Сюань-сюэ

玄學 учение о таинственном, учение о сокровенном. Филос. течение III–IV вв., в зап. лит-ре часто называемое «неодаосизмом» и представляющее собой своеобразный синтез даосизма и конфуцианства, испытавший также влияние протологич. методологии «школы имен» (мин-цзя) и буд. метафизики (см. Буддизм).

Один из его основоположников Хэ Янь (190-249) предлагал «опираясь на Лао[-цзы], проникать в конфуцианство». Специфику учения определила разработка онтологич. проблематики, выделявшейся из традиц. для кит. философии погруженности в космологию, с одной стороны, и антропологию — с др., что иногда квалифицируется как уход в «метафизику и мистику», а бином сюань-сюэ понимается как «таинственное учение». Осуществлялось это гл. обр. в форме комментариев к конф. и даос. классике (Цзин—вэй): «Чжоу и», «Лунь юй», «Дао дэ цзин», «Чжуан-цзы» (см. Чжуан-цзы), к-рые впоследствии сами стали классич. Трактаты «Чжоу и», «Дао дэ цзин» и «Чжуан-цзы» в эту эпоху назывались «Тремя Таинственными» (сань сюань).

Давшая название «учению о таинственном» категория сюань (тайна, таинственное, сокровенное, непостижимое) восходит к первому параграфу «Дао дэ цзина», в к-ром она означает сверхъестественное «единение» (тун [3]) «отсутствия/небытия» (у [1]) и «наличия/бытия» (ю, см. Ю-у). В связанном с даосизмом древнейшем медицинском трактате «Хуан-ди нэй цзин» («Канон Желтого императора о внутреннем», III–I вв. до н.э.) подчеркнута процессуальность, входящая в понятие сюань: «Изменения и превращения суть деятельное проявление (юн [2]; см. Ти–юн). В [сфере] небесного — это таинственное (сюань), в [сфере] человеческого — это дао, в [сфере] земного — это превращение (хуа). Превращение рождает пять вкусов, дао рождает разумность (чжи [1]), таинственное рождает дух (шэнь [1])». В центр филос. авансцены категорию сюань выдвинул Ян Сюн, посвятивший ей свой гл. труд «Тай сюань цзин» («Канон Великой тайны»), к-рый представляет собой альтернативное продолжение «Чжоу и», т.е. универсальную теорию мировых процессов, и трактует дао, «пустое по форме и определяющее путь (дао) вещей», в качестве ипостаси «тайны», понимаемой как «предел деятельного проявления» (юн чжи чжи).

Как показывает история категории сюань, знаменуемая ею «тайна» общемирового взаимодействия вещей конкретизируется в диалектике «наличия/бытия» и «отсутствия/небытия», «телесной сущности» (ти [1]) и «деятельного проявления» (юн [2]). Именно эти понятийные антиномии и оказались в центре внимания «учения о таинственном», в к-ром, в свою очередь, произошла внутр. поляризация, обусловленная контроверзой «теории превознесения отсутствия/небытия» (гуй у лунь) и «теории почитания наличия/бытия» (чун ю лунь).

Хэ Янь и Ван Би (I в. н.э.), исходя из определений дао и тезиса «наличие/ бытие рождается из отсутствия/небытия» в «Дао дэ цзине» (§ 40), осуществили прямое отождествление дао с «отсутствием/небытием», трактуемым как «единая» (и [1], гуа [2]), «центральная» (чжун [1]), «предельная» (цзи [2]) «главенствующая» (чжу [1], цзун [3]) «первосущность» (бэнь ти), в к-рой совпадают друг с другом «телесная сущность» и ее «деятельное проявление».

Развивая тезис «Дао дэ цзина» (§ 11) об «отсутствии/небытии» как основе «деятельного проявления», т. е. «использования», всякого предмета, крупнейший представитель «учения о таинственном» Ван Би признал воз¬можность для отсутствия/небытия выступать не только в качестве юн [2], но и в качестве ти [1], т.о. в комментарии к § 38 «Дао дэ цзина» он первым ввел в философский оборот прямую категориальную оппозицию ти–юн. Его последователь Хань Кан-бо в комментарии к «Чжоу и» достроил до конца эту понятийную конструкцию из двух пар коррелятивных категорий соотнесением наличия/бытия с юн.

Главенство универсального дао Ван Би понимал как законосообразное, а не фаталистич., истолковывая и дао, и «предопределение/судьбу» (мин [1]) с помощью категории «принцип» (ли [1]). «Принципы» он считал конститутивными компонентами «вещей» (у [3]) и противопоставлял «делам/событиям» (ши [3]). Многообразие непредсказуемых явлений, по Ван Би, обусловлено также противоположностью (фань; см. Гуа [2]) между их телесной сущностью и чувственными свойствами (цин [2]), природной основой (чжи [4], см. Вэнь) и устремлениями, реализуясь прежде всего во времени.

