|
Тематический раздел
|
Текстологические аспекты изучения Чуньцю Цзочжуань: к проблеме выделения и характеристики структурно-жанровых групп[1]
Изучение истории Восточной Азии второй половины I тыс. до н.э. в последние годы вышло на новый этап – в научный оборот постоянно вводятся новые эпиграфические памятники. И тем не менее, нам представляется, что историками исчерпаны еще не все возможности «классических» письменных источников. Многое здесь определяется задачами и используемыми методами, которые постепенно, по мере развития науки, усложняются. Исследователь периода Чуньцю (771–453 гг. до н.э.) обязательно обращается к ряду памятников, среди которых важнейшее место занимает Чуньцю Цзочжуань («“Весны и осени”» с комментарием Цзо») [2]. Собственно Цзочжуань — это сложное по структуре произведение, которое совмещено с сообщениями конфуцианского канонического сочинения хроникального характера Чуньцю. Чуньцю охватывает период с 722 по 479 гг. до н.э., а Цзочжуань на 12 лет больше — до 468 г. до н.э., на которые приходятся правления 12 государей царства Лу, расположенного к востоку от Великой равнины в западной части п-ва Шаньдун. Чуньцю - это канонический памятник, согласно преданию появившийся в результате приписываемой Конфуцию редактуры хроники царства Лу, осуществленной им с целью создания сочинения для использования в своей школе (см. [4, с. 5-16; 23, с. 334; 24, с. 475])[3]. Этот памятник не утратил качеств хроники, жанр которой не предполагал интерпретаций и оценок, ограничиваясь только упоминанием фактов, но в традиции он рассматривался как нечто большее, чем обычная хроника, поскольку в результате отбора и редактирования в нее могли быть заложены некие оценки. Время создания отдельных частей Цзочжуань относится к периодам Чуньцю (771–453 гг. до н.э.) и Чжаньго (453–221 гг. до н.э.), а форму, близкую к современной Чуньцю Цзочжуань, очевидно, принял в конце Западной Хань (202 г. до н.э. – 8 г. н.э.) в разгар борьбы родственников по женской линии династии Лю из семьи Ван (Юань-тайхоу и ее племянника Ван Мана) за высшую власть (см. [24, с. 420; 23])[4]. В Чуньцю Цзочжуань упомянуты события, которые происходили не только в царстве Лу, но и во многих других государственных образований Восточной Азии. Наиболее полно представлены материалы о царствах Цзинь, Чжэн, Ци, Цинь, Сун, исключительно ценны сведения о царствах бассейна Янцзы — Чу, Ба, У и Юэ. С точки зрения современных требований (и возможностей) исторической науки, использованию данных источника должна предшествовать «критика текста», которая предполагает выполнение ряда источниковедческих и текстологических операций. Существуют разные методики и подходы, в том числе нацеленные на выявление и количественный анализ элементов исторической информации. Важнейшим этапом на пути к этому является структурный анализ текста исторического источника. Такой подход предполагает постановку двух взаимосвязанных задач: 1. выявление и типологизация разнородных частей, определение их жанровой специфики; 2. анализ структуры каждой из них и выявление ее «мельчайших элементов», имеющих вид «простейшего сообщения» (иначе: «высказывания»), которые и соответствуют мельчайшему «элементу исторической информации». В зависимости от жанра конкретной составляющей текста источника (в основном они сводимы к трем: «хроника», «описание»[5], «философский трактат») будет варьироваться и вид мельчайшего «элемента исторической информации» — «действие», «признак», «идея»[6]. Таким образом, термины «жанр», «мельчайший элемент структуры» и «мельчайший элемент исторической информации» сводятся в единую систему понятий, благодаря которой становится возможным включить в рассмотрение практически все сообщения источника. Не случайно ранее всего предметом количественного анализа стала Чуньцю. Это памятник с простой и очевидной структурой, состоящий из хроникальных сообщений, которые и являются ее мельчайшим элементом («простейшее событие») и мельчайшим «элементом исторической информации» («действие»). Структура Цзочужань значительно сложнее, поэтому первый шаг в исследовании этого памятника сопряжен с выявлением разнородных частей в тексте и их типологизацией[7]. Этому и посвящена данная статья. На наш взгляд, Цзочжуань можно назвать «комплексом комментирующих текстов», в котором выделяется четыре большие структурно-жанровые группы существенно отличающиеся друг от друга по содержанию и объему: «исторические тексты», «историко-литературные тексты», «собственно комментарии», а также стоящий несколько обособленно «этический итог», вложенный в уста некоего «благородного мужа»[8]. Этим Цзочжуань отличается от двух других классических комментариев к Чуньцю - Гунъян чжуань и Гулян чжуань, в которых комментируются отдельные слова, понятия, даются объяснения поступкам и т.