Нефрит

 
 
Нефрит (юй 玉) занимает исключительное место в искусстве Китая, считаясь «национальным камнем», превосходящим все остальные природные драгоценности, включая благородные металлы. Об этом гласит крылатое выражение: «золото имеет цену, нефрит же бесценен». В китайской культуре нефрит исходно наделялся особыми свойствами и символическими значениями. Во-первых, он находился в нерасторжимой связи с институтом верховной власти: именно из юй (а не золота) делали важнейшие царские, а затем и императорские регалии, а также регалии высших сановников. Исходное семантическое единство юй и верховной власти нашло отражение в графической композиции этого иероглифа, различающегося с графикой иероглифа «царь» (ван 王) лишь наличием дополнительной черты в правом нижнем углу. Во-вторых, юй почитался божественным камнем, способным даровать бессмертие. Такое его осмысление отчетливо проявляется в даосской (дао-цзяо, см. Даосизм) терминологии, передающей верования, теории и практики, связанные с идеей обретения бессмертия. Показательно присутствие этого иероглифа в титулах многих даосских божеств, например, Юй-нюй 玉女 (Нефритовая дева), Юй-хуан 玉皇 (Нефритовый император, см. Юй-ди). В-третьих, с юй ассоциировались четыре основных морально-этических достоинств личности, сформулированные в конфуцианской типологии «пяти благих качеств» (у дэ 五德). Мягкий блеск камня и его внутреннее тепло соотносились с гуманностью (жэнь [2] 仁); его прозрачность, являющая цвет и природную структуру, — с внутренней чистотой человека и верностью (синь [2] 信); мелодичное звучание, издаваемое при ударе по нему, — с мудростью/разумностью (чжи [1] 智); твердость — с мужеством и верностью долгу (и [1] 義). Кроме того, юй выступает универсальной для китайской культуры эстетической категорией, служа метафорой внешнего совершенства предметов, явлений и облика человека. 
 
Образцы нефритаЕсли культурная символика юй очевидна и широко известна, то его минералогические характеристики оказываются более чем неопределенными. Иероглиф юй, имея значения «драгоценность», «красивый камень», в принципе мог прилагаться к любым минералам, обладавшим особой внешней привлекательностью, в том числе змеевику, яшмам и даже некоторым сортам мрамора. Вот почему в отечественной литературе в течение долгого времени господствовал вариант перевода юй как «яшма». Кроме того, помимо иероглифа юй, в китайском языке насчитывается внушительное число других терминов, которые, согласно комментаторской традиции, означают различные сорта юй, среди них цюн 瓊 (нефрит красного цвета с прожилками), яо 瑤 (особо драгоценный нефрит). Однако, что в действительности представляли собой эти каменья, остается под вопросом, и подобная их смысловая неопределенность существенно препятствует минералогическим идентификациям самого юй. Тем не менее, в современной научной литературе преобладает точка зрения, что в подавляющем большинстве случаев юй следует соотносить именно с нефритом, т.е. минералами класса крепкого амфибола, породы метаморфического происхождения, кристаллическая структура которой изменилась под воздействием давления и температуры. Разработка нефритаВсе минералы данного класса обладая большой твердостью (7-8 по шкале Мооса) и превышая по этому показателю сталь, лишь немного уступают алмазу и имеют общую химическую формулу Са₂ (Mg Fe)₅ SiO₂₂ (OH)₂, из которой следует присутствие в них ряда других веществ, в первую очередь, магния и железа. В зависимости от процентного содержания последних, амфиболы подразделяются на две основные минералогические серии, возглавляемые тремолитами и актинолитами. Тремолиты (от названия долины Tremola на юге Швейцарии) — минералы с повышенным содержанием магния, железо в них вообще отсутствует или находится в крохотном процентном содержании. Актинолиты («лучистый камень» — от греч. aktis — «луч» и lithos — «камень») — минералы с повышенным содержанием железа. Чистые тремолиты и актинолиты, характеризующиеся прозрачностью, однотонностью и однородностью структуры, встречаются в природе крайне редко. Основная масса нефритов принадлежат к «промежуточным» сериям, структура и цвет которых зависят от условий их образования и химического состава. Нефриты, приближающиеся к тремолитам и актинолитам, имеют молочно-белый цвет; благодаря присутствию железа и в зависимости от его концентрации, камни приобретают коричнево-зеленые тона: от пепельно-зеленого до темно-зеленого и темно-коричневого; магний придает им розоватый оттенок. Встречаются также нефриты желтого, голубого и даже черного цвета, а появление в их структуре пятен и полос вызвано наличием других примесей - гематита, хромита (хромистого железа).
 
