Алексеев В.М.

Глава 1. Понятие справочного пособия

Определение справочного пособия

После речей о книгах, подготавливающих китаиста к тексту, теперь на очереди не менее длинный разговор о книгах, нужных ему в качестве уже не фонда, знания, а функции и справки при самом чтении текста, иначе говоря, о тех пособиях, именуемых справочными (reference books, livres de réference, die Nachschlagebücher, цанькаошу), которые нам нужны, чтобы наша работа была организована во всей научной полноте и, в частности, чтобы текст был не только отшифрован как некий гадательный комплекс, но и понят со всем аналитическим знанием и умением. Однако если считать, что текст есть все-таки комплекс, подходы к которому могут быть расчленены разве лишь для удобства их постепенного применения и, в частности, как в этой книге, для пространственного их изложения, то можно легко видеть, как не ясны границы, долженствующие, хотя бы временно, определять книги основных фондов и циклов, отделяющих их от книг чисто справочных^[1]. В самом деле, чем, в сущности, является справочное пособие, как не суррогатом начитанности в основных книгах, подсказом ослабевшей памяти, указателем, ориентирующим в известном, но не всегда наличном в памяти материале? В таком случае, справочник не есть нечто самостоятельное, а только справочная часть книги, ее оглавление и указатель, в лучшем случае, повторительный курс, не имеющий, вообще, самостоятельного значения: справочник есть ход к фонду информационной начитанности, с одной стороны и, к оригиналу текста, как будет своевременно показано, - с другой. Это его промежуточное положение немало затрудняет меня при изложении этой части моей книги, особенно при сообщении ей достаточной полноты и определенности, в которых я, поэтому и к сожалению, не вполне уверен.

Таким образом, прежде  всего, придется отослать читателя снова к первой части книги, заверив его в ее исходной важности, ибо ясно, что пользование справочником всецело определяется циклом начитанности и знаний и искать спасительного начала в ссылке и намеке на неизвестное по существу и непонятное или, наконец, лишь смутно себе представляемое, не значит ли обманывать и самого себя и тех, которым ваш подсказ всучивается как эпитома подлинного вашего знания и понимания?^[2] Следовательно, первыми справочниками китаиста являются, прежде всего, книги его первой начитанности. Отсюда также следует, что чем больше будет этих прочитанных и усвоенных книг, тем более надежным будет превращение их в огромный и сложный справочник, окружающий текст китаиста первой и, с моей точки зрения, едва ли не главной заботой. Распространяя эту позицию и далее, скажу определенно, что считаю или готов считать справочником всякую хорошую книгу, особенно, если она, в дополнение к своим внутренним хорошим качествам, имеет в полном наличии и внешние, то есть, например, хорошее деление глав, подробное выразительное оглавление и достаточно развитой указатель. Очень рекомендую, вообще (сообразно моей же практике), книги, снабженные подробными указателями (к сожалению, далеко не все хорошие книги таковыми снабжены) трактовать как справочные и держать их особо от других книг^[3].

Итак, произведя в справочники едва ли не всю синологическую литературу, мы как будто заводим сами себя в тупик. И действительно, в каталогах и библиографиях на европейских языках для них как-то не бывает специальных рубрик: они распылены по своим главным целям, темам, задачам и, в конце концов, предметам^[4]. Когда же им эта рубрика отводится, то их полнота и определенное значение почти всегда сомнительны^[5].

Таково, по-моему, положение дел в синологической литературе на европейских языках. Посмотрим, как обстоит дело в соответствующей специальной синологической литературе на китайском языке^[6].

В первой части настоящей книги я уже достаточно выяснил необходимость для нас равняться всеми силами и средствами, как бы сложны они не были, по тому уровню китайскойначитанности, китайских знаний и понятий, на который рассчитывает  изучаемая нами китайская литература вообще, а в частности наука, литература, и т.д., изложенные на том китайском иероглифическом языке, который, как утверждал и утверждаю, эту культуру выражает, причем отнюдь не так внешне, как многие думают, - сознательно или бессознательно.

Ясно, конечно, что старому начетчику, вооруженному полным классическим образованием, для чтения всей его литературы никакой, вообще, справочник был не нужен, ибо он оперировал только с оригиналом, отлично ему известным по памяти, или, во всяком случае, по расположению частей, так что хорошему китайскому ученому и литератору не приходилось, вообще говоря, цитировать книгу, с содержанием которой он не был основательно знаком^[7]. Таким образом, посредствующего звена у таких ученых-литераторов обычно не бывало^[8].

С падением китайской старой образовательной системы - системы нагромождения в памяти классических и иных интегральных текстов - подход китайцев, не вооруженных больше полным классическим образованием, к своему тексту стал, в общем, напоминать подходы к нему же иностранцев, ибо, как я уже выяснил, кое-какое владением своим диалектом не имеет почти никакого значения для овладения - особенно должного -  китайским иероглифическим языком. Иначе говоря, справочное пособие, стушевывавшееся ранее перед наличностью солидной начитанности, с одной стороны, и знанием текста плюс абсолютным владением им (научно-литераторского типа), с другой, те­перь и для китайцев уродливо и несоразмерно со своею реальной ценностью как бы выпятилось, заняв не только фон общей картины текста, но и едва ли не главные ее части. Ныне без механического энциклопедизма китайцам, как и нам, очень трудно контролировать точное и уверенное понимание текста, которое уже не основано на былой их синтетической подготовке текстами к текстам (основными - ко всяким дальнейшим), создавшей интуицию начетчика как некую музыку, звучавшую в неограниченном количестве мелодий, которые определяли как основные мотивы текста, так и все его нюансы, почти всегда ускользавшие от подхода к тексту с легионом справочников вокруг рабочего стола. Вот почему и в Китае роль справочного пособия, которая для прежних китайцев до революции 1911 г. не была столь заметною (как я уже говорил)^[9], стала теперь не только в уровень с европейскою, но, как будет показано далее, шагнула далеко вперед и совершенно эту последнюю затмила^[10].

Развивая далее позицию китайского справочника, особенно в последовательности справочника европейского, включающего в себя, между многим прочим, также и переводы китайских классиков и других важных текстов, думаю, что нужно включить сюда же хорошо и надежно комментированные китайские тексты, ибо, если текст, вообще, дается в качестве аргумента, то его надо представить прежде всего в наилучшей традиции и в наилучшем понимании других мыслителей, и только потом уже в своем собственном, которое, ввиду частичного значения цитаты, даже как аргумента, вряд ли представит тот же интерес, что толкование писателя, который посвятил иногда всю свою жизнь исключительно данному тексту и только ему. И здесь, таким образом, механизированный подступ есть только подступ, но не овладение, и всякая симуляция этого по­следнего есть научное преступление обмана и самого себя, и доверчивого читателя. Само собою разумеется, что и все те переводы на разговорно-литературный язык (байхуа), о которых я говорил в своей книге «Китайская иероглифическая письменность и ее латинизация», а также в части первой настоящей книги, должны непременно найти себе место в справочном отделе китаиста, ибо (хотя и в последнюю очередь, как неадекватные литературному стилю), они всегда могут помочь в разрешении, если и не стилистической, то, во всяком случае, смысловой задачи текста, и, таким образом, как бы уничтожая потребность в справочнике для текстов, написанных на этом языке за последние годы, эти байхуа-переводы служат таковыми для старых текстов иероглифического языка.

Итак, и для европейских, и для китайских синологов справочник есть, в сущности, как бы неизбежное зло, механизированная система перекрестных указателей, основанных на предварительном фонде начитанности и идущих к окончательной «сумме сумм» - оригинальному, надлежаще исследованному тексту. Всякий, кто соблазняет себя и других легко выдавливаемыми данными справочника, прегрешает против науки, которая везде и всюду есть нить, протягиваемая от современного мыслителя (а не  фабриканта статей) к исходному моменту и к первому источнику сведений^[11].

Развивая позицию справочника еще дальше, быть может, я не погрешу, включив в него не только все начальные фонды китаиста, но и всю литературу его ближайшей темы, которая иногда может поражать своим обилием^[12]. Следовательно, прогресс науки как-то тесно связан с прогрессом справочника - этого проводника к тексту, цитируемого, правда, не далее какого-нибудь Бедекера, но, несомненно, совершенствующегося вместе с наукой.

Если же это так, то можно уточнить его роль в подготовке китаиста (в согласии с тем, о чем была речь в части первой). Так, при подготовке ученого-обществоведа в справочник надо зачислить все те самоучители, грамматики, учебные тексты и пр., что составляют существенную часть программы практиканта; и, конечно, наоборот, в программе практиканта справочниками будут служить фонды начитанности гуманитара.

Таким образом, например, можно (хотя и нежелательно) представить себе гуманитара, не сидящего годами над колоссальными универсальными учебниками типа Уэйда и Матира (Wade, Mateer), но оперирующего, где следует, их словарями и указателями к тексту; с другой стороны, - практиканта, не читавшего «Историю древней китайской философии» профессора Форке, но при намеке на Гунсунь Луна, Гуань Инь-цзы и др. (не говоря уже о Лао-цзы, Чжуан-цзы и других, номинально более известных) все же предпочитающего справку, взятую непосредственно из книг профессора Форке, слепым и детским побасенкам банальных справочников (в том числе даже определениям Палладия-Попова, которые иногда, к сожалению,  редко, лучше и оригинальнее других). Останавливаясь несколько дольше нужного на практиканте, ибо этого рода китаист-знаток возбуждает более всего вокруг себя споров (например, о «методах» его создания и о школе), сошлюсь, прежде всего, на авторитет китаиста, соединившего в себе и высокие достоинства деятеля-практиканта и еще более высокие - гуманитара-историка, именно профессора Фридриха Хирта (Hirth), который в цитированной мною выше и рекомендованной вниманию начинающего китаиста статье (см. часть 1) определенно требует от драгомана, например, овладения справочными пособиями во всей полноте, ибо они должны служить ему временным суррогатом начитанности (Erzatz der Gelehrsamkeit).

Затем, да разрешено мне будет привести пример, мною лично наблюденный в лице знаменитого корреспондента газеты «Таймз» начала XX в. доктора Моррисона, который в длинной и обстоятельной беседе со мной развил свою точку зрения на овладение знанием и пониманием современного (ему особенно) Китая. Он считал, что овладение китайским языком, особенно ввиду его тяжелых фонетических условий, в том числе и многообразия его диалектов, вещь и слишком трудная, и слишком шаткая (ему лично, в частности, недоступная: ища всюду точной информации, он не мог выносить ученических «кое-каков», убогой имитации, убогого понимания); и потому всю свою практическую (деловую) информацию он черпал исключительно из своей библиотеки, занимавшей каменное здание в три этажа (в Пекине, на улице ныне его имени), и примечательно полной (особенно по тем временам) по всем вопросам Китая^[13]. Таким образом, вот пример понимания справочника в самом обширном смысле этого слова, что, кроме того, вообще, редкость, понимание, идущее в жизнь от не­китаиста-журналиста^[14].