п., а дополнительной исторической информации практически нет[9]. 1. Структурно-жанровые группы Цзочжуань и их характеристика Исторические тексты 1. «Первохроника» царства Лу (ПХ) Особая значимость Цзочжуань как исторического источника заключается в том, что в нем, вполне вероятно, сохранилась значительная часть текста хроники Лу («первохроники»). К ней, на наш взгляд, могут быть отнесены многие фразы хроникального характера (содержащие дату и от одного до нескольких сообщений). Часть из них отличается от Чуньцю по словоупотреблению (см. ниже), а сравнительно большая часть – в Чуньцю отсутствует (примеры «первохроники» Лу в Цзочжуань, см. Приложение 2). Сообщений «первохроники» значительно больше, чем сообщений Чуньцю, поскольку на одну фразу Чуньцю в Цзочжуань может приходиться несколько сообщений «первохроники». Например, в Цзочжуань за первый год (722 г. до н.э.) их почти в два раз больше (см. Приложение 1 и 2). При этом датируется первое, а остальные могут не датироваться и быть отделенными друг от друга разными структурно-жанровыми группами. Одно сообщение «первохроники» без сопровождающих текстов встречается редко (напр., [010103]), как правило, оно предполагает наличие «собственно комментария», реже – «краткого исторического сообщения», которые соотносятся чаще всего именно с ней, а не с фразой Чуньцю как таковой. Затем может следовать «развернутое повествование» или «нарратив»[10]. 2. «Развернутое историческое повествование» (РП) В Цзочжуань, кроме текстов хроникальной направленности, есть сравнительно развернутые исторические повествования, дополняющие и детализирующее Чуньцю и «первохронику». Одно «развернутое повествование» включает от 3–4 и более последовательно изложенных сообщений (что и дает возможность использовать слово «повествование»). Среди них может быть прямая речь одного персонажа, но не бывает диалога – в этом одно из отличий «повествования» от «нарратива». Этот вид текста может вводиться в Цзочжуань по-разному. Например, следовать сразу за фразой Чуньцю, или располагаться между двумя датированными сообщениями «первохроники Лу», связывая их воедино, например, в Цзочжуань [011103] читаем: «*Осень. Седьмой месяц. Гун [царства Лу] вместе с хоу[царства] Ци, бо[царства] Чжэн напал на [царство] Сюй. День гэн-чэн. Достигли Сюй*». Ин Каошу, взяв знамя бо [царства] Чжэн – маоху[11], первым взобрался на [городскую стену]. Цзы Ду снизу выстрелил в него [из лука]. Тот упал. Ся Шуин вновь со знаменем маоху взобрался [на стену]. Просигналил и прокричал: «Государь, идем на штурм!». [Солдаты] армии Чжэн все как один взобрались на стены [города]. «*День жэнь-у. Ввели [войско] в Сюй. Сюйский [правитель] Чжуан-гун бежал в [царство] Вэй*» [4, с. 73][12]. Такие «развернутые исторические повествования» могут также входить в состав «нарратива» (см. ниже), связывая отдельные его части и образуя целостный историко-литературный текст. 3. «Краткое историческое сообщение» (КС) В Цзочжуань есть краткие исторические сообщения нехроникального характера, которые, в отличие от «развернутого повествования», тоже содержат новую историческую информацию, но в очень сжатой или уже подытоженной (обобщенной) форме, и также дополняют сообщения Чуньцю или «первохроники», но в отличие от комментария как такового не содержат отсылки к ней (см. ниже). Включают от 1 до 3 сообщений, в них могут упоминаться события, но не предполагается наличия повествования и не содержится прямой речи. Их несколько видов, они связанны с историческими событиями и историческими реалиями: А. Итоговые сообщения 1. Содержат сообщения в виде обобщения или итога, основанного на знании составителем Цзочжуань исторических сведений о более раннем времени. Например, [010105] «"Девятый месяц. С человеком из [царства] Сун заключен союз в [городе] Су”. С этого начались [дипломатические] отношения [между Лу и Сун]» [4, с. 18]. 2. Содержат сообщение об исторической причине произошедшего в том или ином царстве события [010207]:«*Цзиский Цзы Бо, цзы [царства] Цзюй заключили союз в Ми*». Это [произошло] из-за [действий царства] Лу»[4, c.23]. А также – сообщение об исторической причине указанного в Чуньцю конкретного действия того или иного исторического деятеля. Например, [050602]: «*Лето. Наследственные правители совершили нападение на [царство] Чжэн*, за то, что [правитель Чжэн] отошел от союза в Шоучжи» [4, с. 313]. Б. Информационные сообщения 3. Содержат новые сведения о событиях, которые только называются, но в отличие от «развернутого исторического повествования», не детализируются и не описываются. Рассмотрим пример. В Чуньцю читаем [010201]: «Весна. Гун [царства Лу] участвовал в съезде с жунами в Цянь». В Цзочжуань: «*Второй год [правления луского Инь-гуна]. Весна. Гун [царства Лу] участвовал в съезде с жунами в Цянь*». Возобновил [существовавшие при] Хуэй-гуне дружественные отношения. Жуны просили о заключении союза. Гун [просьбу] отклонил» [4, с. 22]. Здесь три единицы информации, которые отсутствуют в Чуньцю — 1. Итоговое сообщение о факте возобновления взаимоотношений, а затем о том, что происходило на съезде; 2. просьба о союзе; 3. отклонение просьбы. Возникает закономерный вопрос, в каких источниках и в какой форме сохранялись эти виды информации до того, как они были включены в Цзочжуань. Очевидно, что такого рода сведения могли сохраняться только в исторических сочинениях, и выявить их – задача отдельного исследования. 4. Содержат сообщение о реалиях (ритуальные нормы, обычаи, сооружения, оружие и т.п.). Например, в Цзочжуань [010104] читаем: «Сына Неба погребают на седьмой месяц. Прибывают все до одного, кто “имеет одну с ним колею” [13]. Наследственного правителя (чжухоу) — на пятый месяц; прибывают те, кто состоят с ним в одном союзе. [Представителя родовой знати] дафу — на третий месяц; прибывают те, кто занимает с ним одно положение. Служилого человека ши — через месяц; прибывают те, кто состоят с ним в свойстве» [4, с. 16–17]. Такие сообщения по назначению ближе всего к «комментарию», но, на наш взгляд таковым не являются. Другое дело, что такого рода информация могла привноситься в Цзочжуань одновременно с комментарием. Содержащиеся в «кратких сообщениях» сведения, которые объясняют и одновременно дополняют сообщения Чуньцю и «первохроники Лу», демонстрируют стремление автора («собирателя») Цзочжуань познакомить читателя с историческим контекстом упомянутых в Чуньцю событий, желание сохранить и донести до него важнейшие сведения о той эпохе. Историко-литературные тексты («нарративы», Н) Мы называем «нарративом» одну из составляющих «комментирующего комплекса» Цзочжуань структурно-жанровую группу литературного характера. «Нарратив» двуедин, его содержательным ядром является литературная составляющая, предполагающая изложение речей — чаще всего в виде диалога исторических персоналий[14]. Эта часть всегда сопряжена только с «историческим повествованием» или «кратким сообщением», дают необходимый исторический фон, на котором происходит действие, предполагающее диалог и произнесение в его рамках пространных порой речей[15]. Задача «нарратива» – образными средствами раскрыть и проиллюстрировать те или иные конфуцианские морально-этические принципы (сыновнюю почтительность, преданность и т.п.). Соответственно историческую информацию несет в себе «развернутое историческое повествование», а не сам диалог как таковой[16]. «Нарративы» в Цзочжуань следуют за сообщениями собственно Чуньцю или за сообщениями «первохроники» Лу, поэтому они точно датированы (в этом их отличие от Гоюй). Но когда внутри них встречаются сообщения о прошлом, тогда и проявляется одна из литературных составляющих – они вводятся без указания даты с помощью слова чу 初 (букв. «в начале…»; здесь: «все началось с того, что…»). Давно замечено, что нарративы, включенные в Цзочжуань, имеют много общего с нарративами Гоюй и раздела «Наследственные дома» (шицзя) сочинения Сыма Цяня[17]. Нарративы встречаются в Цзочжуань далеко не за каждый год и не всегда соответствуют фразе Чуньцю ([010308]). Одно повествование по мере его развертывания во времени может быть разделено на части и размещено после нескольких разных сообщений Чуньцю (например, о попытке захвата власти Чжоу Юем в царстве Сун: 720 г. до н.э. [010306], 719 г. до н.э. [010404], [010407]). Они относятся к истории разных царств, не только Лу. Это дает основания для постановки вопроса о круге источников, бывших в распоряжении составителей Цзочжуань, среди которых могли быть исторические документы и сочинения историко-литературного жанра из разных царств. Собственно комментарии (К) Это разного рода объяснения, необходимые для понимания читателем идеи воспроизведенной в Цзочжуаньфразы Чуньцю или причины отсутствия данной фразы «первохроники» Лу в Чуньцю. Для комментария характерно наличие слова шу 書 (букв. «в [Чуньцю] записано…») и различных выражений с ним. В первом случае используется выражение бу шу 不書 («в [Чуньцю] не записано») с указанием того, что не записано, например, бу шу цзюэ 不書爵 («титул [в Чуньцю] не записан», [010102]), во втором - только бу шу, далее следует объяснение, почему. В отличие от «краткого сообщения», он не содержит исторической информации. А.