Кравцова М.Е.

II. 3. СУТРА О СЛОВАХ БУДДЫ О СЕМИ СОКРОВИЩАХ ЦАРЯ-ЧАКРАВАРТИНА

«Фо Шо Лунь Ван Ци Бао Цзин»

Так я слышал.

Некогда Будда пребывал в стране Шэвэй. Множество монахов-учеников стекались к нему толпами. И вот Будда обратился к монахам-ученикам со следующими словами:

«Ты и другие вот что должны знать. [Если] правитель из варны кшатриев, посвященный на царство¹, [после того, как он] проходит [обряд] посвящения на царство, обретает статус царя-Чакравартина, [то] для того чтобы люди поняли, что преисполненный величия и добродетелей [действительно] появился в мир, вместе с [этим] царем появляются семь сокровищ. Семью сокровищами [царя-Чакравартина] считаются: сокровище-чакра, сокровище-слон, сокровище-конь, сокровище-министр, ведающий казною, сокровище-министр, ведающий войсками, сокровище-драгоценность, сокровище-жена. Это и есть семь сокровищ, которые [появляются] вслед за появлением в мир царя[-Чакравартина].

Что такое сокровище-чакра? Таковым считается наивысше-прекрасное золотое колесо с тысячью спицами. Будучи внешне абсолютно-совершенным, оно обладает великой и могущественной силой². Сокровище-золотое колесо появляется из [небесных] пустот и спускается вниз к воротам царского дворца. Как только царь из варны кшатриев и посвященный на царство видит, что сокровище-чакра появилась, [его] сердце [наполняется] великой радостью. Он обращается к своим приближенным с такими словами: «Ты сейчас же отдашь приказ всем четырем войскам обязательно прибыть сюда!» Приближенный царя, получив августейшее повеление, отдает приказ четырем войскам прибыть в полном порядке³. А затем обращается к царю, говоря ему так: «Четыре войска во исполнение приказа царя прибывают!» Как только [войска приходят в столицу], в тот же момент царь-Чакравартин из варны кшатриев и посвященный на царство поднимается с трона и, приведя свое облачение в полный порядок, проходит через дворцовые ворота. Колесо-чакра с тысячью спицами подкатывается к царю, оказывается в его руке и вращается. После этого царь совершает странствие [к каждому из] четырех морей⁴. [И каждый раз] по прошествии малого промежутка времени возвращается в царский дворец. Благодаря могуществу его сокровища-чакры, [царь-Чакравартин] приобретает способность восторжествовать [над всем миром]⁵. А потому, о монахи-ученики, и признается, что когда в мир появился царь-Чакравартин из варны кшатриев и посвященный на царство, первым [из семи его сокровищ] появляется [именно] сокровище-чакра.

Далее, о монахи-ученики! Когда появляется в мир царь-Чакравартин из варны кшатриев и посвященный на царство, еще появляется сокровище-слон. Внешне совершенно-прекрасный, чисто-белого цвета без каких-либо вкраплений, он похож на большого дракона. Все его семь поверхностей абсолютно-совершенные⁶, [благодаря чему он] устойчиво стоит [на земле]. Появляется с севера и прибывает к воротам царского дворца. Когда придворные и челядь видят, что это событие [действительно] свершилось, они приготавливают для царя колесницу, [после чего] докладывают ему о случившемся. Как только царь-Чакравартин из варны кшатриев и посвященный на царство видит, что сокровище-слон [действительно] появился, [его] сердце [наполняется] великой радостью, и [он] [начинает] предаваться таким размышлениям⁷: «Это есть [знак моих] мудрости и благости⁸, [моей] предельно-великой победоносности. Я обрел то, чем [могу] воспользоваться и непременно должен сделать это». И тогда царь обращается к своим приближенным с такими словами: «Сокровище-слон появился! Ты и другие должны изо всех сил охранять и оберегать [его], дабы [я мог в любой момент его] использовать». Отныне и навсегда [приближенные царя] изо всех сил оберегают [сокровище-слона]. Со всем искусством и мастерством ухаживают за ним⁹ без малейших упущений, дабы сохранить его для того, чтобы царь [в любой момент мог] его использовать».

