|
Тематический раздел
|
Заметки о военно-техническом сотрудничестве Китая с СССР и Россией во 2-й половине ХХ века
Фрагмент 10 с. 590–599 ВТС с Советским Союзом С наступлением 1990-х гг. произошли серьезные изменения в мировой политической и военной ситуации. В соответствии с изменениями в мировой обстановке мы развернули военно-техническое сотрудничество с Советским Союзом. В марте 1990 г. ЦВС утвердил решение о визите в Советский Союз делегации во главе с зам. руководителя КОНТОП Се Гуаном[1]. Накануне отъезда я дал им следующее задание – нужно изучить обстановку в Советском Союзе и выяснить возможность развертывания военно-технического сотрудничества. На протяжении нескольких десятков лет Советский Союз усиленно развивал оборонную науку, технику и промышленность, в очень многих сферах находился на передовых позициях в мире, обладал многими новейшими технологиями, которые заслуживали того, чтобы мы их позаимствовали. Возможность сотрудничества нужно было рассматривать исходя из внутренней обстановки в нашей стране, начинать его планомерно и определив приоритеты. Они не станут оказывать нам помощь, как это было в 1950‑х гг. и, если мы захотим импортировать их новейшие технологии и продукцию оборонной промышленности, то придется заплатить определенную цену. После того как делегация возвратилась из поездки в Советский Союз, она сделала доклад для ЦВС. На совещании руководства ЦВС был изучен вопрос о проведении с Советским Союзом сотрудничества в военно-технической области. Некоторые люди не одобряли импортирования советских военных технологий, выступали за то, что лучше все же опираться на собственные силы. Некоторые говорили, что во имя ускорения отечественных разработок, сокращения времени, необходимого для создания технологий, можно импортировать их в небольших масштабах. Моя точка зрения была совершенно четкой: «То, что мы ставим во главу угла опору на собственные силы, является совершенно верным, однако сейчас мы еще не готовы к собственным разработкам. Необходимо импортировать соответствующие передовые технологии». В последней декаде апреля премьер Ли Пэн посетил Советский Союз. Он заявил, что китайская сторона испытывает заинтересованность в углубленном сотрудничестве в аэрокосмической сфере и предложил создать смешанную группу для обсуждения этой темы. Председатель советского Совмина Н.И. Рыжков[2]заявил, что согласен. Он определил, что главой советской части группы будет заместитель председателя Совмина, председатель Госкомитета по вопросам военной промышленности при Совмине И.С. Белоусов[3], членами группы – министр внешнеэкономических связей, министр авиационной промышленности, министр общего машиностроения и другие. Премьер Ли заявил, что китайская сторона также в ближайшее время создаст свою группу. После возвращения премьер Ли сделал доклад председателю Цзяну и заместителю Председателя Яну, назначив меня руководителем китайской части группы и поручив мне выбор членов группы. После того как премьер Ли рассказал мне об этом, я предложил, чтобы членами китайской части группы стали руководитель КОНТОП Дин Хэнгао, министр аэрокосмической промышленности Линь Цзунтан[4]и другие. Я также принял приглашение советской стороны для китайской части рабочей группы прибыть в СССР в мае. Стремясь быть осторожным и осмотрительным, как рекомендовало на совещании руководство ЦВС, 3 мая я собрал Дин Хэнгао, Линь Цзунтана, зам. министра внешнеэкономических связей и торговли Ли Ланьцина[5], а также соответствующих товарищей из армейского руководства для специального изучения вопроса о развертывании военно-технического сотрудничества с Советским Союзом. Совещание определило состав китайской части китайско-российской смешанной комиссии по военно-техническому сотрудничеству, состав делегации, направлявшихся в Советский Союз, ее основные задачи, методы сотрудничества, источники поступления средств и т.п. Как уже было в истории советско-китайского сотрудничества и как предусматривает международная практика, закупка технологий осуществляется одновременно с приобретением вооружения. Совещание специально изучило вопрос о закупке в СССР самых современных боевых самолетов. В то время наилучшими моделями были Су‑27 и МиГ‑29. 5 мая я написал письмо, прося указаний по нескольким вопросам у председателя Цзяна, премьера Ли и заместителя председателя Яна: 1. В смешанной китайско-советской комиссии по военно-техническому сотрудничеству китайскую стороны представляют Лю Хуацин, Дин Хэнгао, Линь Цзунтан и Ли Ланьцин. Они отвечают за все вопросы сотрудничества с Советским Союзом в области оборонной науки и техники, а также оборонной промышленности. 2. Немедленно организуется делегация, которая в мае или в начале июня отбывает в Советский Союз. 3. Подписывается «Соглашение между Правительством Китайской Народной Республики и Правительством Союза Советских Социалистических Республик о сотрудничестве в области оборонной науки, техники и промышленности» с целью юридического закрепления сотрудничества двух стран. 4. Оговаривается закупка самолетов Су-27 и соответствующих технологий. 5. В сфере технологий будет изучена возможность осуществления многообразных форм сотрудничества, а также возможность использования бартерной системы взаиморасчетов. 