|
Тематический раздел
|
Зоммер—Николай Иванович Зоммер (1824 – 1847)
Первая половина XIXвека для отечественной синологии явилась весьма плодотворным периодом[1]. Это было связано с реформированием деятельности Российской Духовной миссии в Пекине, поставляющей для нужд Азиатского департамента МИД, соответствующих отделений Академии наук и Санкт-Петербургского и Казанского университетов специалистов должного уровня. Особое место в этой системе занимали Первая Казанская гимназия и Восточный разряд Казанского университета[2]. Среди именитых исследователей Дальнего Востока, чья деятельность неразрывно связана с Казанью (достаточно вспомнить имена В.П. Васильева, О.М. Ковалевского, О.П. Войцеховского, арх. Даниила Сивиллова), к сожалению, затерялось имя Н.И. Зоммера, на что имелись соответствующие причины. В истории отечественного китаеведения особняком стоит фигура Николая Ивановича Зоммера, выученика Первой Казанской гимназии и университета. Уникальность наследия Н.И. Зоммера и одновременно «маргинальное» его положение в синологической историографии объясняются как краткостью его жизненного пути (1824 – 1847), так и тем, что после него осталась лишь одна печатная работа[3]. Кандидатская работа Н.И. Зоммера «Об основаниях новой китайской философии» стала первым отечественным историко-философским сочинением, посвящённым специально теме сунского неоконфуцианства. Вновь тема неоконфуцианства специально поднималась в отечественной синологии только в монографии Я.Б. Радуль-Затуловского, изданной в 1947 г.[4] Жизненный путь казанского синолога. В предельно общем виде жизненный путь Николая Ивановича Зоммера выглядит так: он родился в Саранске (Пензенской губ.) 19 апреля 1824 г. в семье учителя рисовального искусства Саранского уездного училища, титулярного советника Ивана Христофоровича Зоммера. В середине 1837 г. Николай Зоммер был принят в Первую Казанскую гимназию, которую и окончил в июне 1841 г. В гимназии он начал обучаться китайскому и монгольскому языкам, а также санскриту под руководством о. Даниила (Сивиллова)[5]. В его университетском деле сохранился гимназический аттестат. В августе того же года Н.И. Зоммер был зачислен на Первое отделение философского факультета Императорского Казанского университета, на кафедру монгольской словесности. После отставки арх. Даниила (1844), главным наставником Н.И. Зоммера сделался О.П. Войцеховский[6] – первый профессор-маньчжуровед России. В 1843 г. на имя попечителя Казанского учебного округа, тайного советника графа М.Н. Мусина-Пушкина (1795 – 1862) пришло письмо от академика Х.Д. Френа (1782 – 1851), с просьбой приискать среди студентов университета талантливого молодого человека, пригодного пройти обучение по специальной программе с целью занятия места адъюнкта по отделению китайской литературы в Академии.План занятий с Зоммером был утверждён в 1844 г., и для его осуществления была О.М. Ковалевским составлена особая инструкция. 27 сентября 1845 г. Зоммер успешно окончил курс, а 4 декабря 1845 г. ему была присуждена степень кандидата восточной словесности после публичной защиты работы «Об основаниях новой китайской философии» (состоявшейся 20 июня), основанной на комплексе оригинальных источников. Данная работа заботами попечителя Казанского учебного округа была отправлена на рецензию в Берлин – знаменитому филологу-полиглоту В. Шотту[7]. Выбор рецензента определялся не только его синологической квалификацией, но и знанием русского языка. Дальнейшая работа Н.И. Зоммера осуществлялась в тесном контакте с Санкт-Петербургской академией, из хранилищ которой высылались в Казань книги для занятий магистранта. Темой для магистерского сочинения была Н.И. Зоммером избрана «Взгляд на успехи философии в Китае с древнейших времён до настоящего времени, на борьбу школ философских и на влияние их на жизнь Китая». С 10 февраля по 15 марта 1847 г. Зоммер успешно держал испытания перед публичной защитой магистерской диссертации, но 27 сентября того же года скончался во время холерной эпидемии в возрасте 23 лет. Историография. Личность Н.