Гончаров С.Н.

Фрагмент 9

с. 565–574

Размышления о развитии авиации и начало ВТС с Советским Союзом

В последней декаде мая 1988 г. заместитель председателя ЦВК Ян Шанкунь поручил мне подготовить проект по ускорению развития авиационных вооружений.

После получения данной задачи я многократно собирал товарищей из ВВС, КОНТОП и Управления вооружений Генштаба с целью изучения плана развития и конкретных этапов его осуществления. Наши первоначальные замыслы состояли в том, чтобы за 3–5‑летний период развить авиационные вооружения и обеспечить противовоздушную безопасность страны. В этом отношении у всех было единое мнение.

Однако относительно того, производить ли самолеты внутри страны или закупать их за рубежом, разногласия были довольно серьезными. Те, кто выступал за приобретение самолетов за границей, утверждали, что, исходя из нынешней ситуации, нам необходимо в кратчайшие сроки закупить надежные и отвечающие нашим целям самолеты. Если же производить их внутри страны, то этот процесс не только растянется на несколько лет, но и качество продукции будет невысоким, а эффект от вложенных денег будет невелик. Другая точка зрения состояла в том, что при закупке самолетов за рубежом необходимо слишком много денег, а после этого возникают проблемы с обслуживанием, что ведет к зависимости от поставщиков. Еще более важно то, что слишком серьезным оказывается влияние на отечественную промышленность.

Ключевым моментом, однако же, являлось то, что у государства не было денег. Средства, которые был в состоянии выделить Военный Совет, также были ограниченными.

Совещались мы несколько раз, но каждый продолжал твердить свое.

Моя личная точка зрения состояла в том, чтобы решительно взяться за отечественное производство. У государства нет денег, а импортирование десяти или восьми самолетов не сыграет никакой роли. Я планировал, сделав упор на отечественное производство, стимулировать развитие авиационных технологий, вложить средства в несколько приоритетных проектов. Я также был согласен осуществлять технологическое сотрудничество с зарубежными странами для повышения боевого потенциала наших истребителей. Приоритетными проектами наших ВВС были самолеты-заправщики, самолеты радиолокационного предупреждения, истребители новых моделей, самолет «Цзянь 8-II»^[1]. В стране в целом и в вооруженных силах взгляды руководства ведомств не были едиными – и это нормально. Вместе с тем мы не могли бесконечно заниматься дискуссиями, думая только о том, как достать деньги. В тот момент и время, и средства, и технологии являлись ограничивающими факторами. Было необходимо всесторонне обдумать стоящую перед нами задачу, тщательно составить план и осуществить несколько ключевых шагов. В противном случае можно было вообще ничего не достигнуть. Существовали еще и технологические проблемы, которые требовали серьезного обдумывания. Военные вообще всегда хотят немедленно получить самые передовые вооружения. Это можно понять. Однако наш технический базис и исследовательский потенциал приходилось принимать такими, какими они были. Чрезмерно завышая боевые технологические стандарты, мы зачастую ограничивали себя сами.

Заместитель председателя Ян несколько раз заслушивал мои соображения о плане развития авиационных вооружений и давал конкретные указания по многим темам. Особенно серьезно он говорил о том, что вооружение наших ВВС совершенно не отвечает требованиям обстановки, что все должны сосредоточиться на недопущении общего развала при нашем поколении. Я ощущал на себе давление этой ноши. Осознание критичности ситуации все усиливалось. Поэтому я решил на планомерной основе быстро развернуть изучение положения дел.

Поскольку работы было много, я стал постоянно выкраивать время для того, чтобы разбираться с обстановкой по таким темам, как автоматизированные системы управления ракетами «воздух-земля» ВВС, системы радарного предупреждения, авиационные разведывательные системы, самолеты «Цян‑5»^[2], а также вертолеты, импортированные авиационными частями сухопутных войск.