6. Должны быть определены источники поступления средств. После доставки письма были быстро получены одобрительные резолюции. После официального обращения МИД к советской стороне и получения положительного ответа через советское Посольство в КНР мы начали подготовку к визиту в Советский Союз. 31 мая я отбыл из Пекина. Меня сопровождали министр аэрокосмической промышленности Линь Цзунтан и зам. министра внешнеэкономических связей и торговли Ли Ланьцин. Руководителя (КОНТОП) Дин Хэнгао по причине болезни заменял зам. председателя КОНТОП Шэнь Жунцзюня[6]. Были также и некоторые эксперты. Этот визит стал первым контактом между высшим командованием китайских и советских войск после более чем 30-летнего перерыва. Советская сторона уделила ему достойное внимание, организовала мне встречи с председателем Совета министров Н.И. Рыжковым, секретарем ЦК КПСС Л.Н. Зайковым[7], министром обороны маршалом Д.Ф. Язовым[8] и с другими. Содержание наших переговоров в основном касалось таких вопросов как политика государств, китайско-советская дружба и т.п. Н.И. Рыжков заявил: «Советский Союз твердо придерживается курса на то, чтобы смотреть вперед. Чувства советского народа к китайскому народу выдержали испытания временем». Он очень долго рассказывал о том, каким передовым является Советский Союз в военной технике. Указал, что в свое время, в 1950-х гг. Советский Союз помог Китаю создавать оборонную промышленность, а сейчас необходимо восстановить это сотрудничество в такой форме, которая еще более отвечает современным условиям. Л.Н. Зайков и Д.Ф. Язов во время встреч также произнесли речи, которые были чрезвычайно теплыми и дружественными. Я также заявил, что китайские партийные кадровые работники, народ и военнослужащие испытывают к советскому народу столь же глубокие чувства, многолетняя дружба способна принести народам двух стран большую выгоду. Я также ознакомил их с китайскими реформами, особо подчеркнув важность стабильности в обществе, политике, Вооруженных силах, в развитии экономики и партийном руководстве. Мне было совершенно ясно, что главным пунктом этого визита должен стать прорыв в области китайско-российского военно-технического сотрудничества. Я провел многократные откровенные переговоры с советским сопредседателем, заместителем председателя Совмина и председателем Госкомитета по вопросам военной промышленности при Совмине И.С. Белоусовым. Хотя по некоторым вопросам мы неоднократно спорили, однако, в конечном счете, все же приходили к приемлемому для обеих сторон результату. Во время этого визита мы провели первое заседание китайско-советской смешанной межправительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству. Советская сторона выставила мощную команду, превзошедшую наши ожидания, ― первый заместитель и заместитель председателя Госкомитета по вопросам оборонной промышленности, министр авиационной промышленности, министр общего машиностроения, первый заместитель председателя Госплана, зам. министра внешних экономических связей, зам. министра иностранных дел, зам. начальника Генштаба Вооруженных сил и другие. После переговоров я вместе с И.С.Белоусовым подписал «Соглашение между Правительством Китайской Народной Республики и Правительством Российской Федерации о военно-техническом сотрудничестве» и «Протокол первого заседания китайско-советской смешанной межправительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству». Во время визита я сделал акцент на ознакомление с советской авиационной и космической промышленностью. Советский Союз организовал для меня демонстрации возможностей истребителей Су‑27 и МиГ‑29, а также боевых вертолетов Ми‑28 и Ми‑35. Я посетил институты гидродинамики, двигателей и еще три исследовательские организации, одно конструкторское бюро, завод, где изготавливались МиГ‑29 и двигатели для них, а также еще четыре предприятия, центр контроля над полетами, центр подготовки космонавтов, космодром, авиационную и морскую базы, другие организации. Вновь посетив Советский Союз спустя 32 года, я испытал очень сильные эмоции. Если говорить по сути, то благодаря приложенным усилиям, в течение нескольких десятков лет, Советский Союз добился огромных успехов в области авиационных и космических технологий. Он стал великим промышленным государством, способным самостоятельно разрабатывать весь спектр самолетов, ракет и космических систем, единственным государством, способным всесторонне конкурировать с США по всем авиационным и космическим изделиям и технологиям. В арсенале Советской армии также имелись передовые военные авиационные технологии и вооружения. Это означало, что в Советском Союзе имелся весь спектр типов самолетов с вооружением в полном объеме, и они были способны выполнять разнообразные боевые задачи; боевой потенциал самолетов был способен конкурировать с аналогичными американскими моделями; имелась мощная исследовательская, проектная, производственная и испытательная система. Особое внимание было обращено мною на истребители Су‑27 и МиГ‑29. Если судить по демонстрационным полетам, то эти две модели выделялись по своим характеристикам. Особенно это заметно в случае с Су‑27. Его боевой радиус составляет примерно 1400 километров, при полете под большими углами он превосходит однотипные западные самолеты, а специфический трюк «кобра» еще лучше