Юн-тай му

永泰墓, усыпальница Юн-тай, один из важнейших памятников изобразительного искусства эпохи Тан 唐 (618-906).  
 
Юн-тай 永泰 (684-701) – внучка императрицы У-хоу 武后 (У Цзэ-тянь 武則天, 624-705, годы правления 684-704), была отравлена по распоряжению самой императрицы в возрасте 17 лет. Когда ее отец – император Чжун-цзун 中宗 (705-710) - вступил на трон, он приказал перезахоронить останки дочери с почестями, подобающими статусу принцессы крови. Усыпальницу воздвигли на терр. комплекса Цяньлин 乾陵, сосредоточенного вокруг погребального ансамбля самой У-хоу и ее супруга, императора Гао-цзуна 高宗 (650-684, см. Лин цинь). Об изначальной роскоши этого захоронения, вскрытого в 1961 г., и богатстве погребального инвентаря принцессы свидетельствует тот факт, что даже после его разграбления могильными ворами, видимо, произошедшего еще в древности, в нем было найдено 1300 изделий, включая предметы из золота, серебра и нефрита.
 
Однако главным «сокровищем» гробницы принцессы Юн-тай являются стенописные картины (би хуа 壁畫), которые следует рассматривать в контексте истории погребальной живописи эпохи Тан. Их достоинства становятся особенно очевидны при сравнении с другими образцами стенописей VII в. Самой ранней из них считается композиция с изображением танцовщицы (166х72 м) в аристократическом захоронении 658 г. Женская фигура выполнена черными контурными линиями на одноцветном гладком фоне, детали одеяния прорисованы красно-коричневой и зеленой красками (зеленым цветом очерчена лента, обвивающая плечи). Хотя сама картина достаточно проста в живописном и композиционном отношении, рисунок отличается естественностью и экспрессивностью. Очевидна также свобода в передаче пластики человеческого тела в момент движения, подхваченного деталями одежды – длинными развевающимися рукавами, легкой юбкой, разлетающимися, словно «танцующими», лентами. По мнению специалистов, обнаружение этой профессионально исполненной стенописи представляется особенно существенным, поскольку картина по существу знаменует возрождение традиции монументальной живописи, утвердившейся в погребальной обрядности Китая еще в эпоху Хань (III в. до н.э. – III в. н. э., см. Ванду му) и по непонятным пока причинам почти угасшей в III-VI вв. Обращение к образу танцовщицы в «фантазийном» одеянии,  отмеченном некоторыми чужеземными чертами, и сама манера его исполнения, подсказывают, что данная художественная традиция могла возобновиться благодаря использованию опыта светских стенописей, испытавших влияние буддийского искусства (например, в распространении сцен придворных увеселений, включающих изображения танцующих красавиц, схожих с «божественными танцовщицами» - апсарами).
 
Следующими по времени значительными произведениями танской погребальной живописи признаны росписи гробницы сановника Ли Шоу 李壽 (?-668),  образующие уже целую «галерею» из картин на северной, восточной и западной стенах погребальной камеры и ведущего к ней коридора. В каждом случае композиции образованы горизонтальными фризами, что в целом соответствует художественным особенностям древней (I-II вв.) монументальной живописи, изображающей процессии служанок, слуг и музыкантов оркестра. В стенописях погребальной камеры соседствуют двенадцать персонажей - служанки с предметами столовой и бытовой утвари в руках и музыкантши. Фигуры и предметы очерчены черными контурными линиями, одежда девушек раскрашена в красный цвет, детали переданы зеленой краской. Персонажи помещаются на фоне архитектурных сооружений или в интерьерах, элементы которых тоже окрашены в красный цвет; все предметы бытовой, столовой утвари и музыкальные инструменты детально прорисованы.
 
Следуя аналогичным принципам, росписи погребения принцессы Юн-тай покрывают стены погребальной камеры, вспомогательных помещений и коридора, достигая в высоту ок. 2 м. Вместе с тем живописная техника претерпела серьезные изменения по сравнению с росписью гробницы Ли Шоу: рисунок стали наносить красными контурными линиями с последующей обводкой черной краской, живописная палитра разнообразилась благодаря использованию, помимо красного цвета, также синего, зеленого и коричневого цветов в различных оттенках. Существенно изменилась также роль архитектуры и деталей интерьера – изображения колонн и балок перекрытий превратились в композиционно значимые элементы, играющие роль «обрамлений» отдельных сцен. Использование этих «рам» способствовало художественной целостности росписей, делая их подобными единому панорамному полотну.
 
Еще более важно, что в стиле живописи появились две художественные манеры. Одна из них, проявляющаяся в росписях погребальной камеры и примыкающих к ней помещений, отличается намеренной декоративностью и некоторой нарочитостью. Изображены группы облаченных в яркие одеяния придворных дам, которые словно «замерли» в почтительном ожидании своей госпожи: позы персонажей статичны, их внешний облик передает определенный условный тип.
 