Объясняющий 1. Объясняющий смысл записи Чуньцю и предлагающий оценку зафиксированного в нем события или деяния. Например, в Цзочжуань [010405] читаем: «Поэтому в [Чуньцю] записано: “Хуэй возглавил армию”. Это порицание его» [4, с.37]. Это образец понимания в комментаторской традиции дидактического смысла Чуньцю. 2. Объясняющий отсутствие сообщения «первохроники» в Чуньцю прежде всего конкретизируя, каким нормам ритуала и этикета оно не соответствовало. Например, [010104] «*Восьмой месяц. Человек [из царства] Цзи (紀) напал на [царство] И (夷)*». [Царство] И не уведомило [об этом Лу], поэтому [в Чуньцю] не записано» [4, с. 17]. Это еще один образец понимания в комментаторской традиции дидактического смысла Чуньцю. 3. Объясняющий словоупотребление в Чуньцю. Например, в Чуньцю ([060301]) записано: «[Народ царства] Шэнь “растёкся” (шэнькуй 沈潰)». В Цзочжуань читаем: «“[Народ] Шэнь растекся” — всякий раз, когда народ разбегается от своих верхов, об этом говорится “куй 潰– растечься”; а применительно к представителям верхов (знати), если они отрекаются [от своих союзников] говорится: “тао 逃— отходить, уклоняться”» [4, с. 528]. Это самый редкий тип комментария. Объяснение словоупотребления явно не входило в круг задач составителя Цзочжуань. Б. Оценивающий 4. Оценивающий соответствие поступков исторических персоналий ритуальным и этическим нормам. Например, предполагает наличие фраз фэй ли е 非禮也 («не соответствует нормам ритуала»), фэй ван (или гун) мин е 非王(公)命也(«не по указу вана (гуна)») и др.; и не содержит отсылки к Чуньцю. В Цзочжуань читаем: [010104] «Преподносить дары по случаю смерти и не успеть к [захоронению] трупа, высказывать соболезнование и не успеть к [церемонии] выражения сострадания, так же как преждевременное выполнение печальных обязанностей, — все это не соответствует нормам ритуала» [4, c. 16–17]. Этический итог (Э) В конце «комментирующего комплекса» Цзочжуань к одной фразе Чуньцю в отдельных случаях встречается монологический текст, который начинается со слов цзюньцзы юэ 君子曰 («Благородный муж сказал»), реже — нэйши (астролог-историограф) [вана] Чжоу ([020204]) и др. По функции он близок к «оценивающему» комментарию. «Благородный муж» — это некий наставник одной из школ каноноведения, который мог существовать как в V–IV вв. до н.э., так и позже. Поскольку высказывания такого рода встречаются не только в Цзочжуань, но и в Го юй, и в Шицзи, то столь ранняя дата вполне приемлема[18]. Задача «этического итога» — его словами дать оценку соответствию сказанного раннее в нарративе или «первохронике» конфуцианским нормам: нормам поведения (ли), норм морали (дэ), сыновней почтительности (сяо) и др. «Этический итог» показывает, как и для чего использовался текст Чуньцю в той конфуцианской школе, к которой, видимо, принадлежал и автор (авторы) Цзочжуань. Чтобы подчеркнуть морализаторские выводы, такой итог мог содержать цитату из какого-либо канонического сочинения, чаще всего, Шицзина («Канона песен»), реже Шуцзина («Канона истории»). Иными словами, толкование одного канона (Чуньцю) подкреплялось строками из другого канона. Например, [010103]: «Благородный муж сказал: «Ин Каошу обладал искренней сыновней почтительностью. Любил свою мать. [Такое же] поведение передалось и Чжуан-гуну. В Ши[цзине] сказано: “Сыновняя почтительность не исчезает, Вечно передается потомками”[19]. Здесь говорится как раз об этом!» [4, с. 15-16]. Заметим, что «Этический итог» соотносится с «нарративом» или текстом «первохроники», а не Чуньцю. *** Реконструкция первохроники потребует сопоставления содержащихся в Цзочжуань текстов «первохроники» и Чуньцю. Это позволит с точки зрения изучения истории периода – выявить особенности «первохроники» как исторического источника, а с точки зрения изучения раннего конфуцианства - глубже понять цели и задачи составителя Чуньцю. Ниже приведем некоторые результаты такого сопоставления. 2. Характерные черты «первохроники Лу» и приемы ее редактирования при составлении Чуньцю Поскольку Чуньцю — это результат редактуры сообщений «первохроники», важно увидеть, как она осуществлялась. Важнейшая особенность работы составителя Чуньцю как дидактического сочинения заключалась в отборе сообщений из «первохроники». Он должен был решать, какие ее сообщения будут оставлены в исходном виде, какие подправлены, а какие не войдут в Чуньцю. Составитель Чуньцю сохранял без редактуры, вероятнее всего, те сообщения «первохроники» Лу, которые отвечали его задачам, например, соответствовали требованиям норм ритуала (восходящие к повелениям чжоуского вана, указам луского гуна и т.п.), соответственно, не включал такие события, которые не отвечали конфуцианским представлениям о ритуальных и этических нормах в управлении царством, например, если они происходили без санкции луского правителя. В Цзочжуань читаем (722 г. до н.