Мебель

статья.
 
Китайская мебель высоких форм развивалась последовательно на протяжении пятнадцати веков, которым предшествовала не меньшая по длительности предыстория низких форм. В Китае было изобретено беспрецедентное количество видов мебели, разработаны сложнейшие технические решения и созданы уникальные художественные приемы.
 
Предметы мебели впервые попали в поле зрения китайских знатоков в XII–XIII вв., когда был написан несохранившийся трактат «Му цзин» 木經 («Книга дерева»). Изготовление мебели долго считалось ремеслом, а потому специальный интерес к ней проявился лишь в XVI–XVII вв., когда культура изящного окружения стала не только цениться учеными мужами, но и широко распространилась среди богатых торговцев. Накопленный историками и коллекционерами опыт был запечатлен в трактатах: «Лу Бань цзин» 鲁班經 («Книга Лу Баня», XVI в.), «Сун ши лу» 鬆飾録 («Записки о декоре», XVI в.?), «Сань цай ту хуй» 三才圖會 («Собрание иллюстраций, [представляющих] три сферы [Небо–Земля–Человек]», 1609), «Цзунь Шэн ба цзян» 遵生八笺 («Восемь заметок Цзунь Шэна», нач. XVII в.) и др.
 
С самого начала процесса эволюции китайской мебели наблюдается параллельное развитие рамочной конструкции для форм в виде ящиков и стоечной — для свободно стоящих ножек. В итоге стоечная конструкция оказалась востребованной для кресел, стульев и столов, а рамочная стала использоваться в шкафах, полках и подставках. Развитие мебельного дела было тесно связано с совершенствованием технологии строительства из древесины, поскольку все жилые дома в Китае были деревянными.
 
История китайской мебели насыщена заимствованиями из других культур. Китайцы весьма оперативно перенимали у враждебных им кочевых народов севера, а также из высокоразвитой Индии то, что делало их быт комфортнее. Все подвергалось кардинальной переработке и, в конце концов, обретало чисто китайскую специфику, а главное — доводилось до совершенства.
 
Современные археологические открытия позволяют заключить, что во II тыс. до н.э. отсутствовали даже низкие формы виды мебели. Во время проведения ритуалов жертвоприношений для расстановки емкостей с жертвенной пищей использовались бронзовые подставки, формы которых воспроизводили деревянные подносы на ножках или конструкции в виде платформ. На протяжении I тыс. до н.э. основным уровнем жизнедеятельности в интерьере оставался пол, но неуклонное похолодание климата стимулировало появление невысоких форм мебели. Этому способствовало также повышение статуса отдельной личности, все более выделявшейся из родового коллективного целого. Циновки аристократов увеличились в толщине и их начали обшивать орнаментальными кантами. За циновкой, на которой восседал правитель, ставился экран (фу-и 斧扆). В обиход входят подставки под локоть (цзи 几), которые за последующее тысячелетие в результате эволюции преобразовались в многочисленную группу столиков. Высшие слои китайского общества уже во второй половине I тыс. до н. э. спали не на матах, расстеленных на полу, а на кроватях, представлявших собой деревянную раму, опиравшуюся на низкие резные ножки с невысокими перилами по всему периметру остова. Небольшие и низкие прямоугольные столики использовались в ритуалах и на пирах. Их формы были модификациями разных вариантов предшествующих подставок. Изначально обозначились две основные линии: столы-платформы (цзинь 禁) и столы на ножках (цзу 俎). Для хранения предметов обихода использовались невысокие лари, сундуки и плетеные корзины.
 
На рубеже н.э. развитие низких форм мебели достигает исторического максимума. Помимо прежних циновок почти одновременно получают распространение короткие деревянные топчаны (та 榻), предназначавшиеся для индивидуального пользования, и длинные лежанки типа платформ (чуан 床), на которых размещалось по два-три человека в ряд. Помимо коротких топчанов, встречались и длинные узкие формы. Их использовали только днем, тогда как более широкие лежанки могли использоваться и для ночного сна. Одиночные топчаны считались почетным сидением, они были чуть выше длинных топчанов и украшались более изысканно. Наряду с топчанами тогда же появляются низкие табуреты и скамеечки. Император Лин-ди (168–189) заимствовал у кочевников складной стул, получивший название ху-чуан 胡床. Мягкое, плетеное из веревок сиденье и перекрещивающиеся ножки на шарнире позволяли быстро складывать стул, что было удобно для его переноски. По нормам приличия полагалась сидеть, поджав под себя ноги. Нововведением этого времени можно считать появление высоких двух- и трехстворчатых ширм, огораживающих циновки и топчаны. Тогда же появились и первые шкафы, которые представляли собою большие квадратные ящики на невысоких ножках с вертикальными дверцами и покатым в виде крыши дома верхом.
 