У гуманитара-китаиста, профессора и академика Шаванна я наблюдал еще более грандиозное разращение справочника в библиотеку. У него было собрание книг не только полное (хотя и вряд ли сравнимое с моррисоновским), но и отборное, плюс китайский фонд первоклассных текстов с указателем к ним, идущим вплоть до главы, параграфа и даже отдельных мест. Добывая, таким образом, в своих экспедициях^[15] материал, Шаванн обрабатывал его дома, далеко не  ограничиваясь при этом формальными и банальными справочниками. Так же, конечно, поступают ныне и все крупные китаисты. Научная сеть слишком сложна, чтобы все подходы к тексту ограничить памятью. Наоборот, точность справки, проверенной и фиксированной, теперь обязательна как никогда, и достаточно читать сочинения, например, профессора академика Пеллио, чтобы убедиться в результате научного поиска, идущего по всем извилинам к источнику и обследующего его опять-таки во всей сложности организованного наблюдения. Я уже имел случай не раз рекомендовать статьи этого крупнейшего из китаистов в качестве образцового разыскания  и образцовой информации.^[16]

Таким образом, справочник есть не что иное как сложный и в течение всей жизни китаиста осложняемый указатель и словарь ко всему его богатству, как к наличному, так и к наблюденному в других коллекциях, библиотеках, как в своей, так и во всех других им посещенных странах^[17]. Отсюда еще раз станет ясным заблуждение некоторых начинающих китаистов, склонных к возведению в фетиш двуязычного словаря. Наоборот, в этой части своей книги я этот словарь, как будет видно из дальнейшего, вместе с его высшими градациями поставлю на самый дальний план и, думаю, в этом не погрешить против правды создавшихся к нашему времени вещей.

Таким образом, общей формулой справочника я буду считать нижеследующее: справочное пособие китаиста есть вообще всякий механизированный подход к китайскому тексту, от которого ученый ищет получить содержание и освещение истинного положения вещей во всеоружии знаний, координируемых им, но не замещаемых и тем более не создаваемых справочником вновь. Прогрессируя вместе с наукой, справочник получается путем отвлечения сети поиска от самого поиска и в то же время сам ложится на его пути.

Доказательства необходимости справочного пособия

Под этим достаточно причудливым названием мне придется сгруппировать ряд положений, которые казались бы совершенно излишними, если бы долголетняя практика моего преподавания не наталкивалась – также совершенно причудливым, но упорно-реальным образом – на целый ряд противоречий и оппозиций. Казалось бы, не правда ли, что изучать китайский текст без справочных пособий или, что то же самое, – с ограниченным (до одного единственного) их числом – это нечто вроде решения сложной тригонометрической задачи без таблицы логарифмов, с каковою задачей в таком случае вряд ли справится и лучший математик. Таким образом, если априорное свидетельство измученного трудностями китайского текста ученого подвергается сомнениям, то, в сущности, ему больше делать нечего. Однако для увещания неумеренных (или всегда слишком в себе уверенных) скептиков по долгу службы и профессии и, в частности, для полноты настоящей книги считаю нужным провести ряд наводящих параллелей.

Если, скажем для примера, взять меня лично не как китаиста, окруженного справочниками, а как изучившего в своей жизни (причем только для целей синологических, а не для профессии и карьеры) некоторые западные языки, то да разрешено будет мне указать на целый ряд пособий, которые я считаю нужными для себя, не будучи при этом ни германистом, ни романистом. Помимо словарей элементарных (Le Petit Larousse illustré, Dr. Annandalé’s, Chambers, Oxford Concise Dictionary, Brugmann и др.), у меня есть и серьезные, типа Webster, Wyld, Larousse du XX^me sieclé, Littré, дающие определения слов, на которые можно положиться и далее, целые энциклопедии, типа «Encyclopaedia Britannica», словоуказатель которой (в конце) есть едва ли не лучший словарь европейской и всякой другой культуры. Кроме того, тут же у меня стоят синоптические словари (типа Stapers, Bouaix, Roget и др.), дающие верные пути к овладению наилучшей лексикой при писании на иностранных языках, этимологические, стилистические и другие словари, не считая основных и более сложных книг-текстов. Когда я преподавал иностранные языки в ВУЗах, я приводил и развивал приблизительно ту же аргументацию, что и ныне, ибо не вижу разницы по существу между языками и культурами, и весь сложный вводный курс («Введение и изучение иностранных языков в ВУЗах») посвятил методической разработке этих сюжетов и мыслей. К сожалению, я не найду в себе решимости и не рискну, вообще, посвятить им страницы книги, не идущей далее своего определенного предмета, но вывод мой из этой параллели, вероятно, для некоторых все-таки будет ясен: если китаисту, изучившему иностранные языки самым утилитарным образом, а именно только для чтения синологической литературы европейцев, нужен целый арсенал заботливо отобранных пособий, - и это при культурной взаимной близости - то, казалось бы, тем паче нужно развить вокруг себя целое справочное предприятие, чтобы вступить в победную борьбу с текстом китайским, который требует и предпосылок, и расшифровок, не идущих ни в какое сравнение со справочным багажом и справочной операцией даже романистов и германцев, не говоря уже об их невольных подражателях^[18].

Теперь дам еще одну наводящую параллель, которая, с моей точки зрения, должна быть еще убедительнее. Если я своим родным языком считаю русский, то неужели как научный работник, в частности переводчик, я могу целиком положиться на свое владение родным языком и не призвать в минуты сомнений (а их немало) на помощь более меня компетентного осведомителя? Исходя из этой именно неуверенности в себе и в своем знании русского языка, я окружил себя и В.И. Далем, и И.О. Михельсоном, и словарем Академии Наук, и Я.К. Гротом, и В.И. Чернышевым, и А.М. Селищевым и т.д., вплоть до энциклопедий (старых и новых) включительно. Опять спрашиваю: если мне, русскому ученому, нужны для операций со своим родным языком (как для опознания его фактов, так и для владения им) довольно многочисленные пособия, то разве для тех же процедур с китайским языком не более необходимы соответствующие пособия? Вопрос явно риторический. Однако он может быть распространен и далее, на этот раз требуя объяснений.

Из бывшей практики преподавания русского языка китайцам я хорошо знаю цену справочным пособиям для изучающих русский язык китайцев, тем более что до сих пор их, по-видимому, не имеется на китайском рынке в должном количестве, а тем более качестве. Но если даже откинуть (между прочим, остро дефицитные) элементарные словари и грамматики, ни к чему существенно важному обычно не ведущие, то неужели же учащемуся-китайцу не посоветовать обратиться по крайней мере к тем пособиям, которыми окружен владеющий русским языком, но не специалист в этой области? В части первой дано много примеров, требующих в этом отношении расшифровки, и здесь я их число не буду увеличивать^[19], веря в достаточную выясненность вопроса на месте.

Теперь, наконец, представим себе китайца, изучающего европейскую культуру вообще, т.е. без обязательной для нее оболочки в виде какого-либо одного пока из европейских языков. Ведь, если ему придется иметь дело, во всей своей целеустремленности, с подобным широким фронтом, то, конечно, кое-как перечисленные мною кое-какие мои пособия должны быть ему только-только необходимы, как до смешного элементарные и ими он, конечно, ограничиться не может. Чтобы не быть голословным, отошлю читателя, например, к довольно старому уже каталогу «Коммерческой печати» («Commercial Press») в Шанхае (Тушу хуйбао, №1, новой серии, от 1933 г.), предлагающему учащимся (не говоря об ученых) такое количество справочных пособий (не говоря уже об учебниках) – и то только для одного английского языка и английской литературы^[20]– которое, вероятно, справившегося по указанному мною адресу раз и навсегда убедит в том, что в ХХ в. ему полезно в этом отношении равняться хотя бы по изучаемым им же китайцам.

Итак, дело как будто ясно: справочник более чем необходим. Да, в сущности, и возражающих словами, обыкновенно, нет. Но зато едва ли не 99% учащихся китаистов возражают на все эти положения не словом, а, так сказать, делом, ибо, как правило, учащийся китаист ограничивает свой подготовительный к тексту аппарат одним (и то чаще всего кратким, заведомо неполным) словарем, удаляя таким образом из набора своих инструментов все самые существенные. Получается такая картина, что учащий китаист, располагающий бóльшими знаниями, чем учащийся, подходит к тексту в более действительном вооружении, нежели китаист учащийся, для которого, собственно говоря, справочник только и приготовлен. Дело дошло за последнее время до официального требования от учащего удалить из рук учащегося (во имя экономии времени) даже краткий словарь, заменив все это разжевывающим урок за уроком учебником. При таком положении вещей учить самостоятельному обращению с текстом становится уже совершенно невозможным, как было бы безрассудно заставить профессора астрономии производить логарифмирование, извлечение корней и прочие операции, точно так же требующие времени и, вероятно, в руках учащегося спорящие лучше^[21].

Следовательно, против этих перешедших всякие границы извращений надо здесь же выставить требование (неоднократно мною, между прочим, заявлявшееся) предоставить в распоряжение студентов во многих экземплярах все необходимые справочные пособия; а от учащихся – пользоваться ими во всей полноте и без оговорок^[22]. Только таким путем можно рассчитывать на ведение преподавания во всей сложности и серьезности в условиях, созданных синологической наукой к нашему времени, ибо, несомненно, что чем больше в руках у учащегося справочников и чем они лучше (в частности, если говорить, главным образом, о современных), тем, в сущности, легче читать текст и решать его задачи, получая не полуфабрикат – кое-какую наметку – а максимальное, в пределах учащегося, достижение, в смысле близости к решению задачи текста, хотя бы на первое время только приблизительное и даже только формальное. Само собою разумеется, что автодидакт (боюсь ограниченного слова «самоучка»), для которого настоящая книга пишется более чем для кого другого, с этим положением должен освоиться как можно скорее.

Приступающий к научной синологической работе все это, конечно, учитывает, хотя бы просто из предшествующего опыта. Однако и ему полезно будет знать, что справочное пособие, особенно понятое в наиболее широком смысле этого термина, всегда надежнее, чем объяснения, например туземца, которые если исключить пользу произносительно слуховой адаптации, очень часто покоятся на весьма несовершенном, неподготовленном и чаще всего излишне самоуверенном наборе слов^[23]. Кроме того, он должен помнить, что с современными справочниками в руках он гораздо свободнее от ошибок, столь свойственных китаистам былых времен, и поэтому более ответственен за правильное исследование и должную передачу текста.  Нет никакого сомнения также и в том, что и в смысле быстроты работы он выигрывает по сравнению с былым научно-исследовательским производством, ибо время, затраченное на справочник, с лихвой возмещается временем, выигранным у процесса размышления над текстом, над его пунктуацией, координированием частей и т.д.^[24]

Как бы то ни было, но необходимость для китаиста справочников в наибольшем количестве, наиболее современных и наилучших осознана везде, в частности на американской конференции 1928 г., которая выдвинула в особую статью-дезидерат «Справочные пособия» (Works of reference), о чем я уже говорил, и хотя они намечены слишком суммарно, все же в ряду других предприятий, частью уже осуществляемых, они занимают едва ли не первое место^[25].

Библиографический обзор справочников и их категорий

В отдел библиографических справочников войдут, конечно, и самые их библиографии. Здесь я сообщу сведения, касающиеся исключительно их, в виде некоторого предисловия к следующим далее библиографическим перечням.

 Я уже говорил о большой неясности понятия справочного пособия, особенно, если его постоянно расширять: процесс, повторяю, научный, прогрессивный и, в конце концов, естественный. Неудивительно поэтому, что дать подробную библиографию всей справочной литературы китаиста, вряд ли, вообще, возможно^[26]. Факт тот, во всяком случае, что во всех полных библиографиях и серьезных каталогах, как китайских, так и европейских, обычно избегают выделять их в отдельную группу^[27] и предпочитают распределять их по главным темам и задачам, что, в конце концов, может предопределить порядок и моих обзоров, но, по-видимому, несмотря на специфическую целеустремленность этой части моей книги, и мне не удастся дойти до желаемой полноты.

