Хули-цзин

狐狸精 Девятихвостая лиса-оборотеньв китайской мифологии лиса-оборотень. Древние письменные свидетельства сообщают о девятихвостых лисах, о лисах белого цвета или о девятихвостых белых лисах, обладающих волшебными свойствами. Чаще упоминается девятихвостая лиса (мифич. существо, обитающее в стране Цинцюго: «Еще в трехстах ли на востоке есть, говорят, гора Цинцю. На южной ее стороне много нефрита, на северной — много камня цинху. Там водятся животные, по виду — как лисы, но с девятью хвостами, а голос их похож на [плач] младенца. Едят и людей. [Человек же], съевший [такую лису], не боится яда змей» («Шань хай цзин» — «Канон гор и морей», разд. «Нань шань цзин» - «Канон гор Юга»). Явление подобной лисы (и др. животных белого цвета) рассматривалось в древнем Китае как счастливое предзнаменование. В коммент. Го Пу (276–324) к данному отрывку утверждается, что девятихвостая лиса появляется тогда, когда в мире устанавливается спокойствие. Существует также мнение, что девятихвостая лиса в древнем Китае выполняла роль божества, связанного с бракосочетанием, и поэтому цзю вэй («девять хвостов») следует понимать как цзяо вэй («переплетать хвосты», т.е. «вступать в половые отношения, спариваться»).
 
Более подробные сведения о лисе дают письменные памятники позднего времени, в которых разнообразными волшебными умениями наделяется уже простая, заурядная лиса. Гл. критерий волшебных сил лисы — ее возраст. «Пятидесятилетняя лиса может превратиться в женщину, столетняя [может] стать мужчиной и вступить в отношения с женщиной. Может знать о том, что происходит за тысячу ли, прекрасно владеет искусством обольщения, морочит человека так, что он теряет разум. Через тысячу лет лисе открываются законы Неба (тянь [1]), и она становится Небесной лисой» («Сюань чжун цзи» - «Записки из мрака», Го Пу). Именно второй тип лисы — прожившей не менее ста лет и способной к широкому диапазону превращений —  является самым распространенным в традиционных кит. представлениях. Такие лисы — постоянные герои старой кит. сюжетной прозы. Известно даже особые пристрастия лис к фамилиям (помимо созвучной кит. названию лисы фамилии Ху): «У тысячелетних лис — фамилии Чжао и Чжан, у пятисотлетних лис — фамилии Бай и Кан» («Сюань чжун цзи»). Приняв облик прекрасной девушки, лиса является к мужчине, очаровывает его своей неземной красотой, талантами, доступностью и вступает с ним в интимную связь. Именно супружеские отношения с живым человеком составляют конечную цель лисы, поскольку в процессе сексуальных сношений она получает от мужчины его жизненную энергию (ци [1]), необходимую ей для совершенствования своих волшебных возможностей. Лиса стремилась обольстить юношу, светлое начало ян (см. Инь-ян) в котором гораздо сильнее. Последствия такого рода отношений для человека вполне определенны: светлое начало в его организме насильственным образом убывает, жизненная энергия ослабляется, человек худеет (часто до состояния «кожа и кости»), начинает хворать и в конечном счете умирает от истощения. Лиса же, увеличив свою силу, достигает долголетия и выходит в последнюю, «высшую» категорию — становится Небесной лисой, лисой-бессмертной (см. Сянь-сюэ), уходит от суетных страстей бренного мира и уже не растрачивает себя на отношения с мужчинами, а становится скорее лисой-праведницей.
 
Вполне естественно, что в кит. традиционных представлениях лиса-оборотень мыслилась существом, в первую очередь вредоносным. Даже простое ее появление  в  естественном виде или неожиданная встреча с нею считались неблагоприятными и часто рассматривались как дурное предзнаменование: пробежавшая через двор лисица может на хвосте принести беду, встреченная в поле жалобно воющая лиса может стать предвестницей скорой трагической гибели. В китайской традиции лиса издревле связывалась с мертвыми. Известно, что лисы часто роют свои норы в старых могилах, как правило, заброшенных, или рядом с ними. Наверное, отсюда и проистекает связь между душами умерших и лисами, живущими в их могилах — в источниках есть примеры того, как лиса берет себе фамилию рода, в могиле которого живет, или даже выдает себя за человека, похороненного в облюбованной ею для жительства могиле. А приписываемые душам умерших вредоносные свойства, благодаря этой, пусть чисто пространственной связи, были отчасти перенесены и на лису.
 
Однако с VII–X вв. в Китае начинает складываться устойчивый культ лисы. «Начиная с первых годов правления династии Тан (618–907) многие в народе стали поклоняться фее-лисе, и чтобы ее умилостивить, приносили ей прямо в домах жертвы. Подносили ей человеческую еду и питье. Поклонялись стихийно. В то время бытовала поговорка: «Там, где нет лисы, нельзя основывать деревню»» («Чао е цянь цзай» - «   »). Лису стали воспринимать как животное-покровителя брака и рождения детей. Окончательно культ лисы сформировался в XVII–XX вв., когда ее причислили к сы да мэнь (или сы да цзя — «четыре великих семейства»), куда входили четыре вида животных, обладавших, по нар. представлениям, волшебными свойствами. В это время за лисой окончательно закрепилась фамилия Хумэнь. В деревнях в честь лисы (и прочих трех животных) сооружали низкие глинобитные, кирпичные или деревянные храмы и приносили жертвы, моля о содействии в делах, спокойствии в доме, достатке, богатом урожае и пр. Лиса стала разновидностью духа-покровителя местности (ту-ди) — с той только разницей, что к ней обращались с просьбами еще и о том, чтобы она не вредила. Лисы-оборотни — постоянный персонаж знаменитых новелл Пу Сун-лина.
 
Литература:
Алимов И.А. Китайский культ лисы и «Удивительная встреча в Западном Шу» Ли Сянь-миня // Orientalia et Classica IX. Труды Института восточных культур и античности. Религиозный мир Китая 2005. М., 2006, с. 239–266; де Грот Я.Я.М. Лисы-демоны / Пер. Е.В. Волчковой // Там же, с. 219–237; Тертицкий К.М. Культ лисицы в Маньчжурии в 1920–40-е годы // Там же, с. 273–305; Яковлев Л.М. Лисица-оборотень // Там же, с. 267–271; Пу Сун-лин. Странные истории из Кабинета неудачника / Пер. В.М. Алексеева. СПб., 2000; Ли Шоу-цзюй. Ху-сянь синьян юй хули-цзин гуши (Поверья о священных лисах и истории о лисах оборотнях). Тайбэй, 1995; Шань Минь. Хули синьян-чжи ми (Загадка верования в лису). Пекин, 1994; Kang Xiaofei. The Cult of the Fox: Power, Gender, and Popular Religion in Late Imperial and Modern China. N.Y., 2006; Ylva Monschein. Der Zanber der Fuchsfee. Entstehung und Wandel eines “Femme-fatale”. Motivs un der chinesischen Literatur. Haag-Herchen, 1968 (Heidelberger Schriften zur Ostasienkunde. Bd. 10).
 
Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006 – . Т. 2. Мифология. Религия / ред. М.Л.Титаренко, Б.Л.Рифтин, А.И.Кобзев, А.Е.Лукьянов, Д.Г.Главева, С.М.Аникеева. - 2007. - 869 с. С. 667-668.