|
Тематический раздел
|
Что же показалось смешным китайскому чиновнику XII в. в горах южной Хунани(о культуре горцев южного Китая в сочинении Чжу Фу «Симань цунсяо», 1195)
Исторический контекстXII в. – особый в истории Китая. В 1126–1127 гг. произошла одна из крупнейших национальных катастроф в истории средневекового Китая ― поражение, нанесенное чжурчжэнским государством Цзинь, которое сопровождалось сдачей столицы г. Кайфын, пленением императора Цинь-цзуна (прав. 1126 г.) и его семьи, бегством части уцелевшего двора на юг. И не куда-нибудь, а за р. Янцзы в приморскую провинцию Чжэцзян. Новая столица была основана в небольшом городе Линьань, что вверх по реке Наньтяоси примерно в 40 км. к западу от нынешнего провинциального центра г. Ханчжоу. Поэтому 1127 г. так и называется в китайской истории наньду – «переправой на юг». Так завершился период Северная Сун (960–1127), начался следующий период, который называют Южная Сун (1127–1279). После этого китайцы еще полтора десятка лет пытались драться с цзиньцами, но к началу 40-х годов стала очевидным, что вернуть свои исконные земли в бассейне Хуанхэ не удастся. Двор понял, что со степняком нужно договариваться и что нужно приспосабливаться к новым историческим условиям. Начался отсчет новой эпохи, когда после перемещения политического центра на Юг (так принято называть области южнее р. Янцзы), началось интенсивное хозяйственное и культурное освоение отдаленных областей, ранее считавшихся «медвежьими углами», а «благородные мужи» попадали туда отнюдь не по своей воли, а будучи сосланными в ссылку. Юг в китайской культурной традицииСсылка как способ наказания провинившихся или несогласных с политикой двора чиновников практиковались часто. Случалось это и в периоды расцвета китайской государственности – Тан (618–907) и Северное Сун (960–1127). Поскольку к числу чиновничества принадлежали и многие выдающиеся литераторы и их активная жизненная позиция нередко вступала в противоречие с интересами власть придержащих, то тогда эти земли становились объектом художественного описания. Достаточно вспомнить имена знаменитых танских мыслителей и поэтов Хань Юя (768–824) и Лю Цзун-юаня (773–819), великого северосунского поэта и каллиграфа Хуан Тин-цзяня (1045–1105) и, конечно, одного из величайших поэтов Китая Су Дун-по (1037–1101), которые познавали Юг не по своей воле, а во время южных ссылок. Лю Цзун-юань, например, жил в южной части совр. пров. Хунань и в Гуанси, Хань Юй – в Гуандуне, Су Дун-по пережил ссылку в Гуандун, а Хуан Тин-цзянь даже умер во время последней из них во все той же далекой южной Гуанси. Многие из них оставили замечательные поэтические и прозаические описания южных районов, в том числе своего рода китайского «сибирского тракта», по которому плыли несчастные ссыльные, – реки Сянцзян – южного притока Янцзы, протянувшуюся с юга на север через всю провинцию Хунань. Горные пики Наньлина, глубокие гроты, одинокие скалы поражали своей неповторимой красотой и вдохновляли на создание десятков великих произведений. Но все они полны грусти, в них не ощущалось той радости, которая присуща творчеству свободного человека. Теперь же, после 1127 г., столь трагичное перемещение центра китайской государственности на этот самый Юг обернулось необходимостью жить там, осваивать его. Все это и принесло примирение. Следующее поколение уже не воспринимало Юг как место ссылки. Оставаясь удивительным и малоизвестным, он был для этих людей местом обычной службы. Более того десятки чиновников, носителей китайской культуры и государственной идеологии, которые сами родились на Юге (в приморских провинциях Чжэцзян и Фуцзянь), разъезжались в другие районы империи, по отдаленным уголкам Хунани и Гуйжоу – это к северу от Южных Хребтов, Гуандуна и Гуанси – к югу от них. Уже в 70-е гг. XII в. появляется целый ряд произведений разных жанров, посвященных Югу. Среди них были не только стихотворения и путевые заметки, но и описания нравов и обычаев местного разноплеменного и разноязыкого населения. Все многообразие и неповторимость Юга теперь вызывало живой интерес и придавало сильнейший импульс к его познанию. Одним из первых этот культурный прорыв совершил крупный государственный деятель и один из известнейших южносунских поэтов Фань Чэнда (1126–1193). После четырех лет службы на посту генерал-губернатора Гуанси он создал труд Гуйхай юйхэн чжи («Гуйхай в описаниях попечителя гор и вод», 1174). В предисловии к нему он писал, что относился к местным народам не как к варварам и смог добиться их любви и