И. Зоммера не была забыта в анналах отечественного китаеведения. Впервые о Н.И. Зоммере упоминалось в труде проф. К.К. Фойгта, где в предельно общем виде излагались обстоятельства деятельности и кончины молодого учёного[8]. Краткая заметка о Зоммере вошла также в состав первого издания «Энциклопедического словаря» Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, причём было искажено название единственной опубликованной работы Н.И. Зоммера: «Об основаниях китайской философии» вместо «Об основаниях новой китайской философии»[9]. В ХХ в. Зоммер также не был забыт: в 1934 г. интересную характеристику его работе дал А.А. Петров (1907 – 1949), отмечая, что даже в его время это единственная на русском языке работа по сунскому неоконфуцианству, основанная на оригинальных источниках. «…Она, конечно, при учёте её возраста, интересна и для учащегося, и для научного работника-специалиста»[10]. В 1950-е гг. Зоммер упоминался в диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук Г.Ф. Шамова, а также в статье Е. Жилкина и М. Нугманова[11]. Последняя статья не вводила в научный оборот новых материалов, и даже не учитывала суждений А.А. Петрова. Так же скупо упоминается Н.И. Зоммер в статье А.С. Шофмана и Г.Ф. Шамова[12]. Некоторые новые архивные материалы, имеющиеся в Казани, были введены в оборот в фундаментальных монографиях П.Е. Скачкова[13] и Р.М. Валеева[14]. Помимо перечисленного, кратко о Н.И. Зоммере упоминается в статье А.Н. Хохлова, посвящённой В.П. Васильеву[15], а также (с точки зрения историка философии) в статье А.И. Кобзева[16]. Специальную работу, посвящённую штудиям Н.И. Зоммера в области неоконфуцианской философии, опубликовали в 2007 г. и мы[17]. Нами же в 2009 г. была переиздана единственная печатная работа Н.И. Зоммера[18] [5, c. 116 – 144]. Неопубликованные архивные материалы. Архивные материалы, касающиеся жизненного пути и творческого наследия Зоммера, сохранились только в Казани и Санкт-Петербурге. Поиск в государственных архивах Республики Мордовия и Пензенской области показал, что они не содержат материалов, связанных с семейством Зоммеров. В Национальном архиве республики Татарстан (НА РТ) материалы оказались сведены в три дела, суммарным объёмом 158 листов[19]. Наиболее интересными из неопубликованных казанских материалов являются следующие: 1. Письмо акад. Х.Д. Френа попечителю Казанского учебного округа от 21 октября 1843 г. На фр. языке. (НА РТ. Ф. 92. Оп 1. Д. 5463. Л. 1, 1 об). 2. Распоряжение попечителя Казанского учебного округа №692 от 8 февраля 1845 года «О студенте Зоммере». (НА РТ. Ф. 977. Оп. «Совет». Д. 2799. Л. 1, 1 об, 2, 2об.) 3. Инструкция Казанского университета казённокоштному студенту Зоммеру, на основании замечаний Императорской С. Петербургской Академии Наук, одобренных г. Министром народного просвещения, 4 декабря 1844 г. №1641, составленная ординарным профессором Ковалевским и утверждённая г. Попечителем Казанского учебного округа 29 января 1845 года. (НА РТ. Ф. 977. Оп. «Совет». Д. 2799. Л. 3. Печатный текст без пагинации.) 4. Отчёт Н.И. Зоммера о ходе его занятий в продолжении второй половины 1845/1846 Ак[адемического] года и первых трёх месяцев текущего Ак[адемического] года [1846/1847]. (НА РТ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 5463. Л. 74 – 88об.) 5. Представление исправляющего обязанности ординарного профессора И.П. Войцеховского о ходе занятий Н.И. Зоммера. (НА РТ. Ф. 977. Оп. Истфак. Д. 501. Л. 17, 17 об, 18, 18 об.Без даты.) 6. Программа для испытания на соискание степени магистра по отделению восточной словесности, по истории России, всеобщей истории, китайской и маньчжурской словесности. (НА РТ. Ф. 977. Оп. Истфак. Д. 501. Л. 25 – 32) 7. Протоколы испытаний соискателя степени магистра китайской и маньчжурской словесности Н.И. Зоммера 26 февраля – 15 марта 1847 г. (НА РТ. Ф. 977. Оп. Истфак. Д. 501. Л. 33, 33 об, 34). Любопытным дополнением к этим материалам является конспект лекций проф. Ф.