Специфика китайского искусства, отраженная в его обозначениях

 
До начала широкомасштабного освоения Китаем западных научных стандартов, обусловленного отменой экзаменационной системы (кэ-цзюй) в 1905 г., крушением империи в 1911, культурной перестройкой в ходе «движения 4 мая» (у-сы юнь-дун) 1919, официальным переходом от письменно-литературного языка вэньянь на разговорный байхуа в 1920 и в целом радикальной вестернизацией, китайское искусство в своем отечестве трактовалось исключительно в категориях традиционной философии, что создавало двойной барьер для его понимания на Западе. Во-первых, весьма затруднительна или даже принципиально невозможна прямая перекодировка категорий китайской философии в их западные аналоги, а во-вторых, эстетическая и искусствоведческая терминология и проблематика не были специфицированы китайской традицией.
 
Справедливо утверждение Г.А. Ткаченко (1947-2000): «Китайское искусство в целом трудно отделить от ремесла (и, следовательно, от декоративного искусства), поскольку оно не только непосредственно от него происходит, но и сохраняет известную “утилитарность” как принцип практически на протяжении всей своей истории. На это указывает и современный термин “искусство” (и-шу), этимологически возводимый как к "искусствам" теоретического типа (и), вроде счета и письма, так и к “ремесленным” навыкам (шу), охватывающим широчайшие сферы деятельности, от государственного управления, “искусства правителей” (чжу шу), до прославленных “боевых искусств” (у шу). Сами носители этой высочайшей культуры, ремесленники, художники, певцы и танцоры, акробаты и даже современные, всемирно прославленные звезды кинематографа, всегда воспринимались китайским обществом и воспринимали себя сами именно как мастера, то есть ремесленники, занимавшиеся “ручным трудом” (гун), в отличие от “пишущей” (цзо) элиты — чиновников, ученой бюрократии» [8, c. 101-102] (см. также [7, c. 134-190]). Следует только добавить, что единство ремесленного и духовного полюсов искусства поддерживалось подведением того и другого под общую культурную категорию и связью профессионального мастерства низов с художественными исканиями верхов посредством социального лифта экзаменационной системы, проверявшей, в частности, поэтические и каллиграфические умения.
 
Понятие искусства в Китае веками сохраняло архаическую широту. В вэньяне и соответственно традиционном научно-философском лексиконе оно выражалось несколькими иероглифами: шу 术, шу 数, и 艺, дао 道, цяо 巧, цзи 技, гун 工. Широкая семантика каждого из этих слов включает в себя, помимо «искусства», и другие общие для них значения [2; 5, с. 82-91; то же: 9, с. 406-412].
 
Шу 术 – техника, мастерство (управления); способ, метод, прием, тактика; предсказание, гадание, мантика; улица, дорога, аллея; тысячедворка (древняя административно-территориальная единица); в современном языке – родовая морфема, образующая названия искусств, наук, технологий и носитель идеи терминологизации (шу-юй 术语 – «термин, терминология», буквально: «техническое слово, искусственные слова»).
 
Шу 数 – число, количество, цифра; счет, вычисление, арифметика, математика; расчет, план; норма, правило, принцип, порядок, система; судьба, жребий, рок; предсказание, гадание, мантика; календарь; настольная игра; в современном языке – стандартный носитель понятий «количество», «число», «математика» и производных от них.
 
И – способность, дарование, талант; мастерство, умение; ремесло, техника; мера, стандарт, критерий, образец; правило, закон, порядок; предел, конец, граница, край; мишень, цель, жертва, сраженная стрелой; владение «шестью искусствами» (лю и), т.е. этико-ритуальной «благопристойностью» (ли 礼), музыкой (юэ 乐), стрельбой из лука (шэ 射), управлением колесницей (юй 御), каллиграфией (шу 书) и счетом (шу数) или знанием «шести канонов» (лю цзин 六经): «Чжоу и» («Чжоуские/Всеохватные перемены»), «Шу цзин» («Канон писаний»), «Ши цзин» («Канон стихов»), «Чунь цю» («Весны и осени»), «Ли цзи» («Записки о благопристойности») и «Юэ цзин» («Канон музыки») [10, т. 1, 3, 4, 5]; в современном языке – стандартный носитель понятий «искусство», «художество» и производных.
 