И далее Будда поведал монахам-ученикам следующее:

«Некогда царь-Чакравартин из варны кшатриев и посвященный на царство появился в мир. Тогда же еще появился в мир сокровище-слон. Этот царь на заре оседлал сокровище-слона и совершив [на нем верхом] странствие [к каждому из] четырех морей, вернулся в царский дворец. Сокровище-слон обладает особо победоносными способностями¹⁰. Поэтому, о монахи-ученики, и признается, что когда царь-Чакравартин из варны кшатриев и посвященный на царство появляется в мир, то вторым [из его семи сокровищ] появляется именно сокровище-слон.

Далее, о монахи-ученики! Когда царь-Чакравартин, посвященный на царство, появляется в мир, еще появляется сокровище-конь. Всего это — четверо [коней]. Все они абсолютно совершенны, и каждый из них по-своему наивысше-прекрасен. Считается, что они зеленого, желтого, красного и белого цветов. Их шеи и загривки настолько прекрасно-великолепны, что невозможно передать в словах. Вихрем несутся, [и в беге] столь же необыкновенно хороши. Четыре сокровища-коня [сами] появляются у дворцовых ворот. Когда придворные и челядь видят, что это — [действительно] сокровища-кони, редкостно прекрасные собой, они приготавливают для царя колесницу. Как только царь-Чакравартин, посвященный на царство, видит, что это — [действительно] сокровища-кони, [его] сердце [наполняется] великой радостью, и он предается таким размышлениям: «Сокровища-кони появились [как знак] моих мудрости и благости. Я обрел то, чем [могу] воспользоваться и непременно должен сделать это». Царь-Чакравартин, посвященный на царство, вновь обращается [к приближенным] с такими словами: «Ты и другие — все из моих свитских, отныне и навсегда должны со всем мастерством и умением ухаживать [за этими сокровищами-конями], дабы я [мог в любой момент их] использовать». Приближенные царя, получив августейшее повеление, все время охраняют и оберегают [этих коней], дабы царь [мог в любое время] их использовать.

О монахи-ученики! Некогда царь-Чакравартин, посвященный на царство, появился в мир. Тогда же еще появились в мир сокровища-кони. Этот царь на заре запряг сокровища-коней и, совершив странствие [к каждому из] четырех морей, вернулся в царский дворец. Ты и другие должны знать, что сокровища-кони обладают особо победоносными способностями. Поэтому, о монахи-ученики, и признается, что, когда царь-Чакравартин, посвященный на царство, появляется в мир, третьим [из семи его сокровищ] появляются именно сокровища-кони.

Далее, о монахи-ученики! Когда появляется царь-Чакравартин, еще в мир появляется сокровище-министр, ведающий казною. В то время уже есть сокровищница, наполненная огромными богатствами. И есть сановник, на которого возложены обязанности по сохранению в целостности этого великого достояния, великого богатства. Однажды сановник, ведающий казною, обращается к царю с такими словами: «У Вас есть сокровищница, наполненная огромными богатствами, полная драгоценными каменьями и прочими ценностями. Считается, что это золото и другие драгоценности [принадлежат царю], дабы он использовал их [по назначению]. Я должен вручить¹¹ все это царю, чтобы [эти сокровища] использовались им, согласно предназначению, и без малейшего упущения». И вот царь-Чакравартин видит, что сокровище-министр [действительно] появился. Сердце его [наполняется] великой радостью. Он внимает его словам, что все золото и другие драгоценности будут использоваться, согласно предназначению. И тогда царь-Чакравартин, признав сокровище-министра, ведающего казною, говорит [ему]: «Ты сегодня являешься как бы материальным воплощением духовного могущества и грозной силы¹². Способен распоряжаться всем тем золотом и прочими ценностями, которые в несметном количестве хранятся в недрах земли. Ясно вижу, что ты, будучи редкостным обладателем наивысочайших мудрости и благости, как нельзя лучше подходишь для управления [казною]. Я хочу, чтобы именно ты ведал денежными делами страны¹³. И не желаю, чтобы кто-нибудь еще занимался этим же».

О монахи-ученики! Ты и другие должны знать, что те сокровища, которые хранятся в земле, не дано увидеть [обычному] человеку, и [среди людей] нет человека, который бы их видел. Когда появляется царь-Чакравартин, появляется и сокровище-министр, ведающий казною, который сам себя обнаруживает. [Его обязанность] — сохранять для царя все то, что идет на обеспечение [материального благополучия страны]. Поэтому и признается, что, когда появляется царь-Чакравартин, четвертым [из его семи сокровищ] появляется именно сокровище-министр, ведающий казною.