За период III–VI вв. эволюция китайского интерьера вплотную подошла к кардинальному изменению уровня жилого пространства с низкого на высокий. В IV–VI вв. архаичные лежанки (чуан и та) модернизировались за счет увеличения высоты и появления у них ограждений и подставок под локти, что подготовило появление высоких форм мебели, прежде всего кресел и стульев, на которых можно сидеть, свесив ноги. Изменению стереотипов поведения способствовало распространение буддизма в III–VI вв. Буддийская иконография познакомила китайское население с западной манерой сидения, а в монашеских общинах стало привычным использование кресел и стульев на вертикальных стойках. В текстах появляется термин и 椅 («кресло, стул»). Кушетки в форме ящиков (та) использовались, как и прежде. Так как их высота заметно увеличилась, то с торцов по всему периметру делались зубчатые боковые прорези. Одновременно возник новый модифицированный вариант кушеток со свободно стоящими копытообразными ножками. К IV в. у кроватей с низом в форме ящика появляются невысокие пологи. От платформы вверх поднимались вертикальные опоры, несущие «крышу», т.е. легкое реечное ограждение, на которое натягивалась ткань, изолировавшая кровать сверху. Высокие решетчатые ограждения вместе со свисающими поверх них драпировками превращали пространство кровати в подобие небольшой комнаты. Сходство довершали небольшие распашные дверцы.
 
В VII–XIII вв., когда на севере Китая резко похолодало, китайцы заимствовали у своих северных оседлых соседей (вероятнее всего, корейцев) отапливаемую кирпичную лежанку кан 炕. На канах, кушетках (та) и лежанках (чуан) сидели с поджатыми под себя ногами, но допускалась и поза со спущенной ногой. Некогда маленькие столики в форме ящика (цзинь) превратились в большие и достаточно высокие обеденные столы, за которыми как мужчины, так и женщины сидели на табуретах, скамьях и стульях, уже спустив ноги. В связи с переходом к высокой мебели напольные экраны и ширмы стали выше.
 
Если в VII–VIII вв. мебель высоких и низких форм имела одинаковое распространение, то в Х в. высокие формы преобладали, а количество предметов меблировки и их ассортимент стали сопоставимы с современными требованиями. В моду входит лежанка с ограждениями по трем сторонам. Внешне этот предмет напоминал диван, но только без обивки и более глубокий. В последующие периоды он получит название лохань чуан 羅漢牀 («лежанка архата»). Завершениям ножек кресел и столов нередко придавалась форма облаков. В последующие периоды «облачные» ножки по причине своей недостаточной устойчивости вышли из употребления, но продолжали изображаться в живописи и гравюре вплоть до XIX в. Стоечная конструкция, как более устойчивая и удобная при переноске, начала преобладать в формах кресел, стульев и столов, а старинная конструкция в виде ящика вышла из употребления.
 
До появления мебели пол был «чистой» поверхностью и, естественно, было принято снимать обувь при входе в дом. Затем «чистой» зоной стала поверхность кушетки, кровати, кресла и стула, а пол — «грязной». В помещениях за крупными предметами меблировки закреплялись постоянные места, устанавливаемые с учетом предписаний фэн-шуй. С помощью мебели произошло заполнение ранее свободного интерьерного пространства предметами, соответствующими формам человеческого тела. Это облегчило и упростило быт человека, позволив ему чувствовать себя хозяином своего жилого пространства.
 
В X–XIV вв. мебель, помимо дворцов, прочно вошла сначала в быт рядовых горожан, а затем и крестьян; кроме того, появилась детская и школьная мебель. Высота столов и кресел достигла своего максимума, и поэтому понадобились подставки под ноги. Если в предшествующий период высота столов не сильно отличалась от высоты предметов, на которых сидели, то теперь они стали значительно более высокими, чем сидения стульев и кресел. По мере распространения в обыденной жизни кресел и стульев использование старинных коротких кушеток та постепенно сходит на нет. Но сам термин сохранился и обозначал кушетки всех размеров, тогда как за термином чуан осталось значение собственно кровати. В моду вошли табуреты в форме бочонка, украшенные лаком (см. Лак) и инкрустированные костью, а также плетеные табуреты. В XIV в. продолжали совершенствоваться формы диванов. Они утратили короткие лицевые перила и приобрели законченный вид, мало менявшийся на протяжении следующих столетий.
 