Цяо – мастерство, искусность, умелость; точность, уместность, своевременность, удачность; тонкость, изысканность, изящество, красота, роскошь; виртуозность, шедевральность; ловкость, выдумка, смекалка, изобретательность, хитрость. Дао – путь, дорога, тракт, маршрут, курс, направление; полоса, линия, график; подход, функция, метод, способ, техника; умелость, уловка, хитрость; закономерность, принцип, резон, основание; трактовка, учение, теория, доктрина; правда, мораль, нравственность; Абсолют; даосизм; округ (административно-территориальная единица); в современном языке в сочетании с дэ 德 («благодать, добродетель») – дао-дэ 道德 – обозначение морали, нравственности, этики [10, т. 1].
 
Цзи – умение, навык, техника, мастерство, ловкость, сноровка, прием; талант, способность (угадывать, разгадывать); ремесло; в современном языке – стандартный носитель понятия «техника» и производных.
 
Гун – работа, труд; ремесло, промышленность, производство; мастерство, тщательность, изящество, филигранность, тонкость, искусность, художественность; хитроумие; образует термин гун-фу 工夫 («время, досуг, рабочее время, умелая работа, старание, опыт, тренировка, умение, высшее мастерство, подвижничество, нравственное усилие»), в международной лексике («кунфу/kung-fu») обозначающий боевые искусства [10, т. 1]; в современном языке также выражает понятия «инженерия» и «технология».
 
Совпадающие зоны семантических полей у рассмотренных иероглифов выявляют такие фундаментальные признаки определяемого ими искусства, как техничность, методичность, расчетливость, стандартизированность (каноносообразность), символичность, идейность, морализированность и прагматичность (функциональность, утилитарность), что хорошо соответствует его историческому облику. Для традиционного китайского искусства, одновременно эстетизировавшего ученую отвлеченность (прежде всего, в каллиграфии и поэзии) и обыденную приземленность (прежде всего, в ремеслах и процессуальных искусствах), исходившего из нераздельности мудрости и мастерства, духа и буквы, органически присущей иероглифу, характерно сочетание философского содержания и декоративно-прикладной формы.
 
Альфа и омега этой культуры - иероглифы являются по своему происхождению рисунками, т.е. пиктограммами, вышедшими из недр архаического искусства [3, с. 444-467] (см. также [10, т. 3, с. 672]) и несмотря ни на какие трансформации неизменно сохраняющими визуально-образную природу и эстетическую функцию, которая в первую очередь и обеспечила специфическое превосходство каллиграфии над живописью именно в качестве изящного искусства, а не просто более духовного вида деятельности. Иероглифы суть альфа и омега китайской культуры и в прямом и в переносном смысле – как ее «алфавит» и как ее начало и конец, что интегрально отражает ее самообозначение вэнь 文, также связанное с искусством и этимологически («узор, орнамент»), и семантически, объединяя как свои значения культуру с литературой и иероглификой [10, т. 1, 3].
 
Искони китайское искусство представляло собой не только одну из основных форм культуры, но и определяющий ее специфику интегральный атрибут. Культура-вэнь самоопределялась эстетически и стремилась придать всем видам искусства универсальный прикладной характер, максимально расширяя их сферы, в пределе до слияния с культурной жизнью как таковой, которую олицетворяли «люди литературной культуры» (вэнь жэнь 文人), занимавшиеся философией и наукой, беллетристикой и администрированием, стихосложением и каллиграфией, живописью и музыкой. В идеале, освященном каноническими (цзин 经) и философскими (цзы 子) трактатами, таким же должен быть и главный представитель этой культуры, олицетворяющий ее во взаимоотношениях с Небом (тянь 天) [10, т. 1, 2] Сын Неба (тянь цзы 天子), т.е. император, поэтому все выдающиеся властители страны вплоть до Мао Цзэ-дуна стремились проявить себя и в искусстве, прежде всего, каллиграфии и поэзии.
 