И. Эрдмана (1793 – 1862)[20], который в 1841 – 1845 гг. был деканом философского факультета Казанского императорского университета, где обучался Зоммер. Данный документ сохранился в Отделе редких рукописей и книг научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского Казанского университета под №4213, и представляет собой четыре самодельные тетрадки infolio, составляющих 55 листов, плотно исписанных с обеих сторон. Это студенческий конспект лекций по всеобщей истории, точнее – Индии и Китая, который никогда не вводился в научный оборот, хотя представляет несомненный интерес.Три четверти текста составляют записи по истории Индии. Лекции по Китаю, скорее, представляют собой краткий обзор достижений западной синологии того времени, а концептуально лекции построены на идеях Г. Гегеля, который утверждал, что Китай не подвластен прогрессу и не входит в число народов – творцов всемирной истории. Несомненно, этот теоретический багаж должен был сильно повлиять на взгляды Н.И. Зоммера, как будет показано ниже. В Санкт-Петербургском филиале Архива РАН сохранились следующие материалы, связанные с деятельностью Н.И. Зоммера[21]: 1. Письмо попечителя Казанского учебного округа от 8 февраля 1845 г. о пересылке в АН составленной проф. Ковалевским инструкции для занятий студента Зоммера. (СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 2-1845 г. Д. 35. Л. 4) 2. Инструкция для студента Зоммера. (СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 2-1845 г. Д. 35. Л. 5-8. Печатный текст.) 3. Протокол Историко-филологического отделения АН № 4 от 28 февраля 1845 г. § 43 о пересылке в АН составленной проф. Ковалевским инструкции для занятий студента Зоммера. (СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 1а. Д. 72. Л. 124, 124 об.) 3. Письмо попечителя Казанского учебного округа от 15 февраля 1845 г. о получении и передаче в библиотеку Казанского университета монгольских и японских сочинений для занятий студента Зоммера. (СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 2-1845 г. Д. 35. Л. 9, 9 об.) 4. Протокол Историко-филологического отделения АН № 4 от 28 февраля 1845 г. § 44 о получении Казанским учебным округом монгольских и японских сочинений, направленных АН для занятий студента Зоммера. (СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 1а. Д. 72. Л. 124 об.) 5. Письмо попечителя Казанского учебного округа от 19 июля 1845 г. об отсылке в АН сочинения Зоммера «Об основании новой китайской философии». (СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 2-1845 г. Д. 43. Л. 15) 6. Протокол Историко-филологического отделения АН № 12 от 8 августа 1845 г. § 131 об отсылке сочинения Зоммера на отзыв профессору Шотту в Берлин. (СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 1а. Д. 72. Л. 138, 141, 141 об.) 7. Отзыв профессора Шотта от 8 декабря 1845 г. о работе Зоммера. (СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 2-1846 г. Д. 34. Л. 19, 19 об., 20) 8. Запрос министра народного просвещения С.С. Уварова в АН от 30 ноября 1845 г. об источнике финансирования занятий студента Зоммера. (СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 2-1845 г. Д. 49. Л. 6, 6 об.) 9. Протокол Историко-филологического отделения АН № 18 § 210 от 5 декабря 1845 г. об источнике финансирования занятий студента Зоммера. (СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 1а. Д. 72. Л. 156, 156 об.) 10. Письмо АН к министру народного просвещения от 5 января 1846 г. о необходимости проведения экзамена для решения вопроса о субсидировании занятий Зоммера. Черновик. (СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 2-1845 г. Д. 49. Л. 7, 7 об.) Кандидатская работа Н.И. Зоммера представляет собой сжатый, но предельно насыщенный конспект оснований сунских неоконфуцианских философских доктрин, главным образом, Чжоу-цзы, обоих Чэн-цзы (см. ст. Чэн И, Чэн Хао) и Чжу-цзы, т.е. относящихся к направлению ли-сюэ(в терминологии Е.А. Торчинова – «принципология»). Минское и цинскоенеоконфуцианство было вне поля зрения Н.И. Зоммера, хотя большая часть учебных хрестоматий, служивших источниками исследователю, были созданы именно в эпохи Мин и Цин[22]. Задача, стоящая перед Н.