На современном антикварном рынке изделия, созданные во времена правления императоров Ши-цзуна (1522–1566) и Кан-си (1662–1722), ценятся превыше всего, ибо специалисты справедливо считают этот период кульминацией развития мебельной традиции Китая. При династии Мин (1368–1644) главное место во внешних связях Китая занимает торговля со странами Южных морей, откуда в большом количестве поступает древесина тропических пород, которая активно используется китайскими мебельщиками. Изделия из твердой древесины отличались повышенной прочностью и красотой. С воцарением маньчжурской династии Цин (1644–1911), проводившей политику «закрытых дверей», китайские мастера постепенно лишились многих ценных материалов и были вынуждены имитировать их более дешевыми заменителями, что, начиная со второй половины XVIII в. отрицательно сказывалось на качестве изделий. Мебель из мягких древесин с лаковым покрытием занимала вторую позицию среди дорогой продукции.
 
При минской династии придворные круги более не являлись монополистами стиля. Тон задавали родовые имения ученых и высших чиновников, в которых культура частного быта была поднята на высочайший уровень. Дворцовая и храмовая мебель сохраняла пышность форм, но в частных покоях избыток декоративности считался признаком вульгарности. Ценился естественный цвет и узор дорогой древесины. Стиль мебели династии Мин был чем-то средним между эфемерной элегантностью изделий династии Сун (960–1279) и энергичной весомостью образцов династии Тан (618–907). Минские мебельщики сочетали глубоко продуманную простоту форм с их максимальной комфортностью. Мастера добивались оптимальной сбалансированности пропорций и ритмически выразительных силуэтов. Удачные образцы мебели практически сразу стали объектами собирательства и бережного хранения.
 
При цинском императоре Цянь-луне (1736–1796) мебель, как и одежда (см. Костюм), подверглась строгой регламентации и была выдвинута установка на возврат к танскому стилю. Формы придворных изделий приобрели солидную массивность. Стилизация старинных конструкций в виде ящиков привела к усилению прямоугольности форм и огрублению пропорций. Инкрустация перламутром приобрела ковровый характер. Резьба укрупнилась, а ее количество стало чрезмерным. Придворный заказ требовал от мебельщиков сочетать стилизацию китайской древности с имперской пышностью и торжественностью. Искусственность этой задачи приводила к тому, что совершенство техничного исполнения придворных изделий все в большей степени не соответствовало уровню их художественного решения. Богатые торговцы охотно следовали придворной помпезности, заказывая резьбу, насыщенную символами долголетия и коммерческого успеха. В моду вошли крупные вставки из камня, кости и фарфора, роспись золотом (см. Золото и серебро). Все это великолепие привлекало внимание и свидетельствовало о богатстве хозяев. Появляются новые виды меблировки: витринные полки, большие круглые столы, сдвоенные кресла, напольные зеркала западного типа и т.п. В части изделий мастерам все же удавалось соблюсти чувство меры, однако былая простота форм сохранялась преимущественно в дешевой народной мебели.
 
Типология форм мебели периода Мин и Цин разнообразна. Лежанки та 榻 похожи на европейские кушетки, но, в отличие от последних, не имеют мягкой обивки. Их средняя длина равняется 190–200 см, а ширина — 80–100 см. Сидение бывает плетеное или деревянное, причем для середины стараются подбирать материал, отличающийся по цвету от древесины каркаса. В отличие от кушеток у диванов лохань чуан имелись ограждения по трем сторонам. Иногда центральная часть спинки несколько возвышается над боковыми. На диваны кладутся плоские матрасы и разнообразные по форме подушки, подставки и валики. При династии Мин архаичный низ в виде платформы сменился на свободно стоящие ножки — прямые либо гнутые. При прогибе ножки наружу ее низ подгибается в форме так называемого «лошадиного копыта» (ма-ти 馬蹄). Принадлежностью женских покоев была кровать с пологом (цзя-цзы чуан 架子牀). Пологи вешались с внутренней стороны резных ограждений. Как самый крупный предмет в интерьере кровать тыльной стороной  приставлялась к центру главной стены.
 
