Манифест китайской культуры людям мира

«Вэй Чжунго вэньхуа цзингао шицзе жэньши сюаньянь». Опубликован в 1958 в жур. «Миньчжу пиньлунь» и «Цзайшэн» (Тайвань) с подзаголовком: «Наше общее понимание перспектив китайской и мировой культуры и исследования китайской мысли». Основополагающий программный документ представителей нового конфуцианства Тайваня и Гонконга послевоенного периода — Моу Цзун-саня, Чжан Цзюнь-мая, Сюй Фу-гуаня и Тан Цзюнь-и. Придавая проблеме китайской культуры мировое значение, авторы Манифеста отметили значительное внимание к ней со стороны Запада и отвергли трактовку китайской культуры как «мертвой». Она тяжело больна, но еще жива. В ней — будущее трети населения земного шара. Она не историко-археологич. памятник и помимо изучения требует сочувствия и уважения. Считая китайскую философию ключом к пониманию духовной культуры Китая, авторы Манифеста подчеркивали ее «однокорневой характер» (и бэнь син), т.е. гомогенность, контрастирующую с множественностью культурных истоков зап. традиции (древняя Греция, Иудея, Рим, араб. мир и т.д.). Идущие от миссионеров оценки китайской культуры как нерелиг. и обращающей внимание лишь на внеш. отношения между людьми в целях поддержания социально-политич. порядка отвергаются авторами Манифеста. Они считают лежащую в основе традиционной китайской этики идею единства человека и неба (см. Тянь [1]) глубинным основанием внутр. духовной жизни. Для понимания китайской культуры необходимо уяснение моральной метафизики «учения о сердце и природе» (синьсинь-сюэ, см. Синь[1]), к-рое недопустимо трактовать в чисто рационалистич., атеистическо-натуралистич. духе. Авторы особо настаивали на важности для китайской духовности неоконфуцианского «учения о сердце» (синь-сюэ) и присущем «сердцу» (синь [1]) «благом знании» (лян чжи, см. Ван Ян-мин). Констатируя необходимость заимствования достижений науки и демократии, создатели Манифеста отвергли идею принципиальной несовместимости кит. культуры с этими ценностями, считая необходимым всестороннее развитие человека как субъекта не только морали, но и познания и практики. Нет необходимости избавляться от традиционной культуры, надо лишь заполнить лакуну между понятиями об истинной добродетели и о практике теоретич. науч. знанием. Несмотря на политич. практику республиканского Китая и КНР, авторы Манифеста считают демократич. развитие китайской культуры определенным. По их мнению, успеху марксизма в КНР способствовали прежде всего национально-освободительные аспекты идеологии КПК, ее вклад в борьбу с Японией, тактика единого фронта с демократич. партиями, а не мифич. антидемократичность китайского национального сознания. Западу стоит оставить холодно-отстраненную позицию в изучении Китая и попытаться принять присущий китайской мысли дух «восприятия существующего как истинного», полноту и духовность сознания, чувство «мягкой доброты и печали, грустного сожаления» по поводу язв мира, переживание «Поднебесной как одной семьи».
 
В целом Манифест ориентирован на преодоление чувства несостоятельности китайской культуры как у китайцев, так и у представителей иных культур.
 
Источники:
Дандай синь жу-цзя (Современное новое конфуцианство). Пекин, 1989, с. 1–52.
 
Литература:
Чэнь Шао-мин. Вэньхуа баошоучжуи дэ сюаньянь (Манифест культурного консерватизма) // Гуандун шэхуй кэсюэ. 1990, № 2.
 
Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006. Т. 1. Философия / ред. М.Л.Титаренко, А.И.Кобзев, А.Е.Лукьянов. - 2006. - 727 с. С. 339.