Далее, о монахи-ученики! Когда появляется царь-Чакравартин, еще появляется министр, ведающий войсками. В то время уже был сановник, обладавший великим умом, храбростью, величием и добродетелями. Все внешние проявления его великой силы¹⁴ были в полном наборе. Безупречно командовал войсками, охраняя границы государства и не допуская посягательств на него извне. И вот сановник, ведающий войсками, обращается к царю с такими словами: «Великий царь должен знать [следующее]. Я безупречно командую войсками, охраняя границы государства. Находясь при исполнении служебных обязанностей и в свободное от них время¹⁵ — всегда делаю [свое дело], дабы задуманное царем проводилось в жизнь без малейших упущений». Когда царь-Чакравартин видит, что сокровище-министр, ведающий войсками [действительно] появился, [его] сердце [наполняется] великой радостью, и он обращается к тому с такими словами: «Ты сегодня обладаешь великим умом, храбростью, величием и добродетелями, являясь воплощением великой силы. Находясь при исполнении служебных обязанностей и в свободное от них время — всегда способен делать [свое дело]. Великолепно командуешь войсками. Охраняешь границы государства, что есть проявление [твоих] мудрости и благости. Ты отныне и навсегда будешь мне верно служить¹⁶. Из всех, [кто меня] окружает, станешь [мне] лучшим помощником¹⁷. Отныне ты — великий охранник царя¹⁸!»

О монахи-ученики, поэтому и признается, что, когда появляется царь-Чакравартин, пятым [из его семи сокровищ] появляется именно сокровище-министр, ведающий войсками.

Далее, о монахи-ученики! Когда появляется царь-Чакравартин, еще появляется сокровище-драгоценность. Сокровище-драгоценность обладает наивысшими внешними красотою и совершенством. Оно абсолютно совершенно в своей великой светоносности¹⁹. Испуская лучи [света], которые все вокруг ярко озаряют, оно обладает великими возможностями. Если это сокровище находится в [покоях] царского дворца, то и в ночную темень нет надобности в светильниках.

О монахи-ученики! Некогда появился великий царь-Чакравартин. И тогда же еще появилась сокровище-драгоценность, обладающая великой светоносностью. И вот царь пожелал испытать ее возможности. Повелел сановникам и свитским отдать приказ четырем войскам прибыть ночью в парк²⁰. Как только сановники и свитские получили повеление царя, они тотчас отдали [надлежащий] приказ четырем войскам, и, сообщая о том царю, сказали ему так: «Четыре войска созваны к царю и как раз сегодня прибыли сюда!» Тогда царь, укрепив великое сокровище-драгоценность на самом верху штандарта²¹, который несут перед ним, ночью отправился в парк. Яркие лучи, испускаемые этим сокровищем, все вокруг озаряли на целый йоджан. Четыре войска царя все попали под его яркие лучи и были озарены их светом. И не было разницы между [этим светом] и светом, исходящим от небесного [светила].

О монахи-ученики! Поэтому и признается, что, когда появляется царь-Чакравартин, шестым [из его семи сокровищ] появляется сокровище-драгоценность.

Далее, о монахи-ученики! Когда появляется царь-Чакравартин, еще появляется сокровище-жена. [Она] — первая [среди людей] по наивысшей и абсолютной красоте. В мире людей нет более подобных ей. Грациозно-изящная и гибко-тонкая, словно ствол [дикой] груши²². От волос, растущих на ее теле²³, исходит дивное благоухание. Можно сравнить с драгоценным сосудом, источающим благовоние и все вокруг наполняющим ароматом. Кроме того, сокровище-жена появляется для того, чтобы [приносить] отдохновение²⁴. Все [люди, видящие ее], один за другим приходят в состояние любви и радости, словно [от] аромата весенних лотосов²³. Как и сам царь, после прихода к нему сокровища-жены, все остальные испытывают удовлетворение [при одном взгляде на нее]²⁶. Но будучи целомудренной и принципиальной по своей природе, не позволяет себе дурных поступков²⁷. Постоянно произносит ласковые слова, слыша которые, люди радуются. [От нее] исходит яркое сияние, видя которое, люди испытывают счастье.