демонстрирует его превосходные качества. Во время визита я немного познакомился с социальной ситуацией в Советском Союзе. Когда я прогуливался по центральным улицам городов, то практически каждый день мог было наблюдать, как там собираются небольшие группки людей. Чиновник, сопровождавший нас, сказал: «При Сталине был культ личности, при Хрущеве – волюнтаризм, при Брежневе – застой, а сейчас полностью уничтожают достижения социализма». Очень многие люди были растревожены до крайности, открыто выражали недовольство тем, что реформа не принесла никаких позитивных результатов, но, наоборот, привела к падению уровня жизни. Советские сопровождающие говорили нам: то, что при реформах в Китае в первую очередь взялись за экономику, является верным. Я чувствовал, что советский народ, особенно люди, пережившие эпоху китайско-российской дружбы, питают глубокие чувства в отношении китайского народа. Советские руководители также очень дорожили возможностью восстановить дружественные отношения с нашей страной, обращали серьезное внимание на развитие сотрудничества с Китаем в различных областях, включая военно-техническую сферу. Накануне завершения визита И.С. Белоусов еще раз провел со мной переговоры в узком кругу. Он сообщил, что Советское правительство в принципе уже согласилось продать нам самолеты Су‑27 и готовится во второй половине года провести второе заседание смешанной межправительственной комиссии. Я был очень рад тому, что Советское правительство столь быстро дало ответ по этому вопросу. 14 июня я возвратился в Пекин. Докладывая на совещании руководства ЦВС о поездке в Советский Союз, я выдвинул следующие предложения: 1. При укреплении ВТС с Советским Союзом общими принципами должны стать конструктивизм и надежность. Нужно пресекать такие явления, как «стремление решить все разом» и «перегрев». Нужно налаживать отношения сотрудничества с государствами Востока и Запада. Необходимо, стремясь к опоре на собственные силы, импортировать зарубежные технологии в соответствии с приоритетами определенных ограниченных целей. Необходимо развертывать работу организованно и планомерно, начать с реализации сотрудничества в авиационной и космической области, а затем постепенно расширять его на обычные вооружения, электронику, корабли и другие области. 2. Уделить внимание организации координации работы внутри страны и с заграницей. Поскольку в китайско-советском военно-техническом сотрудничестве в основном применяется бартерный обмен гражданских товаров на военные, это затрагивает многие организации, сфера является широкой, объем работы по координации велик, поэтому необходимо усилить централизацию руководства. Основываясь на объединении торговли с заимствованием технологий, соединяя интеллектуальное обеспечение с материальным и военные товары с гражданскими, нужно создать единый орган, который бы управлял и координировал различные виды работ. Что касается гражданских товаров, предназначенных для бартерного обмена, то источники их получения нужно организовывать, прежде всего, в системе оборонной промышленности и в войсках, а недостающую часть можно просить дополнять через Министерство внешнеэкономических связей и торговли. 3. Добросовестно выполнять различные виды работ в соответствии с «Соглашением» и «Протоколом», подписанными китайской и советской сторонами. Приступить к подготовке проведения в Пекине второго заседания смешанной комиссии, а также в возможно короткие сроки отправить в Советский Союз делегацию для ознакомления с самолетами Су-27. Одновременно я выдвинул предложения об усилении дипломатической работы и работы по получению средств. 23 июня я вместе с Шэнь Жунцзюнем, Линь Цзунтаном и Ли Ланьцином отправился на доклад к премьеру Ли Пэну и вице-премьеру Яо Илиню. Они расспрашивали нас очень подробно. 30 июня было созвано совещание руководства ЦВС. Вновь изучался вопрос об импортировании советских боевых самолетов. Заместитель председателя Ян в тот момент как раз находился в больнице. Во время совещания от него поступило письмо, гласившее: «Согласен с импортом из Советского Союза какого-то количества самолетов, чтобы удовлетворить наиболее острые потребности настоящего момента. Однако же не стоит покупать много. Закупать все-таки лучше Су‑27, у него сравнительно хороший двигатель». Совещание приняло решение в принципе согласиться на импорт советских боевых самолетов. 2 июля я прибыл в «Палату усердия в правлении» (Циньчжэн-дянь) резиденции «Среднее и Южное моря»[9], где доложил председателю Цзян Цзэминю о поездке в Советский Союз. Председатель Цзян подробно расспросил меня о потенциале вооружения советских ВВС, о том, как обстоят дела с разработкой самолетов в нашей стране и с выделением средств, а также и о других вопросах. Он сказал: «Мнение товарища Шанкуня – одобрительное. Я согласен со всеми принципами, о которых он говорит». 