После этого ознакомления я стал еще лучше понимать ситуацию с развитием авиационных вооружений. Со времени создания государства наша авиационная промышленность добилась серьезных успехов, однако много было и таких моментов, которые вызывали чувство сожаления. Столь большая страна, как наша, в отношении транспортных и региональных самолетов продолжала всецело полагаться на импорт; до настоящего времени еще не имела турбинных двигателей высокого уровня; несколько раз принималась за разработку новых истребителей и несколько раз ее бросала, и т.д. и т.п. Причиной этих проблем были многие факторы, однако важнейшими среди них были нечеткость целей, отсутствие настойчивости и постоянства. Не только в авиационной промышленности, но и в прочих производственных и разработочных сферах оборонной промышленности дело обстояло таким образом. Поскольку цель была определена, в должной мере проведено обоснование, то после принятия решения нельзя легкомысленно его изменять. В противном случае это грозит напрасной тратой людских и материальных ресурсов, а также времени. Для нас это было неприемлемо.

Другое новое обстоятельство состояло в том, что с настоящего времени и на очень продолжительный период в будущем заказы для оборонной промышленности не могли быть такими же многочисленными, как прежде. Величественная картина производства сотни или тысячи самолетов одного типа больше не могла повториться. Войска нуждались в самолетах, передовых по возможностям, простых в обслуживании, недорогих и к тому же в не очень больших количествах. Вполне достаточно было обеспечить оснащение ими ударных частей, чтобы последние имели сравнительно высокую способность к мобильным боевым действиям и потенциал устрашения. В этом состояла особенность строительства вооружений нашей армии в новый период. Главную роль приобретали научные разработки.

Немного успокаивало то, что у нас в авиации, равно как и в оборонной промышленности всей страны имелся очень хороший и дееспособный отряд исследователей и рабочих, имелась материальная база, созданная в течение нескольких десятков лет, имелись преимущества, приносимые политико-идеологической работой. Стоило только четко определить цели, всем приняться действовать согласованно, и любые трудности оказывались преодолимыми. Ранее таким образом мы создали ядерные боеголовки, баллистические ракеты и искусственные спутники^[3], а сейчас таким же образом сможем создать другую продукцию оборонной промышленности. Ключевыми моментами были руководство и твердая вера.

24 января 1989 г. я побывал в одной из авиастроительных компаний, принял участие в первых испытательных полетах нового типа истребителя-бомбардировщика «Летающий барс»^[4] и модернизированного самолета «Юнь‑7»^[5]. Три года назад я приезжал в эту компанию. Тогда «Летающий барс» был всего лишь деревянной моделью, только-только началось изготовление комплектующих деталей и углубленная отработка технологии. Реализация проекта «Летающий барс» была утверждена мной во время работы в Генштабе. Впервые он поднялся в небеса как раз в то самое время, когда в нем особенно нуждались НОАК и прежде всего авиация ВМС. Если оценивать его боевой радиус действия, ударную мощь, способность преодолевать оборону и другие качества, то он превосходил бомбардировщики, которыми была оснащена в то время наша армия. Я был очень рад.

Заслушав доклад завода и НИИ, я ощутил, что их опыт очень ценен и обобщил его в трех пунктах:

– Имеется четкая цель для главного удара, стремление бороться до конца, опираясь на собственные силы. Что касается «Летающего барса», то от выдвижения предложения о разработке, утверждения проекта и вплоть до его реализации работа проходила при недостатке средств и с опорой на собственные силы. Тем не менее изготовители ухитрились найти способы, чтобы в конце концов осуществить пробный полет. Разработка «Летающего барса» с самого начала удостоилась поддержки со стороны председателя Дэна. Руководство преисполнилось твердой решимости; решая задачи разных уровней, руководители завода и института оказались на высоте положения. Насколько мне известно, на предприятии среди рабочих распространили облигации займа более чем на 10 млн юаней с целью поддержки оборонных разработок. Таких примеров немного. Это подтверждает дальновидность руководителей проектов.

– Взаимная помощь, энергичное взаимодействие. Разработка современного самолета является крайне сложным комплексным проектом. Сейчас все отрасли переживают период снижения экономической активности, все делают акцент на экономической эффективности, поэтому сотрудничество друг с другом существенно важнее, чем прежде. На заводе и в институте в условиях четкого определения ответственности общего руководства, генерального конструктора, главного бухгалтера, главного инженера, ведающего качеством, и канцелярии, отвечающей за тип изделия, были применены сквозное распределение обязанностей, горизонтальные координация, контроль и стимулирование, единое руководство, а также управление проектом разработки самолета в соответствии с технико-экономическими целями и графиком выполнения работ. Этот метод – весьма научный. Различные изделия, установленные на самолете, и различные новые материалы изготавливались многими головными предприятиями. Если сказать, что все участники проекта отлично потрудились, то это будет абсолютной истиной.