О монахи-ученики. Поэтому и признается, что, когда появляется царь-Чакравартин, седьмым [из его семи сокровищ] появляется сокровище-жена».

[И далее] Будда возвестил монахам-ученикам:

«Вот что именуется семью сокровищами, которые появляются в мир совместно с появлением царя-Чакравартина. Ты и другие должны уяснить [следующее]. Теперь, когда Так Приходящий и Откликающийся пришел [в этот мир], пройдя через все побуждения и достигнув истинного прозрения, настала пора поведать [всем живым существам] о законе семи стадий пробуждения²⁸. Это — стадия пробуждения понимания, стадия пробуждения выбора, стадия пробуждения к стремлению в совершенствовании в Учении, стадия пробуждения [для состояния] счастья, стадия пробуждения [для] относительного покоя, стадия пробуждения, [ведущая к полному] успокоению, и стадия пробуждения [для окончательного] отказа²⁹.

Не может ли быть так, что [те стадии пробуждения], о которых идет речь, доступны исключительно Так Приходящему и Откликающемуся, прошедшему через все пробуждения и достигнувшему истинного прозрения, подобно тому, как разобранные ранее семь сокровищ есть сокровища, которые появляются в мир только тогда, когда появляется царь-Чакравартин? Ты и другие должны уяснить следующее. Так Приходящий и Откликающийся поведал [вам] о законе семи стадий пробуждения для того, чтобы дать образец для подражания всем живым существам, дабы каждый из них, следуя [этому образцу], обрел [высшие] покой и блаженство. [Поэтому] ты и другие должны ревностно вникать в [мною сказанное]».

(На этом заканчивается «Сутра о словах Будды о семи сокровищах царя-Чакравартина» ).

ПРИМЕЧАНИЯ К ПЕРЕВОДУ

«Сутры о словах Будды о семи сокровищах царя-Чакравартина»

Перевод выполнен по изданию: Трипитака. Т. 1. С. 821—822.

¹ Посвященный на царство — речь идет о специальном обряде «помазания на царство» (санскр. абхишечани), когда голову нового правителя окропляли водой, символизирующей влагу, собранную из четырех великих морей (то есть морей, омывающих четыре главных континента). В данном случае употреблен один из принятых в китайско-буддийском языке терминологических вариантов названия этого обряда — гуань дин 灌頂, досл. «окропить макушку головы».

²  Великая и могущественная сила — в тексте употреблено сочетание да вэй ли 大威力, досл. «великолепная сила», входящий в которое иероглиф вэй 威 передает в китайско-буддийском языке весь комплекс понятий, связанных с идеей величественного внешнего вида объекта и его внутреннего могущества. См. примечание № 8 к переводу «Сутры о четырех континентах».

³  Прибыть в полном порядке — в тексте употреблено терминологическое сочетание янь чжэн 嚴整, которое употреблялось в китайском языке для обозначения порядка построения войсковых рядов на марше или во время боевых действий. То есть приказ подразумевает прибытие четырех войск в столицу в полной боевой готовности, что согласуется с эпизодом походов царя-Чакравартина, предпринимаемых им после обретения сокровища-чакры.

⁴  Странствие [к каждому из] четырех морей — ю юй сы хай 遊於四海, досл. «совершить путешествие к четырем морям». При интерпретации и переводе этой строки мы исходили из общего для данного класса текстов описания путешествий (походов) царя-Чакравартина, совершаемых им последовательно в направлении четырех сторон света.

⁵ Восторжествовать [над всем миром] — гун нэн шэн 功能勝, досл. «[обретает] способность достижения победы».

⁶  Семь поверхностей — ци чу 七處 (досл. «семь местоположений») — см. примечание № 38 к переводу «Сутры о тридцати двух признаках».

⁷  Предаваться таким размышлениям — в тексте употреблено сочетание сы вэй 思惟, посредством которого в китайско-буддийском терминологическом аппарате устойчиво передавалось понятие «правильного мышления» (санскр. самьякшам-кальпа) — второго из шести путей, ведущих к нирване. Исходя из значения этого термина, правомерно предположить, что обретение царем-Чакравартином сокровища-слона знаменует качественно новую стадию его внутреннего совершенства.