доверия. Рядом с ним можно поставить имя его младшего друга и продолжателя Чжоу Цюйфэя (1135–1189), автора сочинения Лин вай дай да («За хребтами. Вместо ответов», 1178 г.), которое по своей полноте по праву может считаться энциклопедий Юга[2]. Этими сочинениями познавательная литература о Юге не ограничивается. Вне сферы внимания исследователей долгое время оставалось небольшое, но очень интересное сочинение Симань цунсяо. В то же время в китайской научной традиции этому памятнику придавалось большое значение, он был включен в важнейшие книжные серии (цуншу), например, в императорскую библиотеку Сыку цюаньшу, а также в крупное собрание книжных раритетов Шофу. Несколько слов об автореЧжу Фу был родом из уезда Тунчэн (совр. пров. Аньхой). Его второе имя (цзы) Цзи-гун. Точную дату его смерти установить пока не удалось. В каталоге книг Императорской библиотеки периода Цин Сыку цюаньшу цзунму тияо говорится о том, что он жил в конце периода Сун, т.е. в XII в. Эта точка зрения была оспорена китайским ученым Ян Уцюанем. Он установил, что имя Чжу Фу упоминается в стихотворении поэта Лоу Яо (1137–1213) Сун Чжу Цзи-гун шоу фэн чоу, в котором сказано: «Цзи-гун родился в год жэнь-у»[3]. В период c XI по XIII вв. было три года жэнь-у: 1082, 1142, 1202. Поскольку, нам известно, когда жил сам Лоу Яо, и то, что отец автора по имени Чжу И получил ученую степень цзиньши в период правления чжэн-хэ (1111–1118), то очевидно, что это мог быть только 1142 г. Его сочинение датируют 1195 г.[4] Как видим, Чжу Фу был на шестнадцать лет младше Фань Чэнда и на семь лет младше Чжоу Цюйфэя. Они принадлежали к одному поколению. Чжу Фу занимал должность тунпань, помощника управляющего провинцией Юаньчжоу, в обязанности которого входил контроль за деятельностью провинциальных чиновников. По делам службы ему, видимо, часто приходилось бывать в уезде Моян и в соседней провинции Цзинчжоу. Из упоминаемых топонимов, которые встречаются в памятнике (уезды Моян, Цзинчжоу и Ваньшань, реки Юаньцзян и ее приток Чэньшуй), можно увидеть, что в нем описаны земли в юго-западной части губернии Цзинхунаньлу, расположенные в юго-западной части совр. пров. Хунань на границе с пров. Гуйчжоу. Эти области с севера примыкают к землям по другую сторону от хребта Наньлин, которые описаны у Фань Чэнда и Чжоу Цюйфэя. Поэтому труд самого Чжу Фэя является важным дополнением картины китайского Юга. Тексту Симань цунсяо присуща краткость и ясность изложения. В этом он схож с двумя другими. Важнейшее отличие – отсутствие детализированных описаний и не столь открыто выражавшееся авторское отношение к увиденному и узнанному. Главки в его сочинении – это лаконичные заметки, а не трактаты-размышления, как у его коллег. Поэтому, хотя число главок сравнительно велико (79), памятник во много раз меньше по объему. Специфика и оригинальность стиля Чжу Фу заключается в том, что он описывает обычаи, отталкиваясь от объяснения их необычных, часто очень метких бытовых названий, которые доносят до нас колорит повседневной жизни и языка того времени. В этом он, пожалуй, даже превзошел своих коллег. Остается только сожалеть, что описания его столько кратки. В отличие от двух других сочинений, он не имеет четкого разделения на главы и определенного порядка их расположения. Текст состоит из маленьких тематических описаний (главок), их набор в целом совпадет, но приоритеты расходятся. У Чжу Фу больше всего внимания уделено описанию обычаев местных народов – 41 главка. Далее описано то, чем гордится этот край: минералы – 7 главок (край славится лучшей в Поднебесной киноварью, что признали и два других автора). Остальное включает в себя описание «удивительного»: одежда – 7 главок, утварь – 6, растения – 6, еда – 3, музыкальные инструменты – 3, насекомые и рыбы – 2, животные – 2, благовоние – 1, география – 1. В отличие от двух других памятников, здесь нет сведений о физической и административно-политической географии, почти ничего не говорится о природных условиях и тем более не описываются иноземные страны (один раз только упомянуты вьетские земли в Цзяочжи). Здесь нет информации о структуре китайской администрации и способах управления местным населением. Нет сообщений о ценных товарах, только единожды упоминается благовоние. Чжу Фу мало интересовался животным миром. Возможно, все эти предпочтения отражают его характер и поле деятельности, сфера удивительного (и) для него была несколько уже. В трудах Фань Чэнда и Чжоу Цюйфэя подробнее всего рассмотрены обычаи живших к югу от Хребтов яо, лао, ли, а о