– Истинный приоритет военной продукции. Компания и подчиненные ей завод и институт полностью использовали возможности, предоставленными политикой реформ и открытости, экспортировали самолеты и стали обрабатывать детали для зарубежных партнеров, добились высокой экономической эффективности и создали себе хорошую репутацию. До 1978 г., когда остальные предприятия в массовом порядке стали переходить на производство стиральных машин и электрических вентиляторов, предприятие и институт, входящие в эту компанию, использовали несколько десятков миллионов юаней собственного капитала для осуществления технического перевооружения. Так они сохранили кадры, повысили уровень качества продукции, стали более конкурентоспособными по сравнению с другими предприятиями.

Весь этот опыт исходит из практики и имеет универсальное значение.

Для решения проблемы разработки нового истребителя я поехал в Сычуань, пригласил соответствующих специалистов и руководителей на двухдневный семинар. На совещании все они рассказали о существующих технических проблемах.

Я был поражен услышанным. Обнаружилось, что мы пошли таким путем проектирования, в который вряд ли поверили бы иностранцы. Двигатель и самолет проектировались одновременно, к тому же схема работы была очень сложной – сначала должны были выполнить пробный полет на образце самолета с импортным двигателем, а затем пробный полет с двигателем отечественного производства.

Я подумал: а как быть, если за рубежом не смогут купить подходящий двигатель? А как быть, если не смогут спроектировать и произвести отечественный двигатель? Если вдруг произойдут сбои, то откуда взять средства? Когда в конце концов созданную технику смогут поставить на вооружение в войска?

Как я понял, у специалистов не было сколько-нибудь достаточной уверенности. Однако они уже были полны решимости продолжать работу.

В это время разработка проекта уже была развернута, технический персонал проделал большую работу. Вместе с тем, нельзя было не задуматься о двух крупных трудностях ― расходах и технологиях. Некоторые товарищи были обеспокоены: не изменю ли я схему разработки на созванном мною совещании.

Схема и в самом деле была не идеальная, однако мы уже «залезли на спину тигра». Теперь можно было только продолжать скакать вперед.

Я четко заявил: «Схему разработки нового истребителя менять не будем; преисполнившись решимости, будем работать дальше, будем твердо придерживаться намеченного плана. Следует использовать все новые технологии, которые мы сможем заполучить. Нужно, чтобы новый истребитель смог взлететь в небеса. Это и будет победа. Конечно, с технической точки зрения существует слишком много факторов, которые невозможно спрогнозировать, риск, действительно, имеется. Но если из-за наличия определенного риска не осмеливаться на действия, то вообще никогда ничего не сделаешь. Вопрос средств пусть совместно решают несколько организаций. Пусть каждая из них активно продумывает методы решения этой проблемы. Когда же появятся деньги, нужно их рационально использовать, нужно требовать от управленцев эффективной деятельности».

Все вздохнули с облегчением, исчезли опасения в связи с тем, что, возможно, придется «слезать с лошади». Деятельность по разработке продолжала продвигаться вперед в соответствии с графиком.

После этого я провел углубленное изучение обстановки в более чем десятке организаций, подчиняющихся ВВС, КОНТОП и министерству аэрокосмической промышленности. Там я собирал совещания, на которых специально изучались такие вопросы, как разработка самолета радиолокационного предупреждения, модернизация самолета «Цзянь 8‑II», новые типы космических аппаратов, пилотируемый космический корабль и т.п. Большой объем этой ознакомительной работы стал для меня новым опытом.

В основном уяснив ситуацию в области развития авиационных вооружений, я задумал еще раз понять обстановку с тем, как управляют вооружением и как используют его в частях.

После состоявшегося в конце 1988 г. расширенного заседания ЦВС я по-настоящему задумался о проблеме развития вооружений нашей армии.