⁸  Мудрость и благость — в тексте употреблены иероглифы сянь 賢 и шань 善, о понятийном ареале которых в китайско-буддийском терминологическом аппарате см. примечание № 7 к переводу «Сутры о тридцати двух признаках» и примечание № 14 к переводу «Сутры о царе-Чакравартине».

⁹  Со всем искусством и мастерством — в тексте употреблено сочетание цяо тяо си 巧調習, где иероглиф цяо 巧 имеет основные значения «искусный», «мастерский», а бином тяо си 調習 — «обучать», «дрессировать». То есть речь, видимо, идет не только об уходе за сокровищем-слоном, но и его дрессировке, что может восприниматься в качестве намека на него как на боевое животное.

¹⁰  Особо-победоносные способности — в тексте употреблены сочетания шэн мяо 勝妙, досл. «победоносно-прекрасный», и гун нэн 功能, принятые словарные значения которого «способности», «талант».

¹¹ Должен вручить — в тексте употреблен иероглиф шоу 受, имеющий в китайском языке два основных значения: «передавать, вручать» и «учить, наставлять». Поэтому возможен и другой вариант прочтения этой строки: «я должен наставить царя, как пользоваться всем этим».

¹²  Материальное воплощение — в тексте употреблено сочетание сэ сян 色相, которое в китайско-буддийском терминологическом аппарате устойчиво использовалось для передачи понятия «материальное». Духовное могущество — употребленное в тексте сочетание шэнь тун 神通 является принятым в китайско-буддийском языке категориальным термином, посредством которого передается идея обладания живыми существами высшими духовными способностями. Как таковой этот бином нередко прилагается к высшим буддийским личностям — буддам и бодхисаттвам, что указывает и на степень совершенства сокровища-министра.

¹³ Денежные дела страны — в тексте употреблено принятое для китайского языка терминологическое сочетание гун цзи 供給, словарные значения которого «снабжать», «обеспечивать», «поставлять».

¹⁴  Внешние проявления его великой силы — да ли сэ сян 大力色相, досл. «материальное воплощение великой силы».

¹⁵ Находясь при исполнении — в тексте употреблены сочетания жо ши 若時 и фэй ши 非時, принятые для китайского языка словарные значения которых — «в нужное время», «своевременно» и «внеочередной». Одновременно в китайско-буддийском терминологическом аппарате сочетание фэй ши 非時 приобрело собственно буддийское значение, употребляясь для обозначения периода с полудня и до глубокой ночи. Поэтому данная строка может иметь и несколько другой вариант прочтения: «все это время, [пока находился на службе у царя], с полудня и вплоть до глубокой ночи (то есть целые дни напролет) всегда делал [свое дело]».

¹⁶  Верно служить — в тексте употреблено сочетание цинь фу 親輔, где иероглиф фу 輔 является одним из социально-политических терминов, употребляемых для обозначения сановников высших рангов и входящих в название ряда государственных должностей (фу чэнь 輔臣 — министр, фу сян 輔相 — советник государя и так далее), а принятые словарные значения иероглифа цинь 親 — «родня», «родители». Поэтому не исключено, что в данном случае содержится намек на родственные узы царя-Чакравартина и сокровище-министра, ведающего войсками, что согласуется с истолкованием этого персонажа (старший сын царя-Чакравартина) в «Трех мирах короля Руана».

¹⁷  Лучший помощник — в тексте употреблено сочетание фан бянь 方便, которое в собственно китайском языке имеет принятые словарные значения «помощь», «услуга». Однако в китайско-буддийском языке оно употреблялось в качестве термина, передающего идею проповеди Учения применительно к местным условиям. То есть не исключено, что министр, ведающий казною, наделяется в данном случае и функциями помощника царя-Чакравартина в распространении Учения (принципов Дхармы).

¹⁸ Великий охранник царя — в тексте употреблено сочетание шоу ху 守護, которое в китайском языке передавало идею охраны кого-либо (или — чего-либо) путем неустанной о нем заботы.

¹⁹ Великая светоносность — да гуан мин 大光明, досл. «великие сияние и свет».

²⁰  В парк — в тексте стоит сочетание юань линь 園林, досл. «садовый (парковый) лес», которое устойчиво употреблялось в китайском языке для обозначения парковых ансамблей, чаще всего, при императорской резиденции.

²¹  Штандарт — в тексте употреблены иероглифы цзин 旌 и ци 旗, которые обозначают разновидности армейской символики, принятой еще в Древнем Китае, и обычно переводятся как «бунчук», «штандарт» и «знамя».