И. Зоммером при осмыслении комплекса представлений сунского неоконфуцианства была двоякой. С одной стороны, ему было необходимо изложить философские основы неоконфуцианского учения с точки зрения философской методологии того времени (крайне неопределённой, видимо мировоззрение Н.И. Зоммера ещё не успело сформироваться). С другой стороны, сам Н.И. Зоммер писал: «Несмотря на то, что философия Конфуция имеет на европейских языках отличные переводы, новейшие историки философии высказывают самые странные суждения о философии китайской. Гегель сказал, что для славы Конфуция не нужно <было> бы переводить его философию на европейские языки, а Риттер заметил, что философия Конфуция может возбудить только смех. И эти суждения высказали Гегель и Риттер!»[23]. Атеизм неоконфуцианства, признаваемый Н.И. Зоммером, вызывает у него явное неодобрение, иллюстрируемое следующей сентенцией: «Католические миссионеры выказывали большое презрение к этой философии [неоконфуцианской – Д.М.], эта философия, составляющая последнюю фазу развития философии китайской, достойна такого же внимания, какое оказывали миссионеры философии древней. Правда, она не возвышается до идеи Божества, существовавшей в древней философии; но заблуждения ума человеческого заслуживают не порицания, а сожаления: Европа не выказывает презрения философии Спинозы»[24]. Это указывает и на второй аспект работы Н.И. Зоммера: «разоблачения» некоторых фальсификаций и ошибок, допущенных при рассмотрении неоконфуцанской доктрины западными синологами-миссионерами, и даже столь авторитетными французскими учёными того времени – А. Ремюза (1788 – 1832) и С. Жюльеном (1799 – 1873)[25]. Полемизирует Н.И. Зоммер и с признанным авторитетом – синологом европейской известности о. Иакинфом, иначе истолковавшим акциденции ци в своём переводе (пересказе) трактата Чжоу Дунь-иТай-цзи ту шо[26]. Впрочем, взгляд Иакинфа на то, что первым представителем и основателем неоконфуцианства является Чжоу Дунь-и, Н.И. Зоммер полностью разделял, но пришёл к нему, судя по всему, самостоятельно. Самостоятельное исследование основной философской терминологии, используемой неоконфуцианскими мыслителями, позволило Н.И. Зоммеру обосновать мнение об атеистическом характере китайской философии вообще. В то же время, он чрезмерно увлекается дословным следованием конфуцианским авторитетам, что отразилось на его отношении к даосизму. Одновременно Н.И. Зоммер отлично осознавал и указывал, что ряд важнейших философских категорий неоконфуцианства были даосского генезиса… Характерно, что Н.И. Зоммер склонен был разделять древнее этико-нормативное конфуцианство (к которому только и применял термин «конфуцианство») и сунское философское неоконфуцианство. При этом не менее характерно, что исследователь исходил из тогдашней европейской философской традиции, ставящей во главу системы онтологию и гносеологию, в то время как для конфуцианства и неоконфуцианства характерна иная система координат, что было осознано уже в 50-е гг. ХХ в. Столь несхожие мыслители, как Т. Мецгер, ТанЦзюнь-и, Моу Цзун-сань и У.Т. Де Бари соглашались в том, что конфуцианская доктрина сводима в первую очередь не к философской парадигме, а к образу жизни, что и отражено в пятичленной схеме Де Бари[27]. Впрочем, Н.И. Зоммер осознавал роль конкретно-нормативных предписаний, необходимых для существования в обществе, но полагал их в структуре неоконфуцианства вторичными, не связывая их с древней конфуцианской традицией. Отзыв В. Шотта на кандидатскую работу Н.И. Зоммера «Об основаниях новой китайской философии». Рукопись отзыва В. Шотта сохранилась в СПФ АРАН (Ф. 1. Оп. 2-1846 г. Д. 34. Л. 19, 19 об., 20) и была впервые опубликована нами на языке оригинала,снабжённой переводом[28]. Отзыв представляет интерес не только как памятник научного сотрудничества востоковедов Германии и России XIXв., но также важен для археографа, ибо позволяет надеяться на отыскание рукописи единственной законченной работы Н.