гелао, живших по северную сторону, ничего не сказано. Поэтому описание их культуры и традиций – составляет основную ценность сочинения Чжу Фу. Большая часть сообщений Чжу Фу отличается от описаний Фань Чэнда и Чжоу Цюйфэя, только в четырех случаях описываются одни и те же предметы: «деревянные грамоты», губной органчик из тыквы горлянки, бронзовые барабаны, а также обычай пить носом. Но у Чжу Фу также есть ценные детали о народе яо, которые отсутствуют у двух других авторов. Он оставил исключительно ценные сопоставления нравов яо и гелао. Гелао, по сравнению с яо, выглядят у Чжу Фу более «цивилизованными», по крайне мере китайцам с ними легче было найти общий язык. Кто такие гелао ?Памятник посвящен описанию обычаев местных народов, которые в сунское время расселялись на юге Китая (совр. пров. Хунань, Гуйчжоу, Гуанси). Так гелао посвящено 17 главок, яо – 10, ляо и ли – по 1, в 4 главках упоминается обобщающее название – мань – южные варвары. Гелао живут на склонах гор или у их подножий, знакомы с земледелием – сейчас они возделывают заливной рис. Их рацион также дополняют ячмень, картофель, таро, просо и сорго, некоторые занимаются животноводством, а также распространено собирание трав. Развито кузнечное дело. Из риса, кукурузы и сорго гонят вино. В каждой семье своя утварь для приготовления вина. Их традиционная одежда такова. Женщины надевали очень короткие курточки с рукавами, на которых вышиты узоры в виде рыбьей чешуи, ромбов и треугольников. Они также носят короткие без рукавов черные платья, которые со спины были несколько длиннее, и узкие юбки, разделенные на три части: средняя из красной шерсти, верхняя и нижняя – из черных и белых полотняных полос. Обувь с острыми загнутыми кверху носками. Любят серебряные украшения: серьги, браслеты, кольца. Мужчины носили короткие куртки и брюки. И мужчины и женщины обматывали вокруг головы куски ткани. Ниже приведем переводы важнейших сообщений из сочинения Чжу Фу и попытаемся воссоздать, каким же видели Юг и его жителей средневековый китайцы. 1. Окружающее пространство Огромные территории южного Китая были заселены местными народами. На этом бескрайнем пространстве центры китайской администрации (на уровне провинций и уездов) являлись отделенными друг от друга большими расстояниями островками государственной власти[5]. Их окружали земли многочисленных коренных народов, на которых сохранялось местное самоуправление. Из сочинения Чжу Фу мы узнаем о том, что представители имперской администрации редко покидали эти свои укрепленные центры, в основном только чиновники и то по делам службы. Мир вокруг был им чужд и таил опасности. Земли, где селились китайцы (они и названы «центральными»), были окружены горами. Дикий мир Все то, что далеко от центральных селений провинций, уездов, укреплений пограничных поселений и не подвластно просветительскому влиянию Императора, называют «диким миром» (59) [6]. В стратегически важных местах сооружались заставы, к которым через горные ущелья вели немногочисленные дороги. Среди бескрайних нагромождений скал китайцы, жители земледельческих равнин, чувствовали себя не очень уютно. «Узкая горловина» Нагромождения гор окружают и запирают [проходы]. Внушают подавленность. На вершинах пиков растут большие деревья, там несколько десятков или даже сотен пещер. Передвижение возможно через один проход. Поэтому в древности в том ущелье было основано пограничное поселение. Поскольку кругом горы – отвесные пики, поэтому называли его «Узкой горловиной» (73). Горные кручи были населены диковинными и невиданными зверями и птицами. Равнин было так мало, что сообщения о них переходили в предания. Равнина Там, где обиталища [диких зверей], горные кручи так обрывисты и так велики ! Гелао рассказывают, что есть птица, которая живет на некой равнине. Говорят, что эта птица совершенно не умеет летать. На площади в несколько десятков ли там кругом плодородные поля. Эти совершенно ровные земли называют «равниной» (65). Автор ничего не пишет о климате. Жизнь в тропиках становилась привычной для северян. Но, тем не менее, беспокойство и дискомфорт китайцам доставляли местная разновидность мошкары. Легко представить, китайский чиновник в своем традиционном убранстве (халате и характерном головном уборе) окруженный небольшим отрядом военных пробирается по горной тропе, вслед за местным проводником. Мошкара забирается под одежды, облепляет лицо, кожа начинает зудеть и чесаться. Наконец он выходит из паланкина или ссаживается с лошади и подходит к горному ручью, чтобы промыть глаза. Все нервы его и так напряжены. Его окружают джунгли и горные пики, за которыми в отдаленных горных долинах живут горцы гелао, а еще дальше – яо, чье поведение могло быть непредсказуемым. Цзимоцзы Еще в древности было известно мелкое насекомое, которое называлось цзяофу. Сказывали, что они роились в ресницах водного дракона. В варварских землях есть одно насекомое, исключительно мелкое. И потирая глаза, трудно разглядеть. Черными пятнышками покрывают тело, скребутся и чешутся, нет мочи переносить. Называются цзимоцзы (25). 