²²  Ствол [дикой] груши — в тексте употреблено сочетание гань цзи ли 幹唧梨, которое является, воможно, нетрадиционным вариантом передачи санскритского названия сандалового дерева, либо же какого-либо другого специфического индийского растения. Предложенный перевод обусловлен включением в него иероглифа ли 梨 — «дикая груша».

²³  От волос, растущих на ее теле — употребленное в тексте четырехсловное сочетаниешэнь чжу мао кун 身諸毛孔, входит в формулировки одного из тридцати двух иконических признаков великой личности (волосы, растущие в нижней части туловища), что указывает на возможную принадлежность сокровища-жены к высшему разряду буддийских персоналей.

²⁴  Отдохновение — в тексте употреблен иероглиф си 息, имеющий основные словарные значения «дышать», «перевести дух». В собственно китайском литературном языке он обычно употреблялся в качестве образного обозначения любого отдохновения человека от служебных обязанностей и суетных дел. В сходном значении этот иероглиф употреблялся и в китайско-буддийском языке, входя, например, в терминологический бином си синь 息心, досл. «отдыхающий сердцем», который служил образным обозначением монашествующего. При этом ни в одной из лексических подтрадиций он, насколько это можно судить по имеющимся произведениям, не имел эротического оттенка.

²⁵ Состояние любви и радости — употребленное в тексте сочетание ай лэ 愛樂 может быть понято в данном случае в его значениях, присущих как собственно китайской, так и китайско-буддийской лексическим традициям. И если в первой из них оно могло передавать идею чувственной любви и плотского наслаждения, то во второй определяло состояние духовности буддийского адепта, например: «Возлюби (ай 愛) Учение и возрадуйся (лэ 樂) ему!» Весенние лотосы — в тексте употреблено сочетание цин лянь 青蓮, досл. «сине-зеленые лотосы», которое тоже может быть понято, исходя из его значений в собственной китайской и в китайско-буддийской лексических традициях. В первом случае цветовая характеристика — сине-зеленый цвет (цин 青) — имеет устойчивые ассоциации с востоком и весной, а лотос (ненюфар, лянь 蓮) является одним из популярных эротизмов. Во втором разбираемое сочетание, понимаемое здесь как «синие лотосы», есть образное обозначение глаз Будды. Как таковое оно входит в ряд терминологических обозначений, включая цин лян хуа ни 青蓮花妮, досл. «цветок синего лотоса», которое является образным обозначением монахини.

²⁶  Испытывают удовлетворение — в тексте употреблен иероглиф юэ 悅, который в собственно китайском языке передавал общее состояние радости человека, вызванной в том числе и его любовной эмоцией.

²⁷ Целомудренная и принципиальная — в тексте употреблен иероглиф чжэнь 貞, который в китайском и китайско-буддийском языке передавал весь комплекс положительных качеств человека, связанных с его внутренней стойкостью — «твердый», «честный», «прямой» и так далее, а в приложении к женщине обозначал, кроме того, ее целомудренность и нередко служил указанием на ее высокое положение в семье, например: чжэнь фэй 貞妃 — «старшая жена», чжэнь ци 貞妻 — «главная жена». То есть здесь дается характеристика как моральных качеств сокровища-жены, так и ее общественного статуса. Дурные поступки —  в тексте употреблен иероглиф жань 染 (досл. «грязный»), который в китайско-буддийском терминологическом аппарате передавал весь комплекс понятий, связанных с идеей мирского, суетного существования (см. примечание № 18 к переводу «Сутры о царе-Чакравартин»). Кроме разобранного выше сочетания жань юй 染欲 («суетные устремления»), оно входит в состав многих других сходных по смыслу терминов: жань чжэ 染著 — «узы греха», жань ай 染愛 — «плотская страсть», жань хай 染海 (досл. «грязное море») — море страстей.

