близок к представителям политико-интеллектуальной Дунлиньской группировки (дунлинь-дан; см. Дуньлинь-сюэпай) и читал лекции в Дунлиньской академии (дунлинь-шуюань), а также у себя на родине в местечке Цзишань, название к-рого стало его прозвищем и наименованием школы (цзишань-сюэпай), объединившей его учеников и последователей, среди к-рых виднейшими были Чэнь Цю-э и Хуан Цзун-си.

Самые известные произведения Лю Цзун-чжоу — «Цзи го цэ» («Выверение фиксированных нарушений») и «Чжэн жэнь сяо пу» («Малый реестр освидетельствования людей», 1634) посвящены соответственно классификации нравственных недостатков и людей по их моральным качествам. В 1822 «Полное собрание произведений Учителя Лю» («Лю-цзы цюань шу», 40 цз.) издал его ученик Дун Ян, а в 1840 Шэнь Фу-цань дополнительно выпустил в свет «Сочинения, упущенные в “Полном собрании произведений Учителя Лю”» («Лю-цзы цюань шу и бянь», 24 цз.).

В основу своей философии Лю Цзун-чжоу положил требование «бдительности наедине с собой» (шэнь ду), сформулированное как атрибут благородного мужа (цзюнь цзы) в двух первых трактатах конф. «Четверокнижия» — «Да сюэ» («Великое учение») и «Чжун юн» («Срединное и неизменное»). Оно истолковывалось Лю Цзун-чжоу как благоговейное следование своему «коренному сердцу» (бэнь синь), к-рое является также «сердцем наедине с собой» (ду синь), представляющим абс. благо, стоящее над соотносительными добром и злом. Вместе с тем такая позиция совмещалась с отрицанием «знания от рождения» (шэн чжи) и апологией эмпирического познания, что обосновывалось отказом от деления человеч. природы на рациональную и чувственную: «[индивидуальная] природа (син [1]) — это только [индивидуальная] природа на пневменной (ци [1]) основе, а что касается [индивидуальной] природы, сообразной принципам (ли [1]) и должной справедливости (и [1]), то она также зиждется на пневменной основе».

В свою очередь, эта антропология опиралась на представление о пневме как единой мирообразующей субстанции: «находящееся между небом и землей — это единая пневма (и ци), и только», а «принцип — это принцип, присущий пневме, определенно не предшествующий пневме и не пребывающий вне ее».

Все это построение связывалось в «учение (шо) о бдительности наедине с собой» с помощью снимающего противопоставление между объектом и субъектом отождествления «[индивидуальной] природы» с «человеческим сердцем» (жэнь синь), которое оказывается единым с «сердцем Пути-дао» (дао синь), благодаря чему «человек обращается с небом, землей и [всей] тьмой вещей как с единым телом (и ти)», соединяющие его с миром органы чувств неотделимы от его сердца как психоморального центра личности, а «труд» (гун-фу), подразумевающий динамич. нравств. усилия, един с «первосущностью» (бэнь ти), подразумевающей стабильную духовную основу. Согласно этой диалектике, «внутри движения имеется покой, а внутри покоя — движение (см. Дун - цзин), что обусловливает чудесно-утонченное (мяо) совпадение небесных принципов, между к-рыми отсутствуют промежутки».

См. также ст.: Конфуцианство; Неоконфуцианство; Ван Ян-мин; Хуан Цзун-си.

Источники:
Лю-цзы цюань шу (Полное [собрание] произв. учителя Лю [Цзун-чжоу]). [Б.м.], 1822; Китайская философия: Энциклопедический словарь. М., 1994. С. 200.
 
Литература:
Кобзев А.И. Философия китайского неоконфуцианства. М., 2002. С. 401–403; Малявин В.В. Сумерки Дао. Культура Китая на пороге Нового времени. М., 2000. С. 142–144; Хуан Цзун-си цюань цзи (Полное собрание [сочинений] Хуан Цзун-си). Т. 1. Ханчжоу, 1985. С. 208–326; Tang Chun-i. Liu Tsung-chou’s Doctrine of Morаl and Practice and His Critique of Wang Yang-ming // Unfolding of Neo-Confucianism. / Ed. by W.Th. de Bary. N.Y., 1975. Р. 305–331; Tu Wei-ming. Subjectivity in Liu Tsung-chou’s Philosophical Anthropology // Individualism and Holism: Studies in Confucian and Taoist Values. Ann Arbor, 1985. Р. 215–235.
 
Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006. Т. 1. Философия / ред. М.Л.Титаренко, А.И.Кобзев, А.Е.Лукьянов. - 2006. - 727 с. С.325-327.