Стенописи, расположенные в проходах, производят впечатление самостоятельных картин, в которых воспроизведены камерные и полные живого обаяния сценки придворной жизни: их участницы с упоением наблюдают за птичкой, резвящейся на цветущем кустарнике, или играют с собачкой. Все изображения выполнены в естественной и свободной манере, напоминающей современные им произведения станковой живописи на аналогичные темы, наиболее ярко представленной работами Чжан Сюаня и Чжоу Фана. Сюжетные сценки росписей гробницы Юн-тай сближаются со станковыми картинами и многими другими чертами: присутствием растений и цветов, стремлением к передаче психологического состояния персонажей, например, беззаботности играющих с собачкой девушек.
 
Аналогичные «жанровые сценки» существуют среди росписей гробницы супруга Юн-тай – принца Идэ 懿德, который разделил участь жены и затем был перезахоронен в отдельной усыпальнице рядом с нею; и в гробнице наследного принца Чжанхуай (Чжанхуай-тайцзы 章懷太子, 654-684), второго сына У-хоу, доведенного ею до самоубийства. Особую известность получили картины, показывающие конную свиту принца Чжанхуай и эпизод игры в «конное поло» (мацю 馬球), сочетающие монументальность размеров, точность в передаче пластики фигур людей и животных и удивительную живость изображений.
 
Стилистические и тематические особенности росписей в гробницах Юн-тай и обоих принцев убеждают в том, что на рубеже VII-VIII вв. погребальное искусство предельно сблизилось со светской живописью, что позволило ему подняться на качественно новый художественный уровень. Одновременно факт столь быстрой (в течение полувека) эволюции погребальных стенописей показывает, что эта художественная традиция, вопреки ее принадлежности к культовому, и, следовательно, консервативному по своей природе, искусству, обладала способностью к трансформации, меняясь в соответствии с изменениями как религиозных представлений, так и эстетических вкусов. Подобная трансформация еще более отчетливо прослеживается на материале погребального искусства эпохи Северная Сун (Бэй Сун 北宋, 960-1127), когда распространились  погребальные камеры в виде округлого в плане помещения с высоким куполом, оформленные по образцу жилого интерьера. С помощью рельефов воспроизводили деревянные конструкции здания, стены украшали картинами, как правило, на тему сцен семейной жизни: трапез, совместных «посиделок» домочадцев, общения с детьми и других домашних занятий. Картины отличались сдержанной цветовой гаммой и были пронизаны чувствами покоя и наслаждения семейным уютом, что ощущается во всех известных сегодня произведениях.
 
Погребальная живопись эпох Тан и Северная Сун является достоянием не одного лишь китайского искусства. Она оказала определяющее влияние на художественное творчество соседних с китайцами народностей. Первыми из них эту традицию восприняли кидане, обитавшие на северо-востоке Китая и создавшие там собственное государство Ляо 遼 (916-1125). Известно более пятидесяти ляоских захоронений (в совр. Внутренней Монголии, пров. Ляонин и Хэбэй), большинство из них содержит стенописи, близкие по содержанию, композиции и стилистике к северо-сунской монументальной и станковой живописи.
 
Позднее эта традиция укрепилась в погребальной обрядности чжурчжэней, завоевавших районы бассейна р. Хуанхэ и основавшие в них государство Цзинь 金 (1115-1234). Цзиньские погребения, следуя северо-сунскому и киданьскому канону, имитируют вид жилого помещения и украшены монументальными пейзажами и картинами на бытовые темы. С XIII в. погребальное живописное искусство фактически прекратило свое существование.
 
Литература:
Кравцова М.Е. История искусства Китая. СПб, 2004; Ван Цзянь-цюнь, Чэнь Сян-вэй. Кулунь Ляо-дай бихуа му (Ляоские гробницы со стенописями [из комплекса] Кулунь). Пекин, 1989; Сиань миншэн гуи (Достопримечательности и памятники древности Сианя). Гонконг, 1989; Сиань миншэн гуцзи (Исторические достопримечательности Сианя). Шэньси, 1986; Чжуан Цзя-и, Не Чун-чжэн. Чжунго хуйхуа (Китайская живопись). Пекин, 2000; Чжунго и хай (Море китайского искусства). Шанхай, 1994; Чжунго хуйхуа цюаньцзи (Полное собрание произведений китайской живописи). Т.1. Ханчжоу, 1997; Arts of China. Vol. 1. Tokyo, 1969; Luo Zhewen. China’s Imperial Tombs and Mausoleums. Beijing, 1993; Ruhn D. A Place for Dead: An Archeological Documentary on Graves and Tombs of the Song Dynasty (960-1279). Heidelberg, 1996; Xi’an – Legacies of Ancient Chinese Civilization. Beijing, 1992; Xian: Places of Historical Interest. Memories of Chang’an. Xian, 2000.
 
Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. М.Л. Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. — М.: Вост. лит., 2006–. Т. 6 (дополнительный). Искусство / ред. М.Л. Титаренко и др. — 2010. — 1031 с. С. 890-891.