И. Зоммера – копия его кандидатской работы была послана в Берлин дважды[29]. В целом отзыв является положительным. В. Шотт высоко оценил как сам теоретический замысел работы – «возможно более полно изложить принципы так называемой новой китайской философии», а также хвалил использование оригинальных источников и «дар вразумительного изложения» молодого учёного. Парадоксально, но одним из критических замечаний на работу была рекомендация «большей сжатости», ибо, по мнению В. ШоттаЗоммер излишне часто цитирует «туземных китайских схолиастов». Немецкий синолог также признал, что «самостоятельная часть его (Зоммера – Д.М.) работы удостоверяет стремление к основательности, так и вся работа целиком обнаруживает свободу от предрассудков и здравость суждений». «…Представленной работой г-н Зоммер показал себя достойным получения степени кандидата в своей дисциплине и оказания ему в дальнейшем всемерного одобрения и поддержки»[30]. Из отзыва В. Шотта следует, что кандидатская работа Н.И. Зоммера включала филологическое приложение «О значениях слова фа в буддизме», не связанное с основной частью исследования; в печатном издании 1852 г. оно отсутствует. Деятельность Н.И. Зоммера в 1846 – 1847 гг. Об этой деятельности можно судить по единственному из сохранившихся отчётов будущего адъюнкта Академии наук, опубликованному нами в 2009 г.[31] Инструкция, составленная в 1844 г. О.М. Ковалевским, предусматривала подготовку Зоммера как синолога-универсала, данный отчёт показывает, как замысел претворялся в реальность. Ввиду того, что публикация 2009 г. имела тираж 75 экз., рассмотрим содержание отчёта подробнее, тем более, что это едва ли не единственный документ, который позволяет услышать собственное мнение Н.И. Зоммера, и дающий некоторое – очень ограниченное – понятие о его внутреннем мире. В начале отчёта Зоммер подробно описывает историю выбора темы и работы над магистерской диссертацией, которую был обязан представить через год после окончания университетского курса – т.е. в 1846 г. Здесь уместно привести обширную выдержку из отчёта[32]: «рассматривая эти темы, я должен был отказаться от большей части оных, по недостатку или совершенному неимению материалов, необходимых для удовлетворительного решения каждой темы. Из оставшихся тем, на обработку коих надеялся я иметь большее число материалов, нашёл я самою любопытную, «Взгляд на развитие цивилизации Китая с древнейших времён до настоящего времени». Целью моею было: показать элементы, из коих сложена цивилизация Китая, представить развитие их с древнейших времён до настоящего времени, начертать, таким образом, весь срез развития цивилизации Китая, охарактеризовав во всех подробностях каждый из этих фазов, раскрыть тайную причину, которая управляет жизнью Китая в течение четырёх тысячелетий, и открыть чрез это ту идею, которую развивает Китай своим долговременным существованием. Сюда по необходимости должно было войти решение нескольких второстепенных, но не лишённых занимательности вопросов, напр[имер] отношение Китая к другим народам, в особенности к соседям-номадам и т.п. В заключение я желал решить вопрос: какое значение имеет история Китая в истории Азийских народов и какое место должна занимать история Китая в истории всего человечества. Вот вопросы, решение коих намеревался представить в своей диссертации. Прежде всего я обратил всё своё внимание на подробное и критическое, по возможности, изучение Политической Истории Китая»[33]. В распоряжении Зоммера были китайские источники – в основном, династические хроники и комментарии к ним, вплоть до начала XVII в., они происходили из личных библиотек его наставников – арх. Даниила[34] и О.П. Войцеховского. Он имел также доступ к неофициальной истории Цинской династии Дунхуалу, охватывающей события с 1616 по 1735 гг., а также известному сочинению Чжу Си Тун цзяньганму. В отчёте Зоммера отчётливо прослеживается осознание недостаточности источниковой базы исследования: «для решения избранной мною темы необходимы, кроме исчисленных, много исторических источников, многие другие материалы. Но их-то я и не нашёл в нашей университетской библиотеке. Я знал это при первом избрании мною темы, и заявил об этом гг. профессорам О.М. Ковалевскому и О.