Алхимия

неисповедимым путем слово «Китай» произошло от названия народа киданей, впервые в истории Срединного государства принудившего его признать чужеземное господство. Не менее чудесно то, что в китайское обозначение этого народа – ци-дань входит иероглиф дань, символизирующий оригинальное достижение китайского духа, ставшее феноменом мировой культуры, – алхимию. Соответственно своей загадочной природе последняя присутствует в семантике слова «Китай» гораздо более изощренным образом, нежели «фарфор» в слове «China». 
 
Китайская алхимия – это развивавшийся в Срединном государстве со второй половины 1 тыс. до н.э., главным образом сторонниками даосской философско-религиозной традиции, сложный комплекс философских идей, религиозных верований, магических ритуалов, научных достижений и практических (медицинских, фармакологических, диетологических, гимнастических, эротологических и др.) приемов, нацеленных на максимальное увеличение продолжительности жизни, омоложение и даже достижение бессмертия с помощью психо-физиологических преобразований человеческого тела и физико-химических трансформаций используемых при этом природных веществ, прежде всего киновари (HgS, сернистой ртути, вермиллиона, циннбера) и золота. Соответственно в аутентичных обозначениях это явление предстает как искусство (шу) «плавления киновари» (лянь дань), «обессмерчивающей киновари» (сянь дань), «золота и киновари» (цзинь дань), или  «киноварный путь» (дань дао), основанный на «секретных приемах  [обращения] с киноварью» (дань цзюэ) и практикуемый «киноварными мужами» (дань ши, дань цзя, дань кэ) в «киноварных покоях» (дань фан). Регистрируемые с первых веков н.э. специализированные трактаты по данной тематике, как правило, называются  «законами киновари» (дань фа), «киноварными канонами» (дань цзин) или «книгами о киновари» (дань шу). Последним термином, который также может быть переведен как «киноварные письмена», в «Хуайнань-цзы» («[Трактат] Учителя из Хуайнани», 2 в. до н.э., гл. 2) обозначен знаменитый  магический квадрат Ло шу («письмена [из реки] Ло»). Одно из крупнейших направлений даосизма получило наименование «течение киноварного котла» (дань дин пай).
 
Центральная роль киновари здесь связана как с ее химическим составом, образованным главными алхимическими элементами – ртутью и серой, так и с символическим значением присущего ей красного цвета. Нагревание  («плавление, рафинирование» – лянь) киновари приводит к появлению жидкой ртути, что выражает одно из фундаментальных фазовых соотношений  двух из «пяти первоэлементов» (у син) китайской «нумерологии» (сян шу чжи сюэ) – «огня» (хо) и «воды» (шуй), с которыми в свою очередь как с «мужским, активным, светлым» (ян) и «женским, пассивным, темным» (инь) началами идентифицировались сера и ртуть. В свою очередь красный цвет киновари ассоциировался с самой жизненной субстанцией – кровью и также знаменовал собою идею рождения, возрождения, перерождения, будучи символом брака и новорожденного младенца (чи цзы – букв. «красный ребенок», но также «прекрасный муж/учитель/философ»).
 
В рамках универсального мировоззренческого классификационизма («коррелятивного мышления») красный цвет коррелировал с верхом в пространстве, т.е. югом, на который направлена стрелка китайского компаса и взор императора, и летним сезоном во времени, когда предельно активизируются производительные силы природы. Наиболее общую систематизацию и формализацию в искусственном языке двух видов черт (инь и ян), 8 триграмм и 64 гексаграмм (гуа) эти соотношения обрели в китайской «книге книг» – «Чжоу и» («Чжоуские перемены», или «И цзин» – «Канон перемен», 8 – 3 вв. до н.э.), которая стала общетеоретической и методологической базой для древнейшего из дошедших до нас канонов китайской алхимии – «Чжоу и цань тун ци» («Свидетельство триединого согласия  “Чжоуских перемен”») Вэй Бо-яна (2 в., имеется английский перевод Wu Ku-ch`ang, Davis T.L., 1932).
 
Согласно философии «Чжоу и», мир представляет собою круговорот изменений и взаимопревращений, поэтому китайские алхимики считали возможным  добиваться бессмертия не только путем продления жизни, но и возрождения после смерти через «освобождение от трупа» (ши цзе), для чего требовались как алхимические снадобья и медикаментозные средства, так и особые физические, в первую очередь дыхательные йогического типа («зародышевое дыхание»  - тай си), упражнения  и духовные приемы самосовершенствования  в специфических условиях (в «знаменитых горах» – мин шань, т.е. в рафинированной самой природой, или «небом», и максимально приближенной к небу каменной среде).  Китайские алхимики открывали новые технологии, с одной стороны,  в производстве стекла и фарфора, металлургии и сельском хозяйстве, с другой – в медицине, фармакологии, диетологии и эротологии, поскольку рассматривали человеческое тело как интегральную часть мироздания, репрезентирующую его в целом. Теоретической основой их практической активности стал позднедаосский принцип «кражи [небесной] пружины» (дао цзи), т.е. поворота естественного движения вспять, позволяющего старцам омолаживаться, а мужчинам зачинать в себе «бессмертного зародыша» (сянь тай).
 