Но беспрецедентныя целостность, однородность и устойчивость китайской культуры, обусловленные лежащей в ее основе иероглификой и общей иероглифизированностью, а следовательно, и эстетизированостью, поддерживались соответствующими устремлениями не только правителей и элит, но и низов, не отделенных, как на Западе до эпохи массовой коммуникации, социокультурным барьером от «свободных» и «изящных искусств» (artes ingenuae/liberales, beaux arts), а имевших возможность соприкасаться с ними в быту, в широком диапазоне от высокохудожественных каллиграмм на дверях и стенах до высококачественных произведений местных кулинарных и боевых искусств. Континуальная сфера искусства считалась всеобъемлющей как проявление Пути-дао, который, по определению «Чжуан-цзы» [10, т. 1, 3 ], «проходя сквозь тьму вещей» (гл. 12), настолько вездесущ, что не только «одухотворяет навей и богов» (гл. 6), но присутствует в разбое (гл. 10) и даже кале и моче (гл. 22). Отсюда понятна эстетика поклонения богине туалета Цзы-гу 紫姑, популярного в чань-буддизме [10, т. 1, 2] образа палочки-подтирки (цэ чоу 厕筹), древнейшего в мире (известного по захоронению эпохи Западной Хань) комфортного ватер-клозета и новейшей тенденции в КНР украшать общественные туалеты картинами (см. также [1, с. 84-95]).
 
В современном языке понятие искусства выражают парные сочетания его носителей из вэнь-яня: в узком и специальном смысле - и-шу 艺术, в широком и общем - цзи-и 技艺, цзи-шу 技术, цзи-цяо 技巧, цзи-гун 技工, цзи-дао 技道, и-дао 艺道, и-е 艺业, а термин «эстетика» (мэй-сюэ 美学, буквально – «учение о красоте», шэнь-мэй 审美 – «вникание в красоту», шэнь-мэй-сюэ – «учение о вникании в красоту») образован от иероглифа мэй 美 («красота, превосходство, достоинство, добротность») - компонента еще одного бинома, означающего «искусство, изящные/изобразительные искусства, художественность» (мэй-шу 美术, буквально – «техника красоты»). При формировании современной терминологии в первой половине XX в. западное значение «искусство» (аrt) придавалось какому-то одному из указанных бинов: цзи-и [4, с. 180], и-шу [12, с. 968], мэй-шу [11: Сопоставительная таблица английских и китайских терминов, с. 3] или сразу нескольким: и-шу, мэй-шу и цзи-шу [15, p. 451, 620, 58]. Но уже сразу после войны знаменитый словарь «Цы хай» («Море слов») [14: Указатель переводов западных терминов, с. 4] зафиксировал как стандарт позднее и закрепившуюся идентификацию «аrt» с и-шу, знаменующую собой понятийный синтез учености и техничности, мудрости и мастерства, отвлеченности и утилитарности.
 
Согласно авторитетному словарю [13, с. 601], в подобном смысле и-шу употреблял уже У Минь-шу 吴敏树(1805-1873), имевший степень цзюй жэнь и друживший с Цзэн Го-фанем (1811-1872) [10, т. 5], а в вэньяне этот бином появился в «Хоу Хань шу» («Книга [об эпохе] Поздней Хань», V в.; см. [10, т. 4]) и был терминологизирован в названии раздела «И-шу» («Искусная техника/Техничное искусство») в «Цзинь шу» 晋书 («Книга [об эпохе] Цзинь», VII в.), который Сунь И 孙奕 (? – после 1205) назвал аналогом раздела «Фан-шу» 方术 («Чудодейственная техника / Магическое искусство») в «Хоу Хань шу». В комментарии к «Хоу Хань-шу» танского принца Ли Сяня (654/655-684) 李贤 сказано, что и - это каллиграфия, счет, стрельба из лука и управление колесницей, а шу 术 – врачевание, магия (фан 方), гадания на панцирях черепах и тысячелистнике. Данное определение основано на формуле Хэ Яня 何晏(193-249) «Искусство (и) – это шесть искусств (лю-и)» из комментария к «Лунь юю» («Теоретические речи», VII, 6; см. [10, т. 1]) Конфуция (см. [10, т. 1, 4]), а содержание шести искусств как благопристойности, музыки, стрельбы из лука, управления колесницей, каллиграфии и счета ранее было раскрыто в «Чжоу ли» («Чжоуская/Всеохватная благопристойность», II, 2; см. [10, т. 1]).
 