Нефритовая хризантемаПриродные особенности нефритов нашли отражение в их китайской типологии, основанной на универсальной для культуры Китая хроматической гамме — «пять цветов» (у сэ 五色). Соответственно нефриты подразделяются на белые с желтоватым оттенком (бай юй 白玉), сравниваемые в оригинальных источниках с цветом бараньего сала; желтые с коричневым отливом (хуан юй 黃玉) — «цвета вареных каштанов»; красные (хун юй  紅玉) — «цвета петушиного гребня»; черные (хэй юй  黑玉), «подобные лаковому покрытию»; и зеленые (цин юй 青玉). Цвет нефритов имел определяющее значение в царских регалиях и ритуальных предметах, которые должны были соответствовать космологической цветовой символике, характеризующей то или иное время года. Так, согласно древнему ритуально-этикетному уложению (ван чжи 王制), весной государь должен был носить украшения и использовать предметы из зеленого нефрита, летом — из нефрита красного цвета и т.д. В ювелирном деле особо ценились нефриты белого, бледно-зеленого и пепельно-зеленого (цинхуй юй 青灰玉) тона, последний в представлении европейцев имеет несколько вульгарное, но точное образное обозначение — «цвет плевка».
 
Резьба по нефритуИстория китайского искусства обращения с нефритом восходит к эпохе неолита. В пределах VI–III тыс. до н.э. на территории Китая установлено пребывание нескольких культурных общностей, представители которых настолько активно использовали нефрит для изготовления украшений и предметов ритуального назначения (в том числе погребального инвентаря), что некоторые ученые предлагают называть их «нефритовыми». В этой связи возникла даже теория о существовании «нефритового пояса», охватившего прибрежные северо-восточные (совр. пров. Ляонин и Хэбэй), восточные (Шаньдунский п-ов), юго-восточные (совр. пров. Цзянсу и Чжэцзян) районы страны, а также район среднего течения р. Янцзы (пров. Хубэй, Хунань). В располагавшихся там неолитических культурах возникли местные камнерезные центры, изготавливавшие изделия, самобытные по формам и декору. Производство нефритовых изделий (юй ци 玉器) на северо-востоке Китая прослеживается приблизительно с VI тыс. до н.э. Местные мастера на первых порах делали из этого камня примитивные духовые музыкальные инструменты (разновидности свирели); модели топоров или секир фу 斧 (высота до 5,2 см), т.е. орудий труда или оружия; считающиеся украшениями предметы в виде плоских колец с прорезью (диаметр 3,8–4 см). Почти все эти вещи выполнены методом шлифовки и практически лишены орнаментации. К V тыс. до н.э. репертуар северо-восточных нефритовых изделий намного возрос, их формы и декор усложнились. Украшения дополнились подвесками, браслетами, наручными и ушными кольцами. По мнению современных ученых, заметно расширился отдел ритуально-церемониальных и ранговых изделий, которые свидетельствуют о существовании в данной культурной общности развитых анимистических представлений и о начале в ней процесса социальной дифференциации (см. Верования и культы эпохи неолита). С художественной точки зрения наибольший интерес представляют подвески — «облачных» форм и в виде «свернувшегося дракона», а также  нефритовая пластика. «Облачные подвески» (юнь пэй  雲佩) представляют собой небольшие пластины (8,8×4,3; 9,7×5 см), по абрису напоминающие облако либо, в ряде случаев, очертание головы фантастического существа. Их поверхность обычно покрыта едва выступающими над уровнем фона рельефными узорами, в которых иногда угадывается подобие зооморфной личины. 
 