э.): «*Лето. Пятый месяц. [Луский] Ми Бо командовал армией, которая обнесла стеной [населенный пункт] Лан*». В [Чуньцю это] не записано, [поскольку] не было [на то] повеления гуна» [4, с. 9]. Сообщение об этом исторически значимом событии содержалось в «первохронике», поскольку сооружение городских стен, судя по сообщениям Шицзи и «древнего» текста Чжушу цзинянь, в периоды Чуньцю и Чжаньго являлось обязательным для записи в хронике. Также исключались те сообщения, которые казались избыточными, не имевшими дидактической нагрузки ([010104] «*Появилась мошкара – вредитель риса*»). Текст «первохроники» может состоять из двух и более сообщений (сведения о двух разных событиях), а Чуньцю, как правило, из одного. Соответственно, остальные сообщения «первохроники» могли восприниматься редактором как избыточные и исключаться им из соображения достаточности текста Чуньцю, который от этого становился более лаконичным и сжатым. Проведенный анализ первой главы Чуньцю Цзочжуань показал, что самыми распространенными способами редактуры были следующие: добавление, удаление, замена. Кроме того, между сообщениями Чуньцю и «первохроники» на одну и ту же тему могут быть расхождения в указаниях компонентов датировки, написании топонимов и др. А. Добавления 1. Добавление отдельных слов для придания в Чуньцю дидактического смысла исходному тексту. Например, В Чуньцю к слову «ван» добавляется определение «небесный», к посмертному титулу луского государя — «наш государь» ([060105]), к титулам государей других царств – «своего государя» ([010402]), к войску своего царства – слово «наше» ([010803]) и др. Например, в Чуньцю [060105] записано: «Небесный ван направил Мао-бо прибыть, пожаловать гуну повеление [на правление]» [4, с. 508]. В «первохронике» слово «небесный» отсутствует. Такое добавление, возможно, было призвано пробудить в учениках утрачиваемое современниками почтительное отношение к чжоускому вану (в конфуцианских школах, как известно, чжоуская старина идеализировалась), но все это не требовалось в хронике самостоятельного царства периода Чуньцю, чьи правители, как и все, стремились не допустить какого-либо вмешательства со стороны чжоуского двора. 2. Добавление компонентов датировки. Например, [010106]. Сложно объяснить. Но если учесть, что в древности обряды, церемонии, политические и военные акции в силу своего ритуального характера совершалось в строго определенное время, т.е. между действием и датой существовала очевидная для современника связь, то, возможно, читатель, прочитав фразу Чуньцю, мог сам узнать, в чем заключается дидактическая цель памятника. Например, дата могла напомнить ему, что в данное время года такие действия не совершаются, соответственно, цель этого сообщения в порицании и т.п.[20] Б. Удаления 1. Удаление компонентов датировки. Если в «первохронике» датировка представлена в полном виде: год правления гуна Лу, сезон, день, то в Чуньцю может отсутствовать номер года и день. 2. Удаление отдельных слов. Есть несколько вариантов. Назовем некоторые из них:названий должностей. Например, [010203] «*Сыкун У Хай вошел в [царство] Цзи*». В Чуньцю слова «сыкун» нет. Названия чжоуского домена после слова ван [010101] – этим, видимо, подчеркивалось, что настоящий ван один и не требовалось уточнять, что речь идет именно о чжоуском ване (хотя титул «ван» уже давно носили правители царства Чу). В. Замены 1. Замена имени или титула вельможи на слово «человек». В Чуньцю имена, титулы или должности тех исторических деятелей, которые по статусу ниже правителей царств и членов их семей или высокопоставленных вельмож (первых министров, высших военачальников и т.п.) часто заменялись на стандартное выражение «человек [царства] Х…» (например, Цижэнь — «человек [царства] Ци»)[21]. В Чуньцю [010105] «Девятый месяц. С человеком из [царства] Сун заключен союз в [столице царства] Су» [4, с. 8]. В «первохронике» также порой встречается такое «обобщение», но значительно реже. Возможно, в Чуньцю как учебном тексте указания конкретных имен казались избыточными. Возможно, так редактор Чуньцю стремился поднять статус вана Чжоу и правителей царств в глазах читателей. Кроме того, с его точки зрения само событие могло быть важнее, чем его участники. 