Золото и серебро

Китай располагает собственными и весьма значительными запасами золота и серебра, которые сосредоточены в нескольких географических регионах. Исходными центрами золотодобычи являются северо-восточные (пров. Ганьсу), восточные (Шаньдун) и юго-западные (Сычуань) районы. Известно, например, что шаньдунские месторождения, которые наиболее активно разрабатывались в X–XI вв. давали золотые самородки весом до 1 кг. В Сычуани золото находится в виде крупинок в аллювиальных отложениях («просевное золото»). Но наиболее злотоносными районами являются провинции Гуандун, Гуанси и Юньнань, которые до их включения в состав территорий китайских государств (VII–VIII в.) были главными источниками импортных поставок золота. В Гуандуне имеются не только залежи золота (в южной части провинции), но и злотоносные реки и водоемы. По сообщениям письменных источников, в эпоху Тан 唐 (618–906) в окрестностях г. Гуанчжоу находилось озеро, вода которого была настолько насыщенной золотом, что местные жители собирали его из помета специально разводимых там гусей и уток. Серебряные месторождения сосредоточены на юго-востоке (Фуцзянь, Гуандун) и юге (Гуанси, Гуйчжоу и Юньнань). В течение длительного времени главным центром добычи серебра оставалась провинция Фуцзянь. Серебро там находится в виде залежей серебряно-свинцовой руды, и потому получалось способом его купирования из свинцового блока, дающего только одну-две части серебра на 384 части свинца. Сохранились сведения, что в середине IX в. в Фуцзяни работало 42 аффинажных мастерских, производивших до 800 кг серебра в год.
 
Золото и серебро служили в Китае не только ювелирным материалом, но и денежным металлом. Древнейшими золотыми деньгами Китая являются золотые слитки царства Чу (Чу-го 楚國, XI–III вв. до н.э.), располагавшегося в районах среднего и нижнего течения р. Янцзы. Золотые слитки получили там хождение (вместо бронзовых монет, типичных для денежной системы всех остальных древнекитайских царств) приблизительно с VII в. до н.э. Они представляли собой плоские, иногда строгой четырехугольной формы, слитки весом от 8,21–17,53 до 309–437 г. В империях Цинь 秦 (221–207) и Ранняя/Западная Хань (Цянь/Дун Хань 前/西漢, 206 до н.э. – 8 н.э.) золотые слитки стандартного веса (в 304 и 244 г соответственно) были государственными денежными знаками. В качестве государственных денег в эпоху Ранняя Хань использовали и серебряные слитки, получившие хождение в IV–III вв. до н.э. Достоинство золотых денег в принципе совпадало со стоимостью заключенного в них металла: золотая единица ценилась в 10 раз дороже серебряной, а та — в 10 раз дороже бронзовой. Поэтому на протяжении II–I вв. до н.э. именно золото служило первоочередным средством оплаты и накопления: в золотых слитках оценивались запасы казны, суммы платежей и личные состояния. В эпохи Поздней/Восточной Хань (Хоу/Дун Хань 後/東漢 25–220/222) и Шести династий (Лю-чао 六朝, 220–589) золотые и серебряные слитки продолжали занимать главное место в денежной системе страны. Несколько раз (536, 562), возможно, под влиянием чужеземных денег (в т.ч. сасанидских серебряных драхм), власти предпринимали попытки ввести в обращение золотые и серебряные монеты. Тем не менее, уже в V–VI вв. наметилась тенденция к постепенному снижению денежной роли золота и возрастанию роли серебра. Окончательное превращение серебра в главное (наряду с бронзовыми монетами) денежное средство состоялось в эпоху Северная Сун (北宋, 960–1127). Тогда утвердились два основных вида серебряных слитков: бин 鉼 (плоской или округлой формы) и дин 錠 (в виде призмы), отливаемых весом в 150, 350, 700, 1250 и 2500 г. В китайской системе мер и весов их счет велся на ляны 兩, соответствующие 50 г. Денежная роль серебра сохранилась во все последующие исторические эпохи, хотя с конца XIV в. власти постоянно стремились сократить его употребление в пользу бронзовых монет и бумажных денег. Государственная денежная политика привела к возрастанию ценовой стоимости серебряных слитков и их превращению в самый распространенный способ накопления. Так, для XVI в. известны списки крупных чиновников и торговцев, состояние которых достигало нескольких миллионов лян серебра. Серебро служило также основным платежным средством во внешнеторговых операциях и для выплаты дани. Неудивительно, что страна испытывала постоянный дефицит серебра, компенсируя его импортом металла из Юго-Восточной и Средней Азии, а с начала XVIII в. массовым ввозом мексиканских серебряных монет. Поэтому слиток дин превратился в принятый символ благосостояния, его изображения присутствуют в живописных благопожелательных композициях и служат атрибутом божеств, ниспосылающих богатства, в первую очередь, бога Цай-шэня 財神. Серебряные изделия и украшения ценились в Китае наравне с золотыми.
 