Более общий смысл придан и с лю-и в созданной Лю Сяном (77-6 до н.э.; см. [10, т. 1]), Лю Синем (53/46 до н.э.-23 н.э.; см. [10, т. 1]) и Бань Гу (32-92; см. [10, т. 1, 3, 4]) древнейшей научной библиографии «И вэнь чжи» 艺文志 («Трактат об искусствах и текстах») в «Хань шу» («Книга [об эпохе] Хань», цз. 30; см. [10, т. 1, 4]), где с иероглифа и начинается заглавие этого каталога, а сочетанием лю-и назван первый из шести его разделов («сводов» - люэ 略), охватывающий каноны, конфуцианскую классику начиная с «Лунь юя» и языковедческие трактаты, что отвечает древней трактовке лю-и как шести канонов: «Ли» («Благопристойность»), «Юэ» («Музыка»), «Шу» («Писания»), «Ши» («Стихи»), «И» («Перемены»), «Чунь цю» («Весны и осени») (см. [10, т. 1: «Ши сань цзин» - «Тринадцатиканоние»]), выраженной в «Ши цзи» («Исторические записки», цз. 126) Сыма Цяня (см. [10, т. 1, 4]) устами Конфуция.
 
Бань Гу также подчеркнул связь лю-и с иероглификой в пояснении, посвященном нумерологически коррелятивным терминам лю-шу 六书 («шесть [категорий] письменных знаков»), лю-ти 六体 («шесть [стилей написания] иероглифов») и соответствующей лингвистической литературе, освященной именем мифического изобретателя иероглифической письменности Цан-цзе (см. [10, т. 2; т. 3: «Цан-цзе пянь» - «Список Цан-цзе»]).
 
Пятый раздел «И вэнь чжи» назван с помощью парного и иероглифа шу 术 в сочетании с паронимом шу 数 - шу-шу 数术 («вычислительная техника / числовое искусство») и тематически соответствует математике, астрономии, астрологии, натурфилософии, мифологии, мантике, оккультизму, тоже отнесенным к категории искусств. Живший столетием позже Чжэн Сюань (127-200) в комментарии к «Ли цзи» (гл. 45/42) прямо отождествил и с шу 术.
 
Этимологическое значение и – «сеять, сажать, выращивать», гармонирующее с таковым же у парного синонима шу  术 - «возделанный гаолян» и отраженное в канонах: «Шу цзине» (гл. 6), «Ши цзине» (I, X, 8), «Мэн-цзы» (III А, 4.8; см. [10, т. 1]), сходно с этимологией латинского слова «cultura» («взращивание, возделывание, разведение, земледелие») и соответственно всех производных от него западных терминов, что в еще одном аспекте демонстрирует нераздельность китайских понятий искусства и культуры.
 
Общий смысл «искусство» иероглиф и приобрел уже в древних памятниках: «Шу цзине», «Ли цзи», «Цзо чжуани» («Предание Цзо»; см. [10, т. 1]), «Лунь юе». В нем выделялись значения «норма, правило» («Цзо чжуань», Чжао-гун, 20 г.) и «разграничение, различение» (Ван Су 王肃 [195-256]. «Кун-цзы цзя юй» - «Речи Конфуция для школы», цз. «Чжэн лунь» - «Правильные суждения»). При первом же философском осмыслении Конфуций придал ему статус высшей категории, стоящей в одном ряду с Путем-дао, благодатью (дэ) и гуманностью (жэнь) («Лунь юй», VII, 6), делающей человека «совершенным» (чэн жэнь 成人; там же, XIV, 12), позволяющей «управлять» (чжэн 政; там же, VI, 8) и характеризующей самого Конфуция (там же, IX, 7). Цзи Кан (223-262) в «Цинь фу» («Ода цитре/лютне»; см. [6; 10, т. 3]), видимо, первым акцентировал эстетическую самоценность и, в заключении назвав музицирование на цине 琴 «венцом всего множества искусств/всех видов искусства» (гуань чжун и 冠众艺) [6, с. 69; 10, т. 3, с. 533].
 