Если смотреть, исходя из общей ситуации в стране, то товарищ Сяопин нарисовал схему, состоящую из трех этапов. Первый этап должен продолжаться до 1990 г., когда нужно было решить вопрос об «обогреве и пропитании» людей; второй этап нужно было пройти до конца века, увеличив ВВП в четыре раза и выйдя на уровень «малого благоденствия»; в ходе третьего этапа, до середины будущего века, предстояло приблизиться к уровню среднеразвитых стран. Основополагающим моментом здесь было возрождение китайской нации. Согласно моим размышлениям, возрождение государства и нации невозможны без трех вещей ― жизнеобеспечения, безопасности и развития. Ведь, во-первых, нужно обеспечить население всем необходимым, во-вторых, нужны гарантии безопасности, а уж потом можно продолжать дальнейшее развитие. Исторический опыт свидетельствует о недопустимости отставания. Поэтому одновременно с экономическим строительством мы ни в коем случае не должны забывать о строительстве национальной обороны.

Строительство национальной обороны представляет собой процесс постепенного последовательного накопления. Невозможно отложить его на 10–20 лет, дождаться, когда появятся деньги, чтобы вновь взяться за него ударными темпами. Очень многие исследовательские работы имеют длительный цикл. Если не использовать благоприятный момент, взявшись за ряд важных тем, отставание будет все более возрастать. Сейчас не может разразиться мировая война. В течение того мирного периода, который удастся обеспечить, мы должны активно развивать вооружения и создавать новую военную технику. Здесь недопустимы отлагательства. Благодаря этому оборонная мощь государства получит значительное развитие.

Перед лицом борьбы за Тайвань мы не можем не думать о необходимости усиления, мы должны осуществлять превентивную подготовку в сфере развития вооружений. В противном случае силы «независимости Тайваня» могут начать вести себя все более и более разнузданно. Конечно же, для развития вооружения и военной техники еще должны наличествовать материальная основа, технологические условия, идеологические представления, организация руководства и т.п. Сейчас очень во многом ситуация изменилась и методы работы не могут быть такими, как в 1950–1960‑е гг. Тогда существовало вертикальное руководство военной промышленностью и порядок строжайшего исполнения директив Центра. Выделение средств и капитальных вложений в настоящее время также не такое щедрое, как в прошлом, когда мы сначала действовали, а потом считали расходы. Общая атмосфера в обществе теперь не столь аскетична и проста, как тогда. Стали больше говорить о деньгах и меньше делать настоящих дел.

Реальная ситуация состояла в том, что у нашей армии средств на вооружения не хватало, скорость избавления от устарелого вооружения была медленной, одновременно возрастали расходы на ремонт. Для новых вооружений должны были существовать новые методы управления, но конкретного пути развития не было.

Для того, чтобы проверить, как управляют вооружениями, 2–3 марта я вместе с начальником управления вооружения Генштаба Хэ Пэнфэем^[6] и зам. командующего Пекинским военным округом Ли Лайчжу^[7] прибыл в одну из армий и проинспектировал пять полков. В этих частях было сконцентрировано больше всего современных вооружений сухопутных войск. Видов и количества вооружения было много, возможности у них были передовые. Мы никого не предупреждали заранее и прибыли внезапно. После инспекции осталось неплохое впечатление. Таким большим количеством вооружения совсем не просто управлять. Кадровые работники на уровне армии и дивизии придумали немало различных методов, проделали большую работу.

Тем не менее, существовали и проблемы. Сравнительно крупных было три:

– Обучение все еще не заняло по-настоящему стратегического положения. У частей не было учебного полигона. Не хватало горюче-смазочных материалов, часов для вождения и мест для обучения, очень многие виды вооружений оставалось только консервировать. Поскольку у технических кадровых работников и солдат-техников интенсивность обучения была низкой, а техника была законсервирована, то когда ее вводили в строй, она ломалась.

– Не уделялось достаточно серьезного внимания управлению вооружениями. Вооружения – это огромные средства, это недвижимая собственность государства и войск, это боевая мощь. При неправильном обращении с ними ослабляется боевая мощь. Некоторые кадровые работники, однако же, не уделяют серьезного внимания работе по управлению вооружениями. В настоящее время при работе по строительству и обучению модернизированной армии в основном приходиться полагаться на ныне имеющиеся вооружения. Если в будущем придется воевать, то придется использовать все ту же военную технику. Вследствие этого необходимо сохранять и поддерживать ее боевую готовность.