Поясная пряжка. Серебро, литье, золочение. Период Чжань-гоЗолото и серебро по причине их самородной мягкости используют в декоративно-прикладном искусстве только сплавленными с другими металлами. Бытовавший в Китае набор ювелирных золотых и серебряных сплавов, на первый взгляд, совпадает европейскими ювелирными сплавами. На самом деле, китайские мастера руководствовались не химическим составом материала, а его эстетическими достоинствами, что привело к иной, чем в Европе, иерархии  сплавов из благородных металлов, и к тому, что одними и теми же терминами могли обозначаться разные материалы. Китайское декоративно-прикладное искусство оперировало тремя основными золотосодержащими сплавами: «желтым золотом» (хуан цзинь 黃金), состоящим из золота и серебра, самым ценным в материальном и эстетическом отношении; «белым золотом» (бай цзинь 白金), тоже золото-серебряным сплавом, но с повышенным содержанием серебра; и «красным золотом» (чи цзинь 赤金), в котором золото сплавлено с медью. Выступая аналогом «червонного золота», этот сплав в Китае считался худшим. Термин «белое золото» используется также для обозначения золотой фольги и платины, вошедшей в Китае в употребление в XIX в., а термин «красное золото» — применительно к меди. Существует еще один золотосодержащий сплав, который, вопреки его терминологическому названию — «красная медь» (чи тун  赤銅), состоит из золота, меди и сурьмы. В письменных источниках упоминается также «лиловое (пурпурное) золото» (цзы цзинь 紫金), которое использовалось в национальном ювелирном деле с эпохи Шести династий и до эпохи Мин 明 (1368–1644). Ни один подлинный предмет, отвечающий характеристикам такого сплава, пока что не известен. В современных исследованиях высказывается предположение, что цзы цзинь могло быть технологическим аналогом знаменитого египетского «лилового золота», в котором присутствовало железо, благодаря чему вещь при нагревании покрывалась «пленкой» розовато-лилового цвета. Самым популярным из серебряных сплавов являлся материл, называемый «белая медь» (бай тун 白銅). Он был изобретен еще в эпоху Хань путем сплавления серебра, меди и никеля. В настоящее время этот термин (в европейском варианте «байтонг») используют в Китае для обозначения сплавов из меди и никеля (до 50%) или марганца и железа, которые, обладая внешним сходством с серебром, идут на изготовление бижутерии и сувенирной продукции.
 
Первые эпизоды применения золота в виде фольги, возможно, используемой для украшения лаковых изделий, зафиксированы в искусстве конца эпохи Шан-Инь 商殷 (XVII–XI вв.). На протяжении последующих столетий золото фигурировало в китайском декоративно-прикладном искусстве крайне редко и, скорее всего, под влиянием чужеземных художественных традиций. Так, наиболее часто золотые изделия присутствуют в погребениях древнего царства Цинь (Цинь-го 秦國, VIII–III вв. до н.э.), возникшего на географической периферии китайского мира (совр. пров. Ганьсу и Шэньси), в непосредственной близости от народностей скифо-сибирского круга. Начальный этап формирования в Китае искусства обращения с драгоценными металлами приходится на период Сражающихся царств (Чжань-го 戰國, 475–221). Золото и серебро стали широко применять в инкрустации бронзовых изделий, а также для изготовления поясных пряжек, плательных блях и других драгоценных украшений.
 