Принципиально важно, что в современном лексиконе эквивалентом «аrt» стал обремененный традиционным пониманием старинный бином, а не устанавливающая новый смысл фонетическая транскрипция, как произошло, например, с «логикой» - лоцзи 逻辑. Следовательно, в понятии «искусство» так или иначе сохранилась его исконная широта, от которой недалеко ушли и западные аналоги со сходной предысторией. В частности, подобно своему прототипу – латинскому «ars», означающему, кроме искусства, науку, теорию, правила, мастерство, ремесло, искусственность, изысканность, моральность, хитрость, английское слово «аrt», охватывает и изящные искусства (Fine Arts), и ремесла, и гуманитарные науки, и хитрость, и магию (black art - черная магия, hermetic art – алхимия), и врачевание (art of healing), и кулинарию (culinary art) и боевое (manly art - бокс) или военное искусство (military art). Похоже выглядят не только производные от «ars» слова - французское «art» или русское «артистизм», но и их синонимы, восходящие к другим корням - немецкое «Kunst» или русское «искусство». Сопоставление с приведенными китайскими терминами выявляет общечеловеческую универсалию «искусство» с противоположными по современным меркам, что только подтверждает ее архаичность, семантическими полюсами: ремесло – наука, мастерство – теория, уловка – правило, хитрость – моральность.
 
Сужение данного понятия до «изящных искусств» произошло лишь в новое время, но, кажется, ныне на Западе маятник качнулся в обратную сторону, о чем свидетельствует стремление актуального искусства к прооцессуализации в устраняющих границу между условностью и реальностью хэппенингах и перформансах, слияние изобразительного искусства с дизайном, театра с риэлти-шоу, кино с боевыми искусствами, а также активное усвоение древних искусств Китая (у-шу, гун-фу, фэн-шуй, чайного, кулинарного и т.д.), оказавшихся созвучными архаизирующему расширению понимания искусства в современном мире.
 
Литература
1. Алимов И.А. Китай: туалеты и урны // Сосуды тайн. СПб., 2002.
2. Большой китайско-русский словарь / Ред. И.М. Ошанин. Т. 2-4. М., 1983-1984.
3. Карапетьянц А.М. Изобразительное искусство и письмо в архаических культурах: Китай до середины I тыс. до н.э. // Ранние формы искусства. М., 1972.
4. Попов П.С. Русско-китайский словарь. Пекин, 1896.
5. Померанцева Л.Е. Поздние даосы о природе, обществе и искусстве («Хуайнаньцзы» - II в. до н.э.). М., 1979.
6. Семененко И.И. Цзи Кан. «Ода о лютне» // Проблемы восточной филологии. М., 1979.
7. Ткаченко Г.А. Космос, музыка, ритуал. М., 1990. 8. Ткаченко Г.А. Культура Китая: Словарь-справочник. М., 1999.
9. Философы из Хуайнани / Хуайнаньцзы / Пер. Л.Е. Померанцевой. М., 2004.
10. Энциклопедия «Духовная культура Китая». Т. 1-5. М., 2006-2009.
11. Ван Юнь-у да цы-дянь 王云五大辞典 (Большой словарь Ван Юнь-у). Шанхай, 1933.
12. Фань Бин-цин 樊炳清. Чжэ-сюэ цы-дянь (Философский словарь). Шанхай, 1925.
13 Хань-юй да цы-дянь (Большой словарь китайского языка). Т. 9. Шанхай, 1992.
14. Цы хай 辞海 (Море слов). Шанхай, 1947.
15. Mathews R.H. A Chinese-English Dictionary. Shanghai, 1931.
 
Ст. опубл.: Ст. опубл.: Общество и государство в Китае: XL научная конференция / Ин-т востоковедения РАН. - М.: Ин-т востоковедения РАН, 2010. – 470 с. – (Ученые записки Отдела Китая ИВ РАН. Вып. 2 / редколл. А.А. Бокщанин (пред.) и др.). С. 396-402.