Собственно говоря, я уже в 1906 г. в своих «Заметках об изучении Китая в Англии, Франции и Германии» обратил внимание на положение этого дела в больших библиотеках Европы, но, конечно, этот чрезвычайно неполный и поверхностный обзор^[28](главной целью было изложение системы преподавания китайского языка) в настоящее время, как и полагается отчетности подобного рода, имеет только хронологический интерес. С тех пор прошло много лет, и положение дел в корне изменилось, хотя в европейской литературе это продолжает отражаться недостаточно. Я уже упоминал о торговом каталоге фирмы Пробстхайн, слишком претенциозно и незаслуженно присвоившей ему название «Энциклопедия книг по Китаю» (Encyclopaedia of Books on China) и поместившей в одном из своих чрезвычайно неполных отделов главу «Справочники по Китаю» (Works of reference, с. 154-156), перечень которых никого не удовлетворит (особенно если принять во внимание, что каталог этот ни в одном из своих отделов не ограничивается китайской литературой)^[29]. Однако и более компетентный и официальный каталог Государственной Прусской Библиотеки в своем на этот раз весьма специальном издании, посвященном библиографии справочников (Preussische Staatsbibliothek. Katalog der Handbibliothek der Orientalischer Abteilung. Leipzig, Harrassowitz, 1929) все-таки для Китая, строго говоря, не полон^[30].

Тем менее приходится искать полноты в наилучшей из всех доселе появившихся общих библиографий по изучению Китая, в статье профессора Анри Масперо, неоднократно мною цитированной выше (Henri Maspero. Chine et Asie Centrale, в «Histoire et historiens du Monde depuis 50 ans»), ибо эта статья обозревает в связном порядке главным, если не единственным, образом не пути к достижениям науки, а сами достижения.

Таким образом, мне придется воспользоваться предыдущими трудами, тем более что все это каталоги, а не библиографические обзоры, и я думаю, что поступлю всего правильнее, если опишу с должными характеристиками исключительно те пособия, которые стоят вокруг моего рабочего стола, которые мне служили и служат, и достаточно, вообще, мне известны.

Если даже исключить весьма, конечно, тревожный для меня вопрос о полноте моего списка справочных пособий, о чем я уже с сожалением должен был предупредить, есть еще больной вопрос о системе их расположения, предполагающий наибольшую наглядность, рельефность, поучительность. Сначала я хотел было изложить весь библиографический материал по языкам – от русского к европейским и, наконец, к китайскому, что, конечно, имеет под собой учебное основание и пренебрежению не подлежит. Однако могут быть случаи, при которых это расположение не даст вывода или окажется, вообще, более искусственным, чем это допустимо. С другой стороны, нельзя было бы пренебречь порядком, о котором я уже упоминал и который располагает справочными пособиями по их сюжетам, хотя, опять-таки, и этот порядок предполагает смертельное для научной работы смешение принципов в погоне за формальностью. Поэтому я решил основать свой порядок, с одной стороны, как будто формально, по рубрикам, напоминающим сюжеты, с другой же, по степени их полезности и серьезности, с тем расчетом, чтобы все расположение напоминало фотографическую обработку негатива, который в неумелых руках дает лишь грубые светотени, а во всех последующих улучшенных версиях – детали и, наконец, полное представление о субъекте, каковым в данном случае, и, в отвлечении от невольного образа, является текст-оригинал.

В соответствии с этим положением мне хотелось бы выдержать принцип crescendo от справочника элементарного, дающего только общие, краткие, непритязательные сведения и, в общем, оставляющего текст в состоянии контуров и свето-теней, которые неизвестно кому и что говорят, - к справочнику среднему, сообщающему тексту среднюю понятность, без углубления в научную полноту факта и его точность; и, наконец, - к высшему, который ведет уже прямо к тексту и очень часто (когда, например, текста-оригинала под руками нет) его замещает. Таким образом, хотелось бы выдержать градацию: справочник элементарный, грамотный, научный – на всем протяжении этой части моей книги. Я предполагаю, что это больше всего удастся сделать со словарями языка как с наиболее обильным справочным отделом, но буду стараться сделать то же и в других рубриках. Таким образом, от соединения системы формальной и педагогической, в конце концов, не проиграет ни одна из них, ибо поддержка каждой из них есть некоторая гарантия водворения каждого справочника на свое место, тем более что и прежде всех других намечавшаяся мною схема расположения справочников по языкам (от русского к другим) как будто не чужда этой двойной схеме (как будет показано далее) и едва ли не  составит вместе с двумя предшествующими полную триаду, что, с моей точки зрения, гарантирует успех еще больший.

Справочник европейский и справочник китайский

В силу этого принципа прогрессивного изложения надо начать общий обзор синологических справочников не в синологическом порядке, т.е. не с китайцев, а в порядке прогрессирующих качеств с точки зрения, конечно, учебной – именно с европейцев. Действительно, европейцы, имевшие возможность, по крайней мере, воспроизвести все те блестящие справочные пособия, которые они видели у китайцев и по которым старались сами учиться и работать, на самом деле превратили их в наивные детские пересказы и азбучные книжки, да и то с такою медлительностью и рутиной!^[31]. Выходит, что люди испортили свое драгоценное наследие, притом так, что до сих пор дело осталось не поправленным (хотя, конечно, легко поправимым), а на самые серьезные вопросы европейский справочник до сих пор дает чаще всего весьма несерьезный ответ, близкий к побасенке и детской благоглупости, продолжающей причудливую и экзотическую «китайщину» далеко за пределы широкой публики, что, конечно, стыдно и жаль. Тем более стыдно все это и жаль, что, кроме китайцев, европейцы видели и знали и должны были видеть и знать те европейские образцовые справочники, которые были выработаны филологической наукой Запада (в широком смысле этого слова) и могли совершенно, казалось бы, логически служить образцами не только эллинистам, романистам и другим филологам, но и «нам прочим» (как говорят французы)^[32]. Ведь если людям, прикосновенным к европейской культуре, все же требуются ее синтезы, кратчайшим выражением которых является справочник и словарь, то китаисту эти синтезы требуются еще в большей степени, нежели романисту, эллинисту, русисту, слависту и т.д. А между тем следует утверждать, что до сих пор ни одно европейское синологическое справочное пособие не стоит на уровне таких, например, европейских «европеологических» филологических и неофилологических пособий, как, например, Jwan von Müller, Walter Otto. Handbuch der Altertumswissenschaft; Pauly, Wissowa. Real Encyclopäedie der classischen Altertumswissenschaft; Daremberg, Saglio, Pottier. Dictionnaire des antiquités greques et romaines; Lübker. Real Lexicon des classischen Altertums (и русский перевод); Henricus Stephanus. Thesaurus grecae linguae; Thesaurus linguae latinae (издается всеми германскими академиями); Bailly A. Dictionnaire Grèc-Français; F. Passow. Handwörterbuch der Grechischen Sprache; Liddell, Scott. Griek-English Lexicon; Georges.  Lateinisch-Deutsches Handwörterbuch) и т.д.^[33] Но не говоря уже о самых раз работанных областях западноевропейской филологической науки, каковыми являются, несомненно, греко-римские древности, даже современные языки Запада, со всей их сложностью и быстрым ростом, имеют для своего изучения пособия, о которых я уже говорил и которые не имеют ни тени отражения в синологической справочной литературе, где дело обстоит в общем едва ли лучше, чем оно обстояло (я говорю только о некитайских пособиях), когда я учился на факультете восточных языков и когда в течение четырех лет (1898–1902) я старательно шел назад от своей гимназической языковой выправки, приучившей меня к тщательно изученным и изданным текстам и словарям, даже столь элементарным, как Вейссман, Шульц, Поспишиль и др., убогим, правда, но и в своем убожестве не имеющим для китайского языка даже сравнения.

Как все это случилось, как можно было, выходя самому из образцовой школы, снизить и для себя и для других свои научные привычки, уровень работы и знаний, - вопрос слишком сложный, чтобы разрабатывать его здесь^[34].

Но факт остается фактом: стоит только сравнить, например, китайско-русские словари с их детским или причудливо-загадочным русским текстом с теми, хотя бы, что я только что назвал, где учащийся даже моего времени (да еще по устаревшим изданиям, например, словари Вейссмана 1882 г. или Шульца 1883 г.) мог найти самую серьезную переходную и переводную формулу, а между тем в этих именно формулах для учащегося кроется секрет к серьезному чтению текста без права превращения перевода в ученическую болтовню, подлежащую раскрашиванию учительским карандашом или красными чернилами. Несомненно, европейский опыт европейской науки обязывает ко многому, и нам нельзя успокоиться до тех пор, пока эта нивелировка не будет произведена и пока наши справочные пособия не перестанут тяготить и мучить китаиста, вместо того чтобы давать ему в руки надежные и наилучшие формулы и обобщения.

Итак, у европейцев дело обстоит не блестяще. Я уже говорил, что они постарались низвести китайские справочники до уровня, опустившегося ниже посредственности. В самом деле, если удивительно, что европейцы, ученики выдающихся европеистов, сумели атрофировать в себе привитые им культурные элементы, то это отнюдь не оттого что будто бы их китайский материал содействовал этому, якобы, невольному снижению. Наоборот, никогда и нигде в Европе, по-видимому, не было ничего подобного колоссальным словарным и энциклопедическим предприятиям Кан-си и Цянь-луна (XVII – XVIII вв.), о которых будет подробная речь далее; да и все прочие китайские справочники, которые старались по крохам копировать европейцы, - образцовые колоссы перед своими переводными вариантами-пигмеями. Следовательно, снижение уровня произошло и за счет Европы, и за счет Китая. Тем более все это примечательно, что в тех случаях, когда за дело справочника брались китайцы, получившие европейское образование, они производили образцовые справочники, равновеликие и европейским, и китайским (как, например, хронологические справочники Чжана – Mathias Tchang и Хуан Бо-лу – P. Hoang, о которых речь ниже), и основывающиеся, в свою очередь, также на длинном ряде первоклассных китайских же работ^[35].

С разрушением китайской классической системы образования и синтетического овладевания искусственно поддерживавшимся, но универсальным иероглифическим языком, колоссальные и сложные справочники, мало кому доступные, в общем, и ранее, теперь стали массовому ученику и вовсе недоступны как по цене, так и по содержанию. Появились справочники и учебники, по необходимости краткие и разъяснительные, которые наводили китайца со средним образованием (а за последнее время и ниже среднего) на кое-какое понимание недоступных иначе текстов. Это движение, несомненно, европейского демократического происхождения и, в частности, навеяно первыми полудетскими европейскими справочниками, научившими китайцев смело говорить о серьезных вещах упрощенным до детского языком.

Однако, заимствуя от европейцев эту их манеру делать доступным широкому читателю и ученику решительно все, китайцы повели дело в двух направлениях. С одной стороны, они постарались облегчить действительно все и для всех, снизив, например, уровень словаря иероглифического языка до понимания 10-11-летнего мальчугана, но, с другой стороны, они взяли от европейцев их лучшие образцы, соединив их при этом с лучшими образцами своей собственной продукции. Таким образом, сразу, как будет не раз еще в дальнейшем показано, они переросли европейцев, которым, по-моему, теперь нет уже иного выбора, чем следовать китайцам, поскорее освободившись от тянущего вниз рутинного наследия XIX в. или, во всяком случае, предоставив ему лишь роль первично-переводного элементарного осведомителя, быстро замещаемого лучшими. Эти лучшие – пока только китайцы. Даже представить себе вовсе невозможное в условиях нашего времени, а именно, чтобы какая-либо крупная организация или, скажем, само государство заказало и добилось выполнения полного двуязычного справочника, доведенного до эквивалента китайскому, то и это не освободило бы учащегося от справочников китайских, которые ежегодно растут и совершенствуются, а угнаться за ними путем невольной стабилизации производственного процесса (хотя бы и на небольшое время), конечно, нет никакой возможности. Кроме того, между переводным и оригинальным справочниками разница слишком велика, чтобы можно было надеяться на полное замещение одного другим.