Конструкция китайских кресел олицетворяет заботу о здоровье человека, которая проявляется буквально во всех деталях. Сиденья расположены выше, чем на Западе, чтобы ступни не соприкасались с каменным или кирпичным полом. Ноги упирались или в нижнюю перекладину, специально выступающую вперед, или ставились на низенькую подставку для ног (цзу-чэн 足承) высотой 10–13 см. Парадным креслам и тронам полагались большие платформы. Особое внимание уделялось устойчивости конструкции. Высота подлокотников рассчитана на естественность осанки, а спинкам придана эргономическая кривизна, благодаря которой они удобно фиксируют спину. При династиях Мин и Цин существовало много видов кресел, каждый из которых имел мужской, женский и детский размеры. Кресло гуань-мао-и 官帽椅 («кресло [со спинкой в виде] шапки чиновника») не является древним, хотя его прототипы восходят к VIII в. Название связано со сходством выступающих концов верхней перекладины спинки с торчащими завязками на форменной чиновничьей шапке. Обычно наклон передних ножек больше, чем задних. Снаружи ножки и перекладины имеют круглую форму, внутри — квадратную. У кресла нань-гуань-мао-и 南官帽椅 («кресло [со спинкой в виде] южной шапки чиновника») все ножки и перекладины круглые, а подлокотники и спинка не имеют выступающих концов. Название кресла шу-бэй-и 梳背椅 («кресло со спинкой [в виде] расчески») связано со сходством решетчатых форм спинки и подлокотников с зубьями расчески. От нань-гуаньмао-и кресло мэй-гуй-и 玫瑰椅 («кресло розой») отличает отсутствие вертикальной перекладины на спинке. Его ножки, верхняя перекладина и распорки — круглые снаружи и квадратные внутри. Тай-ши-и 太師椅 («кресло великого наставника») появилось и приобрело популярность при династии Цин. У него трех- или пятичастичное строение спинки, причем центральная часть значительно выступает над боковыми и иногда отогнута назад, а подлокотники имеют причудливую уступчатую форму. Небольшое по размерам овальное кресло цюань-и 圈椅 имеет полукруглую спинку и прямоугольное сидение. Форма ножек — прямоугольная внутри и овальная снаружи. По центру спинки идет неширокая вертикальная перекладина. Складное кресло цзяо-и 交椅 с перекрещивающимися в виде буквы «х» опорами, спинкой и подлокотниками продолжило линию древнего складного сидения ху-чуан. Его второе название — цзю-вэнь-и 酒翁椅 («кресло опьяневшего старца»).
 
По сравнению с креслами стулья считались менее престижными, но они широко использовались из-за удобства их перемещения. Формы стульев, появившихся при династии Сун, существенно не менялись до конца династии Цин. Нижняя перекладина служила опорой для ног. Стул дэн-гуа-и 燈掛椅 («фонарная подвеска») имеет прямую спинку, состоящую из круглых в сечении стоек и центральной узкой доски. Верхней перекладине придана форма коромысла с приподнятыми краями, слегка нависающими над опорами. Если прямая верхняя планка кончается сразу же за стойками стула, то его называют и-тун-и («стул [со спинкой] цельной [формы]»). Складные стулья чжэ-дэ-и 折曡椅 бывают с прямоугольными или овальными спинками.
 
Табуреты широко распространились при династии Тан. Они изготовлялись комплектами (по четыре и более штук), часто вместе со столом, по сторонам которого их расставляли. Складной табурет цзяо-у 交杌восходит к древнему складному сидению ху-чуан. Простота форм способствовала массовому использованию табурета всеми слоями населения. Прочные и удобные квадратные табуреты фан-дэн 方櫈 на ножках в официальных ситуациях предназначались для лиц низкого статуса. Ножки табуретов крепились под выступающими краями сидений клиньями в форме кронштейна либо заподлицо в край или к дополнительным планкам, создававшим «приталенный» профиль. Круглые табуреты юань-дэн 圓凳 с отдельными ножками, популярные при Тан и Мин, были менее прочными, чем квадратные табуреты. Скамейка тяо-дэн 條凳, которая иногда называлась чунь-дэн 春凳 («весенняя скамья») или шуан-жэнь-дэн 雙人凳 («скамья двоих»), была распространена в городской среде и сельской местности. Табуреты в форме бочонка 繡墩 имели своим прототипом плетеные табуреты, а также барабаны.
 