2. Замена храмового титула сановника на его личное имя. В «первохронике» все представители высшей родовой знати, как правило, указаны под своими храмовыми титулами (что могло быть связано с ритуальными нормами записи в «первохронике»), в Чуньцю же титул почти всегд заменяется на повседневное имя. Например, в Чуньцю упомянуты луские сановники: Гунсунь Ао 公孫敖, Гунсунь Суй 公子遂, Шусунь Дэчэнь 叔孫得臣, а в «первохронике» они названы: Му-бо 穆伯, Сян-чжун 襄仲, Чжуан-шу 莊叔. Таким образом, Чуньцю предполагало отход от ритуальных требований составления «первохроники», задавала свои нормы. Это соответствовало задачам составителя Чуньцю, создававшего труд, предназначенный для использования в будущем большим числом людей (в основном не связанных с луским двором, а также выходцев из других царств), – храмовые титулы исторических деятелей, видимо, были более или менее узнаваемы современниками, но в силу повторяемости следующим поколениям были уже не столь очевидны. Кроме того, поскольку в других текстах «комментирующего комплекса» Цзочжуань к Чуньцю (кроме «первохроники») сановники упоминались под своими именами и прижизненными титулами, то таким образом, между Чуньцю и сопровождающими текстами устанавливалась смысловая связь. Г. Расхождения 1. В компонентах датировки. Например, сообщение Чуньцю [060302] гласит: «Лето. Пятый месяц. Ванцзы Ху скончался». Далее вЦзочжуань читаем: «*Лето. Четвертый месяц. День и-хай. Ваншу Вэнь-гун скончался*» [4, с. 527, 529]. Здесь изменено название месяца и опущен день. 2. В топонимах. Расхождение записей некоторых топонимов, вероятно, не связано с редактурой, а имеет текстологическое объяснение – «комментаторский комплекс» Цзочжуань, как было показано, составлялся сначала к «первохронике», а к Чуньцю он был присоединен позже (возможно, при Ван Мане). Поэтому такие расхождения могли быть связаны с тем, что Чуньцю и Цзочжуань с ее «первохроникой» определенное время бытовали независимо друг от друга, соответственно Чуньцю переписывалась без соотнесения с «первохроникой». Когда их объединили, Чуньцю уже входила в канон, и правка ее текста была нежелательна. Заключение Чуньцю Цзочжуань — сложный по композиции и жанровому составу памятник, состоящий из функционально различающих «структурно-жанровых групп» хроникального, историко-повествовательного, историко-информационного, историко-литературного и комментирующего характера. Их выявление и описание является важным этапом предваряющим проведение количественного анализа, поскольку для этих групп характерны свои единицы исторической информации: для Чуньцю, «первохроники», «развернутого повествования», «краткого сообщения» — это «действие»; для «краткого сообщения» (о реалиях) – «признаки»; для комментария и этического итога – «идеи». Выделение и описание структурно-жанровых групп неизбежно подвело нас к постановке проблемы определения их источников - с уточнением их жанров, форм написания, способов бытования, функционирования и сохранения к моменту составления Цзочжуань, т.е. на протяжении всего 1 тыс. до н.э. Это комплексная проблема, требующая специального исследования, пока можно сказать, что у каждой структурно-жанровой группы могли быть свои источники. Так источники первохроники формировались в рамках хроникальной традиции, которая как говорилось выше фиксируется как минимум с IX в. до н.э. (и это в периферийном владении Цинь), а судя по хроникальным записям надписей на бронзовых изделиях, и еще раньше. «Развернутые повествования» и «краткие сообщения» — к летописной традиции[22] и, возможно, «авторским историям» — более ранним аналогам Шицзи («Исторические записки») как сочинению нескольких поколений семьи историографов из рода Сыма — Сыма Таня и Сыма Цяня. «Нарративы» могли быть связаны с литературно-художественной традицией (пример, «одиссея» цзиньского царевича Чун Эра и др.), а также вместе с замечаниями «благородного мужа» передаваться в школах и содержаться в памятниках общественной мысли («философских трактатах»). Кроме того нельзя забывать и о длительной традиции бесписьменного бытования отдельных видов текстов. Текст Цзочжуань возник на стыке двух традиций: конфуцианской и историографической. Важная задача составителя Цзочжуань заключалось в сопоставлении данных Чуньцю с сохранившимися данными хроникального характера,которые мы относим к «первохронике». Выявив расхождения, как каноновед он должен был раскрыть скрытое содержание записи Чуньцю — показать, какое понимание ритуальных и морально-этических норм могло быть заложено в нее. Но он был и историком и, похоже, не был удовлетворен сделанными в ходе редактуры сокращениями. Конфуцианская дидактика содержится в «комментарии как таковом», она также заложена в «нарратив» в качестве иллюстрации воплощения морально-этических норм и идей конфуцианства, а словами «благородного мужа» подводился общий итог. В текстах же исторического характера («первохроники», «развернутого повествования» и «краткого сообщения») — ее нет. Исследование позволило высказать предположению о возможности сохранения в «комментирующем комплексе» Цзочжуань «первохроники» Лу (а не, скажем, иной версии Чуньцю). В Цзочжуань она имела функциональный характер — ее сообщения способствовали объединению отдельных