Говоря о китайских справочниках,  я сознательно на время умолчал о синологических справочниках на японском языке, которые, исходя из европейского плюс собственного японского опыта изучения китайского языка иностранцами, повлияли на современную китайскую гипертрофию справочника, вероятно, более непосредственно, чем даже старательно изучаемые ими европейцы и американцы. Факт, что наилучшими синологическими справочниками для иностранцев являются, несомненно, японские. В согласии с тем, что я говорил в части первой, я должен и здесь подтвердить - лишить себя японских справочников вещь, если и не опасная, то в высшей степени нежелательная и неизвинительная.

Как бы то ни было, но представить дело справочника как исключительную монополию китайцев и японцев, при полном пассивном и подчиненном внимании к ним европейцев, было бы вряд ли справедливо. Как колоссальные китайские словари Кан-си, так и их бледные упрощенные ученические варианты современных издателей страдали и страдают недостатками, о которых существует чуть не целая литература.^[36]Ведь, с одной стороны, компиляторам XVIII в. недоступны были только впоследствии появившиеся наилучшие рукописи и первые издания, с другой, торопливость, ненадежная ученость и преувеличенный модернизм новых издателей наделали также немало изъянов в их полезнейшей, в общем, работе, так что критическому глазу, который по самой своей природе международен, все-таки есть за чем присмотреть. Поэтому европейцам есть еще много дела в сотрудничестве с китайцами на общей синологической ниве. Теперь и те, и другие друг от друга научились разграничивать учебную литературу и продукцию от ученой и могут отлично распределить свои роли в каждой из них: одни пусть действуют от Китая к Европе, а другие - от Европы к Китаю, благо материал один и достоинство его сознается также однообразно. И те и другие должны ввести в справочник наилучшие достижения европейско-китайской синологии с тем, чтобы начинающие китаисты приобретали научную зрелость с первых же шагов, минуя экзотику и вредную, развращающую упрощенность также с самого же начала. Азбучные истины должны быть подняты на высший уровень их формул, и научные достижения превращены в азбучные истины.

Итак, прежде всего, как будто ясно – научное, точное, обязывающее понимание и освещение китайского текста требует строгого к нему отношения, как, впрочем, и ко всякой другой науке, понимая под наукой, вообще, систему истин и понятий, входящую достойным образом и в другие такие же системы, т.е. в другие науки. Следовательно, мне остается в этом параграфе повторить сказанное в части первой, а именно, что при таком отношении (а только оно нормально) к китайскому языку как к выразителю китайского культуро-комплекса все подступы к нему объявляются также как бы комплексом, не подлежащим членению, эклектике, самовольному упразднению, «недоступного», неимеющегося, недоученного, непонятного, так что все справочники являются как бы набором инструментов, к полноте которого стремится каждый высококвалифицированный рабочий. В частности, пропадают, как я уже выяснил, резоны для деления их по языкам и, наоборот, выплывает вверх принцип деления их только по качеству. Я уже показал, как в греко-римской филологии сотрудничают ученые, пишущие на трех главных европейских языках, конечно, не для удобства знающих один только свой родной язык (особенно Thesaurus’ы). Значит, для овладения каким-нибудь древним классическим текстом надо овладеть, например, предварительно современными «новыми» языками. Следовательно, может быть, и тем более, подходы к китайскому тексту идут также через много-(трех) язычный справочник^[37], и, в частности, учащемуся, владеющему только русским языком, как и его собратьям: языкам народов Советского Союза, и, даже грекам, датчанам, норвежцам, испанцам, итальянцам, финнам, шведам и т.д., всем, кроме владеющих одним из трех главных языков Европы, придется включить в программу своей подготовки (в согласии с тем, что было ему рекомендовано в части первой) быстрое овладение этими языками, но несколько в ином, может быть, порядке, а именно: английским, французским, немецким, в чем он убедится к концу второй части этой книги. Может быть, ему будут импонировать следующие слова китайского профессора Уильяма Хуна, председателя Бэйпинской комиссии по изготовлению указателей к важным китайским текстам: «We have to read foreign languages in order to read Chinese books», т.е. мы должны читать на иностранных языках для того, чтобы читать китайские книги^[38]. Такое блестящее понимание международного научного сотрудничества мне кажется окончательно убедительным и обязывающим.

Однако этого мало. Я уже показал (дальше это будет доказано), что читать и старый, и современный китайский текст без китайского справочника значит обрекать себя и своих читателей на весьма убогое и экзотичное понимание вещей, а доказывать несостоятельность подхода к китайскому тексту через китайский же предоставим особого рода демагогам, которых, к сожаленью, нельзя не упомянуть. В самом деле, теперь, когда двуязычным справочником уже не отгородиться от китайского справочника и тем более от китайского текста, как это бывало в былые, к счастью, уже прошлые дни, и когда, с другой стороны, вверить себя (как я в былые также дни) пассивной выучке у сильных начетчиков, уже невозможно, ибо они постепенно вымирают, да, впрочем, это и незачем, надо дорасти до китайца и китайского текста быстрее, благо средства для этого имеются, хотя бы в тех же справочных пособиях. Китаист теперь начинает лишь с овладения подсобным текстом во всех его видах, справочником и словарем. Те утлые былые дни, когда нам в университете преподавали стереотипную китайскую хрестоматию Васильева (в трех частях) по готовому переводу, с готовыми так называемыми «примечаниями» и с готовыми же выписанными (в качестве тех же самых примечаний) «словами», к общему благополучию, также уже прошли и повторяться не могут. Мы читаем теперь только нужные и важные оригиналы-источники, не ограничивая их хрестоматийными отборами, не должны ограничивать их и подходами к тексту. А так как эти подходы не есть само собою разумеющееся, то с учения о них наши курсы и должны начинаться.

Пользование справочником

Далеко не праздным вопросом, или само собою очевидным делом, является пользование синологическим справочником. Для этого, прежде всего, хотелось бы разрешить сомнения о его праве на авторство: является ли он вещью общедоступного общественного пользования или же это труд автора, такой же, как и все другие книги. Не знаю, стоит ли задерживаться на этом вопросе, но так или иначе ответить на него следует, главным образом, с точки зрения цитации. Нужно ли, цитируя справочник, обозначать источник своей выписки. Однообразного ответа на этот вопрос дать, конечно, нельзя, ибо между словарным значением ма – «лошадь» и датой биографического словаря, имеющей для исследователя некоторое значение, разница слишком велика. В силу этого практика цитации выработала уже достаточно хорошо порядок обозначений справочника, оставляя одного в тени, а обозначая другого. Существует целая градация в показаниях различных справочников, даже внутри одного и того же,^[39] и поэтому, отношение к ним варьируется. Кроме того, для разных целей и способы цитации могут быть разными: для перевода, например, в сомнительных случаях (но, конечно, не без критики) придется цитировать и словарь, для установле­ния же даты придется упомянуть только тот справочник, с которым приходится считаться. Само собой разумеется, что длительные выписки должны всегда помечаться, но, повторяю, однообразных предписаний в этом отношении никтоне в силах дать, и я возьму на себя высказаться более подробно и определенно о каждом из справочников в дальнейшем изложении. Это пока все, что касается справочников европейских.

Что до китайского справочника, то вопрос ещеменее ясен, поскольку цитация производится в переводе, и таким образом от нее (если она не приводится тут же) отнимается оригинальный вид. Те времена, когда под формулой «китайцы говорят» приводилось анонимным порядком все, что попадалось, и китайский справочник приравнивался к оригиналу, давно прошли, и, конечно, к китайскому справочнику надо отнестись не иначе, чем к справочнику европейскому. Надо выяснить, заслуживает ли автор его доверия, какова степень  полноты и точности справочника, применим ли он к данному тексту, самостоятелен ли онили он только копирует предшественников - таких же справочников, как он сам, и т.д. Нагромождать одну цитату на другую, как часто делают китайские комментаторы, процесс опасный и для нас неприемлемый, ибо в таком случае надо произвести самую строгую дискриминацию и, прежде всего, проследить цитату на месте, ибо, во-первых, она может быть в справочнике дана полно лишь с точки зрения компилятора справочника, который не может предвидеть для какого текста или случая это  его показание пригодно; во-вторых, она может быть неточной (вроде парафразаили перифраза), с сокращениями, вставками и другими изменениями в тексте; наконец, она может быть недостаточна как фраза или пассаж, а требует наибольшего контекста, вплоть до целой главы, и, может быть, всего произведения и т.д. Здесь вопрос становится уж и вовсе сложным, главным образом потому, что часто китайский справочник, датируемый достаточно отдаленно, дает нам выдержку из текста, который нигде не сохранился. Но могут быть еще случаи менее безотрадные, но также нелегкие, когда справочник дает фразы, стих и т.д. в таком виде, что разыскать их по данному признаку или вовсе невозможно, или требует такой затраты времени, на которую для беглой справки никто не пойдет^[40]. Подобный тяжелый случай был со мной при исследовании «Китайской поэмы о поэте» в 1916 г., когда для установления ответст­венного перевода я должен был прибегать к контекстам данного слова и выражения, указанных в справочнике так, что разыскать их на месте я не был в состоянии, тем более что подавляющего большинства цитируемых авторов и сочинений в наших библиотеках и в моих коллекциях вовсе не было.

Из-за этого могли произойти различные недоумения, к счастью, по-видимому, лишь частичного характера, что объясняется исключительно высокими достоинствами использованного справочника («Пэйвэнь юньфу»)^[41]. То же самое нужно, вероятно, сказать и о пользовании китайским комментатором при исследуемом тексте, которого, как я уже предложил, надо бы также включить в справочные пособия. Рекомендую пока применить к нему ту же дискриминацию, что и к другим справочникам, предоставляя ему роль некоторой ориентировки в деталях к тексту, более или менее важной.

Но в чисто популярных переводах можно, пожалуй, ограничиться (частично) изложением того же объяснительного материала, который дается малосведущему китайскому читателю^[42], и здесь вопрос только в выборе хорошего издания.

Вообще, вопрос обращения со справочником есть вопрос научного такта. Для тех, кто не идет далее трансформации китайского материала в материал же лишь на русском языке, т.е. для переводчика простого, огульного, справочник есть такой же текст для перевода, как и всякий другой; для тех же, кто работает вместе с китайцем, но не исключительно за его счет, такой порядок немыслим. Много градаций есть также между этими крайностями. Так, ничего общего нет между пользованием справочником у китаистов, вроде профессоров Пеллио, Масперо, Карлгрена^[43]и  у многих других, для которых данные ученического по существу словаря «Цы юань» (о нем - речь на своем месте) часто представляют nec plus ultra при полной беспомощности библиографической и прочей осведомленности^[44], а также некритических выдержках откуда попало. Здесь вопрос о фонде основной начитанности, трактованный мною в части первой, выплывает на поверхность очень определенно, ибо нормальное пользование справочником не должно выходить за пределы лиц, достаточно подготовленных к научному исследованию и миновать тех любителей кратчайших расстояний между точками, что цитатой из справочника умеют маскировать свое невежество. Чтение рецензий профессора Пеллио, не имеющих по критической зоркости себе равных в синологической литературе, может иллюстрировать наилучшим образом эти мои строки, кажущиеся суммарными. Впрочем, к той же печальной по существу, но никогда не убывающей категорией писателей о Китае следует отнести также тех из них, что пренебрегают даже справочником, в расчете на полный кредит себе как автору, которому де все ясно и без оговорок, и предпочитающих самонадеянное решение вопросов сложным подходом к делу^[45]вообще. Повторяю, дело пользования справочником есть дело научного такта. Если надо считать для нас неприемлемой переоценку справочника, из которого мы извлекаем слишком многое и в который мы слишком верим, то и недооценка справочника есть все то же нарушение научного масштаба. Так, мое поколение китаистов, учившихся у старых начетчиков, покорялось их обаянию слишком слепо и обнаруживало лишь потом, что хороший справочник легко оставит за бортом любого сяньшэна, от которого можно было бы в более короткий срок получить только необходимые учебно-переходные формулы.