В XVI–XIX вв. варианты форм столов трех групп, возникших в предшествующие периоды (ань 案, чжо 桌 и цзи 几), достигают максимального разнообразия. Каждая модель стола создавалась для определенных задач. Вместе с тем имело место дублирование функций разными видами столов. Примечательно отсутствие строгого деления на столы светского и ритуального назначений. Некоторые виды столов разительно отличаются друг от друга, но в ряде случаев наблюдается значительное сходство, затрудняющее атрибуцию изделия. Все три группы столов имеют невысокие модели, предназначенные для канов и диванов. Столы из мягкой древесины покрывались лаком. Столешницы делались из дерева или каменных плит. В присутственных местах, в храмах и на банкетах к некоторым столам полагались закрывавшие весь низ драпировки. Они могли идти по трем, двум краям или только с лицевой стороны. Количество драпировок, их цвет и орнаментика указывали на социальный статус людей, сидящих за столом.
 
У столов группы ань очень длинные узкие прямоугольные столешницы и значительная высота. Столы этой группы не имеют аналогов в европейской мебели. Высота стола пин-тоу-ань 平頭案 («стол с ровными краями») — 85–95 см при размерах столешницы 150(–350) × 45(–60) см. Стол ставился вдоль стен или по торцам кроватей и диванов. Тяо-ань 條案 («длинный стол») обычно был длиной от метра с небольшим до двух метров при ширине в 50–60 см, высота немного превышала 80 см. Третий вариант пристенного выставочного стола — это цяо-тоу-ань 翹頭案 («стол с торцовыми загибами»), его отличительным признаком являлся волнообразный загиб торцовых краев столешницы. Длина стола в три-четыре раза превосходила ширину. Приподнятые края препятствовали скатыванию со столешницы свечей, ароматических палочек, свитков и прочих предметов. К этой же группе принадлежат столы для кабинетов и библиотек: шу-ань 書案 — «стол для каллиграфии» или хуа-ань 畫案 — «стол для живописи». Высота их колеблется от 85 до 90 см, длина в два-три раза превосходит ширину. У столов для курильниц (сян-ань 香案) приподнятые или опущенные торцы. В храмах они помещались непосредственно перед алтарями, и на них расставляли курильницы, подставки для ароматических палочек, вазы с цветами, светильники и пр. К поздним комбинированным вариантам относится стол цзя-цзи-ань 架几案 («стол на подставках с полками»). Его узкая (30–40 см) и длинная (150–200 см) столешница закреплена на двух подставках, имеющих выдвижные ящики, полки, а иногда и дверцы. Длинный стол для кана (кан-ань 炕案) был высотой от 30 до 50 см при таких же размерах столешницы, как у стола тяо-ань. Его ставили поперек кана или дивана и использовали в самых разнообразных целях.
 
К группе чжо относят столы больших размеров квадратной или близкой к квадрату формы. Стол тяо-чжо 條桌 («удлиненный стол») отличался от столов группы ань меньшей длиной столешницы (отношение сторон приблизительно 1:2) при высоте около 80 см. Он мог использоваться в качестве обеденного или письменного стола. При проведении банкетов для почетных гостей столы накрывались на каждого приглашенного, а для менее важных персон — на несколько человек. В группе чжо наиболее многочисленный раздел составляют квадратные столы (фан-чжо 方桌) с крышкой в пределах квадратного метра и высотою от 80 до 87 см, что превышает уровень европейских банкетных столов на целые 10 см. Столы использовались как обеденные и могли накрываться для одного–четырех человек. Так как блюда подавались поочередно, то при самых торжественных обедах не было необходимости в крупных размерах стола. К столу полагались табуреты, реже стулья, одно кресло, которое предназначалось только для особо почетного лица. После трапезы стол приставлялся к стене или выносился в чулан, так как в китайских домах не было специальных столовых комнат. Стол для жертвоприношений (гун-чжо 供桌) стоял в храмах сразу после стола для курильниц (сян-ань) и отличался от последнего большей шириной. На этих столах размещалась посуда с жертвенной пищей. Столы с длиною столешницы до метра при полуметровой ширине служили для винопития, поэтому они назывались «винными» (цзю-чжо 酒桌). Стол под цитру (цинь-чжо 琴桌) был узким с пропорцией сторон 1 : 3,5, поэтому его легко спутать со столами группы ань. Стол письменный (шу-чжо 書桌) отличался от столов группы ань меньшей длиною при большей ширине. Столы для кана (кан-чжо 炕桌) были очень разнообразны по формам и пропорциям. Они практически неотличимы от столов группы ань того же назначения. При династии Мин в группе чжо появились полукруглые столы юэ-я-чжо 月牙桌 («стол [в форме] лунного клыка») с тремя–четырьмя ножками, расположенными по периметру полукруга. Прямой стороной они приставлялись к стене. В древности в Китае не было круглых столов, и они возникли лишь при династии Цин под названием юань-чжо 圓桌 («круглый стол»). Некоторые столы состояли из двух составленных вместе полукруглых столов, но были и цельные конструкции на 5–6 опорах. Они использовались как обеденные, поэтому радиус стола не превышал длины вытянутой руки, в расчете на 10–12 персон. Именно этот вариант стола преобладал в ресторанах Китая в ХХ в. К группе чжо относятся и столы с выдвижными ящиками (ти-чжо 屉桌). Это туалетные столы, вероятно, наиболее позднего происхождения. Их легко отличить по 2–4 ящикам, расположенным сразу под столешницей, на которой располагались зеркало и различные туалетные принадлежности. Стол бань-чжо 半桌 («стол в половину») отличают крупные размеры, а его длина лишь на треть превосходит ширину. Они использовались преимущественно в различных присутственных местах.
 