4 июля я собрал совещание с целью конкретного распределения обязанностей в области военно-технического сотрудничества с Советским Союзом. Во-первых, речь шла о том, чтобы немедленно отправить делегацию в Советский Союз для всестороннего изучения тактико-технических характеристик самолета Су‑27 и обсуждения соответствующих коммерческих вопросов. Во-вторых, о подготовке второго заседания смешанной комиссии. Я также проинформировал делегацию о технических вопросах, на которые нужно обратить особое внимание. После получения одобрения со стороны заместителя председателя Яна и премьера Ли Пэна было решено, что я буду отвечать за реализацию тех направлений ВТС, которые будут утверждены в соглашениях между правительствами двух стран. Кроме того, от моего имени зам. председателя Совмина СССР Белоусов был официально приглашен в Китай во главе делегации в середине октября. Ему было сообщено, что, получив одобрение со стороны Правительства Китайской Народной Республики, Народно-освободительная армия Китая заявила о намерении закупить определенное количество самолетов Су‑27 и ожидает от него официального ответа. С 23 августа по 13 сентября начальник управления вооружения Генштаба[10]во главе делегации побывал в Советском Союзе, еще раз ознакомился с техническими характеристиками самолета Су‑27, особенностями его боевого применения и уточнил коммерческие условия, на которых советская сторона намерена поставлять нам самолеты. По возвращении на родину он доложил на совещании руководства ЦВС о том, как прошла поездка. На информацию о приглашении Белоусова в Китай очень скоро был получен ответ. В полдень 25 октября Белоусов прибыл в Пекин во главе делегации из 19 человек. Уже во второй половине дня в резиденции «Приют рыболовов»[11]мы провели второе заседание Китайско-советской смешанной межправительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству. В соответствии с обстановкой состав китайской части смешанной межправительственной комиссии был соответствующим образом дополнен и с четырех человек вырос до одиннадцати. Кроме меня присутствовали также руководитель КОНТОП Дин Хэнгао, зам. начальника Генштаба Хэ Цицзун[12], министр аэрокосмической промышленности Линь Цзунтан, зам. министра внешнеэкономических связей и торговли Ли Ланьцин, зам. председателя Госплана Гань Цзыюй[13], зам. министра иностранных дел Тянь Цзэнпэй[14], зам. министра машиностроения и электроники Цзэн Пэйянь[15], начальник канцелярии по торговле продукцией военного назначения Цао Ганчуань[16], начальник управления вооружения Генштаба Хэ Пэнфэй, начальник управления внешних связей КОНТОП Дэн Юшэн. Советскую сторону помимо И.С. Белоусова представляли зам. председателя военно-промышленной комиссии при Совмине СССР Ю.В. Мацак, министр авиационной промышленности А.С. Сысцов[17], министр общего машиностроения О.Н. Шишкин[18], первый заместитель председателя Госплана СССР В.И. Смыслов[19], зам. министра внешнеэкономических связей Ю.П. Гришин, зам. министра иностранных дел И.А. Рогачев[20], зам. начальника Генштаба Вооруженных сил, начальник управления кадров Б.И. Смирнов, зам. начальника службы вооружения министерства обороны Фэн-цзи-кэ-фу (фамилия не идентифицирована. – С.Г.), начальник управления Госкомитета по вопросам оборонной промышленности при Совмине СССР Ю.Б. Харченко, ответственный секретарь этой комиссии В.Н. Медведев. Во время переговоров я прежде всего подтвердил позицию китайского правительства в отношении развития дружественных китайско-российских отношений, проинформировал советскую сторону об экономической и политической ситуации в Китае, сделал акцент на доведении до Белоусова сведений, касающихся китайско-советского военно-технического сотрудничества. Выразил надежду на то, что стороны смогут применять многообразные и гибкие методы, активно развертывая сотрудничество в сфере ВТС. Белоусов заявил, что советскому правительству нелегко далось решение о поставке в Китай самолетов Су‑27. Стороны поручили соответствующим организациям обеих стран провести дальнейшие переговоры относительно поставок в Китай военных технологий и развертывания сотрудничества в сфере ВТС. Заседание поручило экспертам двух стран продолжить переговоры в течение последующих нескольких дней. В первой половине дня 27 октября премьер Ли Пэн принял И.С. Белоусова и возглавляемую им советскую правительственную делегацию в «Палате фиолетового сияния»[21]резиденции «Среднее и Южное море». Я участвовал во встрече. Премьер Ли прежде всего от имени правительства приветствовал делегацию. Он заявил: «Я верю в то, что благодаря этому визиту Китай и Советский Союз обязательно смогут еще более укрепить технико-экономическое сотрудничество, включая сотрудничество в сфере военной промышленности. Знакомя гостей с практикой реформ и открытости в нашей стране за последние 12 лет, премьер Ли указал, что в различных странах социализма обстановка разная, народы должны самостоятельно осуществлять реформы, избирать путь развития исходя из обстановки в своих странах. И.С. Белоусов ознакомил собеседников с внутренней ситуацией в Советском Союзе. Он сказал, что Советская сторона искренне настроена на укрепление технико-экономического сотрудничества с Китаем. Укрепление и развитие советско-китайских отношений принесет пользу не только советскому и китайскому народам, но и всему миру. Советское руководство согласилось поставить Китаю самолеты Су‑27, стремясь выразить чувства советского народа к Китаю. 30 октября Белоусов вернулся в Пекин после ознакомительной поездки по стране. Вечером премьер Ли Пэн вновь принял его. Белоусов выразил удовлетворение тем, что встретил теплый прием во время этого визита. По просьбе И.С. Белоусова премьер Ли Пэн и я вновь провели переговоры с И.