Однако из этих двух недостатков я все же предпочел бы преувеличение роли справочника, ибо вся моя жизнь есть для меня самого свидетельство той огромной роли, которую играет в работе китаиста справочник. У меня сохранились мои студенческие переводы и работы, из которых ясно видно теперь, что отсутствие в моих руках появившихся лишь впоследствии справочников было виной неполных и неверных переводов, толкований, положений, принявших печатный вид иногда слишком рано. В предложенной мною к изданию «Экспериментальной грамматике китайского языка» я подверг анализу и, так сказать, диагнозу эти свои ошибки, а равно и ошибки других лиц, засвидетельствованные в критической литературе синологов: недооценка роли справочника вместе с неумением обращаться с ним оказывается положительно роковой (работа эта не опубликована – ред.).

Обработка справочника^[46]

Располагая справочники по степени трудности их преодоления - процесс для начинающего китаиста только естественный, - мы невольно ставим на последнее по по­рядку (не по качеству) место справочник китайский, ибо естественно, что для освоения его требуется несравненно больше времени, нежели для освоения справочников некитайских, и выходит чаще всего, что пользование наилучшим справочником как раз от начинающих-то, т.е. от более всего в хорошем качестве и авторитете нуждающихся, и отходит. Ясно, что ВУЗ, в котором сосредоточено препо­давание китайского языка, не может оставить этого пе­чального обстоятельства без внимания и должен, казалось бы, принять все меры к тому, чтобы эти справочники были немедленно переведены (тотчас по выходу в свет) и в усвоенном виде учащемуся поданы. Как известно, этого не делается, единственно, чего можно от времени до времени добиться и то при постоянных нареканиях^[47], это включения в общую программу по языку курсов китайского справочного пособия^[48], что, конечно, не могло не принести должных результатов. Однако еще больше пользы было бы от перевода таких справочников, текст которых становится доступным лишь небольшому числу китаистов, и то по истечении значительного количества времени, как, например, перевод теоретической, критической, истори­ческой библиографии «Сыку цюаньшу цзунму», о которой будет речь впереди. Этими маневрами можно было бы, в са­мом деле, достичь постоянно грамотной справки и избежать досадных непониманий и извращений, которые столь часто превращают ученое сочинение в ученическое упражнение.

Однако если эти насущные положения остаются пока pia desideria, можно обратиться к маневрам обработки справочника, реализуемым более легко. К ним должны относиться, прежде всего, реформы каждого справочника, нужные для более уверенного пользования им. Эти реформы могут быть даже чисто техническими и доступными самому же начинающему: все дело только во времени или, если его нет, то в оплате немного труда специалиста^[49]. Но, во всяком случае, - и стоит ли об этом даже напоминать - прежде чем пользоваться справочником, нужно отметить в нем все те погрешности, которые были отмечены в соответствующей критической литературе, а равно и в приложенных таблицах addenda et corrigenda^[50]. Всем известно, далеко не у всякого китаиста хватает прилежания и аккурат­ности сделать это, и, таким образом, труд, пошедший на обнаружения неправильности, часто труд напрасный, ошибка распространяется все дальше и дальше, повторяется все чаще и чаще (при неоднократных, например, обращениях к словарю).

Далее, есть целый ряд реформ, требующих не только одной слепой техники, но могущих превратить суммарный и малоудобный для пользования указатель-справочник в исключительно полезную вещь^[51]. Однако ед­ва ли не главной работой над справочником надо всегда считать неуклонную и постоянную работу над подчинением справочному порядку всех своих материалов, как коллек­ционных, так и книжных и рукописных, т.е. над рабочим каталогом, дающим возможность в любой момент отыскать все, что имеется налицо по данному вопросу как в смысле материала (книжного, вещественного), так и в смысле сделанных уже набросков и т.п. У каждого ученого могут быть весьма различные к этому способы (у иных даже вовсе нет каталога своей библиотеки, и он замещен простым расположением на полках самих книг), так что давать здесь подробные к этому советы излишни, да их даже было бы трудно систематически изложить. Но лично я предпочитаю, кратко говоря, соединение в одном рабочем каталоге ре­шительно всего, что к работе относится и может относиться (т.е. и книг, и коллекций, и рукописей, и всяких заметок), применив к ним не одну систему, которая  всегда и в той же мере как гибельна, так и полезна, а две или три сразу, которые, находясь друг возле друга, могут парализовать вредную недостаточность системы монопольной.

Конечно, жаль, что все такие рабочие каталоги, бу­дучи делом интимным, в свет не появляются, а со смертью хозяина как-то досадно исчезают, не принося той колоссальной пользы, которая могла бы из них быть извлечена уче­никами и продолжателями, и даже теми из них, что строят свою славу и свое будущее на унижении и уничтожении предшественника, ибо наука стоит выше человеческих отношений. Так лично мне в свое время был продемонстрирован подобный рабочий указатель-каталог моего покойного учителя академика Шаванна (Chavannes), в котором каталог книг библиотеки был доведен едва ли не до глав и даже до параграфов, и я воочию убедился, что подобный каталог может избавить любого китаиста-историка от многих поисков, не говоря уже о прямом подсказе и даже открытии. Я совершенно убежден также в том, что неиспользование подобных научных богатств, сдаваемых обычно в могилу архива, вместо того, чтобы процвести в руках научного наследника, сильно тормозит движение науки, особенно если принять, что настоящий ученый работает для будущего, гораздо больше для будущего, чем для настоящего, которое весьма часто является лишь наброском к большой книге будущего, линией объемлемой, а не объемлющей, да и бывали ли слу­чаи, чтобы ученый перед смертью завершил свои программы^[52].

Далее, хорошо работает только тот китаист, у которого помимо порядка в рабочем каталоге, есть еще и порядок в своем рабочем словаре, т.е. в таком словоуказателе, который оценивал бы каждое слово изучаемого им текста вполне конкретно, например по контексту, должным образом разработанному, по материалам этим словом называемым и т.д.^[53]. Еще лучше было бы сделать для себя словарь тех слов и терминов, которые разработаны и приняты наукой к настоящей дате с тем чтобы не блуждать в поисках нуж­ного слова по всем каталогам, книгам, библиотекам, городам, а иметь их у себя в указателе вполне точно обозначенными. Конечно, такой труд под силу лишь тем, кто располагает некоторым количеством секретарей, другим же, этот единственно надежный для охвата всего научного материала путь, увы, заказан^[54]и заказан единствен­но потому, что, следуя академической и университетской рутине, понятие лаборатории, этимологически отнюдь не приспособленное исключительно к физико-химическим и дру­гим подобным научным операциям, ассоциировано слишком конкретно и односторонне. В самом деле, неужели в насто­ящее время можно предположить, что лабораторная обработка научной темы может касаться только одних наук, а не других? И как можно одному работать над большой темой без помощи сотрудников и, вообще, вне коллектива.

В 1929 г. мною был разработан проект синологи­ческих лабораторий, заключающий в себе много разных пунктов, касающихся организации вокруг синологических проблем, необходимых для них предварительных работ^[55]. Проект этот не получил осуществления и, если дело будет продолжаться так же, если каждый из нас будет навеки осужден делать всю техническую и научно-техническую ра­боту исключительно своими единичными  усилиями, то ни одной большой работы никому из нас не выполнить и придется браться за проблемы, не основанные на всесторонней сложности сюжета, отступая перед всякими иными как невозможными и неисполнимыми^[56].

Между прочим, мне известно, что начало этим своеобразным лабораториям уже положено в Германии (например, в Лейпциге). Однако еще более чем музеи, эти лаборатории не исключают друг друга своим существованием до тех, по крайней мере, пор, пока их словари, указатели и т.д. не будут изданы. Об осуществлении этих лабораторий в Китае будет речь особая в отделе словарей (в частности, о «Синологической серии индексов» - иньдэ).

