Кучера С.

Глава 6

[Учение о сыновней почтительности применительно к] простому народу^[1] 

[Умело] использовать естественные законы Неба (тянь чжи дао 天之道) , [чётко] различать качества земли (分地之利 фэнь ди чжи ли)^[2], быть требовательным к себе [и] экономным в затратах, чтобы прокормить отца и мать,— в этом и проявляется сыновняя почтительность простого народа. Поэтому, начиная с Сына Неба и вплоть до простого народа, [принцип] сыновней почтительности не имеет ни конца, ни начала, и если [есть] кто-нибудь, кто беспокоится, [что] не [сможет] достичь [сыновней почтительности], [то он должен знать, что] нет такой возможности^[3].

Сс. 216-217.

1. ↑ В оригинале использовано выражение шужэнь 庶人 — «простой народ, простолюдин» [3, № 14895].  Оно наряду с минь 民, ваньминь 万民, шуминь 庶民  и т. п. в древнем Китае использовалось как определение основной социальной прослойки тогдашнего общества. Знак шу означает: «многочисленный, много, во множестве», что соответствует иероглифу вань 萬 — «десять тысяч, тьма, бесчисленный» [3, № 6739] в ваньминь и поясняет основу применения данного термина. Самое раннее его появление, по-видимому, зафиксировано в инскрипции на раннезападночжоуском (правление Кан-вана, 1078–1053 или 1004–967 гг. до н. э.) сосуде Да Юй дин, в качестве названия одной из категорий людей, даруемых чжоуским ваном Юю (см. [22, т. 1, рис. 5 — рисунок сосуда, т. 2, с. 18 — эстамп оригинала инскрипции, т. 6, с. 33б–35а — записи инскрипции современными знаками и комментарий Го Мо-жо; 59, с. 253–254, № 4024]). Главным занятием шужэней было земледелие. Об этом свидетельствуют записи, например, в «Цзо чжуани» и «Гуань-цзы» (см. [75, т. 29, цз. 30, с. 1237; 25, цз. 10, гл. 30, с. 166; 91, Pt. II, c. 437, 440]). Будучи свободными или полусвободными людьми, часть их выполняла также физическую работу в государственных учреждениях (см., например, [80, т. 3, цз. 7, гл. 4, с. 248, 250]).
2. ↑ Под «законами Неба» подразумеваются прежде всего изменения, происходящие в природе в связи со сменой сезонов года; «различать качества земли» означает умение разбираться в особенностях у ту 五土 — пяти видов земли: горно-лесистой, покрытой водой, холмистой, речно-озёрной береговой равнины, заболоченной низины (см. [30, цз. 1, с. 1б]). Необходимость/желательность обладания указанными знаниями и была связана с упомянутой в предыдущем комментарии профессиональной деятельностью шужэней.
3. ↑ В оригинале: вэй чжи ю е 未之有也 — «нет такой возможности». Довольно странный оборот на самом деле означает: «каждый человек способен обладать принципом сяо». Глава, скорее всего, не имеет окончания. Среди переведённых она единственная лишена отсылки к «Ши цзину» или «Шан шу», в качестве которой можно было бы, например, выбрать слова песни «Сяо юань/вань» — «Мелкая птичка» (у А. А. Штукина — «Ода о воспитании»): В глубокой долине растут бобы, // Я вижу: народ (шуминь 庶民) собирает их. // ... // Добру научите детей своих — // Подобными вам воспитайте их! (см. [36, т. 8, цз. 12, c. 1014; 96, Pt. II, c. 334]; цит по [16, c. 260]), или же фрагмент стихотворения «И» — «Обуздание своих страстей» (у А. А. Штукина — «Поручение правителю»; см. [16, c. 379]): В глупости черни (шужэнь 庶人), пожалуй, сказать бы я мог, // Главное то, что она прирождённый порок; // Из мудрецов же бывают лишь те дураки, // Кто поступает природе своей вопреки. (см. [36, т. 9, цз. 18, с. 1558; 96, Pt. II, c. 511]; цит. по [16, c. 379]). При этом нет сомнения, что такой великолепный знаток «Ши цзина», как Конфуций, которого традиция считает его составителем, нашёл бы в нём немало других и более подходящих цитат. Поэтому я полагаю, что их отсутствие в главе шестой «Сяо цзина», скорее всего, вызвано повреждением текста, а не замыслом автора.