Некоторые специалисты, например Х.Х.Дабс (Dubs, 1892 – 1969) и Дж.Нидэм (Needham, 1903 – 1995), считают китайскую алхимию древнейшей в мире и повлиявшей на другие аналогичные традиции. В пользу этого свидетельствует, во-первых, фундаментальный гилозоизм традиционного китайского мировоззрения, в рамках которого совершенно естественно преобразование неорганического в органическое, мертвого в живое и, соответственно, основополагающее для всех разновидностей алхимии  (но чуждое  сущности христианства и мусульманства) объединение идей трансмутации неблагородных металлов в золото и достижения бессмертия.
 
Во-вторых, понятие «философский камень» (lapis philosophorum) наиболее адекватно соответствует термину «дань» («киноварь»), входящему в круг древнейших китайских иероглифов («надписи на панцирях и костях» – цзя гу вэнь, 2 тыс. до н.э.), исконно определявшемуся как «красный камень» (чи ши – словарь «Шо вэнь цзе цзы» - «Изъяснение знаков и истолкование иероглифов», нач. 2 в.) и имевшему значение «эликсир бессмертия». Особая роль камня в китайской культуре  обусловлена его функцией одного из важнейших репрезентантов центрального из «пяти элементов» – «почвы» (ту), а авторитетнейший комментарий Дуань Юй-цзая (1735 – 1815) к «Шо вэнь цзе цзы» гласит, что «киноварь есть семенная сущность (цзин) камня, поэтому семенная сущность всякого лекарственного вещества называется киноварью».
 
В-третьих, капитальный алхимический принцип рафинирования неблагородных металлов до высшего состояния – золота заложен в самой семантике  иероглифа «цзинь»,  объединяющей два значения – «металл» и «золото».
 
В-четвертых, золото в Китае никогда не служило основой денежно-монетной системы, не было достаточно изучено (сложившаяся к рубежу 5-4 вв. до н.э.  или даже позднее практика купеляции моложе средиземноморской на добрые полторы тысячи лет) и потому могло смешиваться с такими сложными веществами, как сернистое олово  (дисульфид SnS2) или хлорид ртути (Hg2Cl2), чем и пользовались в своих манипуляциях алхимики.
 
Наконец, в-пятых, не исключено, что сам западный термин «алхимия» этимологически восходит к иероглифу «цзинь», изначально звучавшему как kị'm в реконструкции Б.Карлгрена (Karlgren, 1889 – 1978), а «эликсир» также через арабов («ал-иксир» – «лекарство для людей и металлов») – к иероглифу «дань».
 
Согласно «Ши цзи» («Исторические записки», 2 – 1 вв. до н.э., гл. 12, 28) Сыма Цяня, уже при дворе императора У-ди (141 -  87) под вилянием Ли Шао-цзюня практиковались алхимические операции с киноварью и золотом. В 1972 г. в КНР (курган Мавандуй близ г.Чанша) археологами было обнаружено тело жены  члена императорской семьи, захороненное ок.  186 г. до н.э., но прекрасно сохранившееся благодаря алхимическому бальзамированию с помощью сернистых соединений ртути.  Использование красной киновари в захоронениях известно в Китае с эпохи палеолита; вера в возможность физического бессмертия сформировалась к 8 в. до н.э.;  а  в 4 в. до н.э., по-видимому, благодаря учению Цзоу Яня   она соединилась с   аурифакцией, вследствие чего к рубежу н.э. сложилось представление  о «философском камне», превращающем ртуть и свинец в золото,  и в качестве макробиотических средств стали приниматься внутрь киноварь, золото и ртуть.
 
Классическую форму алхимическое учение обрело в главном произведении выдающегося даосского философа и ученого Гэ Хуна (283/4 – 343/63) «Бао-пу-цзы» («[Трактат] Учителя Объемлющего Простоту», имеется частичный русский перевод Е.А.Торчинова, 1999). Дальнейшее развитие оно получило в трудах даосского патриарха Тао Хун-цзина (456 – 536) и крупнейшего медика («царя лекарств» - яо ван) Сунь Сы-мяо (581 – 682). Итоговым стал составленный Цин Сюй-цзы в 808 г. компендиум «Цянь хун цзя гэн чжи бао цзи чэн» («Полное собрание наиболее драгоценного о свинце и ртути, деревянном и металлическом»).
 