Что касается вопроса управления, то он как раз и является нашим слабым звеном. В работе по управлению требуется большой объем познаний. В зависимости от качества управления, получаются совершенно разные результаты. Сейчас денег мало, и это реальная проблема. Если при недостатке денег еще и будем плохо управлять, то проблема лишь усугубится. Некоторые формы нерациональной траты средств являются незаметными. При таком большом количестве вооружения и таких огромных расходах на их обслуживание мы можем получить положительный эффект, только если проявим свои субъективные способности к конструктивным действиям.

– У войск много реальных трудностей. Например, у одного из типов самоходных гаубиц днище не было универсально-типовым. Это создавало немало сложностей во время эксплуатации и технического обслуживания. Такое явление, когда одним образцом вооружения управляют несколько организаций, заставляло войска постоянно испытывать неудобства. Случалось, что для современной техники не было боксов, ее обдували ветра и она мокла под дождем. От этого по-настоящему болело сердце. Бывали и такие случаи, когда отсутствовало вооружение, занесенное в штатное расписание, либо, наоборот, наличествовало вооружение, не внесенное в штатное расписание. И то и другое создавало для частей большие трудности.

Все эти проблемы в той или иной степени влияли на степень боевой мощи войск. Возвратившись в Пекин, я немедленно вызвал товарищей из Генштаба и Главного управления тыла. Обсудил с ними конкретные пути решения проблем штатного расписания и учебных полигонов.

Если говорить по сути, то у оборонных промышленности, науки и техники нашего государства был свой «золотой век». Тогда-то и нужно было прорываться на более высокие уровни. Увы, в силу многих причин имели место сокращение и упадок. С точки зрения вооружения по сравнению с США и СССР мы уже отстали на несколько лет, и этот разрыв все еще продолжает расти. Я думаю, что одной из причин, породивших нынешнюю ситуацию, явился недостаток средств. Однако же еще более важными причинами были несовершенство системы, ущербность в решениях и «многоголовое руководство», не способное сформировать единую руководящую систему.

Товарищи из КОНТОП выступили с инициативой – нельзя ли внести в Госсовет и ЦВС предложение о создании руководящей группы, которая бы осуществляла общее управление производством военной и гражданской продукции. Предлагалось назначить вице-премьера Яо Илиня и меня соответственно руководителем и заместителем руководителя группы, а ее членами – нескольких руководителей министерств оборонной промышленности, Минфина и Госплана.

Я считал целесообразным попросить участвовать в ней премьера Ли Пэна, вице-премьера Яо Илиня и заместителя председателя Ян Шанкуня. Сначала я думал доложить премьеру Ли Пэну и выслушать его мнение. Мне казалось, что нынешнее состояние оборонной промышленности не могло сохраняться далее.

Однако же в это время случилось «политическое потрясение 1989 года», и очень многие направления работы вынужденно закрылись.

Во второй половине дня 4 августа я вместе с руководителем (КОНТОП) Дин Хэнгао^[8] посетил канцелярию премьера Ли Пэна и доложил о современном состоянии разработок вооружения и военной техники, о существующих проблемах и предложениях по ускорению развития вооружения и военной техники.

Премьер Ли выслушал очень внимательно, записал проблемы. Он заявил, что нужно сделать основной упор на решении двух проблем и прежде всего решить проблему средств. Развитие оборонной промышленности, науки и техники невозможно без денег. Нужно решать этот вопрос в ходе реформы финансовой политики. Нужно руководить так, как в прошлом это делали премьер Чжоу и маршал Не [Не Жунчжэнь, 1899–1992] – концентрировать силы и выделять приоритеты, завершить несколько дел. Для этого потребуется, чтобы не только в Центре, но и на местах осознавали важность развития оборонной науки, техники и промышленности. Во-вторых, нужно разрешить проблему взаимосвязи между реформами и открытой политикой, с одной стороны, и опорой на собственные силы, с другой. После третьего пленума 11-го созыва [ЦК КПК, 1978 г.] мы проводим курс реформ и открытой политики, достигли очень больших успехов в осуществлении обменов технологиями с передовыми странами, в импорте технологий. Однако оборонная наука и техника в конечном счете являются весьма деликатными сферами, а у некоторых стран Запада все еще сохраняется стремление уничтожить нас. Поэтому мы не можем вернуться к существовавшему в прошлом состоянию закрытости. В наиболее передовой оборонной сфере мы должны привлекать передовые зарубежные технологии, однако ни в коем случае нельзя забывать об опоре на собственные силы. Есть еще один системный вопрос – организация системы управления. Каким образом нам прежде всего усилить потенциал макроконтроля и макрорегулирования в отношении оборонной науки, техники и промышленности со стороны Госсовета и ЦВС, каким образом осуществлять контроль и регулирование. Нужно будет усилить выносливость, поддерживать тенденцию к развитию оборонной науки, техники и промышленности, но одновременно не забывать о строительстве национальной экономики.