К группе цзи относятся небольшие столики, предназначенные для какого-то одного вида деятельности или одного предмета. Высокие столики бывают обычно парными и служат подставками, низкие используются на диванах и лежанках.
 
Главное требование китайского заказчика к шкафам и комодам — их надежность и долговечность. Для удовлетворения этих требований были разработаны эффективные конструкции, рационально использовавшие материал и обеспечивавшие прочность изделий. Тайники и запоры превращали шкафы и комоды в сейфы своего времени. Одноярусные шкафы (шу-гуй 書櫃) отличает прямоугольная форма с небольшим сужением к верху. Высота их колеблется от полутора до двух метров при длине около метра и ширине около полуметра. На лицевой стороне располагаются две дверцы, за которыми расположены две–три полки и два выдвижных ящика. Шкафы изготовлялись парами и использовались для хранения книг, свитков и письменных принадлежностей в кабинете ученого мужа. Книги обычно укладывались стопками поперек полок. Одежду держали в двухъярусных платяных шкафах (да-гуй 大櫃). Верхняя часть (дин-сян 頂箱) высотой 70–80 см предназначалась для размещения обязательных для мужчин головных уборов, прежде всего форменных. Общая высота шкафов составляла 2 м и более, длина — 104–170 см, ширина — 54–70 см. В верхнем отсеке была одна полка, в нижнем — две полки и два выдвижных ящика. Одежду клали на полки в сложенном виде. Центральная стойка легко вынималась за среднюю ручку и не препятствовала укладке одежды. В ящиках размещали разные детали костюма. Внизу было потайное отделение, закрытое крышкой с небольшими кольцами, чтобы ее приподнимать. В нем хранили семейную казну, доступ к которой преграждали наружные замки. Шкафы изготовляли комплектами по два, четыре экземпляра и более. Парные шкафы вань-ли-гуй 萬歷櫃 с открытой верхней секцией предназначались для кабинетов.
 
Комод в Китае совмещал функции витринного стола и шкафа. У него выдвижные ящики (от одного до пяти) и потайное отделение, проникнуть в которое можно, только полностью выдвинув ящики. У «комода с тайником» (мэнь-ху-чу 悶户橱) верхняя крышка сильно вынесена с торцов, и ее нависающие края приподняты вверх, как у столов цяо-тоу-ань. Основным местом расположения комодов были женские покои. В домашних комодах хранились вещи, не используемые каждый день, в частности посуда и прочая утварь. Сверху клали блюда с едой или ларцы. В домашних алтарях небольшие комоды располагались непосредственно перед портретом предка. В храмах массивные комоды, обильно украшенные лаком и позолотой, ставились либо прямо перед алтарями, либо за столами для благовоний и жертвенной утвари. Комоды, имеющие помимо выдвижных ящиков отделения с полками и распашными дверцами, были двух типов: с нависающими краями крышки  (гуй-чу 櫃橱) и без них (лянь-эр-чу 連二橱). В последнем случае их делали комплектами и расставляли в ряд — один вплотную к другому. Аптечные шкафчики (яо-сян 藥箱) при высоте немного больше полуметра с двумя лицевыми створками имели множество ящичков самых различных размеров с дополнительными внутренними перегородками.
 
Платяные сундуки (и-сян 衣箱) использовались для хранения не нужной в текущем сезоне одежды. Косметический ларец гуань-пи-сян 官皮箱 или бай-бао-сян 百寳箱 («сундук ста драгоценностей») служил для хранения придворных знаков отличия как мужских, так и женских. Сундучок имеет откидной запор, прихватывающий одновременно и откидную крышку и распашные дверцы.
 
