Синология.Ру

§ 6. Основные структуры философии Ван Янмина и ее обобщающее определение как субъективного натурализма

Приведенный пассаж интересен также тем, что в нем доказательство единотелесности универсума представляет собой последовательное рассмотрение четырех сфер воплощения гуманности, соответствующих четырем онтологическим уровням. Данное построение аналогично хорошо известным четырехчленным онтологическим моделям: Сюнь-цзы («Сюнь-цзы», гл. 9 [381, с. 104; 67, т. 2, с. 157–158]) и Чжуан-цзы («Чжуан-цзы», гл. 22 [444, с. 141, 110; 67, т. 1, с. 282; 191, с. 249, 223]). Сопоставление этих трех моделей дает любопытный результат: все они имеют в своей основе одну и ту же пятичленную структуру, фиксирующую полный набор онтологических уровней. В табл. 1 мы воспроизводим модели Чжуан-цзы, Сюнь-цзы, Ван Янмина с указанием характеризующих каждый уровень признаков и в сопоставлении с современными китайскими обозначениями и «древом Порфирия».

Таблица 1

Онтологические моделиТаблица 1. Онтологические модели

В рамках настоящей работы мы не углубляемся в общую проблематику четверичных и пятеричных мировоззренческих структур и, в частности, проблему отсутствия в каждой из моделей обозначений одного из уровней, притом что всего их именно пять, поскольку этот круг вопросов уже рассмотрен нами в другой монографии [118]. В данном случае для нас важно еще раз продемонстрировать высокую степень целостности традиционной китайской философии как в синхроническом (единство конкурирующих школ), так и в диахроническом плане. Приведенная таблица показывает, что современники и оппоненты — конфуцианец Сюнь-цзы и даос Чжуан-цзы — исходили из одной и той же структуры, которой затем следовал и Ван Янмин, отделенный от них почти двумя тысячами лет. Важно, что речь идет именно об общей опосредующей рассуждение структуре, а не о непосредственном цитировании или парафразе.

Если же все-таки задаться вопросом о специфике модели Ван Янмина, то надо отметить, что с моделью Сюнь-цзы ее больше сближает терминология, а с моделью Чжуан-цзы — ход перечисления от сложного к простому в противоположность перечислению от простого к сложному у Сюнь-цзы.

Предваряя дальнейшее изложение, следует сказать, что в основе социологических и гносеологических построений Ван Янмина также лежат пятеричные структуры, активно использовавшиеся древнекитайскими философами и в мировоззренческом, и в текстологическом планах. Это демонстрируют таблицы 2 и 3.

О степени сокращаемости этих моделей можно судить по высказыванию Сюнь-цзы: «Учение доходит до предела в действии» [381, с. 90], которое эллиптически представляет содержание второго столбца табл. 3.

Таблица 2

Социологические модели

	«Дао дэ цзин» (§ 54 [67, т. 1, с. 130–131]), «Ле-цзы» (гл. 3 [327, с. 38; [191, с. 73–74]), «Хань Фэй-цзы» (гл. 20 [396, с. 114]; [67,. 67, т. 2, с. 257])	«Да сюэ» (I, 4, 5 [116, с. 234]) «Мэн-цзы» (IV A, 5 [196, с. 124])
	Поднебесная тянь ся	Поднебесная
2	государство го	государство
3	община сян₁
4	семья цзя	семья
5	моя личность шэнь	моя личность

Таблица 3

Гносеологические модели

	«Да сюэ» (I, 4, 5 [116, с. 234])	«Чжун юн» (§ 20 [67, т. 2, с. 129])	Разные источники
1	вещь у	действие син	дело ши
2		различение бянь	восприятие гань реагирование ин соприкосновение цзе
3	знание чжи	размышление сы₁	сознание цзюэ информированность ши₆ рассуждение люй
4	помысел и₂	вопрошание вэнь₁	дума нянь₁ воля чжи₁
5	сердце синь	учение сюэ

В заключение этой главы надо сказать, что философия Ван Янмина совершенно очевидно проникнута духом субъективизма, но это ни в коем случае не субъективный идеализм, поскольку существование материальной действительности нимало не ставится в ней под сомнение. Ее субъективизм в принципе укладывается в рамки того, что Н.И.Конрад в статье о сунских философах предлагал называть «пангуманизмом» [124, с. 186]. Желая во что бы то ни стало сохранить для философии Ван Янмина определение «субъективная», можно было бы назвать ее «субъективным материализмом», принимая данный термин в качестве обозначения широкого спектра философских систем — от кантианства до экзистенциализма.

В гл. I мы отмечали, что некоторые авторы проводят параллель между философскими идеями Ван Янмина и Канта, другие же видят в янминизме аналог экзистенциализма. Последнее, видимо, ближе к истине, поскольку Ван Янмин описывает мир феноменов, не располагая идеей ноумена, иначе говоря, оперирует понятиями, более сходными с экзистенциалами Хайдеггера, чем с категориями Канта, хотя любые сопоставления такого рода весьма условны.

Аналогия между янминизмом и экзистенциализмом обладает научным статусом только в функционально-операциональном смысле. Философия Ван Янмина не является экзистенциалистской в строгом смысле слова хотя бы потому, что ей не предшествовал тот специфический историко-философский процесс, который имел место в Европе до возникновения экзистенциализма и в результате которого (в качестве реакции на который) экзистенциализм увидел свет.

Но в своих наиболее общих установках она оказывается созвучной этому столь далекому от нее во времени и пространстве европейскому течению мысли и с удивительной легкостью поддается описанию посредством отдельных экзистенциалистских терминов, примером чему может служить вышеприведенное определение Ду Вэймином «великого человека» у Ван Янмина с помощью хайдеггеровского Dasein («здесь-бытия»). Вполне закономерно поэтому, что в Японии, стране дальневосточного региона, где янминизм за последние двести лет имел наиболее крепкие позиции, именно экзистенциализм во второй половине XX в. завоевал боvльшую популярность, чем все прочие западные философии (см., например, [120, с. 77]).

Будучи в нашем понимании материалистическим, учение Ван Янмина лишь весьма условно может быть названо материализмом, поскольку это его качество не выражает сознательную философскую позицию, противостоящую позиции сознательно идеалистической. Янминизм не противостоял никакой развитой идеалистической доктрине, и таковая не противостояла ему. Поэтому в применении к учению Ван Янмина представляется более правильным говорить не о субъективном материализме, а о субъективном натурализме.