Заявление премьера Ли Пэна прибавило нам уверенности. После этого оборонной науке, технике и промышленности стали уделять еще большее внимание.

2 сентября я вместе с премьером Ли Пэном встретился с участниками рабочего совещания, посвященного разработке новых типов космических аппаратов нового поколения.

6 сентября вместе с генсеком Цзян Цзэминем и премьером Ли Пэном мы прибыли в главный сборочный цех Первой академии авиакосмической промышленности^[9], где заслушали доклад руководителей Первой, Второй и Третьей академий^[10] о разработке новых типов космических аппаратов нового поколения, а также наблюдали за демонстрацией возможностей боевой машины нового типа. Я еще специально отправил видеозапись этого мероприятия председателю Дэн Сяопину для ознакомления. Вскоре после этого Госсовет и ЦВС приняли решение о создании рабочей руководящей группы по экспорту продукции военного назначения. Возглавили эту группу член Госсовета Цзоу Цзяхуа^[11] и я, причем я отвечал за текущую работу.

27 числа я сопровождал председателя Цзян Цзэминя, премьера Ли Пэна, членов ПК Политбюро ЦК КПК Сун Пина, Цяо Ши, Яо Илиня, Ли Жуйхуаня и заместителей председателя Ян Шанкуня и Ван Чжэня^[12] при осмотре ими всеармейской выставки нового вооружения. В тот раз впервые новое поколение руководства коллективно приняло участие в армейском мероприятии. Это придало огромное воодушевление всеармейской работе в сфере вооружения и оказало ей огромную поддержку.

8 октября Госсовет и ЦВС приняли решение о создании специального комитета Госсовета и ЦВС. Руководителем был назначен премьер Ли Пэн, а его заместителями ― Яо Илинь и я.

После «политического потрясения 1989 года» возглавляемые США западные государства в первую очередь ввели санкции против Китая. Межправительственные соглашения по темам военного сотрудничества, подписанные между нашей страной и США, были одномоментно аннулированы. На совещании руководства ЦВС заместитель председателя Ян Шанкунь напомнил нам о том, что в отношениях внутри «большого треугольника» Китай – Соединенные Штаты – Советский Союз как раз сейчас происходят изменения и необходимо приспосабливаться к ним. В принципе можно приступить к развитию китайско-советских военно-технических контактов и связей. В это время пришла информация о том, что советская сторона выразила полное согласие с нашим предложением об осуществлении сотрудничества в таких областях как высокие технологии, авиация и др.

Я понял, что это – возможность, за которую необходимо ухватиться во имя ускорения модернизации и создания вооружения для нашей армии. В начале августа я собрал руководящих товарищей из КОНТОП, ВВС, Управления вооружения Генштаба, министерств авиакосмической промышленности и электроники для изучения вопроса об организации делегации для поездки в Советский Союз.

Согласно ранее известным данным, технический уровень советской оборонной промышленности значительно превышал наш. Очень многие технологии мы могли бы выработать и с опорой на собственные силы, однако время для этого потребовалось бы очень длительное. Если в Советском Союзе есть уже готовые вещи, то мы могли бы закупить их. После их освоения мы могли бы повысить собственный уровень. Все согласились, что сначала нужно отправить делегацию. Приоритетом должна была стать авиационная сфера.