Наиболее активно оба металла использовались в декоративно-прикладном искусстве царств Чу и Чжуншань (VI в. – 295 г. до н.э.; см. Чу-го ды ишу, Чжуньшань-го 中山國, ), располагавшихся в южных (бассейн р. Янцзы) и северо-восточных (на территории совр. пров. Хэбэй) соответственно. Именно на Юге, видимо, впервые стали делать цельнометаллические предметы, о чем свидетельствует золотые предметы столовой утвари, обнаруженные в гробнице князя И (хоу И 候乙, правителя царства Цзэн 曾(Цзэн Хоу И му).
 
 Немалый интерес вызывают также литая рукоятка меча, выполненная в технике ажурного литья, и нагрудное украшение, состоящее из золотой цепи (длина 40,7 см) и нефритовых подвесок в виде фигурок танцовщиц. Цепь, образованная плотно пригнанными друг к другу звеньями (каждое соединено с другими), показывает, что китайские ювелиры того времени владели техникой золотого плетения.
 
Установлено, что к периоду Чжань-го восходит и практика золочения изделий, которая вначале осуществлялась в ее древнейшей форме — путем обкладки деревянной или бронзовой основы тонким золотым листом. Такие листы выковывались и украшались рельефным орнаментом, выбиваемым с обратной стороны. К концу чжоуской эпохи китайские мастера освоили м.б. «классическую» технику золочения, причем в обоих ее — холодном и огневом — способах. Серебряные изделия присутствуют в чжоуских погребениях значительно реже, чем золотые, тем не менее, их производство также вошло в стадию своего формирования. По свидетельству археологических находок, один из главных его центров находился на востоке (совр. пров. Шаньдун), и в нем выпускались разнообразные  литые богато орнаментированные изделия.
 
Зооморфная подвеска. Золото. Эпоха Западная ХаньПри Хань репертуар золотых и серебряных изделий несколько расширился. Из золота по-прежнему изготовляли преимущественно украшения. Самыми характерными для эпохи в этом ряду вещей являются литые из золота пряжки, отделанные чаще всего в скифском орнаментальном стиле, с которым китайские мастера познакомились благодаря художественным традициям сюнну 匈奴 (гуннов).
 
Главной технологической новацией ханьских златокузнецов стало освоение техники зернения (гранулирования), секрет которой состоит в напаивании на металлическую основу зерен-шариков из того же металла. Пластина, изображающая небожителя верхом на драконе. Золото, зернь. Эпоха Восточная ЦзиньПроцесс предполагает нагревание крупинок золота в порошке древесного угля, чтобы создать пленку карбида золота, которая способствует прикреплению зерни к поверхности основы. Эта техника возникла в Северном Причерноморье (в искусстве этрусков) и проникла в Китай предположительно из Индии. Первоначально местная зернь была несколько грубоватой из-за крупного размера зерен, диаметр которых колебался от 0,5 до 1 мм (против 0,14 мм в этрусских изделиях). Зернь использовалась для создания общего фона и обрамления минеральных вставок. Пример — поясная пряжка явно китайского производства, найденная в Корее, вблизи от современного г. Пхеньяна. Она украшена рельефными изображениями драконов на фоне завитков из зерни, дополненными бирюзовой инкрустацией.
 
Из серебра в ханьскую эпоху выполняли в основном предметы пиршественной утвари (чаши, кубки) и туалетные принадлежности. Есть также образцы серебряной погребальной пластики и специфические предметы погребального инвентаря (например, маски). В производстве серебряных изделий использовали техники литья, золочения, инкрустации вставками из минералов.
 