ДраконПодвески второго типа (3,9×3,6×0,7, 10,5×6,9×0,3, 10,1×7,4×1,5 см) воспроизводят свернувшуюся полукольцом фигуру существа, похожего на червяка или змею с головой, отдаленно напоминающей морду свиньи. Благодаря этому сочетанию они называются в научной литературе изображениями «свино-драконов» (чжу-лун 豬龍). Высказывается предположение, что чжу-лун является одним из возможных истоков более позднего образа китайского дракона (лун龍). 
 
Нефритовая пластика представлена фигурками лягушки, черепахи и птиц — ласточки, совы (или сокола). Несмотря на миниатюрные размеры (например, 5,3×2,7×4,1 см), она характеризуется тщательностью проработки деталей и узнаваемостью облика персонажей. Сходство изображений с прототипами возрастает благодаря умелому использованию резчиками фактуры и цвета камня. Например, фигуры лягушки выполнены из темно-зеленого нефрита с коричневатыми вкраплениями, что соответствует естественному цвету лягушачьей кожи; изображения ласточки (4×5×0,7 см) и совы (5,2×3,7×05 см) — из светло-серого и серовато-белого нефрита соответственно, в обоих случаях — с красными вкраплениями, передающими рисунок оперения. 
 
Восточные камнерезные мастерские до III тыс. до н.э. тоже выпускали примитивные музыкальные инструменты, модели оружия и украшения, среди которых наибольшим своеобразием обладают шпильки для волос и кольца-цзюэ 玦, возможно, служившие подвесками.
 
Наивысшее развитие неолитическое камнерезное искусство получило в юго-восточных культурах, где его можно проследить приблизительно с V тыс. до н.э., и достигло расцвета в культуре Лянчжу (Лянчжу вэньхуа, 良渚文化, 3200–2200 до н.э.). В некоторых местных захоронениях присутствует до нескольких сотен нефритовых изделий, включая различные украшения (подвески, ожерелья, браслеты), разнообразные церемониально-ритуальные предметы, частично совпадающие с наборами нефритовых регалий, известными повсеместно в древнем Китае. К таким вещам относятся в том числе изделия, внешне похожие на кубки (кубки-цун 琮), диски-би 壁 с отверстием посередине и ровными или перфорированными краями.
 
Подавляющее большинство лянчжуских нефритов декорировано рельефным, гравированным, реже — сквозным орнаментом. Характерным примером служит волосяная шпилька (длиной в 23 см), состоящая из штыря, украшенного рельефными кольцами, наподобие бамбукового ствола, и трапециевидной головки со сквозным узором в виде зооморфной личины с двумя симметрично расположенными вставками из бирюзовых дисков.
 
Резьба по нефритуДекор подобных изделий опровергает существующее мнение о невозможности гравировки и резьбы (тем более ажурной) по нефриту без металлических инструментов, по причине специфического сочетания его качеств (твердости и хрупкости). Благодаря этому древнейшим мастерам были доступны только шлифовка и полировка, т.е. обработка натурального камня абразивными материалами. Однако, выполняемая неолитическими мастерами сложная по технологии работа с нефритом, включающая резьбу и гравировку, означает, что качество использованных каменных инструментов, сделанных из пород, равных по твердости алмазу, позволяло создавать из линий и штрихов сложнейшие художественные композиции. Косвенным доказательством сказанного служит факт использования ряда каменных инструментов (сверл, шлифовальных головок, резательных дисков) даже в китайском ювелирном деле XIII–XI вв до н.э., хотя в этот период Китай уже вступил в пору расцвета бронзолитейного производства.
 