²⁸  Так Приходящий — Жулай (Татхагата) — один из важнейших эпитетов Будды (см. примечание № 19 к переводу «Сутры о тридцати двух признаках»). Откликающийся — Ингун 應供 — тоже эпитет Будды, проистекающий из идеи постоянной готовности Будды прийти на помощь всем живым существам. Пройдя через все пробуждения — см. примечание № 20 к переводу «Сутры о тридцати двух признаках». Семь стадий пробуждения — санскр. саптабодхьяна, кит. ци цзюэ чжи 七覺枝, досл. «семь ветвей пробуждения», ци цзюэ чжи 七覺支, досл. «семь ответвлений пробуждения», ци пу ти фэнь 七菩提分, досл. «семь частей пробуждения», — семь стадий гносеологического, психико-эмоционального и йогического состояния личности, прохождение через которые является необходимым условием для достижения истинного просветления. Данная типология является принадлежностью ранней буддийской теоретической мысли и редко использовалась в последующих философских сочинениях. Как и для тридцати двух иконических признаков, существует несколько вариантов списка «семи стадий пробуждения», в которых эти стадии перечисляются в различной последовательности и с разными смысловыми пояснениями. При интерпретации формулировок «семи стадий» мы исходили также из более поздних буддийских воззрений на проблему соотношения пробужденного (просветленного) и омраченного аспектов сознания, изложенных в том числе в знаменитом махаянском сочинении «Трактат о пробуждении веры в Махаяну» («Махаяна шраддхотпада шастра» — см. библиографию).

²⁹  Стадия пробуждения понимания — дословный перевод оригинальной формулировки — нянь цзюэ чжи 念覺支 (санскр. смрити-самбодхъянгам). Обычно трактуется как пробуждение человека к пониманию ложности прежде возникавших в его сознании различающих мыслей и ментальных констант, то есть неких априорных представлений о реальности, искажающих ее природу и препятствующих ее познанию. В других вариантах типологии «семи стадий» эта стадия занимает пятую позицию и истолковывается как достижение посредством йогических практик (созерцания) состояния успокоения ментальной деятельности личности. Стадия пробуждения выбора — дословный перевод оригинальной формулировки — цзэ цзюэ чжи 擇覺支 (санскр. дхарма-правичая-самбодхъянгам) — осознанное обращение личности к учению Будды как единственно истинному учению. Стадия пробуждения к стремлению в совершенствовании в Учении — цзин цзинь чжи 精進支 (санскр. вирья-самбодхъянгам). Предложенный перевод оригинальной формулировки проистекает из принятого для китайско-буддийского терминологического аппарата значения бинома цзин цзинь 精進 — «совершенствоваться в овладении Учением». В комментаторской традиции эта стадия истолковывается как отказ личности от ложных привязанностей и дурных (то есть омрачающих сознание) эмоций. Стадия пробуждения [для состояния] счастья — дословный перевод оригинальной формулировки си цзюэ чжи 喜覺支 (санскр. прити-самбодхъянгам). Эта стадия обычно истолковывается как достижение человеком состояния счастья (радости-ш), возникающего в результате самонаправленности всей его психико-эмоциональной деятельности на реализацию принципов благого существования. Стадия пробуждения [для] относительного покоя — дословный перевод оригинальной форулировки цин ань цзюэчжи 輕安覺支 (санскр. прашрабдхи-самбодхъянгам). Истолковывается как постижение путем созерцания (гуань 觀 — см. примечания № 40 к переводу «Сутры о царе-Чакравартине») дхармического универсума (дхармадхату), то есть абсолютной реальности, охватывающей все уровни и аспекты существования, для чего требуется (и что подразумевает) успокоение психико-эмоциональной деятельности личности. Стадия пробуждения, [ведущая к полному] успокоению — дин цзюэ чжи 定覺支(санскр. самадхи-самбодхъянгам) — способность личности входить в состояние созерцани я-самадхи, ведущего к полному остановлению притока аффективности (см. примечания № 41, 47 к переводу «Сутры о царе-Чакравартине»). Стадия пробуждения [для окончательного отказа] — шэ цзюэ чжи 捨覺支 (санскр. упекша-самбодхъянгам). Под «окончательным отказом» (или — «полным освобождением», кит. шэ, санскр. упекша) понимается освобождение от всех аффектов и обретение природы сознания. Согласно «Махаяна шраддхотпада шастре», эта стадия пробуждения достигается на ступени завершения бодхисаттвами своего пути, когда любая их мысль соответствует возникшему у них пробужденному сознанию. Само же пробужденное (просветленное) сознание лишено каких-либо имеющих начало свойств, а потому освобождается даже от тончайших и неуловимейших различающих мыслей.