В эпоху Шести династий золото и серебро обрели культурную символику, чему во многом способствовали даосские и буддийские представления. В даосизме золото почиталось совершенным металлом, неподвластным (по причине его антикоррозийных свойств) разрушению и способным оказывать такое же воздействие на человеческий организм. Поэтому оно играло первоочередную роль в даосских алхимических экспериментах, направленных на изготовление снадобий бессмертия. Правда, в них использовалось специально приготовленное лабораторное золото. Но вера в магические свойства этого металла распространялась и на природное вещество. В буддизме золото и серебро возглавляют список важнейших природных сокровищ («семи драгоценностей», ци бао 七寶), которые соотносятся с высшими духовными ценностями. В литературно-поэтических произведениях эпохи Шести династий постоянно говорится о золотых изделиях — украшениях, предметах столовой утвари, что служит косвенным свидетельством популярности и развитости искусства златокузнецов (хотя это и не подтверждается имеющимися  сегодня археологическими материалами). Есть также основания полагать, что именно в эту эпоху китайское ювелирное дело попало под определяющее влияние буддийской художественной культуры и декоративно-прикладного искусства соседних, южных народностей (мяо 苗), обладавших высоко развитыми навыками художественной обработки серебра. В набор украшений этих народностей входят проволочные обручи (вариант гривны), дополненные прикрепленным к ним бусами, амулетами и колокольчиками. Серебряные колокольчики-бубенцы, тоже, возможно, входившие, в комплект каких-то украшений, нередко присутствуют в китайских погребениях IV–V вв. Приблизительно в VI в. и в основном, судя по найденным артефактам, в северных районах Китая, находившихся под властью чужеземных династий, стала популярна серебряная столовая утварь, копирующая центрально-азиатские вещи.
 
Качественно новый этап эволюции китайского золота и серебра соотносится с эпохой Тан. Сохранилось внушительное число подлинных изделий, найденных в ходе археологических работ и собранных в японских коллекциях, начавших складываться в VIII–IX вв. из привозных китайских вещей — разного рода украшений (таких, как серьги, браслеты, кольца,  украшения для волос), предметов столовой и пиршественной утвари (блюда, чаши, кубки), буддийских культовых предметов. Богатый комплект таких изделий был обнаружен, например, при реставрации монастыря Фамэнь-сы 法門寺 (вблизи г. Сиань 西安, пров.Шэньси). В него в частности входят: таз для омовения рук из позолоченного серебра (вес 645 г); посох буддийского иерарха, сделанный из дерева и сплошь инкрустированный золотом, серебром, вставками из жемчуга и минералов; набор ларцов-ковчегов, в которых, по преданию, хранилась величайшая доставленная в то время в Китай реликвия — палец Будды.
 
Набор состоит из 8 ларцов, вставленных один в другой. Внешний ларец выполнен из сандалового дерева, три следующих — соответственно из позолоченного серебра, чистого серебра и вновь позолоченного серебра. Четвертый ларец сделан из золота и украшен рельефным изображением Бодхисаттвы милосердия (Гуань-инь 觀音). Третий ларец — из золота, а второй — из нефрита, оба инкрустированы жемчугом и камнем. Последний, внутренний ларец представляет собой золотую пагоду.
 
Расцвет китайского искусства торевтики при Тан произошел под воздействием чужеземных ювелирных традиций — Тибета и сасанидского Ирана. Тибетское ремесло (если верить письменным источникам, содержащим записи о подношениях и дарах императорскому двору) по мастерству исполнения и художественному уровню изделий не имело конкурентов на Дальнем Востоке. Рассказывается, например, о присланных из Тибета очень крупных золотых сосудах скульптурных форм (высота более 2 м, вес до 500 кг) и о золотой модели города с фигурками всадников, лошадей, слонов и львов. Искусство сасанидского Ирана стимулировало развитие чеканки (лоукэ 鏤刻), превратившейся в самостоятельную ювелирную технику, и обогатило китайское ювелирное дело принципиально новым для него способом работы с металлом — гравировкой (кэ 刻). Этим приемам и техникам китайские ювелиры научились, скорее всего, у персидских мастеров, бежавших в Китай от арабов. Золотая и особенно серебряная чеканка наиболее активно использовались для изготовления столовой утвари, в  орнаментации которой широко распространились мотивы персидского декоративно-прикладного искусства: сцены «царской охоты» на пейзажном фоне, симметричные узоры из побегов виноградной лозы, розетки (орнаментальный мотив, исходно античного происхождения), изображения львов и т.д.
 