Разнообразие форм китайских полок необозримо велико: от простых стеллажей до высоких многоуровневых сооружений необычных конфигураций. Полки, как правило, были парными. Они ставились впритык или симметрично по отношению к столу или дивану. В этажерках для книг (шу-гэ 書格) ценились лаконизм и элегантность форм. Стеллажи (цзя-гэ  架格) отличает от этажерок наличие решетчатых ограждений по трем сторонам или только с тыла. Стеллаж «несметных сокровищ» (до-бао-гэ 多寳格) предназначался для хранения антиквариата и разных редкостей. Отдельную группу составляют подставки под тазы для умывания (пэнь-цзя 盆架). Некоторые подставки вмещали П-образную довольно высокую (165–180 см) раму для полотенец (мянь-цзя 面架). Ежедневную одежду набрасывали на широкие рамочные вешалки  椸枷 высотою 166–175 см, состоявшие из двух стоек и поперечных перекладин: верхней, нижней и центральной прорезной вставки. У напольных, обычно парных, светильников чжу-тай 燭臺 имелся вертикальный стержень, несущий фонарь, внизу переходивший в устойчивую крестообразную подпорку.
 
Напольный экран (ча-пин 插屏) существовал со времен династии Шан. По мере перехода на высокие формы мебели высота экранов постепенно увеличивалась, пока не стала двухметровой. Напольная ширма (пин-фэн 屏風) получила распространение на рубеже н.э. Число ее створок и их высота постоянно возрастали. С помощью экранов и ширм мастера фэн-шуй регулировали циркуляцию энергетических и воздушных потоков в интерьерах.
 
Для китайской мебели, при отсутствии того, что называют художественными стилями в европейской мебели, характерно одновременное существование противоположных эстетических подходов: простоты и сложности, естественности и искусственности, конструктивности и декоративности. Подобная биполярность в устройстве художественной традиции наблюдается не только в мебели; она присуща всем сферам китайского искусства и задана онтологией универсальных полярностей инь–ян. Развитие традиции обеспечивалось преобладанием одного из подходов на отдельных исторических этапах. Так, в мебели XVI–XVII вв. в качестве основной линии выступали простота, естественность и конструктивность, а в изделиях XVIII–XIX вв. — сложность, искусственность и декоративность. Но во все периоды ощущалось корректирующее воздействие противоположной тенденции, обеспечивавшее плавность и преемственность общего развития.
 
Если европейскую мебель XVI–XIX вв. удается датировать, исходя из стилистических особенностей, с точностью до 10–15 лет, то на материале китайской мебели это сделать невозможно. Отличие ранних образцов от изделий XIX в. заключается не столько в стиле, сколько в нюансах или качестве воплощения по сути дела одних и тех же художественных принципов. Хотя новые решения возникали постоянно, за традиционными формами всегда оставалась решающая роль, а всякие новации утверждались посредством поиска исторических аналогий.
 
Принцип взаимного дополнения полярностей предопределил и понимание гармонии художественной формы как тонкого баланса контрастных силуэтов и фактур. Древесину, поглощающую свет, уравновешивали металлические накладки, свет отражавшие. Гладкие поверхности дополняли участками резьбы. Тонкие рейки нуждались в соседстве широких плоскостей сидений или створок. Наличие прямолинейных форм подразумевало присутствие кривизны. Основная пластическая тема китайской мебели — совмещение небесного круга с земным квадратом. Она проявлялась во всем: в соединении овальной спинки кресла с квадратным сиденьем, в сочетании квадратных дверец шкафов с круглой накладкой замков, в кругло-квадратном сечении ножек, в округленности прямоугольных реек и профилей.
 
Образцы китайской мебели одновременно и замкнуты и открыты в пространстве, что составляет уникальную специфику их формообразования. Пространство в Китае всегда понималось как подвижная среда, динамические характеристики которой регулируются формами определенных конфигураций. Задача меблировки, в частности, состояла в организации благотворных циркуляций пространственной среды, поэтому силуэт вещи был главным признаком ее формы. С этим связано неизменное внимание китайских мебельщиков к чистоте силуэта изделия. Само понятие формы подразумевало ощущение не только ее плотности, но и внутренней пустотности. Лучшие образцы китайской мебели представляют собой выверенное равновесие пустого и заполненного пространств, образующих единое пластическое целое.
 