С. Белоусовым и Н.Н. Соловьевым[22]относительно проблемы закупки Су‑27. Стороны достигли единства мнений. В первой половине дня 1 ноября в доверительной и дружественной атмосфере я вместе с Белоусовым провел заключительные переговоры. Стороны успешно подписали «Протокол второго заседания китайско-российской смешанной межправительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству». Обе стороны выразили удовлетворение результатами второго заседания смешанной комиссии. Я радостно провозгласил: «Второе заседание смешанной межправительственной комиссии было успешным. По сравнению с первым заседанием в Москве китайско-советское взаимодействие охватило еще более широкую сферу, поднялось на еще более высокий уровень, получив исключительно хорошие перспективы развития. Выражаю надежду на то, что отныне сотрудничество станет еще более эффективным». В полдень я провожал Белоусова в аэропорт. По пути он непрерывно говорил, был очень возбужден. Он сказал: «Немедленно после возвращения доложу Н.И. Рыжкову и М.С. Горбачеву». Он выразил надежду на то, что контакты между Советским Союзом и Китаем на высоком уровне станут еще более тесными. Я верю в то, что слова И.С. Белоусова были искренними. Западные СМИ немедленно откликнулись на деятельность И.С. Белоусова во время поездки в Китай. В сообщении английского агентства «Рейтер» говорилось, что этот визит является еще одним проявлением восстановления военного сотрудничества между двумя крупными коммунистическими державами. Некоторые западные дипломаты утверждали, что закупка Китаем самолетов советского производства окажет самое серьезное влияние на соотношение военно-воздушных сил между двумя берегами Тайваньского пролива. Тайваньская газета «Ляньхэ бао» сообщала: «После визита в Пекин высокопоставленной советской правительственной делегации китайские коммунисты вознамерились приобрести сверхзвуковые боевые перехватчики Су‑27 советского производства и электронные авиаприборы. Это еще убедительнее доказывает, что два крупных и мощных коммунистических государства в настоящее время быстро восстанавливают военное сотрудничество. Одновременно это предвещает, что по равновесию военно-воздушных сил в Тайваньском проливе будет нанесен серьезный удар». Я сказал несколько слов относительно второго заседания смешанной комиссии на совещании руководства ЦВС. Одновременно в письменной форме я доложил о ходе переговоров председателю Цзяну, заместителю председателя Яну и каждому из товарищей-членов ПК Политбюро ЦК КПК. К сожалению, из-за нестабильной ситуации в Советском Союзе впоследствии коммерческие переговоры стали буксовать, так что у меня возникли некоторые опасения. 4 декабря в резиденции «Приют рыболовов» я встретился с советским послом в Китае Н.Н. Соловьевым. Он передал мне письмо И.С. Белоусова. Основное содержание было следующим: зам. министра внешнеэкономических связей Советского Союза контр-адмирал Ю.П. Гришин в середине декабря прибудет в Китай во главе делегации для продолжения переговоров по межправительственному соглашению о самолетах Су‑27. Я вздохнул с облегчением и немедленно написал ответное письмо И.С. Белоусову. Прежде всего, выразил благодарность, а затем попросил пораньше провести переговоры и как можно скорее подписать контракт. Контр-адмирал Ю.П. Гришин прибыл в соответствии с намеченным планом. Были проведены закрытые переговоры, на которых было затронуто много спорных моментов. В конце концов, стороны все же достигли соглашения. 28 декабря в Центре международной торговли был подписан контракт на поставку Советским Союзом Китаю определенного количества самолетов Су‑27. Я присутствовал на церемонии подписания. Как только были открыты бутылки шампанского, каждый налил себе по полному бокалу. Я чокнулся с каждым из советских друзей, с каждым из китайских товарищей. Все были очень счастливы. В Китае есть старинная поговорка: во всех делах самое трудное – начало. Эти слова совершенно точны. Мы потратили около года, чтобы добиться нужного результата... Только начался 1989 год, как в Советском Союзе и Восточной Европе возникла нестабильность, приведшая к многочисленным переменам. Эти перемены быстро переросли в то, что без преувеличения можно назвать огромным политическим землетрясением. Волны, поднятые им, разрушили Варшавский договор, потрясли НАТО, полностью изменили политическую архитектонику, сложившуюся в мире после второй мировой войны. Политическое землетрясение в Восточной Европе началось с Польши. Она, подобно костяшке домино, свалилась первой и вызвала цепную реакцию. В течение краткого отрезка времени с социалистической системой в Восточной Европе было покончено. Китай, находящийся в континентальной Азии, также сильно ощутил удар этого политического потрясения. К счастью, Компартия Китая, благодаря своей высокой политической мудрости, удержала порядок, стабилизировала ситуацию внутри страны, а также успехами в проведении политики реформ и открытости успокоила народ. В Советском же Союзе, простиравшемся и в Европу, и в Азию, дела обстояли по-другому. В этом государстве, раньше всех в мире построившем социализм, обстановка была смутная, перемены огромными, все это беспокоило людей. 