Найденные сейчас нефритовые изделия южных неолитических культур относительно малочисленны, но выполнены на столь же высоком для того времени технико-художественном уровне. К числу древнейших местных вещей относится, например, овальный амулет (7×4,2×0,2 см), украшенный изображением человеческого лица в низком рельефе, датируемый IV тыс. до н.э. Еще более эстетически совершенные и сложные по технологии изделия относятся к III тыс. до н.э. Среди них две подвески (9,1×5,1 см и 11×6,2 см) в виде рельефных изображений существ, имеющих иконографическое сходство с более поздними образами феникса и дракона. Композиция другой подвески образована фигурой хищной птицы с распростертыми крыльями и двумя профильными изображениями человеческих голов. Шедевром местного камнерезного дела представляется церемониальный нож с рельефной рукоятью в виде профильного изображения птицы, как бы держащей в когтях человеческую голову.
 
Наследницей камнерезного дела культуры Лянчжу стала возникшая на территории Шаньдунского полуострова общность Луншань (Луншань вэньхуа 龍山文化, III тыс. до н.э.), с которой в настоящее время связывают начальную стадию формирования в Китае государственности. Самыми примечательными находками признаны пластины (ок. 5×4 см) в виде голов зооморфно-фантастических существ, увенчанных рогами или специфическими головными уборами. Изображения, характеризующиеся большими круглыми глазами и оскаленной пастью, в научной литературе условно именуются «демонами». Считается, что образ «демона», сложившийся в местном камнерезном искусстве, с одной стороны, восходит к орнаментальным мотивам лянчжуских нефритов, а, с другой стороны, служит истоком для ряда сюжетов в декоре нефритовых и бронзовых изделий эпохи Шан-Инь 商殷 (XVII–XI вв. до н.э.), времени существования древнейшего китайского государства. 
 
Диск би. Нефрит, резьба. Эпоха ЧжоуКамнерезное искусство эпохи Шан-Инь и первой половины эпохи Чжоу 周 (XI–III вв. до н.э.) в основном оставалось в рамках технико-художественных приемов, освоенных неолитическими мастерами: вещи по-прежнему гравировались или украшались орнаментом в низком рельефе, исполнявшемся резьбой и выборочной шлифовкой. Самыми совершенными иньскими изделиями признаны статуэтки людей и животных из  погребения Фу-хао 婦好, супруги царя У-дина 武丁 (1250–1192 до н.э.), которое входит в археологический комплекс Иньсюй 殷虛 («Руины Инь»). Среди них выполненные в реалистической манере фигурки тигра (11,7 см в длину), слона (6 см) и птицы (6 см), поверхность которых покрыта сплошным рельефным узором, передающим птичье оперение или рисунок звериной шкуры. 
 
Антропоморфная пластика представлена лишь статуэтками людей в коленопреклоненной позе (высота 8–12 см), что позволяет усматривать в них изображения слуг. Выполненные в той же реалистической манере, эти фигурки характеризуются еще более тщательной проработкой деталей облика персонажей, с неизменной точностью передающей черты лица, прически и одеяния.
 
Кроме статуэток, в погребальном инвентаре Фу-хао числится 790 кусков необработанного камня и нефритовых изделий других типов, включая 37 шпилек для волос и три гребня, каждое из украшений богато орнаментировано. Согласно данным химической экспертизы, часть минералов была привезена в Китай из района  вблизи оз. Байкала, что, возможно, указывает на постепенное истощение местных нефритовых месторождений и переход китайского камнерезного дела на импортное сырье.
 
К первой половине I тыс. до н.э. сегодня относится внушительное число целых коллекций нефритовых изделий, обнаруженных в усыпальницах знати. Один из самых богатых комплектов IX–VIII вв. до н.э., насчитывающий более полусотни предметов, был обнаружен (1991–1993) в захоронении княжеской четы, на территории археологического комплекса Тяньма 天馬 (юго-запад совр. пров. Шаньси). В этом комплекте наличествовали ритуальные предметы, подвески в виде силуэтных зооморфных и антропоморфных изображений, сложносоставные плательные и шейные украшения и миниатюрная пластика. 
 