Для отделки посуды применялись позолота, вставки из золота и гравировка. Художественные композиции обычно  гравировались на фоне, густо прочеканенном крохотными кружками, либо выполнялись в рельефе чеканом с оборота и местами прорабатывались гравировкой. Персидские и индо-буддийские образы и мотивы активно вводились и в орнаментацию украшений. Пример тому — деревянный гребень с золотым навершием, которое декорировано выполненными чеканом с оборота изображениями стоящих на задних лапах львов в окружении узора из побегов и листвы. Увлечение китайских мастеров чужеземными формами и орнаментами не привело к отказу от национальных художественных средств. Среди той же столовой утвари есть немало украшенных в персидском стиле изделий, по формам совпадающих с древними бронзовыми сосудами, и наоборот — сосудов чужеземных форм, отделанных традиционно китайскими  орнаментами. Таким образом, можно констатировать начало процесса смешения местных и чужеземных орнаментальных мотивов.
 
Характерные для иранского искусства цветы, вьющиеся растения, пальметты и сказочные существа все чаще соседствуют (а затем и сливаются) с изображениями феникса, дракона, тигра. Так, серебряное покрытие гребня (VII–VIII вв.) орнаментировано стилизованными изображениями фениксов (или, возможно, павлинов) в окружении вьющихся растений. В другом головном украшении объединены завитки буддийского лотоса с драконом и парой летящих уточек — вся композиция выполнена из тонкой серебряной проволоки на серебряном листе.
 
Большое влияние на китайских златокузнецов в дальнейшем оказало также декоративно-прикладное искусство народностей, живших по соседству с Китаем в XI–XII вв., в первую очередь, киданей, создавших государство Ляо 遼 (907–1125, совр. пров. Хэбэй, Ляонин, Цзилинь). Как показывают новейшие археологические материалы, серебряные и, особенно, золотые изделия пользовались у киданей еще большей популярностью, чем у самих китайцев. Сегодня найдено немало по-настоящему уникальных вещей, к которым, прежде всего, относится корона (диаметр 28 см) из четырех полукруглых золотых пластин, отделанных в технике ажурного плетения и дополненных орнаментальными деталями из листового золота. Декор короны составляют композиция из пары фениксов и «пылающей жемчужины» (хо чжу 火珠), помещенная спереди на центральной пластине, и фигурные полосы-окантовки, украшенные тончайшим орнаментом.
 
Другая интересная находка — подголовник (высота 17, ш. 30 см) в виде скульптурного изображения обнаженного мальчика, лежащего на семянной коробочке лотоса (композиция напоминает буддийский «лотосовый трон»). На поднятых кверху руках и ногах мальчика покоится лист лотоса, поверхность которого украшена изображением пары драконов и «пылающей жемчужины».
 
Известна также серия золотых сосудов, копирующих формы керамики, украшенных сложнейшими орнаментальными композициями, использующими как собственно китайские мотивы (например,  фениксов, цветов лотоса), так и специфические изображения, подобные образу существа с головой дракона, телом рыбы, загнутыми рогами, крыльями и плавниками. Этот персонаж, прототипом которого можно считать царя водяных существ в индийской мифологии, использовался и в китайской ювелирном деле эпохи Тан, но после XI–XII вв. исчез из национального прикладного искусства. Однако, в художественном творчестве киданей он превратился в один из самых любимых мотивов.
 
Поясное украшение. Золото, чеканка, гравировка. Эпоха ЮаньПрактика изготовления золотых и серебряных изделий, в первую очередь посуды, активно продолжалась и во времена владычества в Китае монголов (династия Юань 元, 1271–1368). Например, по воспоминаниям знаменитого венецианского путешественника Марко Поло, императорский двор владел таким количеством золотой и серебряной посуды, что впервые попавший на придворную трапезу человек застывал от изумления при виде накрытого стола. Производство серебряной посуды, центр которого находится в Пекине, до сих пор остается одной из авторитетнейших отраслей китайского ювелирного дела. Изделия пекинских мастерских — серебряные приборы для вина, кофейные сервизы — славятся изысканностью форм,  четкостью пропорций и изяществом декора.
 