Однако в 7 – 8 вв. единая алхимическая традиция стала разделяться на две ветви – ориентированную на физико-химические и психо-физиологические процессы, что нашло отражение в терминологическом различении «внешней»  (вай дань) и «внутренней киноварной [деятельности]» (нэй дань) соответственно. Последняя начала, используя объективированную терминологию первой, описывать сложные, построенные   на медитативных, дыхательных, гимнастических и сексуальных (тантрического типа) упражнениях, методы очищения и взаимопревращения семенной духовной эссенции (цзин), пневмы (ци) и духа (шэнь), циркулирующих по акупунктурным каналам (цзин) и локализующихся в трех парафизиологических органах – «киноварных полях» (дань тянь), расположенных в животе ниже пупка, под сердцем и в головном мозге на уровне межбровья. Эта интеллектуальная тенденция, поддержанная Лю Сюань-ином (10 в.), Чжан Бо-дуанем (11 в., имеется осуществленный Е.А.Торчиновым в 1994 г. полный перевод его трактата «У чжэнь пянь» – «Главы о прозрении истины»), Бо Юй-чанем (13 в.), к 13 в. окончательно возобладала над «внешней» алхимией. Дальнейшее ее развитие вплоть до наших дней в качестве основного вида даосской практики связано прежде всего с созданной в 12 в.  Ван Чжэ школой «учения совершенной истины» (цюань чжэнь  цзяо).
 
Источники:
Гэ Хун. Баопу-цзы. Пер. Е.А.Торчинова. – СПб., 1999. 
Даосская алхимия. Пер. Е.А.Торчинова. – СПб., 2001.
Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Т. II. Пер. Р.В.Вяткина и В.С.Таскина. М., 1975, с. 255 – 257; т. IV. Пер. Р.В.Вяткина. М., 1986, с. 170 – 171.
Философы из Хуайнани/ Хуайнаньцзы. Пер. Л.Е.Померанцевой. – М., 2004, с.  49.
Чжан Бо-дуань. Главы о прозрении истины (У чжэнь пянь). Пер. А.Торчинова. – СПб., 1994.
Дао цзан (Сокровищница Пути). [1-е изд. 1607]. Т. 1 – 36, 1. Шанхай, 1996.
Шо вэнь цзе цзы чжу («Изъяснение знаков и истолкование иероглифов» с комментариями). Сост. Сюй Шэнь, коммент. Дуань Юй-цзай. – Шанхай, 1981, цз. 5, ч. 2, с. 215 низ.
Wu Ku-ch`ang, Davis T.L. An Ancient Chinese Treatise on Alchemy Entitled “Ts`an T`ung Ch`i”, Written by Wei Po-yang about  142 A.D. - Isis. Vol. 18 (Bruxelles, 1932), p. 210 – 289.
 
Литература:
Алхимия и химия. – Современные историко-научные исследования: наука в традиционном Китае. Отв. ред. и сост. А.И.Кобзев. – М., 1987.
Кобзев А.И. Эрос  за Китайской стеной. – СПб.; М., 2002.
Элиаде М. Азиатская алхимия. – М., 1998.
Чжунго дао цзяо ши (История даосского учения в Китае). Гл. ред. Жэнь Цзи-юй. – Шанхай, 1990.
Barnes W.H. Possible Reference to Chinese Alchemy. – The China Journal of Science and Arts. Vol. 23 (Shanghai, 1935), p. 75 – 79.
Dubs H.H. The Beginning of Alchemy. – Isis. Vol. 38 (Bruxelles, 1947), p. 62 – 86.
Johnson O. A Study of Chinese Alchemy. –  Changhai, 1928.
Needham J. Science and Civilization in China: Chemistry and Chemical Technology. Pt. 1, 2, 3. – Cambridge, 1974, 1976, 1980.
Ping Li Ch`ao. The Chemical Art of Old China. – Easton, 1948.
Sivin N. Chinese Alchemy: Preliminary Studies. –  Cambridge (Mass.), 1968.
Sivin N. Chinese Alchemy and the Manipulation of Time. – Isis. Vol. 17, № 239 (Wash., 1976). p. 512 – 526.
Waley A. Notes on Chinese Alchemy. – Bulletin of the School of Oriental and African Studies. Vol. 6 (L., 1930), p. 1 – 24.
 
См. также статью Алхимия китайская.
 
Ст. опубл.: Общество и государство в Китае: XXXV научная конференция / Ин-т востоковедения; сост. и отв. ред. Н.П.Свистунова. – М.: Вост. лит., 2005. – 311 с. – ISBN 5-02-018484-5 (в обл.). С. 214-218.