П. Войцеховскому. Г. Профессор Ковалевский стал заботиться о выписке мне из библиотеки Азиятского департамента превосходного творения Ма Дуань-линя Вэньсянь тун као, без коего почти невозможно обойтись при решении взятой темы, относящейся к Истории и Литературе Китая. Для решения же множеств вопросов, входящих в мою диссертацию, оно необходимо. <…>Ожидая Вэньсянь тун као из библиотеки Азиятского департамента, я, не теряя времени, воспользовался всеми средствами, кои представила мне наша библиотека, надеясь с помощью их сам не совсем удовлетворительно, то хотя кратко решить вопросы, выше изложенные. Но и этого я не смог исполнить, потому что вся наша библиотека ограничивается следующими китайскими сочинениями: 1) довольно большим числом сочинений, относящимися к Христианской религии, писанных Католическими миссионерами. Но эти сочинения мне не нужны. 2) Несколькими экземплярами цзинов и Сы-шу. 3) Несколькими романами, повестями и другими мелкими сочинениями[35]. 4) Двумя экземплярами Дай Цин хуй дянь, которыми воспользовался я для познаний в законодательстве Китая в настоящее время. 5) Экземпляр Дай Цин и тун чжи, служащий мне источником сведений о Статистике и географии Китая. 6) Теми историческими сочинениями, кои служили мне единственным источником для моей диссертации и кои переименованы в моих отчётах, и 7) Несколькими сочинениями, относящимися к медицине и естественным наукам. Вот всё богатство нашей библиотеки. Мог ли я кончить мою диссертацию при этих средствах?»[36]. Характерно, что Н.И. Зоммер писал о попытках рассмотрения и других тем, в частности, прямо продолжающих его кандидатскую работу – «Положение истоков философии в Китае с древних времён до настоящего времени», однако источники для её реализации в Казани также отсутствовали. Далее следует весьма эмоциональный пассаж: «Давно уже я имею желание взглянуть на Китай, посмотреть собственными глазами тот край, изучение коего уже девятый год составляет главный предмет моих занятий, всмотреться в жизнь того народа, язык коего сделался для меня вторым после моего родного – русского. Возрастая во мне более и более, это желание сделалось теперь самым главным из всех моих желаний, основываясь на следующих убеждениях. Хотя многие из европейских Синологов довольно хорошо изучили язык Китая, его Историю и Литературу, а некоторые даже весьма основательно и глубоко постигли эти предметы, не видавши Китая; но как увеличились бы познания их в этих предметах, если бы им случилось побывать в Китае! Можно представить несколько примеров, что отличные Синологи делают иногда самые странные ошибки в своих суждениях о Китае, и это именно от того, что они не видали Китая. Где удобнее вполне, в совершенстве узнать язык, постичь гений его, как не в стране, где весь народ говорит этим языком? Где лучше изучать историю народа, как не в стране, где совершаются все события истории этого народа? Можно ли определённо судить о духе народа, о его нравах, обычаях, верованиях, предрассудках, основываясь на одних показаниях путешественников, часто весьма противоречивых? Мне кажется, что самая история народа тогда лишь будет вполне ясна изучающему её, когда он всмотрится в настоящую жизнь этого народа. А это тем более можно сказать о Китае, потому что его опыт чрезвычайно различен от опыта Европейского; и не видавшему Китай многие страницы истории Китайской будут казаться весьма тёмными, непонятными. Притом, что как не в самом Китае, можно обозреть все умственные богатства китайцев? Эти-то убеждения, и к тому же особенное сильное желание быть в Китае, заставляют меня обратиться к Академии Наук с покорнейшею просьбой: исходатайствовать мне место студента в будущей Пекинской миссии. Не взглянуть на Китай желаю я, а прожить в нём полный период миссии – 10 лет, чтобы в этом время воспользоваться теми огромными средствами, кои представит Пекин изучающему жизнь Китая во всех его отношениях, и чрез то быть полезным предмету, на изучение коего я посвятил всю свою жизнь»[37]. Замечательно, что на фоне столь ответственных занятий, Н.