1 декабря [1991 г.] на Украине состоялся всеобщий референдум. Украина откололась от Советского Союза и стала независимой. После этого соответствующие республики подписали «Беловежское соглашение» и «Алма-атинскую декларацию». Вслед за образованием СНГ Советский Союз как субъект международного права и геополитическая реальность перестал существовать. 31 декабря Верховный Совет Советского Союза провел последнее заседание. Депутаты приняли декларацию о создании СНГ и прекращении существования Советского Союза. К этому моменту была поставлена точка в истории сверхдержавы, которая существовала более 60 лет. Словосочетание «Советский Союз» стало историческим термином. Китайские руководители всегда уделяли повышенное внимание изменениям в Советском Союзе и Восточной Европе. В особенности это относилось к нашему близкому соседу – Советскому Союзу. 31 января 1990 г. председатель Цзян Цзэминь, вызвав меня и ответственного секретаря Ян Байбина, дал следующее поручение: необходимо уделять особое внимание тенденциям развития Советского Союза, заниматься политическим прогнозированием. К концу 1990 г. мы с советской стороной все-таки достигли соглашения, однако резкие изменения и нестабильность в политической ситуации в Советском Союзе сделали только что начавшееся китайско-российское военно-техническое сотрудничество очень хрупким, возникла угроза того, что подписанный контракт в любой момент превратится в пустой лист бумаги. Успокаивало то, что советская сторона отнюдь не собиралась отказываться от ранее данных обещаний. 6 июля 1991 г. вновь назначенный сопредседатель советской части смешанной комиссии, вице-премьер Ю.Д. Маслюков[23]написал мне ответное письмо. В нем выражалось согласие провести третье заседание смешанной комиссии в августе в Москве. Я немедленно написал Ю.Д. Маслюкову ответ, в котором согласился с предложенным им сроком заседания и его содержанием. 19 августа 1991 г. я планировал во главе делегации отбыть в Советский Союз, провести третье заседание смешанной межправительственной комиссии. Но вдруг ситуация резко изменилась. Китайское посольство доложило о событиях в Москве. Я немедленно по телефону связался с Цянь Цичэнем в МИД. После получения указания от премьера Ли Пэна поездка делегации была отменена. И в самом деле, в правительственных органах Советского Союза произошли большие кадровые изменения, лишь небольшая часть чиновников продолжала оставаться на своих должностях. Мне трудно было и есть и спать. ЦК партии был настроен решительно, войска выделили значительные средства для закупки самолетов, и если все сорвется, то как мне тогда оправдать доверие партии и надежды трех видов вооруженных сил. Однако с переменами в Советском Союзе мы ничего не могли поделать. Я дал указания соответствующим должностным лицам пристально наблюдать за происходящими в СССР изменениями. Компартия Китая была психологически готова к переменам в Советском Союзе. Товарищ Сяопин своевременно выдвинул курс, суть которого была выражена 24 иероглифами: «Хладнокровно наблюдать, твердо удерживать строй, серьезно реагировать, оставаясь в тени взращивать силы, умело сохранять свое, ни в коем случае не становиться лидером». 23 августа Военный Совет ЦК КПК в гостинице «Цзинси»[24]созвал совещание руководящих кадровых работников столичных организаций. В ходе совещания заместитель председателя Ян Шанкунь проанализировал обстоятельства «инцидента 19 августа» и выдвинул требования к войскам. Я также высказал личную точку зрения по некоторым вопросам. Во-первых, нужно было заняться руководством со стороны нашей партии, партийным строительством, идеологической и политической работой. Важная задача, поставленная ЦК, состоит в том, чтобы должным образом выполнять партийную работу, наладить работу в низовых партийных ячейках. Войска должны были включиться в этот процесс. Во-вторых, необходимо поднимать экономику. ЦК принял дляэтого целый ряд мер. Сейчас имеется ряд трудностей, связанных с крупными стихийными бедствиями, произошедшими в этом году. Однако общая обстановка является неплохой. Прошедшие десять лет наших реформ создали мощную экономическую основу. В-третьих, необходимо усиливать собственно строительство вооруженных сил. Прежде всего, надо подчеркивать высокую степень централизации и единства, высокую организованность и дисциплину. «События 19 августа», имевшие место в Советском Союзе, доказывают, что в течение последних нескольких лет советские войска перестали чтить партию, в их организации и кадровом составе произошли изменения. Под влиянием предложенной Горбачевым идеологии либерализации и демократизации руководящая роль партии ослабла, что не могло не отразиться на армии. В течение этих лет председатель Дэн, председатель Цзян и заместитель председателя Ян неоднократно подчеркивали, что наша армия должна сохранять высокую степень централизации и единства. Председатель Дэн указал, что армия должна быть преданной партии, преданной народу, преданной государству, преданной социализму. Эти несколько пунктов мы непременно должны выполнить. Нужно непременно подчиняться абсолютному руководству партии в отношении армии. В-четвертых, необходимо усиливать политико-идеологическую работу, овладеть ситуацией в партийных комитетах, в партийных группах, на низовом уровне, овладеть ситуацией в повседневной политико-идеологической работе. Политико-идеологическая работа является