1. ↑ В своей китайско-европейской (вернее китайско-американской) статье о библиотечных справочниках – «Тушугуань цанькао лунь» (Reference Works) в «Тушугуаньсюэ цзикань» («Library science». 1933, т.3. № 7), автор, Ли Чжунь-люй, занят разрешением этого важного и для него вопроса с некоторым, впрочем, видоизменением его, а именно: что назвать справочной  книгой  (цанькао шуцзи) и что назвать справочным  материалом  (цанькао цайляо)? Подойти к решению этих вопросов он пытается достаточно суммарным принципом деления всех вообще книг на дающих чтение и дающих справку. Справочной  книгой  он, разумеется, считает книгу второго типа, а некий  вариант этого типа готов назвать справочным  материалом, исходя из того, что, хотя книги этого типа и желают дать человеку, главным образом, сплошное чтение, однако по своему содержанию и фактуре они так сильно напоминают справочники (обширностью сюжета и его применений  или постоянным потребностью в книге читателя), что их уже трудно назвать просто книгами (путун шуцзи). В то же время назвать их справочниками так же, как будто, не годится, ибо тогда произойдет полное смешение всех книжных типов и насильное втискивание их в рубрики. Поэтому к числу книг справочного  материала он относит журналы, газеты, официальные издания, специальные бюллетени (железнодорожные, банковские, торговые, библиотечные, издания обществ и т.д.). Я не решусь взять на себя рассмотрение этого рода книг и могу только отослать интересующегося к этой статье, а, главным образом, к ее прототипу - книге Уайэра: James J. Wyer. Reference Work, на которую автор сам ссылается в своей статье, (c. 461), и которую мне, к сожалению, видеть не удалось. Во всяком случае, судя по всему, эта книга более или менее соответствует своему содержанию, не в пример претенциозной болтовне, на которую невольно натыкаешься при поиске литературы в справочнике, вроде, статьи Katherine Dame «What is Reference Work» («Wilson Bulletin for libraries». 1931. Vol. V).
2. ↑ В самом деле, если мне вернуться к прежнему выражению, где на примерах из «Дон Жуана» Байрона, «Евгения Онегина» Пушкина, «Методологии» академика Лаппо-Данилевского была доказана необходимость фонда начитанности вообще и справочника, в частности, то здесь придется доказывать почти обратное, а именно, необходимость фонда не вообще, а для и во имя справочника. Действительно, ведь не трудно навести беглую справку в словаре русского языка, например, для таких слов, как юстиция, логика, поэтика, халиф, левиафан, левират и т.п., но как отличается этот «беглый» читатель от того, который не только переводит эти чуждые ему слова на свой язык (говорит «своими словами»), но уже давно поднял этот «свой язык» на уровень трактуемых материй. Вот почему я и начал свою книгу с учения о фондах, хотя, казалось бы, ей дóлжно было бы ограничиться справочной частью. Так, если основать всю расшифровку нижеследующей фразы из «Большой Советской Энциклопедии» исключительно на «Толковом словаре русского языка» или же на том же энциклопедическом, из которого она взята сама, то не трудно видеть, в каком беличьем колесе окажется такой читатель: ведь ему придется все подчеркнутые слова искать вновь, и только для понимания простого определения анода! «Анод - положительный полюс гальванического элемента (см.), например, в элементе Лекланше - уголь, в элементе Даниэля - медь и т.д. При электролизе (см.) А. называется тот электрод, через который  ток входит в раствор». Подобно этому, и в китайском справочнике, например, энциклопедическом словаре «Цы юань», о котором будет идти речь на своем месте (V, 4, I, Subvoce Шуай) полагалось бы справляющемуся знать в области литературы и истории несколько больше, чем одну простую номенклатуру, и, в частности, о Чжан Хэне - больше, чем то, что это – «имя писателя».
3. ↑ Все книги по синологии, снабженные указателями, перечислять было бы затруднительно, но вот, например, какие из них стояли у меня на полке особо, т.е. не в числе прямых справочников, но и не в числе всех других европейских синологических трудов (само собою разумеется, что число и выбор их - крайне ограниченный, и скорее убогий, чем удовлетворительный): Chavannes. «Documents Chinois decouverts par Auriel Stein»; Forke. «Geschichte der alten chinesischen Philosophie»; Матусовский. «Географическое обозрение Китайской империи»; Wade. «Tzuerhchi»; Waley. «An Introduction to the Study of Chinese Painting»; Piry. «Le Saint Edit»; Васильев. «Материалы по истории китайской литературы»; Hirth и Rockhill. «Chau ju kua»; A.Smith. «Chinese proverbs»; Petrucci. «Le Kietseuyan»; Bretschneider. «Botanicon Sinicum»; Chavannes. «Le T’aichan»; Chavannes. «Les Mémoires historiques de Se-ma Ts’ien»; Margoulies. «The Kou wen Chinois»; Laufer. «Sino-Iranica»; Williams. «The Middle Kingdom»; Étienne Zi. «Pratique des examens litteraires en Chine»; Бартольд. «Изучение Востока»; Couvreur. «Choix de documents...» и т.д., и т.д. Все эти книги нарочно перечислены по их месту на полке и формату, без последовательности. У меня нет возможности перечислять все остальное на тех же полках.
4. ↑ Например, в библиографии Уайли, каталоге Курана, Дуглаза и в других, о которых будет речь далее. В цитированной выше статье Ли Чжун-люя («Тушугуань цанькао лунь») и, очевидно, в ее прототипе, книге Уайера (Wyer) справочники представлены в восьми типах: словари, энциклопедии, географические карты, каталоги, годовые обзоры, путеводители, указатели, библиографии. Мой план, как увидит читатель, совершенно иной, ибо, по-видимому, обслуживает иные цели. Кроме того, разделение каталогов и библиографий на два типа кажется призрачным, а указатели также вряд ли являются особым типом справочника. К сожалению, заимствоваться у указанной статьи нечем, в том числе и детальным описанием всех этих типов.
5. ↑ Так, в описанном мною выше учебнике китайского языка «Lehrgang» профессора Хэниша отдел справочников - Nachschlagebücher - чрезвычайно беден и едва ли не покоится всецело на Кулинге (Couling) и Мейерсе (Mayers), которых, вообще, не следует рекомендовать, а вернее лишь упоминать с непременными оговорками. В известное торговом каталоге книгопродавца Пробстхайна (Probsthain), весьма претенциозно и неправильно именуемого «Энциклопедией книг по Китаю» (Encyclopaedia of books on China, by A.Probsthain. London, 1927) под не менее претенциозным заголовком «Справочные труды» (Works of reference), помещены, например, описания Пекина (№№ 2674-2681, очевидно, на правах путеводителя), вовсе устарелые, особенно для Нового Китая (№№ 2683-2684), дилетантские компиляции, также давно устарелые и в свое время предназначенные лишь для беглого чтения, а не для справки (№№ 2690, 2697, 2702), громоздкие переводы громоздких китайских отнюдь не справочных официальных описаний (№ 2708) и т.д., так что подлинно справочному материалу места отведено мало (он попадается в других отделах, очевидно, по недосмотру).
6. ↑ В цитированной выше статье о справочном пособии «Тушугуань цанькао лунь», автор ее, Ли Чжун-люй, сразу же указывает на то, что китайский справочник еще не совсем совпадает с европейским, тем более, если, вообще, вспомнить историю китайской книги и литературы, то окажется, что в Старом Китае между справочником и книгой, вообще, ясной грани не лежало, и только теперь, заимствуя европейско-американские образцы, китайцы начинают, как и сам автор статьи, строить теории справочника как такового. Впрочем, что касается всяких словарей,  то и в Старом Китае на этот счет все было благополучно, чтобы не сказать более, ибо такого тезариуса, как «Пэйвэнь юньфу» (Сокровищница рифм с приложением литературных текстов (1711) – ред.) Европа доселе не знает, а издаваемый ныне «Thesaurus Linguae Latinae» не охватывает такой литературной протяженности, как «Пэйвэнь юньфу», да и далеко не окончен.
7. ↑ Но, конечно, скандальные цитаты «по памяти» и с кондачка, неверные, неточные, недостаточные, выявляются китайскими критиками безжалостно, и, вообще, настоящий  эрудит свою память всегда контролирует хорошим, надежным текстом. Профессор Ян Шу-да еще недавно произвел подобный анализ, всех нас немало удививший, цитат знаменитого комментатора-эрудита Янь Ши-гу, который, оказывается, по памяти цитируя и называя авторов, вводил в заблуждение всех слепо ему веривших («Гу шу цзюй ду»).
8. ↑ Речь по-прежнему идет исключительно о понимании серьезного текста, а не об исследовании источника, для которого китайская наука имеет те же подходы, что и наша, и в оговорках не нуждается.
9. ↑ Так обстоит дело, например, в каталоге «Сы ку», о котором будет далее речь, и в других, его пересказывающих, и даже в новых, как, например, в справочнике по синологии «Госюэ юншу лэй шу»; например, в японской переделке «Сы ку» («Кансэки кайдай» (Аннотированная библиография китайских книг - ред.). Известный справочник по исторической географии «Лидай диличжи юньбянь» стоит в отделе географии дили и в подотделе исторической географии диши, а хронологические справочники  также на своем месте в отделе истории ши и в подотделе погодных таблиц няньбяо и т.д.
10. ↑ Так, например, в известном библиографии-минимуме синолога, составленной профессором Ху Ши – «Игэ цзуй ди-и сяньдуды госюэ шуму» (Библиография по синологии для самого первого чтения – ред.) - первый же отдел посвящен «рабочим» книгам, т.е. главным образом, если не исключительно, справочникам, а с ними мне уже надлежало считаться, и все указанные им книги нашли себе место в моих дальнейших описаниях. Тем не менее, очень странно, что ни Ху Ши, ни Ли Чжун-люй в своей статье о справочниках «Тушугуань цанькао лунь» как-то недостаточно оттеняют значение проделанной веками и сейчас проделываемой в Китае работы над справочной книгой как реформатором знаний и подступов к трудному тексту. Придется, значит, эту задачу отчасти взять мне на себя, хотя прямою целью книги моей это и не является. Действительно, из дальнейшего читатель увидит, что, как бы это ни звучало парадоксально, но для надлежащего подхода к китайскому тексту надо овладеть китайским же справочником, ибо, за редчайшими исключениями, все европейские (синологического содержания) справочники не идут ни в какое сравнение с китайскими, которые все время и быстро развиваются, тогда как европейские еле поспевают за элементарными нашими нуждами, будучи ничтожны для начинающих китаистов и ненужными для зрелых исследователей-синологов. С другой  стороны, любопытно наблюдать, как с каждым новым изданием какого-либо трудного китайского текста увеличивается количество и повышается качество использованных для комментария справочников. Чрезвычайно показательным примером такою издания является поэтика Лю Се «Вэнь синь дяо лун» («Резной дракон души литературы», другой принятый вариант перевода «Резной дракон литературной мысли» – ред.), которая для своего объяснения в новейшем издании потребовала справочников едва ли не для каждой  фразы. А, ведь, было время (хотя бы при ее создании в начале VI в. н.э.), когда ее текст был преподнесен (правда, лишь эрудитам того времени) без комментариев и, разумеется, без всякой пунктуации! Таким образом, заместить твердую память старого китайского эрудита (читателя-писателя) становится все труднее и труднее, а непосредственное чтение оригинала случается все реже. Впрочем, кажется, до сплошного «перевода» этой поэтики Лю Се на байхуа еще не дошло и я, право, не представляю себе Лю Се на байхуа, как это было бы возможно, ибо оставив непереведенными собственные имена, переводчик, в сущности, ничего не выяснил, а снабдить все это обильными примечаниями - значит упразднить самую необходимость перевода (в 80-х годах XX в. появился полный комментированный перевод на байхуа Чжао Чжун-и «Вэнь синь дяо лун и чжу», Наньнин. Лицзян чубаньшэ, 1982. Издан и составленный Чжу Ин-пином индекс к памятнику под названием «Вэнь синь дяо лун соинь». Шанхай, 1987 - ред.). В бытность мою в 1926 г. (проездом) в Библиотеке Пекинского университета я был потрясен количеством китайских справочных пособий, находившихся в отделении каталогов. До сих пор, однако, насколько мне известно, каталог еще не опубликован (опубликован лишь каталог европейских справочных издании Национальной Библиотеки Бэйпина). В «Аннотированной  библиографии китайских справочных изданий Библиотеки Яньцзинского университета» (Яньцзин дасюэ тушугуань мулу. Лэй шучжи бу, 1935) подробно описано 316 названий (детали смотри в «Quarterly Bulletin of Chinese Bibliography», English Edition, vol. II, № 2, June, 1935, p. 22). По этому поводу замечу, что вообще всем живущим в Китае синологам, а равно и всем, желающим начать и поддерживать связь с китайскими научными учреждениями, нельзя обойтись без соответствующих справочных пособий, из которых самым полным и, кажется, последним по выпуску является «Руководство по культурным учреждениям в Китае» (Handbook of Culture Institutions in China. Compiled by W.Y.Chyne, Deputy General Secretary and Editor-in-Chief, Chinese National Committee on Intellectual Cooperation, Shanghai, 1936), составленное секретарем Китайского Национального комитета по интеллектуальной кооперации, Чжуан Вэнь-я (W.Y. Chyne). К сожалению, издатель поскупился на иероглифы, так что с адресами может выйти немало затруднений и недоразумений. Поэтому китаисту нужно пользоваться, по-видимому, китайской версией этого издания, которого, к сожалению, я иметь в руках не мог, но которое, судя по словам автора, не так полно, как английское.