В декабре делегация во главе с зам. министра аэрокосмической промышленности Цзян Сешэном^[13] изучила состояние советской авиационной промышленности Они пришли к выводу, что основа у советской оборонной промышленности мощная, ее технический уровень был оценен ими как высокий, потенциал разработанных и производимых ими гражданских и военных самолетов соответствовал европейскому и американскому уровню военной техники. Некоторые из них требуются нам. Еще более важно то, что отношение Советского Союза к нам – конструктивное, дружественное и открытое. Нужно ухватиться за возможность купить в Советском Союзе необходимые нам передовые технологии.

Заслушав доклад специалистов, я решил не терять времени и уже 26 декабря написал письмо заместителю председателя Ян Шанкуню. Я внес предложение о том, чтобы одновременно с ускорением наших собственных разработок привлечь на помощь технологии Советского Союза и в самые сжатые сроки создать военный самолет нового типа. Не подлежит сомнению то, что основой в развитии авиапромышленности нашей страны будет опора на собственные силы. Вместе с тем, при наличии возможности получить полезные для нас технологии извне, ее нужно использовать в полной мере для ускорения нашего продвижения вперед. Я выражал надежду на то, что Центр примет решение в сжатые сроки, организует делегацию для ознакомления с военными самолетами и направит ее от имени правительства для ознакомления с ситуацией в советских военных авиационных науке, технике и промышленности и постановки вопроса о закупке советских технологий.

После того, как заместитель председателя Ян Шанкунь прочел мое письмо, он выразил свое согласие. 29 декабря со своей резолюцией он переправил его премьеру Ли Пэну. 31 декабря премьер Ли Пэн поставил резолюцию «Согласен» и отдал конкретные указания.

Я немедленно передал резолюции обоих руководителей в МИД, Генштаб и КОНТОП. С этого момента распахнулся занавес китайско-российского военно-технического сотрудничества.

1. ↑ Самолеты семейства «Цзянь-8» были созданы на основе модернизации советского МиГ‑21 («Цзянь‑7»), лицензия на производство которого была передана китайской стороне в начале 1960‑х гг. Техническое проектирование «Цзянь 8‑II» началось в 1982 г., а в 1984 г. он совершил первый испытательный полет.
2. ↑ Первый китайский сверхзвуковой самолет, созданный на основе глубокой модернизации МиГ-19. Проектирование было начато в 1958 г., первый пробный полет состоялся в 1964 г.
3. ↑ Для обозначения этой «триады», которая считается символом достижений Китая в самостоятельном обеспечении собственной безопасности используется выражение «两弹 – 星» лян дань и син («два снаряда, один спутник»).
4. ↑ Другое название – «Истребитель-бомбардировщик‑7». Самостоятельное проектирование этого самолета началось в Китае в 1970‑х гг. Иностранцам он был впервые продемонстрирован на авиасалоне в Чжухае в 1998 г.
5. ↑ Транспортно-пассажирский самолет, спроектированный на основе Ан‑24 и Ан‑26. Испытательные полеты начались в 1970 г.
6. ↑ Хэ Пэнфэй 贺鹏飞 (1944–2001) – вице-адмирал флота КНР, в 1994 г. был назначен зам. Командующего ВМС НОАК.
7. ↑ Ли Лайчжу 李来柱 (род. 1932) – генерал-лейтенант, в 1993–1997 гг. командовал Пекинским военным округом.
8. ↑ Дин Хэнгао 丁衡高 (род. 1931) – генерал-полковник, в 1996 г. был назначен председателем КОНТОП.
9. ↑ Другое название – Китайская исследовательская академия ракетоносителей. Создана в 1957 г., находится в г.  Пекине.
10. ↑ Полные названия Второй и Третьей академий – Исследовательская академия космических двигателей и Исследовательская академия космической техники.
11. ↑ Цзоу Цзяхуа 邹家化 (род. 1926) в 1989–1991 гг. являлся председателем Госплана КНР.
12. ↑ Ван Чжэнь 王震 (1908–1998) – один из основателей КНР, генерал-полковник, в 1988–1993 гг. являлся заместителем председателя КНР.
13. ↑ Цзян Сешэн 姜燮生 (род. 1929). До назначения на пост зам. министра Цзян Сешэн являлся зам. главного технолога Шэньянского авиазавода и главным инженером Сычуаньского авиазавода.