Кобзев А.И.

2.4. Понятие «знаки-культура» (вэнь)

«Вэнь» — «знаки, письменность, культура, культурность, цивилизованность, цивильный, гражданский, гуманитарный, просвещение, образование, литература, изящная словесность, стиль, украшенность» — одна из центральных и наиболее специфичных категорий китайской философской, эстетической и литературной мысли. Этимологическое значение иероглифа «вэнь» — «татуировка, узор, орнамент» — сохранилось в философском лексиконе (см., например: «Чжуан-цзы», гл. 1 [444, с. 4; 191, с. 137; 261, с. 62]; «Мэн-цзы», V Б,17 [196, с. 209; 178б, с. 169]). Терминологическую оппозицию «вэнь» составляют, с одной стороны, «природная (стихийная, материальная) основа» (чжи₂) как состояние, еще не достигшее упорядоченности, и «первозданность, непосредственность» (пу) как «простота», противостоящая «пестроте», а с другой стороны — «военное начало, воинственность» (у₄) как состояние, разрушающее уже существующий порядок.

В самом широком смысле «вэнь» означает всякую выявленную (осмысленную) упорядоченность: например, в живой природе это «узоры» на шкурах тигров и леопардов («Чжуан-цзы», гл. 7 [444, с. 49; 191, с. 171; 261, с. 105]) или «знаки зверей и птиц», т. е. допускающая осмысленную интерпретацию система их следов («Си цы чжуань», II, 2 [87, с. 385]), в неживой — «знаки неба» (тянь вэнь), т.е. астрономические объекты и явления, или «знаки земли» (ди вэнь), т.е. символы праха земного («Чжуан-цзы», гл. 7 [444, с. 50; 191, с. 171; 261, с. 106]).

Конфуций, понимая вэнь как культуру, связанную с книжной ученостью, ритуалом и музыкой, считал ее гармоничное сочетание с природной основой признаком «благородного мужа» (цзюнь цзы) или «совершенного человека» (чэн жэнь) («Лунь юй», VI, 16/18, 27, XII, 8, 15, XIV, 12/113 [184, с. 344, 345, 383, 385, 403]).

В дальнейшем понятие «вэнь» в китайской философии было предельно онтологизировано. В комментирующей части «Чжоу и» уже говорится о «знаках неба» и «знаках человека» (гексаграмма № 22 — Би, «Туань чжуань» [87, с. 147]), «знаках неба и земли» и дано истолкование «знаков» как проявляющейся в «символах» (сян) «взаимосвязи вещей» («Си цы чжуань», I, 3/4, 9/10, II, 8/10 [87, с. 373, 380, 395]).

В качестве универсальной онтологической структуры знаки-вэнь связывались с дао и принципами (ли) всех вещей. Согласно «Хань Фэй-цзы», «Путь (дао) делает тьму вещей таковыми, каковы они суть, и определяет тьму принципов. Принципы суть знаки, формирующие вещи» (гл. 20 [396, с. 107]; ср. [67, т. 2, с. 250]). В основе этих многозначительных дефиниций Хань Фэя, разъяснявшего положения Лао-цзы, лежит антропоцентрическая идея фундаментальной корреляции между «географией» и «астрономией», т.е. «прин­ципами земли» и «знаками неба», о которых сказано в «Си цы чжуани» (I, 4; ср. [87, с. 373]). Разумеется, в роли универсального коррелятора тут выступает «дао», причем не только в абстрактном, но и в сугубо конкретном своем значении — «путь, линия, графически выразимый след в пространстве», поскольку «земные принципы» и «небесные знаки» — это прежде всего зримые очертания, линии на земле и на небе, что обусловлено исходным смыслом иероглифов «ли» и «вэнь». Абстрактное же значение «дао» интегрирует заключенные в «ли» и «вэнь» представления о физических чертах как упорядоченных символах, наделенных определенными смыслами, которые в своей совокупности и складываются во вселенский Путь.

Емкая формулировка принадлежит В.М.Алексееву (1881–1951): «…Вэнь есть не только простая письменность (первое значение этого слова) и не только письменные страницы, дающие нам знание древности, но и самая древность, — но и та самая правда, „правиvло“, путь-дао, которая древностью была воплощена… Она есть выражение дао, точно такое же, каким является все зримое по отношению к незримым творческим силам, являющимся природою. Таким образом, вэнь есть выражение высшей мудрости, есть лучшее слово, сообщающее нас с идеей абсолютной правды» [3, с. 51–52].

Позднее именно в неоконфуцианстве утвердилось понимание вэнь как эманации дао (Чжу Си) и «доступного наблюдению проявления принципов» (Ван Янмин). В гносеологическом аспекте это порождало аналоги теории врожденных идей. Так, по мысли Ли Чжи, «высшие знаки в Поднебесной не могут не происходить из детского сердца» («Тун синь шо» — «Изъяснение детского сердца»).

В традиционных литературоведческих сочинениях слово «вэнь» могло иметь узкий смысл, даже сводиться к обозначению рифмованного текста, а в лингвистике, вслед за «Шо вэнь цзе цзы», — простого (несоставного) иероглифа.

В современном языке категория «вэнь» не утратила своей семантической широты. С одной стороны, это «письменность» (вэнь-цзы), а с другой — «цивилизация» (вэнь-мин) или «культура» (вэнь-хуа) вообще, включая ее духовные (например, «вэнь-сюэ» — «литература») и материальные («вэнь-у» — «предметы материальной куль­туры») составляющие, а также распространяясь на природные объекты («тянь-вэнь-сюэ» — «астрономия»).