11. ↑ Поэтому нельзя злоупотреблять слишком доступным правом цитации справочника, который, ведь, только первый подсказ, первая ориентировка, но не все полное содержание факта и мысли, и цитировать справочник часто значит попросту наново расписаться в своей элементарности. Редкий справочник содержит в себе нужные выкладки, заслуживающие внимания и оценки. Но, в таком случае, их и следует цити­ровать на предмет обсуждения, рецензии, отвержения или улучшения. Обычным же порядком справочник общего типа содержит только выдержки, цитаты, пересказы, которые чаще всего ненадежны.
12. ↑ Сошлюсь в данном случае на статьи «Traité manichéen retrouvé en Chine» (Chavannes-Pelliot), о которых уже была и еще будет речь. Вся литература, использованная этими выдающимися синологами, была ими, конечно, достаточно усвоена, но использована почти всегда только как справочник некоего высшего типа, который в их руках (и только в их руках) оказался способным выяснить сложный и темный специфический текст. Можно сказать с уверенностью, что ни один китай­ский исследователь не смог бы снабдить этот китайский текст таким сложным и веским аппаратом.
13. ↑ Об этом удивительном во многих отношениях оригинальном человеке читайте предисловие к английское части каталога его библиотеки – Catalogue of the Asiatic Library of D-r G.E.Morrison, now a part of the Oriental Library, Tokyo, Japan, Pt.I, English Books, 1924. Published by the Oriental Library, Tokyo.
14. ↑ В моей жизни я встречался в течение долгого времени с другим  журналистом, русским (С.Н. Сыромятниковым), собравшим если и не моррисоновскую библиотеку, то, во всяком случае, лучшую из всех мне известных библиотек русских китаистов, и при том, в отличие от Моррисона, делающее ему честь, он понимал информацию гораздо шире и научнее, обратив, например, внимание на более чем скромные с виду, но богатые важным содержанием и научным умением первые (до Дорэ) издания «Variétés Sinologiques», а равно и многое прочее, под узкое понятие информации отнюдь не подходящее. Эта библиотека сейчас является уже государственным достоянием и ее легко оценит всякий китаист.
15. ↑ Памятником  самой крупной его экспедиции в 1907 г. является знаменитый альбом китайской археологии и эпиграфики - Ed. Chavannes. Mission archéologique dans la Chine septentrionale, 1909, оригиналы для него собраны на моих глазах участника экспедиции, которая, в свою очередь, была подготовлена также на моих глазах поиском в обширной специально отобранной, а также (что едва ли не главное) превосходно индексированной библиотеки.
16. ↑ Как на антипод, укажу случай, когда мне с горестным изумлением пришлось быть свидетелем, как один из китаистов, отрешенный по делам службы от нормального пользования библиотекой и всем комплектом наших обычных справочных пособий, при всех своих прекрасных познаниях в китайском литературном языке, не был в состоянии справиться с интерпретацией  своего же перевода китайского текста на русский язык, так что продукция оказалась к печати вовсе непригодной.
17. ↑ Приведение в порядок огромного наследства старой науки, рассчитанной на целокупного начетчика, его интуицию и неограниченное время, фатально ассигнуемое им на трудные (хотя бы и чисто топографические) поиски, - по-видимому, в современном Китае является лозунгом дня. Так, нам стало известно, что даже такой  плодовитый и замечательный исследователь древних текстов, как Ло Чжэнь-юй, и тот занялся за последнее время индексированием больших собраний старых ученых полиграфов, о чем свидетельствует, например, изданное им в 1935 г. детальное оглавление к известному компендиуму исследований о конфуцианском каноне «Цзин и као» знаменитого археолога и филолога XVIII в. Чжу И-цзуня. Но, конечно, Ло Чжэнь-юй не ограничился простой индексацией, а приложил к этому своему труду – «Цзин и као мулу» -  особый том, исследующий вопрос об изданиях книг, исследованных до него старым эрудитом.
18. ↑ Не распространяясь об этом предмете далее, сошлюсь на авторитетную книжку профессора Л.В. Щербы «Как надо изучать иностранные языки» (М., 1929), а равно на достаточно хорошо осведомленную популярную книгу Е.М. Рыт «Основы методики преподавания иностранных языков» (М., 1930), где вопросу о справочном пособии, особенно о словарях, отведено надлежащее место, с которым и рекомендую ознакомиться.
19. ↑ Можно, впрочем, в добавок к бывшим уже, дать еще один - гипертрофированный, но реальный пример, вроде следующего: «Маниловщина у нас есть expressis verbis дым отечества, а ноздревщина и обломовщина conditio sine qua». Сколько и какие справочные пособия нужны для  должнойрасшифровки этого примера начинающим китайцам? и где они?
20. ↑ Это будет, в общем, страниц 20 петита, занятых названиями словарей, грамматик, фонетических, педагогических и всяких иных руководств в отличном выборе и разнообразии, вряд ли известном какому-нибудь другому в мире издательству - настаивать на этом у меня здесь просто нет места.
21. ↑ Таким же порядком выводятся из обстоятельного, казалось бы, строя даже такие справочные пособия, как «Ежегодник Китая» (China Yearbook), который, как известно, китайского текста не содержит и в большом ходу даже у писателей о Китае – не китаистов. Но, вообще, я за долгое время своего преподавания заметил, что менее всего охотно пользуются словарем и справочником наименее знающие и наиболее поверхностные учащиеся, смотрящие, главным образом, на количество страниц, а не на организацию и реформу своих знаний.
22. ↑ Главной отговоркою в этой  их серии является незнание иностранных языков, как будто изучение китайского языка чем-либо отличается в этом отношении от других дисциплин, которые, как известно, знания языков требуют. Однако, оставляя об этом речь до дальнейшего, опровергну эту отговорку уже тем, что в то время, когда я сам учился (1898-1902), никакое знание иностранных языков не помогло бы так, как оно поможет теперь, ибо иностранные справочники были гораздо хуже и в меньшем количестве, так что требование знания главных западных языков есть требование не педантичное и отжившее, а именно - требование данного момента, когда оно подчеркнуто актуально.
23. ↑ Разрешите мне и в этом случае иллюстрировать это положение моим собственным примером, который, к сожалению, не имею возможности должным образом представить в иероглифах. Я читал в Китае с сяньшэнами, опытными профессиональными преподавателями, образцовые произведения китайской литературы и при чтении требовал письменного выражения их объяснений. Однако впоследствии, при сравнительной сверке их с различными китайскими изданиями, оказалось, что даже наиболее полное и даже отвечающее на непосредственный вопрос объяснения сяньшэна не идет в сравнение с хорошим эклектическим комментарием (например, японского издания серии «Камбун тайкэй» (Свод китайских сочинений – ред.), а тем более - с умелым парафразом (хотя бы типа антологий «Гувэнь шии», «Гувэнь куай би» и др.). Иллюстрация этого положения в иероглифах, повторяю, была бы убедительнее  всего.
24. ↑ Во всяком случае, я считаю для себя не предположением, а  вполне установленным фактом, что с современным словарем (например, «Цы хай» (Море слов – ред.) в руках, чтение китайского текста совершается не только во много раз быстрее, но и гораздо увереннее. Моя «Китайская поэма о поэте» была бы готова много раньше, если бы этот словарь и другие (особенно «Чжунхуа да цзыдянь» (Большой словарь иероглифов - ред.) были у меня в руках: мне не пришлось бы тратить долгих часов и дней на выводы значений, которые могли быть этими справочниками подсказаны. И вообще, я считаю, что работа китаиста после появления этих словарей  (не говоря о других справочниках) стала совсем другой - быстрой и уверенной. Опыт доказал мне также, что без справочника-словаря аудитория не может читать даже антологии стихотворений писанных (будто бы) на байхуа (например, «Лидай байхуа ши сюань» (Избранные стихи разных эпох на байхуа – ред.), хотя она и выработана для чтения без словаря и комментария. Я буду считать, что оба они (и другие) ныне введены в обязательный обиход.
25. ↑ Под этими справочными книгами Конференция разумела следующие: 1. Китайская энциклопедия. Развитие и пересмотр энциклопедии Кулинга. Предприятие лейпцигского профессора Эркеса и его коллег. Chinabücherei. Тушу цзичэн (неясно, что хотели сделать с этим колоссом). 2. Китайский биографический словарь Джайлза и Чжунго жэньмин да цыдянь (о них см. далее) неудовлетворительны. 3. Систематическая библиография. 4. Хорошая история китайской литературы. 5. Общие истории Китая на европейских языках. 6. Историческая география, см. Bulletin of the American Council of Learned Societies, № 10, April, 1929.
26. ↑ Еще несколько лет тому назад на мой вопрос одному из самых известных китайских коллег-библиографов (профессора исторической библиографии в университете) я получил ответ, что библиографии справочных пособий он не знает, но своевременность ее составления не только признает, но и сам сейчас занят ее составлением. Так как я лично знаком с его материалами, то могу утверждать, что он выпустит книгу, действительно заслуживающую внимания.
27. ↑ Оговорка: если не считать каталогов типа шуму, мулу.
28. ↑ См. «Журнал Министерства Народного Просвещения», нов. сер., ч. V, 1906 г., IX-X, с.104.
29. ↑ См. примечание 3.
30. ↑ Возможно, что я уже вскоре сумею дать отчет о каталоге справочников, предоставленных в распоряжение китайских читателей Бэйпинской библиотеки – Catalogue of Reference Books in the Reading Room of the National Library, который задержался в пути, но будет к началу 1934 г. у меня в руках.
31. ↑ Так, справочники Мейерса и Уайли, о которых речь далее, переиздавались и переиздаются интегрально, словно образцовые, несмотря на всю свою недостаточность и устарелость, которые были налицо уже в то время, когда они писались.
32. ↑ Мы знаем, что востоковедам других специальностей (арабистам, иранистам, индианистам) они послужили образцами, благодаря чему доступ к научному востоковедению у наших коллег во много раз более обеспечен и научен, нежели у нас, китаистов.
33. ↑ Этот сокращенный мною по необходимости список сообщен мне одним из самых крупных наших историков классического мира.
34. ↑ Он разработан в моих докладах, оставшихся ненапечатанными: Страницы из истории русской синологии, I.; В. П. Васильев и его система; II. Словарь Кафарова-Попова (см.: В.М. Алексеев. О роли русской китаистики XIX в. в лексикографии // Краткие сообщения ИВАН СССР. 1956. № 18, с.79-83 – ред.). В главе 3-ей этой части я кратко разовью свои тезисы, но вряд ли сумею исчерпать весь свой материал, ибо его мемуарный элемент будет слишком силен.
35. ↑ Так, в Mathias Tchang «Synchronismes chinois» (Changhai, 1905) список использованных им книг (ouvrages consultes) занимает 166 названий и сам собою может служить ориентировочным для последующих работников в этой области по истории Китая. Конечно, только в такой библиотеке, как Зикавэйская в Шанхае, можно было найти все эти сочинения (имеется в виду библиотка в местечке Сюйцзяхуй под Шанхаем, где был христианский центр, созданный иезуитами в 1847 г. и сразу же открывший библиотеку – ред.).