Ван Би интерпретировал учение «Чжоу и» как теорию временных процессов и изменений, определив, что гл. элементы трактата — символич. категории гуа — суть «времена» (ши [1]). Однако зафиксированные в гуа общепроцессуальные закономерности не сводимы к конкретным образам и не могут служить основой для однозначных предсказаний — «вычислений жребия» (суань шу). Это филос. истолкование учения «Чжоу и» было направлено против его мантической интерпретации в предшествующей нумерологич. (сяншучжи-сюэ) традиции и получило дальнейшее развитие у неоконфуцианца Чэн И (XI в.). В неоконфуцианстве была развита также предложенная Ван Би трактовка категории ли [1], а положение о дихотомии ли [1] и ши [3] — в учении буд. школы хуаянь (см. Хуаянь-цзун).

Гл. теоретич. оппонент Ван Би — Пэй Вэй (III в.), в трактате «Чун ю лунь» («О почитании наличия/бытия») утверждавший онтологич. примат наличия/бытия над отсутствием/небытием, настаивал на том, что именно первое представляет собой ти [1] и все в мире возникает благодаря «самопорождению» (цзы шэн) из этой телесной сущности.

Сян Сю (III в.) и Го Сян (III–IV вв.) заняли компромиссную позицию признания тождественности дао с отсутствием/небытием: «Дао везде, и везде оно ничто», но отрицали исходное порождение наличия/бытия из отсутствия/небытия. Более того, «не только отсутствие/небытие не может стать наличием/бытием, но и наличие/бытие не может стать отсутствием/небытием». Подобная позиция устраняла возможность креационно-деистической трактовки дао. Согласно Го Сяну, вечно и постоянно существующее наличие/бытие представляет собой естественно и спонтанно гармонизированное множество «самодовлеющих» (цзы дэ) вещей (у [3]), к-рые, обладая «собственной природой» (цзы син, см. Син [1]), «самопорождаются» и «самостоятельно превращаются» (ду хуа).

В зависимости от признания всепроникающей мощи отсутствия/небытия в «теориии превознесения отсутствия/небытия» или трактовки порождения им наличия/бытия лишь как самопорождения вещей в «теории почитания наличия/бытия» «совершенномудрие» сводилось к воплощению в его носителе (желательно государе) отсутствия/небытия в качестве собственной телесной сущности (ти у) или к «недеянному» (у вэй), т.е. безынициативному, и «непреднамеренному» (у синь), т.е. безустановочному, следованию вещам в согласии с их «естеств.» (цзы жань) самодвижением.

«Учение о таинственном», развивавшееся в аристократич. кругах, было связано с диалогич. традицией умозрительных спекуляций — «чистых бесед» (цин тань) и эстетизированным культурным стилем «ветра и потока» (фэн лю), оказавшим значительное влияние на поэзию и живопись.

В области философии «учение о таинственном» сыграло роль понятийно-терминологич. моста, по к-рому буддизм проник в недра традиц. кит. культуры. Это взаимодействие привело к упадку «учения о таинственном» и расцвету буддизма, к-рый также мог называться сюань-сюэ. В дальнейшем «учение о таинственном» оказало существенное влияние и на неоконфуцианство.

Литература:
Бежин Л.Е. Под знаком «ветра и потока». М., 1983; Он же. Се Линъюнь. М., 1980; Китайская философия. Энциклопедический словарь. М., 1994. С. 295–296; Малявин В.В. Даосизм как философия и поэзия в раннесредневековом Китае // Государство и общество в Китае. М., 1978; Он же. Жуань Цзи. М., 1978; A.A. Петров Ван Би (226–249) // Из истории китайской философии. М.; Л., 1936; Торчинов Е.А. Даосизм: опыт историко-религиозного описания. СПб., 1998; Фэн Юлань. Краткая история китайской философии. СПб., 1998; Тан Юн-тун. Вэй Цзинь сюань сюэ луньгао (Очерк сюань-сюэ [периодов] Вэй и Цзинь). Пекин, 1962; Balazs É. Entre révolte nihiliste et évasion mystique: Les courants intellectuals en Chine au III siècle de notre ère // Balazs É. La Bureaucratie céleste. P., 1968. Р. 108–135; Holzman D. Les sept sages du bosquet de bambous et la société chinoise de leur temps // T’P. 1956. № 44. Р. 317–346.

Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006. Т. 1. Философия / ред. М.Л.Титаренко, А.И.Кобзев, А.Е.Лукьянов. - 2006. - 727 с. С. 405-407.