И. Зоммер находил время заниматься описанием грамматики китайского языка, в частности, употребления частицы чжи; магистрант сетует, что в университете отсутствовал курс истории китайской литературы и отсутствуют источники, позволяющие составить хотя бы краткий конспект этой истории[38]. Не обошлось без критики достижений европейской синологии того времени: Н.И. Зоммер сетует, что известный в то время французский синолог Теодор Пави обращается «к таким предметам, кои не приносят никакой пользы учёному миру», имея в виду перевод героического романа «Троецарствие»![39] Помимо перечисленного, Н.И. Зоммер вскользь упоминает выписки из сочинения Синь Цзян ши люэ («Исторические и географические записки о Новой границе») и о том, что надеется представить отдельную статью на эту тему[40]. Стоит только посетовать, что большая часть архива Зоммера пропала безвозвратно. Дальнейшие занятия Н.И. Зоммера перечислим предельно кратко: 1. Сравнение китайских и монгольских переводов буддийских канонов. Магистрант пришёл к выводу, что китайские переводы значительно уступают монгольским в плане точности и смысловой наполненности. «Здесь я нашёл совершенное подтверждение моему мнению о значении слова фа, приложенному к моему рассуждению на степень кандидата»[41]. Главной целью изучения буддийских канонов Н. Зоммер называл необходимость изучения соответствующей терминологии, хотя содержательно эти тексты оценивал весьма критично. 2. Занятия разговорным («простонародным») китайским языком, как с его носителем – проф. О.П. Войцеховским, для которого переводил русские тексты на китайский язык, так и в виде чтения комментария к Лунь юю. «Высокие мысли нравственной философии Кун-цзы толкуются здесь самым простым, понятным для всякого простолюдина языком. Не мешало бы и нам, европейцам, подражать в этом случае китайцам: китайские учёные составили прекраснейшие пособия для образования ума и сердца простолюдинов. В этом смысле китайские учёные – благодетели народа!»[42] 3. Сравнение маньчжурских переводов Чуньцю и Ли цзи с оригиналом. «Маньчжурским переводам китайских классических книг нельзя приписывать больших достоинств: они слишком буквальны. Редко случается, чтобы маньчжурский перевод объяснял тёмное место китайского текста: гораздо лучше маньчжурского перевода объясняют текст китайские комментарии, писанные китайским же языком. Для не знающего китайского языка, маньчжурский язык весьма полезен: он заменит ему язык китайский. По моему мнению, изучение языка маньчжурского гораздо важнее в дипломатическом, нежели в учёном отношении»[43]. Этот пассаж весьма примечателен, поскольку прямо противоречит убеждению синологии того времени, что маньчжурские тексты облегчат понимание китайской классики. В инструкции, данной Зоммеру, содержался следующий пассаж: «С особенным усердием заниматься языком Маньджурским, познание которого необходимо каждому, кто только основательно изучает Китайский, когда, при чтении Китайских текстов, в сомнительных случаях, для собственного убеждения, нужно прибегать к Маньджурским переводам, сделанными учёными Маньчжурами или под руководством Китайцев, хорошо постигавших смысл древних священных книг»[44]. 4. Занятия монгольским языком, преимущественно по пособиям О.М. Ковалевского. 5. Изучение японского языка. В инструкции, данной Зоммеру, говорилось, что этот язык «как отрасль китайского, не представит Зоммеру больших трудностей к узнанию его»[45]. Для изучения служили грамматики испанских и португальских иезуитов XVII в., в которых магистрант не нашёл ничего для себя полезного[46], а также два сочинения, посвящённые китайским и европейским монетам. Поскольку история не знает сослагательного наклонения, не стоит сильно сетовать по поводу нераскрывшегося таланта Н.И. Зоммера; зато практически все материалы, содержащие сведения о его жизни и творчестве, введены в научный оборот. Опубл.: Мартынов Д.Е. Конфуцианское учение: Учебное пособие. Казань: Казанский гос. ун-т, 2009.
Автор: Мартынов Д.Е. |
Новые публикации на Синологии.Ру Историограф Сыма ЦяньМеждународное обозрение от 27.04.2024 о Китае Час истины. Конфуций и конфуцианство Час истины. Россия и Китай. История отношений Император и его армия |