Золотые украшения эпохи Мин.
Подвеска-ароматница. Золото, чеканка, гравировка. Эпоха МинУкрашение в виде цикады на листе. Золото, нефрит, чеканка, резьба, гравировка. Эпоха МинСерьги в виде мальчиков с цветами лотоса. Золото. Эпоха Мин
 
Заключительный этап истории китайского золота и серебра, и, прежде всего, выполненных из них личных украшений, приходится на эпоху Цин 清 (1644–1911). Важнейшей особенностью цинского ювелирного дела является использование всех ранее изобретенных приемов создания и декоративной отделки изделий: литья, гравировки, штампа, золочения, филиграни, инкрустации. Вместе с тем, это ремесло, в силу исторических обстоятельств, обогатилось заимствованиями из маньчжурского и европейского искусства. С первым связана  практика отделки металлических украшений низанным бисером или бусами из жемчуга, поделочных камней, коралла и стекла. Реакцией китайского ювелирного дела на  достижения аналогичного европейского искусства стало использование сложных форм огранки камней, а, начиная со второй половины XIX в., и прозрачных цветных эмалей, наложенных на металлическую основу с чеканным рисунком.
 
В настоящее время в КНР наблюдается неуклонный рост потребительского спроса на золотые и серебряные изделия, выполненные как в национальном, так и европейском силе. Показательным выглядит всплеск популярности золота, заметно потеснившего более привычное в старом китайском ювелирном деле серебро. Так, уже в начале 90-х гг. прошлого века Китай совместно с Юго-Восточной Азией ежегодно потребляли 998,7 тонн золота, т. е. почти столько же, сколько все страны Восточной, Западной Европы, США и Канада вместе взятые (1009 тонн). Непосредственно в КНР объемы потребления золота только за период с 1989 по 1994 г. возросли в пять раз (с 39 до 215 тонн в год). В 1994 г. китайские ювелиры произвели 203 тонны золотых украшений, значительную часть которых, правда, составляли сравнительно дешевые цепочки и украшения из «мягкого золота» (990–999-й пробы), пользующиеся преимущественным спросом среди сельского населения Китая и стран Юго-Восточной Азии. Растет также выпуск золотых ювелирных изделий средней и высокой ценовых групп: из золота 585-й пробы и со средней ценой в 350–500$. Подавляющее их большинство составляют украшения в европейском стиле, в том числе отделанные бриллиантами. Они пользуются массовым и устойчивым спросом в Пекине и других крупных промышленных и торговых городах, особенно  Шанхае и Гуанчжоу. Немало китайских украшений производится на экспорт, благодаря чему КНР (наряду Гонконгом и Тайванем) уже занимает ведущее место по объему  поставок ювелирных изделий в Юго-Восточной Азию, четвертое место — на мировом рынке, и первое место по экспорту бижутерии. По прогнозам специалистов, в XXI в. Китай станет одним из мировых лидеров в производстве и экспорте недорогих золотых изделий.
 
Литература:
Быков А.А. Монеты Китая. Л., 1969; Кравцова М.Е. История искусства Китая. СПб., 2004; Моран А. де. История декоративно-прикладного искусства. М., 1982; Купер Р., Купер Дж. Шедевры искусства Китая / Пер. с англ. Минск, 1997; Сокровища Шанхайского музея. Шанхай, 2007; Шефер Э. Золотые персики Самарканда. Книга о чужеземных диковинах в империи Тан / Пер. с англ. М., 1981; Цзинь инь боли фалан ци (Золотые, серебряные, стеклянные и эмалевые изделия) // Чжунго ишу цюань цзи (Энциклопедия китайского искусства). Т. 10. Пекин, 1979; Чжунго лидай фунюй чжуанши (Китайские женские украшения). Шанхай. 1989; Ancient Chinese Art. N.Y., 1985; Lawton Th. Chinese Art of the Warring States Period. Change and Continuity. Wash., 1982; Possessing the Past. Treasures from the National Palace Museum, Taipei. Taipei, 1996; Relly C.W. Chinese Gold and Silver in American Collections. Dayton, 1984; Singer P. Early Chinese Gold and Silver. N.Y., 1971.


См. также лит-ру к ст. Ювелирные украшения.
 
Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. М.Л. Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. — М.: Вост. лит., 2006–. Т. 6 (дополнительный). Искусство / ред. М.Л. Титаренко и др. — 2010. — 1031 с. С. 306 - 311.