текстов в «комментирующий комплекс». К тому же многочисленные сообщения «первохроники» как смыслового стержня Цзочжуань давали составителю возможность раскрывать не только дидактический смысл упомянутых в Чуньцю событий, но и их историческое значение. Таким образом, составитель Цзочжуань руководствовался не только каноноведческим стремлением объяснить идеи конфуцианского памятника, но и историческими задачами – сохранить максимальное число сведений об истории быстро уходящего в прошлое периода Чуньцю как переходной эпохи между идеализируемым временем Западного Чжоу и современным ему периодом Чжаньго. Если все это так, то после ее реконструкции как «хроники царства Лу» в распоряжении историков появится еще один ценный источник[23]. Литература 1. Сышу уцзин (Четыре книги. Пять канонов), П., т.2, 1996. 2. Чжао Шэнцюнь. Чуньцю цзинчжуань яньцзю (Исследование канона Чуньцю и комментариев к нему). Ш., 2000. 3. Ян Бо-цзюнь.Чуньцю Цзочжуань цыдянь (Словарь Чуньцю и Цзочжуань), Тайбэй, 1987. 4. Ян Бо-цзюнь. Чуньцю Цзочжуань чжу (Чуньцю, Цзочжуань с комментариями), П., 2000. 5. Бамбуковые анналы (Губэнь Чжушу цзинянь). Издание текста, перевод с кит., вступ. статья, комм. и прилож. Ульянова М.Ю. (при участии Деопика Д.В. и Таркиной А.И.). М. 2005. 6. Брагина Л.М. Опыт исследования философского трактата 15 в. методом количественного анализа. — Математические методы в исторических исследованиях, М., 1972. 7. Васильев К.В. «Планы сражающихся царств» (исследование и переводы). М., 1968 8. Васильев К.В. Некоторые вопросы изучения памятников древнекитайской историографии (Критический обзор исследовательской части книги: Alan Imber. Guo yu. An Early Chinese Text and its Relationship with the Tsо Chuan. Vol.1,2. Stokholm, 1975, 375 c.) // Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования. Ежегодник. 1975. М., 1982. 9. Васильев К.В. Ранняя история древнекитайских письменных памятников. // Рукописная книга в культуре народов Востока. Кн. 2. М.,1988. 10. Васильев Л.С. Древний Китай. Период Чуньцю (VIII–V вв. до н.э.). М., 2000. Т. 2. 11. Габуев А.Т. Идея государственного управления в Чжуан-цзы // Аничковский вестник, № 28. СПб., 2001. 12. Гоюй (Речи Царств). Пер. с кит., вступление и примеч. В.С. Таскина, М., 1987. 13. Деопик Д.В. Опыт систематизации конкретно-исторического материала, содержащегося в «Чуньцю» // Четвертая научная конференция «Общество и государство в Китае. Тезисы и доклады. Вып. 1. М., 1973. 14. Деопик Д.В. Опыт количественного анализа древней восточной летописи «Чуньцю» // Конфуциева летопись Чуньцю. Весны и Осени. Пер. Монастырева Н.И. М., 1999. 15. Деопик Д.В. Некоторые тенденции социальной и политической истории Восточной Азии в VIII–V вв. до н. э. (на основе систематизации данных «Чуньцю») // Конфуциева летопись Чуньцю. Весны и Осени, пер. Монастырева Н.И. М., 1999. 16. Доватур А.И. Повествовательный и научный стиль Геродота, Л., 1957. 17. Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах // Цзочжуань, фрагменты. Пер. Е.П. Синицына. Т. 2, М., 1973. 18. Зинин С.В. Статистико-текстологический анализ «Чунь-цю» и «Цзо-чжуани» и протонаучные традиции // Дальний Восток и Центральная Азия. М., 1985. 19. Карапетьянц А.М. «Чуньцю» в свете древнейших китайских источников // Китай: государство и общество. М., 1977. 20. Карапетьянц А.М. Формирование системы канонов в Китае // Этническая история народов Восточной и Юго-Восточной Азии в древности и средние века. М., 1981. 21. Карапетьянц А.М. Формирование нормативного письменного языка в Китае // Языковая норма: типология нормализационных процессов. М., 1996. 22. Карапетьянц А.М. «Чуньцю» и древнекитайский «историографический» ритуал // Конфуциева летопись Чуньцю. Весны и Осени, пер. Монастырева Н.И. М., 1999. 23. Карапетьянц А.М. «Чуньцю» в древнекитайской системе канонов // Конфуциева летопись Чуньцю. Весны и Осени, пер. Монастырева Н.И. М., 1999. 24. Китайская философия. Энциклопедический словарь. М., 1994, 25. Конфуциева летопись Чуньцю. Весны и Осени, пер. Монастырева Н.И. М., 1999. 26. Летопись «Цзочжуань» (фрагменты). Пер. Яхонтова С.Е. // Проблемы Дальнего Востока, 1988, № 6. 27. Позднеева Л.Д. Ораторское искусство и памятники древнего Китая // Вестник древней истории, 1959, № 3. 28. Рубин В.А. Цзо-чжуань как источник по социальной истории периода Чунь-цю. Автореф. канд. дисс. М. 1960. 29. Рубин В.А. О датировке и аутентичности Цзочжуань // Личность и власть в Древнем Китае. Собрание трудов. М., 1999 (первая публикация в 1959 г.). 30. Сидорович О.В. Анналисты и антиквары. Римская историография конца III–I в. до н.э. М., 2005. 31. Смолин Г.Я. Источниковедение древней истории Китая. Л., 1987. 