Наиболее необычными нефритовыми изделиями того времени являются маски, образованные несколькими десятками фигурных пластин, которые, возможно, прикреплялись к савану (сложенные вместе, они воспроизводят человеческое лицо).
 
Качественно новая стадия в истории развития китайского камнерезного дела соотносится с периодом Сражающихся царств (Чжань-го 戰國, V–III вв. до н.э.), завершающим эпоху Чжоу, когда мастера-камнерезы стали пользоваться металлическими инструментами. Это, прежде всего, позволило исполнять по поверхности камня сплошные узоры, состоящие из мелких деталей. Наибольшую популярность приобрели «шелкопрядный узор» (чунь-вэнь 蠢紋, другое название — «узор в виде ущелий», гу-вэнь 谷紋) и «каплевидный узор»(дяньди-вэнь 點滴紋, другое название — «плетеный узор», пу-вэнь 蒲紋). Первый образован рельефными завитками и, как принято считать, возник под влиянием резьбы по дереву в декоративно-прикладном искусстве южных регионов древнего Китая (в царстве Чу, Чу-го 楚國, XI–III в. до н.э.). 
 
«Каплевидный узор», состоящий из кружков, восходит, скорее всего, к работам по металлу, копируя литой зерновидный орнамент, характерный для декора древних бронзовых сосудов. Кроме того, в камнерезном деле стала широко использоваться ажурная техника и углубленная резьба (инталио), что позволило создавать весьма сложные композиции, насыщенные  орнаментальными деталями. 
 
Цикада. Нефрит, резьба. Эпоха ХаньПеречисленные технико-художественные приемы получили дальнейшее развитие в эпохи Хань (III в. до н.э. — III в. н.э.) и Шести династий (Лю-чао, III–VI вв.). Репертуар изделий за эти столетия также существенно изменился: из употребления вышли отдельные виды предметов ритуально-церемониального назначения, однако, появились и некоторые новые категории, отдельного упоминания среди них заслуживают исполняемые в форме рога ханьские нефритовые кубки (высота до 18,3 см).
 
Большинство известных сегодня чжоуских и ханьских нефритовых изделий выполнены из привозных минералов, которые доставлялись главным образом из древних городов-полисов Яркенда и Хотана, находившихся на территории современного Синьцзян-Уйгурского автономного района. Нефрит, относящийся к различным минералогическим сериям (включая почти чистые тремолиты, прозрачные и белые камни), добывался в руслах двух протекавших вблизи Хотана рек с красноречивыми названиями «Черный нефрит» (Каракам) и «Белый нефрит» (Юрунгкам). Зависимость китайского камнерезного дела от экспортных поставок во многом обусловила динамику популярности в разные исторические периоды нефрита, который формально продолжал почитаться самым ценным ювелирным материалом.
 
Пластина в виде фигуры танцовщицы. Нефрит, резьба. Эпоха ХаньТак, в ту же эпоху Шести династий, когда страна погрузилась в военно-политический хаос, утратив прежней внешнеполитический авторитет и международные торговые связи, число нефритовых изделий, судя по имеющимся археологическим материалам, заметно сократилось по сравнению с минувшими веками. Но снижение интенсивности камнерезного дела не сказалось на качестве вещей. Напротив, бережно сохранялись накопленные традиции, продолжалось производство великолепных по качеству и художественному уровню вещей. Среди них — поясные пряжки (до 10 см длиной) и подвески в виде кольца (так называемые сердцевидные подвески, синьсин-юйпэй 心形玉佩), украшенные сложнейшим орнаментом с использованием техники рельефной и ажурной резьбы. Сохранилась и практика исполнения миниатюрной пластики, а также нефритовых сосудов, стилизующих бронзовые изделия, примером чему служит нефритовая чаша (высота 16,3 см, диаметр устья 10,8 см).
 