Конструктивные элементы в мебели, как и в архитектуре, разделяются на несомые, несущие и ограждающие. Даже при обилии декора все составные части ясно обозначены, но эта конструктивность обманчива, ибо несомые элементы конструкции (крыша здания, крышка стола и т.п.) зрительно скорее нависают, чем давят вниз, а несущие (колонны, ножки) стоят статично, не принимают нагрузку. Вследствие этого образное содержание элементов не совпадает с их конструктивной функцией. Онтологический постулат о парении полярности ян и статике полярности инь обусловил атектоничность мышления китайских архитекторов и мебельщиков, ориентированных на баланс противоположно направленных векторов сил. Нагляднее всего это воплощено в пластике упруго изогнутых ножек, похожих на туго сжатые пружины.
 
Китайскому прикладному искусству свойствен принцип имитации, когда в одном, как правило, более ценном и трудоемком материале воспроизводились особенности фактуры и структуры более дешевого, но более древнего по применению сырья. В этом проявлялся историзм китайской эстетики и ее установка на обыгрывание метаморфоз качественных признаков изделий. Наиболее предпочтительным материалом был бамбук, которому подражали и в неолитическом нефрите, и в бронзе династии Чжоу (1122–247 до н.э.), и в селадонах династий Тан и Сун, и в ценном фарфоре династий Мин и Цин. Китайские мебельщики продолжили эту традицию, имитируя бамбуковые соединения и коленца в мебели из твердой древесины и лака.
 
Китайская мебель обладает оптимальными эргономическими параметрами и по удобству она намного превосходит западноевропейскую мебель XVII–XIX вв., рассчитанную на корсетный костюм. Вместе с тем, психологические параметры китайской мебели не комфортны для западного восприятия, воспитанного на антропоцентрической модели мира. Образцы китайской мебели плохо совместимы с западными и выглядят «чужими» в европейских интерьерах, нарушая их привычный уют. В чем причина этого? Статус человека в китайской культуре очень высок, но не исключителен. Он равноправный элемент космологической триады Небо–Земля–Человек, составляющие которой пребывают в открытом взаимодействии. Вот эта открытость и отторгается западным восприятием, с античных времен представляющим человека по образу монады. Китайцы со своей стороны не большие поклонники классического европейского дизайна, который оказывает на них сковывающее воздействие.
 
В стилях западноевропейской мебели XVII–XIX вв. и в их частой смене проявлен ключевой для западной цивилизации игровой принцип, используя который европеец искал пути к индивидуальной свободе. Китайское же искусство тотально онтологизировано, и устройство мира принимается таким, каково оно есть. Китайская культура учила человека пользоваться этим устройством в интересах собственного благополучия, поэтому отношение к предметам быта было предельно серьезным и осмотрительным. В программе «пестования жизни» (ян шэн) мода была лишь служанкой, а отнюдь не госпожой развития прикладного искусства Китая.
 
Источники:
Жуань Чан-цзян. Чжунго лидай цзяцзюй тулу дацюань (Полный каталог прорисовок китайской мебели всех династий). Тайбэй, 1992.
 
Литература:
Белозёрова В.Г. Традиционная китайская мебель. М., 1980; она же. Мебель и интерьеры Китая. М., 2009; Ли Цзун-шань. Чжунго цзяцзюй ши тушо (Иллюстрированная история китайской мебели). В 2 т. Ухань, 2001; Пу Ань-го. Мин Цин цзяцзюй (Мебель династий Мин и Цин). Шанхай, 1997; Ху Вэнь-янь. Чжунго цзяцзюй: цзяньдин юй синьшан (Китайская мебель: экспертиза и оценка). Шанхай, 1995; Ян Дай-синь. Чжунго цзяцзюй шоуцан юй цзяньшан (Коллекционирование и экспертиза китайской мебели). Чэнду, 2000; Ecke G. Chinese Domestic Furniture. Peking, 1944, repr.: Rutland, 1962; Handler S. Austere Luminosity of Classical Chinese Furniture. Berk., 2001; Handler S. Ming Furniture: In the Light of Chinese Architecture. Berk., 2005; Tian Jia-qing. Notable Features of Main Schools of Ming and Qing Furniture. Hong Kong, 2001; Wang Shi-xiang. Connoisseurship of Chinese Furniture. Ming and Early Qing Dynasties. 2 vols. Chic., 1990. 

---

Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. М.Л. Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. — М.: Вост. лит., 2006–. Т. 6 (дополнительный). Искусство / ред. М.Л. Титаренко и др. — 2010. — 1031 с. С. 297-305.