жизненно важной для нашей армии. Ключевым элементом усиления политико-идеологической работы является контроль над кадровыми работниками. Необходимо повышать их политическую сознательность, чтобы они были твердыми приверженцами социализма. Усиление политико-идеологической работы тождественно усилению обучения и управления, на этом мы постоянно делаем акцент. Нельзя говорить об усилении политико-идеологической работы, если ослаблено внимание к обучению, вместе с тем нельзя говорить об обучении, если ослаблено внимание к политико-идеологической и управленческой работе. Эти три сферы составляют предмет повседневной работы по строительству нашей армии. Необходимо крепко держаться за них, ни одной из этих сфер нельзя пренебрегать. Можно сказать, что если будет низким качество обучения и управления, то будет невозможным достичь поставленных целей в политической сфере. Точно так же, при отсутствии должного уровня просвещения и образования, а также высокой политической сознательности, то будет невозможно наладить как обучение, так и управление. В-пятых, необходимо укрепить боевой дух нашей армии. Некоторые наши товарищи отбросили ранее принятый нами курс, суть которого сводилась к тому, что сначала нужно двигаться вперед и лишь потом можно говорить об отступлении, что сначала нужно претерпеть лишения и лишь потом говорить о том, чтобы наслаждатьсярезультатами. Необходимо начать с трех главных управлений, с руководящих органов высокого уровня и добиваться того, чтобы они становились примерами для всей армии. Сейчас большое количество рабочих групп, направляемых из центра в низовые организации, тратят время впустую, поскольку только говорят о проблемах, но не делают ничего, чтобы их решить. Поэтому нам стоило бы навести порядок в отношении многих проблем, связанных с методами руководства и работы. Аппарат управления слишком велик, однако сократить кадры невозможно. Одним словом, когда бодхисаттв много, то каждому из них нужно что-то совершить, когда монахов много, то все хотят читать сутры, забыв про проблемы простых людей. В общем, нужно реорганизовать вооруженные силы, сделать их еще более боеспособными». И наконец, я акцентировал внимание на проблеме аттестации кадров. Необходимо осуществлять всестороннее наблюдение над кадровыми работниками различных уровней, необходимо принимать решения об их назначении исходя из их биографии и практической деятельности. Необходимо быть уверенным, что мы передадим наше дело в руки надежных людей, преданных партии и марксизму-ленинизму. Сделать это не так просто, нужно проделать тщательную работу. Необходимо требовать обязательной аттестации назначаемых кадровых работников. Здесь необходима точность. Нынешние молодые кадровые работники проработают до 2000 г., а некоторые товарищи – еще дольше. Такие проблемы как отбор людей, которых мы будем использовать на следующем этапе, их поиск и надлежащее использование являются ключевыми для обеспечения высокой степени политической чистоты наших войск. Сейчас мы начали присматриваться к кадровым работникам от полка и выше, отбирать их. Недостаточно тщательный отбор кадров на низовые должности не создаст большой проблемы, но в случае с ведущими постами подобная недальновидность может стать фатальной». Конечно же, несмотря на стойкость нашего духа, распад Советского Союза был в некотором роде стрессовой ситуацией для нашей страны. Люди думали: Советский Союз был социалистическим государством, Восточная Европа училась у Советского Союза, Китай тоже учился у Советского Союза. Почему же, в конце концов, Советский Союз распался, а в Восточной Европе начался кризис? Какой, в итоге, будет судьба Китая? Экс-президент США Никсон говорил: «Мы живем в период войны под названием мир». Он имел в виду, что Запад, используя превосходство в науке, технике и экономике, может “без войны победить” социализм. Внутри Китая, действительно, имелись враждебные элементы, которые стали расхваливать изменения в Восточной Европе. Они начали подпольную деятельность, намереваясь спровоцировать беспорядки, превратив Китай в прислужника западного класса капиталистов. Хоть эти люди и были крайне малочисленны, однако ни в коем случае нельзя было упускать их из виду. Также на какое-то время наступила смута в идеологической сфере. Нужно было осуществлять контроль над недостаточно верными линии партии людьми. Что же касается войск, то в них еще более важно было поддерживать высокую степень стабильности, централизации и единства, сохранять их чистоту, воспитывать твердую веру. Поэтому я много раз говорил о проблеме веры. Я говорил, что вера в социализм является духовным столпом нашего революционного дела. Чем сложнее времена, тем больше требуется твердое сохранение веры. После глобальных перемен в Советском Союзе и Восточной Европе многие товарищи были озабочены судьбой нашей партии и государства. Укрепление веры в социализм у кадровых работников и солдат, упрочение у них пролетарского мировоззрения, взглядов на человеческую жизнь действительно укрепляли идеологическую основу абсолютного руководства партии над войсками. Перемены в Советском Союзе и Восточной Европе отнюдь не означают поражения социалистической системы как таковой. Причина проблем внутри этих государств состоит в том, что у основных лидеров партий