Очередная стадия расцвета камнерезного искусства, естественным образом сопровождаемая ростом популярности нефрита, соотносится с эпохой Тан (618–906), когда китайская империя возобновила и предельно расширила внешние дипломатические и торговые связи, обеспечившие массовые поступления природного камня. Главной новацией танских ювелиров стала отделка нефритовых изделий золотом и серебром. Кроме того, в моду вошла камерная нефритовая пластика, служившая украшением интерьеров, распространенными мотивами сделались изображения верблюда, льва, черепахи, зайца, различных птиц и мифологических существ. В литературных произведениях упоминаются нефритовые статуэтки любимых коней императора Сюань-цзуна 玄宗 (712–756), которые были выполнены с необыкновенным мастерством (их число и размер не указаны). Еще одной своеобразной категорией танских изделий являются даосские «нефритовые книги»: каменные пластины с выгравированным на них текстом.
 
Небесная фея. Поясная подвеска. Нефрит, резьба. Эпоха Тан - СунВ эпоху Северная Сун (Бэй Сун 北宋, 960–1127) производство резных нефритов вновь сократилось, причину чего можно видеть не только в уменьшении импортных поставок камня в результате утраты контроля Китая над транзитными торговыми маршрутами, но и растущий интерес ювелиров к благородным металлам и другим художественным материалам. Ситуация несколько изменилась в эпоху Южная Сун (Нань Сун 南宋, 1127–1279), несмотря на сохранившийся дефицит привозных нефритов. В новой столице Китая (г. Линьань, на месте совр. г. Ханчжоу, пров. Чжэцзян) была налажена работа казенных и частных камнерезных мастерских, выпускавших изделия повседневного спроса декоративного и утилитарного характера. Определенное место среди них занимают винные чарки (высота в пределах 15 см, диаметр устья 7 см), которые, в отличие от большинства предшествующих категорий нефритовой столовой утвари, повторяли керамические изделия.
 
В XI–XII вв. оформились камнерезные традиции других народностей — киданей, образовавших собственное государство (Ляо 遼, 916–1125) на северо-востоке Китая, и чжурчжэней, установивших свое владычества над районами бассейна Хуанхэ (государство Цзинь 金, 1115–1234). Основную часть сохранившихся киданьских нефритов составляют плательные украшения в виде небольших пластин и подвески, которые примечательны своей орнаментацией. Наиболее часто воспроизводятся сцены ритуальной охоты, а также композиции, чередующие образы животных и птиц, выполненные в центрально-азиатском стиле. Самым своеобразным местным мотивом явилось изображение фантастического существа с головой дракона, телом рыбы, загнутыми рогами, крыльями и плавниками, восходящего к образу индийского царя водяных существ. 
 
Воспринятые камнерезным искусством чжурчжэней, перечисленные мотивы и образы проникли затем в китайское декоративно-прикладное искусство XIV в., обретя национальные трактовки и вызвав к жизни новые орнаментальные направления. 
 
В эпоху Мин (1368–1644) камнерезное дело, в отличие от многих других видов прикладного искусства, не претерпело значительных изменений. Важнейшим связанным с ним событием принято считать организацию соответствующих казенных мастерских в Пекине, впервые ставшем (1420) столицей собственно китайской империи. Продолжая прежние ювелирные традиции и работая в различных техниках, пекинские мастера отдавали явное предпочтение ажурной резьбе, определившей своеобразие нефритовых изделий минского времени.
 