36. ↑ Так, весьма много шума наделали «Критические примечания к словарю Кан-си» (Кан-си цзыдянь каочжэн) Ван Инь-чжи, создавшие этому словарю, даже под зорким глазом императорского цензора, довольно плохую репутацию. Японцы это дело продолжали (см. в японской библиографии китайских книг – «Кансэки кайдай», с. 697), как и европейские критики-синологи (Пеллио, фон Цах), делают постоянные исправления и замечания к словарям, как старым («Пэйвэнь юйфу»), так и новым («Цы юань»), о которых будет речь далее, так что отнюдь нельзя и не стоит находиться под гипнозом китайского справочника, как чего-то высоко стоящего и безупречного. Аккуратность, критический дар и другие достоинства, оказывается, могут и в некитайской среде ученых создать научное движение вперед в виде ценных поправок и улучшений.
37. ↑ Я бы хотел опять выдвинуть необходимость латинского языка для точного уразумения китайской конструкции из переводов Цоттоли (Zottoli A. Cursus litteraturae sinicae...5 vol. Changhai, 1879-1882), Куврёра (Couvreur S. Les Quatre livres; Li Ki и др.).
38. ↑ См. Indexing Chinese Books, by William Hung, Professor of History in Yanching University, A Paper Read in a Meeting of the Chinese Political and Social Science Association, Dec., 12, 1930, p.5.
39. ↑ Так, например, в китайско-русском словаре Палладия-Попова под иероглифом ма видим, кроме всюду встречающихся значений «лошадь» и т.д., еще целый ряд других, которые могут быть предметом дискуссий и замечаний.
40. ↑ Для этого надо быть самому вооруженным во много раз лучшими, чем китайские, словоуказателями, а это не каждому китаисту под силу, а главное - по времени и по условиям работы. Ведь, даже превосходные китайские новые индексы-иньдэ (о которых будет речь впоследствии) лишь начинают дело, и, например, для поэтов почти бессильны.
41. ↑ Но если бы я мог воспроизвести все те недостающие в «Пэйвэнь юньфу» контексты цитат, то нужно было бы едва ли не удесятерить объем книги. Тем не менее это было моим слабым местом и доктор Эрвин фон Цах прав в своей рецензии, исправив ряд поданых мной слишком формально контекстов (эти замечания были учтены В.М. Алексеевым на полях своего экземпляра книги и теперь внесены в новое издание «Китайской поэмы о поэте».  М., 2008. Все компетентные рецензии Цаха, в том числе и на алексеевские переводы новелл Пу Сун-лина и на его исследование о Сыкун Ту, собраны теперь в два сборника: Erwin Ritter von Zach (1872-1942). Gesammelte Rezension. Chinesische Geschichte, Religion und Philosophie in der Kritik, herausgegeben von Hartmut Walravens. Wiesbaden : Harrassowitz Verlag, 2005. 169 S.; Erwin Ritter von Zach (1872-1942). Gesammelte Rezension. Chinesische Sprache und Literatur in der Kritik, herausgegeben von Hartmut Walravens. Wiesbaden : Harrassowitz Verlag, 2006. 199 S.  Кроме того, имеется статья М.Гимма о письмах фон Цаха, в которых, в частности, речь идет об интересе немецкого ученого к работам В.М. Алексеева: Gimm M. Eine Nachlese kritisch-polemischer Beiträge und Briefe von Erwin Ritter v. Zach (1872 – 1942) // Nachrichten der Gessellschaft für Natur-und Völkerkunde Ostasiens. Hamburg, 1981. Bd. 130. S. 16 – 61. – ред.).
42. ↑ Так, в примечаниях к моим переводам новелл Ляо Чжая («Лисьи чары», «Монахи-волшебники», «Странные истории») я широко использовал китайского комментатора (там, где он был по своей же оценке состоятелен), добавив для русского читателя многое для него необходимое. Точно также в моих ранних переводах Ли Бо («Стихотворения в прозе поэта Ли Бо, воспевающие природу» в «Записках Восточного отделения Русского археологического общества», 1911, т.20, вып.1, с.185-195) я использовал глоссу Ван Ци, не дав, однако, ей самостоятельного места. В ритмических же своих переводах, тем более текста, лишенного комментария (например, Ван Вэй «Тайны живописи», Восток, III  (последняя перепечатка: В.М.Алексеев. Труды по китайской литературе. Кн. 2. М., 2003, с. 48-50 – ред.), я считал свою задачу решенной самим переводом и уже никаких комментариев не давал.
43. ↑ По-прежнему рекомендую вниманию китаистов во всех отношениях образцовый исследовательский перевод профессора Пеллио «Méou-tseu ou les doutes leves», дающий исключительно научный метод использования справочников по мере их достоинств и вовлечения в справочную сеть многих других сочинений, помогающих отойти от элементарной традиции универсального справочника. Подробную оценку этого труда см. у очень серьезного, к сожалению, слишком рано умершего, французского синолога Оруссо (Aurousseau L. BEFEO, XXII, 1922, pp. 276-298).
44. ↑ По-видимому, большинству даже научных работников свойственно предпочитать учебный авторитет научной критике и источнику. Отсюда вечное цитирование без проверки, злоупотребление справочником в виде куска текста, не связанного с целым, которое остается цитирующему непонятным и неизвестным. И, вообще, можно по поводу сказанного привести случаи-антиподы: точной и полной библиографической осведомленности, и рядом же случаи весьма плохого использования и справочника, и других источников осведомления, например, в рецензии профессора Пеллио на профессора Краузе - Krause, F.E. Die Epoche der Mongolen в «T’oung Pao» (1914), - а равно и в других его рецензиях, чрезвычайно на этот счет поучительных (например, о переводе Хань Фэй-цзы в «Journal Asiatique», 1913, pp. 401-423) и, особенно, в статье Le Kin kou ki kouan в «T’oung Pao» (1926).
45. ↑ Вряд ли будет преувеличением сказать, что большинство работ русских китаистов грешат именно этим недостаточным оборудованием своих познаний путем хорошо организованной сети справочных пособий. К сожалению, среди них должен упрекнуть и себя, когда, например, в речи «О китайском храме» (1910), принявшей печатный вид слишком рано, я предпочел свой собственный опыт в туземных традиционных схемах более широкому историко-этнографическому освещению сложного материала и выступил, в общем, как любитель среди любителей же. Впрочем, пренебрежение к туземной традиции и к ее комментатору замечается и у западных китаистов. Так, стоит только сравнить переводы профессора Джайлза (например, Предисловия Ляо Чжая в его «Strange Stories from a Chinese Studio», даже в последнем издании книги) с оригиналом, чтобы увидеть, как вредна иногда бывает так называемая «самостоятельность» и как близка она к беспомощности.
46. ↑ По-прежнему, лишь в общих чертах - как предисловие; остальное же, как тема и иллюстрация - на местах.
47. ↑ Об этом в соответствующих местах.
48. ↑ Об этом также в соответствующих местах.
49. ↑ Так, у меня лично к «Истории  китайской  литературы» профессора Грубе (W.Grube. Geschichte der Chinesischen Literatur. Leipzig, 1902) имеется составленный в учебные еще годы (до появления более современного учебника профессора Вильхельма) иероглифический указатель, которого, как известно, в оригинале нет, а начинающему он очень нужен. Далее, авантюрную систему «ключей» в словаре «Чжунхуа да цзыдянь» я координировал с традиционной, номера которой всем известны, в особой таблице к иероглифическому «Цы юаню» у меня имеется алфавитный указатель, что часто сокращает поиск весьма значительно; «рифмы» - знаки словаря «Пэйвэнь юньфу» у меня собраны в алфавит (см. в моих «Китайских текстах к лекциям 1910-1912 гг.»). Знаки (слова и имена) словаря «Пяньцзы лэйбянь» внесены мной в мой экземпляр словаря «Цы юань», где их легче отыскать, чем в «материях» оригинала и т.д. Конечно, только дождавшись, наконец (за последнее время), перелицовки одного из этих двух последних словарей – «Пэйвэнь юньфу» - в виде словоуказателя по первому знаку (а не второму, как в оригинале) и по графической системе Ван Юнь-у, можно считать теперь дело надлежащего оборудования китайского справочника сильно продвинутым вперед. Однако научное торжество надо начинать с появления серии индексов-иньдэ (в Бэйпине), о которых речь еще впереди.
50. ↑ Например, надо внести на соответствующие места поправки фон Цаха (его Ergänzugen und Verbesserungen) к словарям Куврёра, Палладия-Попова, Джайлза, «Цы юаню» и др. Это берет много времени, но, конечно, сполна компенсирует механический труд отнюдь не механическими результатами. Точно также необходимо внести на место весьма многочисленные addenda et corrigenda (Бу и и Чжэн у бяо - в конце  IV тома) в «Чжунхуа да цзыдянь», а для пользующихся первыми изданиями «Цы юаня», - и в его текст также.
51. ↑ Так, например, суммарный неартикулированный справочник к «Опыту мандаринской грамматики» профессора П.П.Шмидта можно переделать в точный и определенный. Указатели Легга, также страдающие неартикулированностью, надо переделать на словарных началах (к сожалению, новый указатель слов к «Цзо чжуань» Фрэйзера слишком подражает Леггу, которого, однако, дополняет и замещает). То же надо сказать и об указателе к «Дао дэ цзину» Маклагана и других таких же. Иногда прямо поражаешься, как часто канцелярски упорядоченное дело может принести ощутительные чисто научные результаты!
52. ↑ С наследием академика Васильева до сих пор мы не можем управиться и напечатать его важнейшие вещи. Кажется, лишь аппарат и научная картотека профессора Конради - Conrady (Лейпциг) использована его блестящими друзьями-учениками, да и то, вероятно, не вполне.
53. ↑ У меня таким порядком составлен полный словарь к поэзии Тао Юань-мина (Тао Цяня), дающий прямой подход к его творчеству со всех сторон, и, в частности, к грамматическим категориям. С этого технического приспособления надо начать всякому, который желает переводить и толковать лирического поэта, исходя не от безличных групп общего словаря, который обычно наследует от предшественника лишь выдержки с неизвестным составителю контекстом, а из самого поэта, который сам себе контекст.
54. ↑ Мне известен, например, со слов самого издателя проект, по-видимому, оставшийся только проектом, издания полного собрания сочинений профессора Пеллио, снабженный  подробным указателем. Зная, какую ценность имеют даже случайно оброненные этим синологом мысли, факты, корректуры, могу себе представить как, с выходом такого издания, можно было бы легко получить доступ к столь часто разобщенным у автора идеям, фактам, именам и т.д. Автор удивительной во всех отношениях рецензии на полное собрание сочинений своего коллеги Ван Го-вэя – L’edition collective  des oeuvres de Wang Kouo-wei (TP, 26 (1929) пока не имеет такой же оценки, своего, делающего эпоху, творчества.
55. ↑ К таким мероприятиям я относил, между прочим, следующие: разработку материалов для изготовления коллективом наших китаистов большого и универсального китайско-русского словаря, который должен помочь всякому китаисту читать всякий текст; расформирование словаря «Пэйвэнь юньфу» (или же составление соответствующего карточного указателя) и превращение его (или его картотеки) в биномы под первым знаком (что уже сделано в 1938 г. в Шанхае под наблюдением известного систематизатора-иероглифиста Ван Юнь-у), составление подробного указателя ко всем статьям, а равно и ко всем цитированным источникам в энциклопедии «Тушу цзичэн» (что также было предпринято и все тем же лицом, но погибло в огне японской агрессии на Китай), печатание полного алфавитного каталога китайских книг, журналов, статей, находящихся в ленинградских книго­хранилищах, со всеми ссылками и перекрестными сносками; подготовка и обработка материалов для издания в переводе ки­тайских классиков и т.д. Все это имело в виду, во-первых, создать научную базу изучения китайского языка, который, как известно, кроме контекста, управляемого к тому же весьма сложным целым, почти не знает внешних формальных законов словоупотребления; во-вторых, создать основной  фонд для составления китайско-русского словаря (что было выполнено, хотя далеко не в предположенном мною масштабе), а равно и научной грамматики китайского языка, основанной на изучении слова-бинома, его контекста и участия в ритме; в-третьих, со­здать особую библиографическую систему как научную базу истории китайской литературы, которую кому-нибудь да  надо п и с а т ь, а не списывать с легиона уже готовых историй. Не все эти мои проекты остались без отклика, но мне жаль, конечно, тех, что остались затеянными втуне.
56. ↑ В дальнейшем этот разговор о лаборатории придется возобновить в связи с осуществлением этой идеи в больших масштабах китайскими учеными наших дней в Бэйпине и Америке (как, например, Sinological Index Series).