возникли проблемы. Они изменили марксизму-ленинизму, отбросили партийное руководство, отринули социалистическую систему, оторвались от народных масс и в результате похоронили дело социализма. На протяжении нескольких десятилетий существования нашей армии, – и во время Великого похода Красной Армии[25], антияпонской войны, во время войны освобождения Кореи и отпора Америке, несмотря на крайне тяжелые обстоятельства и опасную обстановку, кадровые работники после овладения основополагающими истинами марксизма-ленинизма имели твердую веру. Верили в то, что мы непременно сможем добиться конечной победы, твердо верили в дело коммунизма и социализма. У всех была ясная цель – свергнуть империализм и реакционные группировки. Все были уверены в том, что, в конце концов, мы добьемся победы. Именно опираясь на такие идеалы и веру, мы добились победы в китайской революции. В общем процессе модернизации и строительства социализма мы в полной мере должны видеть славные перспективы государства, славные перспективы социализма, должны утвердиться в идеалах и вере марксизма, использовать все это для непрерывного возбуждения в нас духа борьбы и духа жертвенности. Я неоднократно говорил товарищам, что Китай в корне отличается от Советского Союза и Восточной Европы. Только социализм смог спасти Китай, это исторический выбор самого китайского народа. Компартия Китая, тесно соединив марксизм-ленинизм с историей и современной реальностью Китая, творчески разрешила различные сложные вопросы, возникавшие в ходе китайской революции и строительства, нашла путь построения социализма с китайской спецификой. Вне зависимости от того, какие изменения произойдут в мире, если мы будем непоколебимо придерживаться четырех основополагающих партийных принципов, поднимать экономику, постоянно поддерживать сплоченность и стабильность, то у Китая всегда будет надежда, а знамя социализма никогда не удастся повергнуть. В свое время я четыре года проучился в Советском Союзе, общался с немалым числом советских друзей. Я разбираюсь в истории Советского Союза, поэтому понимаю советский народ. Тщательно проанализировав уроки «событий 19 августа», я свел их к пяти пунктам: Во-первых ЦК отошел от марксизма-ленинизма; Во-вторых, в партийных организациях наступил паралич; В-третьих, очень тяжкими оказались негативные последствия от либерализации, департизации и деполитизации в войсках; В-четвертых, произошло разложение правящего слоя; В-пятых, ухудшилась экономическая обстановка. В общем, я считаю, что дело не в ошибках ленинизма и социализма, а в том, что советские руководители пошли по ошибочному пути. Уроки глобальных изменений в Советском Союзе и Восточной Европе говорят нам: воспитание кадровых работников является важнейшим звеном, гарантией того, что партия и государство останутся прежними. Отбор и воспитание кадровых работников различного уровня в армии связаны с важнейшим вопросом: в чьих руках будут находиться винтовки, смогут ли войска быть абсолютно подконтрольны партии. Некоторые прогнозисты из западных капиталистов утверждают, что надежды на мирную эволюцию при этом поколении невелики, они возлагают надежды на последующие несколько поколений. Основание дела является трудным. Но еще более трудно его сохранение. Борьба вокруг мирной эволюции, в конечном счете, является борьбой за преемников. Через пятьдесят лет нынешние кадровые работники на уровне армии, дивизии и полка будут выдвинуты на еще более высокие руководящие посты. Смогут ли эти наши войска стать верными защитниками дела социализма, смогут ли они из поколения в поколение передавать прекрасные традиции нашей армии, в решающей степени зависит от кадровых работников различных уровней. Мы должны в полной мере осознать, что усиление строительства рядов кадровых работников в новых условиях — важный стратегический вопрос, прямо связанный с перспективой и судьбой наших партии, государства и армии. Только при чрезвычайно эффективной и энергичной политической работе, через испытания и закалку в практической борьбе можно воспитать кадровых работников молодого и среднего поколения, обладающих сильной приверженностью партии и мощным потенциалом, соблюдающих дисциплину и желающих трудиться, приверженных делу революции. Только так можно гарантировать, что при любой смене поколений народные вооруженные силы всегда будут повиноваться партии, всегда будут опорой в защите социалистического отечества, только так можно добиться полного банкротства иллюзий и коварных замыслов враждебных сил Запада! Мир переживает нестабильность и перемены, поэтому Китай будет находиться внутри постоянно меняющейся геополитической ситуации. Как раз поэтому мы должны еще большее внимание обращать на безопасность, на усиление строительства вооруженных сил. В декабре 1991 г. Советский Союз распался. Номинально завершился целый этап в китайско-советском ВТС. После распада СССР Россия приняла большую часть его наследства, а также всю ответственность за долги по всем договорам. Меня обрадовало то, что Россия полностью унаследовала наше ВТС с бывшим Советским Союзом.
|
Новые публикации на Синологии.Ру Историограф Сыма ЦяньМеждународное обозрение от 27.04.2024 о Китае Час истины. Конфуций и конфуцианство Час истины. Россия и Китай. История отношений Император и его армия |