Чашка. Нефрит, резьба. Эпоха ЦинЗавершающая стадия развития традиционного китайского камнерезного дела соотносится с первой половиной эпохи Цин 清 (1644–1911), ознаменовавшейся очередным всплеском популярности нефрита. Этому способствовали причины разного порядка — завоевание Синьцзяна, открывшее китайцам прямой доступ к хотанским месторождениям, с одной стороны, и личное пристрастие к этому минералу императора Цянь-луна 乾隆 (1736–1795), с другой. Признанный ценитель и знаток нефритовых изделий, Цянь-лун собрал при дворе их уникальную коллекцию и учредил на месте древних камнерезных центров юго-востока страны казенные мастерские в г. Сучжоу 蘇州 (пров. Цзянсу), равные по статусу столичным мастерским. На протяжении второй половины XVIII — начала XIX в. в пекинских и сучжоуских мастерских выпускали изделия пяти основных видов: регалии и предметы ритуально-церемониального предназначения; специфические ритуальные музыкальные инструменты, состоящие из подбора нефритовых колокольчиков; письменные принадлежности (подставки для кистей, тушечницы); украшения костюмов и головных уборов; печати; различные предметы декоративного характера, в том числе вазы, курильницы, как правило, стилизующие древнюю бронзу, камерную скульптуру.
 
К последней категории можно отнести и «нефритовые горки»: одиночные нефритовые валуны с вырезанными из них пейзажными композициями и сюжетными сценами, которые, в зависимости от размера, служили садовыми, интерьерными или настольными украшениями, хотя в целом «горки» не были самыми крупными резными изделиями.
 
Нефриты существуют в природе и в виде крупных глыб, которые можно, однако, считать уникальным, а не рядовым явлением. Известны два вырезанные из таких глыб «винных кубка». Один из них, черного цвета (высота 66 см, диаметр устья 1,5 м), был выполнен еще в эпоху Юань. Его внешняя поверхность украшена барельефными изображениями рыб, драконов и морских чудовищ, резвящихся среди волн. Этот «кубок» вначале был установлен во дворце монгольских правителей, минские власти передали его в дар одному из даосских храмов, но в 1745 г. его вновь поместили во дворце, в специально построенном здании, где он экспонируется и сегодня. Второй кубок, вырезанный из глыбы темно-зеленого цвета (высота 59,2 см, диаметр устья 1,3 м), сделали цинские мастера.
 
В цинском камнерезном деле определились три относительно самостоятельных стилистических манеры: «архаическая» (или «классическая»), «западная» и «новаторская». «Архаический» стиль предполагал стилизацию форм и декора древних предметов, как нефритовых, так и бронзовых, керамических, лаковых. «Западный» стиль, вопреки его названию, был ориентирован не столько на образцы европейского, сколько на произведения ближневосточного и юго-восточного декоративно-прикладного искусства. «Новаторский» стиль производит впечатление типологического аналога европейского стиля шинуазри XVII–XVIII вв. (в кон. XIX в. — модерна): в нем также допускалось смешение различных по происхождению и эстетическим характеристикам мотивов и образов.
 
В дополнение к нефритам, в китайском камнерезном деле широко использовались «псевдонефриты», которые, как правило, тоже называются юй. Самым благородным из них является жадеит (твердый пираксен) — минерал, имеющий, как и нефрит, метаморфическое происхождение, но другую химическую структуру, в состав которой входят силикат натрия и алюминий. Жадеит проник в Китай примерно в XVII–XVIII вв. из Юго-Восточной Азии, в основном из Бирмы, откуда он постоянно поступал и позднее. Обладающий великолепным зеленым цветом яблочного или изумрудного оттенка, он получил название фэйцуйюй 翡翠 玉 — «[подобный] перьям зимородка». Этот минерал сразу же привлек к себе внимание китайских мастеров, усмотревших в нем прекрасный материал для личных украшений и изделий многих других привычных категорий — курильниц, ваз, шкатулок. В результате к началу XIX в. жадеит уже существенно потеснил нефрит.
 
Другим популярным заместителем нефрита, относящимся к разряду полудрагоценных минералов, выступают яшмы. «Яшма» — собирательное название плотных твердых и мелкозернистых горных пород, состоящих из кварца, халцедона, полевых шпатов, хлорита, гранатов, гематита и других минералов, которые отличаются высокой прочностью и разнообразием окрасок, нередко имея причудливые природные рисунки. Не вызывает сомнения, что такие камни издавна широко применялись в камнерезном и ювелирном деле Китая, успешно конкурируя с нефритом и часто замещая его. Однако точно проследить место яшм в китайском декоративно-прикладном искусстве невозможно по причине их постоянного смешения с юй. 
 