32. Сыма Цянь. Исторические записки (Шицзи). Пер. с кит. и комм. Вяткина Р. В. и Таскина В. С. Т. 5. М., 1987. 33. Ульянов М.Ю. Китайские источники по истории Индонезии (опыт количественного анализа труда Чжао Жугуа «Чжу фань чжи»), 1225 г. // Базы данных по истории Евразии в средние века. Вып. 4 – 5, 1996, стр. 117–128. 34. Ульянов М.Ю. Чуньцю Цзочжуань («Весны и осени» с комментарием Цзо): краткое введение в исследование (статья) // История Китая. Материалы китаеведческих конференций ИСАА при МГУ (май 2005 г., май 2006 г.). М., Гуманитарий, 2007, с. 167–193. 35. Ульянов М.Ю. Чуньцю Цзочжуань («Весны и осени» с комментарием Цзо): 1–4 гг. правления луского Инь-гуна (722–711 гг. до н.э.) (введение, перевод с китайского и комментарий) // История Китая. Материалы китаеведческих конференций ИСАА при МГУ (май 2005 г., май 2006 г.). М., Гуманитарий, 2007. С. 195–214 36. Ульянов М.Ю. К вопросу о первых упоминаниях стран Юго-Восточной Азии в китайских источниках: сведения о «стране Хуанчжи» в контексте политической и идеологической борьбы начала I в. н.э. — Губеровские чтения. Выпуск 1. Юго-Восточная Азия: историческая память, этнокультурная идентичность и политическая реальность. М., 2009. 37. «Цзочжуань», фрагменты. Пер. Яхонтова С.Е. — Бамбуковые страницы. Антология древнекитайской литературы. М. 1994. 38. Boltz, W.G. Notes on the Textual Relation between the Kuo yu and the Tso chuan. // BSOAS, Vol. 53, 1990. 39. Couvreur S. Tch’ouen Ts’iou et Tso-Tchouan. Texte Chinois avec trad. Francais. P., 1914. 40. Early Chinese Texts: A Bibliographical Guide:Ch’ung ch’iu. Kung yang, Ku liang and Tso chuanby Cheng Anne. Ed. by M. Loewe. Berkeley. 1993. 41. Egan R. Narratives in Tso Chuan // HJAS, Vol. 37, № 2, 1977. 42. Henry E. «Junzi Yue» versus «Zhongni Yue» in Zuozhuan // HJAS, 2009, Vol. 59 (June), pp. 125–161. 43. Karlgren B. On the Authenticity and Nature of the Tso-chuan // Götesborgs högskolas arsskrift, 32, 1926. 44. Karlgren B. The Early History of the Chou li and Tso Chuan Texts // BMFEA, № 3. Stockholm, 1931. 45. Kennedy G.A. Interpretation of the Ch'un-Ch'iu // JAOS, Vol. 62, № 1 (Mar., 1942). 46. Legge J. The Chinese Classics. Vol. V. The Ch’un Ts’ew, with the Tso Chuen. Hong Kong, 1960 (repr.). 47. Maspero H. La composition et la date du Tso-chuan // Mélanges chinois et bouddhiques I. 1931–1932. 48. Pines Yu. Intellectual change in the Chunqiu period: the reliability of the speeches in the Zuo zhuan as sources of Chunqiu intellectual history // Early China, Vol. 22, 1997. 49. Pines Yu. Speeches and the Question of Authenticity in Ancient Chinese Historical Records // Historical Truth Historical Criticism and Ideology: Chinese Historiography and Historical Culture from a New Comparative Perspective edited by Helwig Schmidt-Glintzer, Achim Mittag and Jorn Rüsen, Brill. Leiden, Boston. 2005. 50. Queen S. From Chronicle to Canon: The Hermeneutics of the Spring and Autumn Annals, According to Tung Chung-shu. Cambridge, 1996. 51. Shaberg D. Remonstrance in Eastern Zhou Historiography // Early China, Vol. 22, 1997. 52. Schaberg. D. Platitude and Persona: JunziComments in Zuozhuan and beyond // Historical Truth Historical Criticism and Ideology: Chinese Historiography and Historical Culture from a New Comparative Perspective edited by Helwig Schmidt-Glintzer, Achim Mittag and Jorn Rüsen, Brill. Leiden, Boston. 2005. 53. Watson B. The Tso Chuan: Selections from China's Oldest Narrative History. Columbia University Press, 1989. 54. Zuo’s commentary on Spring and Autumn annals (selections), Tr-d into modern Chinese by Li Shibiao, tr-d into English by Hu Zhihui and Zheng Aifang, Jinan, 2000. Приложение 1. Схема структурытекста«комментирующего комплекса» Чуньцю Цзочжуань (722 г. до н.э.) Введем сокращения: Ч - Чуньцю, ПХ – «первохроника», РП – развернутое повествование, КС – краткое сообщение, К – комментарий; Э – этический итог.
Приложение 2. Чуньцю и «первохроника» Лу (722 г. до н.э.)
Приложение 3. Пример структуры «комментирующего комплекса» Цзочжуань Приведем самый первый и один из самых крупных в Цзочжуань текстов, сопровождающих сообщение Чуньцю [010103] за 722 г. до н.э.: «Лето. Пятый месяц. Бо [царства] Чжэн нанес поражение Дуаню в [царстве] Янь»23.
Ст. опубл.: Общество и государство в Китае: XLI научная конференция / Ин-т востоковедения РАН. - М.: Вост. лит., 2011. – 440 с. – (Ученые записки Отдела Китая ИВ РАН. Вып. 3 / редкол. А.А. Бокщанин (пред.) и др.). – ISBN 978-5-02-036461-5 (в обл.). С. 43-59.
Автор: Ульянов М.Ю. |
Новые публикации на Синологии.Ру Историограф Сыма ЦяньМеждународное обозрение от 27.04.2024 о Китае Час истины. Конфуций и конфуцианство Час истины. Россия и Китай. История отношений Император и его армия |