Все остальные «псевдонефриты» образуют поделочные камни, каковыми являются стеатит, агальматолит и некоторые сорта мрамора. Стеатит (куайхуа ши 塊滑石, «жирный камень», известен и как «жировик») представляет собой минеральный агрегат плотного скрытокристаллического строения, состоящий из водного силиката магния. Агальматолит (шоушань ши 壽山石, «камень с горы долголетия»), прозванный в Европе «мыльным камнем», — плотная разновидность пирофиллита, водного силиката алюминия. Этот минерал имеет разнообразную окраску, совпадающую с хроматической гаммой нефрита. Мыльный камень легче поддается резьбе, что определило популярность его как материала для производства мелкой пластики, повторяющей нефритовую скульптуру, печатей, тушечниц, вазочек, настольных украшений, пепельниц и других камерных предметов декоративно-утилитарного назначения. Несмотря на внешнее сходство, изделия из агальматолита и нефрита, легко различимы: первые непрозрачны и значительно тяжелее нефритовых.
 
В роли заменителей нефрита могли выступать также белый мрамор, известный под названием «белый нефрит», и добываемый в местности Ланьтянь 藍田 (к югу от г. Сиань, пров. Шэньси) «ланьтяньский мрамор» — красивый камень белого цвета с ярко-красными, зелеными и желтыми прожилками, который с древности применялся в  ювелирном деле.
 
Нефрит используется и современными китайскими ювелирами, однако в силу редкости натуральных камней он применяется только в самых дорогостоящих изделиях. Украшения средней и низкой ценовых групп, включая сувенирную продукцию, в реальности выполнены, чаще всего, из «псевдонефритов». Ведущими центрами камнерезного дела КНР по-прежнему остаются пекинские и юго-восточные мастерские, расположенные в таких городах, как Шанхай, Сучжоу, Нанкин, Янчжоу.
 
Литература:
Кравцова М.Е. История искусства Китая. СПб., 2004; Моран А. де. История декоративно-прикладного искусства. М., 1982; Сокровища Шанхайского музея. Каталог выставки. Шанхай, 2007; Дун Я юй ци (Нефритовые изделия Восточной Азии) / Под ред. Вэн Цуна. Гонконг, 1998; Инь Чжи-цян. Чжунго гудай юй-ци (Древние нефритовые изделия Китая). Шанхай, 2000; Чжунго гунъи мэйшу цыдянь (Словарь китайского декоративно-прикладного искусства) / Под ред. У Шаня. Тайбэй, 1991; Agers J., Rawson J. Chinese Jade Through the Ages. Catalogue of a Loan Exhibition Held at Victoria and Albert Museum. L., 1975;  Lawton Th. Chinese Art of the Warring States Period. Change and Continuity. Wash., 1982; Laufer B. Jade. A Study  in Chinese Archaeology and Religion. Chic., 1912; Loehr M. Ancient Chinese Jades. Cambr., 1975; Mysteries of Ancient China. New Discoveries from the Early Dynasties / Ed. by. J. Rawson. L., 1996; Possessing the Past. Treasures from the National Palace Museum, Taipei. Taipei, 1996; Rawson J. Chinese Jade: From Neolithic to the Qing. L., 1995; Treasures from the Working of Nature. Eight Thousand Years of Antiquities / Ed. by Chi Jo-hsin. Taipei, 2007; Zeileis Fr. G. Aus gewahlte Chinesische Jade aus Sieben Jahrtausendeu Gallspach. Korneuburg, 1994; Watt J.C.Y. Chinese Jades from Нan to Ch’in. Catalogue of Exhibition Held at Asia House. N.Y., 1980.

---

Ст. опубл.: Духовнаякультура Китая: энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. М.Л. Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. — М.: Вост. лит., 2006–. Т. 6 (дополнительный). Искусство / ред. М.Л. Титаренко и др. — 2010. — 1031 с. С. 224-231.