2. Обычаи местных народов. Поселения и жилища Соседями гелао были яо, которые жили в отдаленных горных районах. Горцы жили далеко в горах. Их быт прост и неприхотлив. «Рубить хижину» Горные яо живут в пещерах, расположенных в затерянных местах. Хотя имеют прибежище, но для защиты от ветра и дождя, тем не менее, нарезают тростник, укладывают [перед входом] бревна. Называют «рубить хижину» (58). Обычаи у гелао и яо различаются. Яо спят на досках, гелао – на циновках. Быт гелао был более сложно организован. Накидка из тростниковых соцветий У гелао нет хлопчатника. Размельчают тростниковые соцветия в пух. Шьют накидки. Одна накидка [сшивается] из нескольких полотнищ. Соединяют и готово. Горные яо все ночью спят на досках, согреваются огнем. Гелао, если сравнить с яо, то прямо богачи! (5). В горных селениях жилища знатных гелао отличались от жилищ простых людей. «Приют для овец» Гелао с помощью нечистой силы не дают проникать в жилище. Не касаются земли. Если вожди богаты, то их жилища больших размеров. Все приподняты над землей на несколько чи (1 чи = 0, 3 м ). Их огромные бревна врываются рядами. Это напоминает загоны для овец у людей провинции (т.е. китайцев – М.У.). Их покрывают сосновыми ветвями. Называют «приютом для овец» (44). 3. Контакты с китайской администрацией Автор остроумно сравнивает личные качества гелао и их соседей – яо и мяо. «Двухсторонняя стража» Гелао по сравнению с яо, мяо сильно хвастливы. В Новый год на рассвете высматривая прибывают ли гости, всегда выстраиваются в ряды. Главы [племенных] союзов, несущие службу, строятся в шеренги, также как и их подчиненные. Называют «двухсторонней стражей» (45). Оказывается, когда китайский чиновник приезжал к ним на празднование Нового года, местные вожди выстраивали своих людей и устраивали гостям торжественный прием. «Продавать главу» У Гелао те, кто устраивают пир, соответственно и готовят у себя во дворе. Яо, если принимают деньги, то выполняют приказы, при этом получают свободу передвижения по землям провинций (населенных китайцами – У.М.). В провинциальных и уездных центрах испытывают недостаток чиновников-управленцев. От этого они (гелао и яо) сами выдвигают [местных] глав. [Китайцы-чиновники] называют это «продажей главы» (57). Эти местные правители формально назначались китайской администрацией, вероятно, не обходилось и без подношений чиновникам. Далеко не все местные жители говорили на китайском языке. «Гости говорящие» Тех, кто могут говорить на языке народа провинции, называют «гостями говорящими» (47). «Народ провинции» ― это китайские крестьяне и ремесленники, которые жили вокруг административных центров. Они могли вступать в контакт с местными (например, когда те являлись в их деревни), которых называли «гостями», но для этого те должны были знать язык. Все в местных жителей вызывало у китайцев удивление, в том числе и внешний вид. «Желтые кошачьи головы» Варвары разных разновидностей не покрывают голову. Волосы вьющиеся, кудрявые, блестят на солнце золотым цветом, отсюда и это название (33). Чаще их воспринимали как источник опасности. Внешний вид пугал, взгляд ― порождал суеверия. Контакты между переселенными сюда китайскими крестьянами и местными жителями были нечасты. «Застывшие глаза Гелао» Гелао – варвары особенно удивительные. Глаза словно остекленевшие – это врожденный порок. Если человек в обычной одежде (китаец-простолюдин – М.У.) столкнется с ними, то наживет беду. Отъезжая из [уездного города] Маян на сто с лишним ли, нечасто встретишь их (30). Поселения гелао находились остаточно далеко от центра китайской администрации ― уездного городка. Если от гелао исходила некая магическая угроза, то яо могли проникнуть в населенные китайцами земли в округе таких административных центров («земли провинций»), внезапно напасть и ограбить. «Сидеть в траве» Горные яо тайком пробираются в земли провинций. Из тростниковых зарослей стреляют из самострелов и отнимают вещи. [Это оружие] срабатывает без осечек. Называют «сидеть в траве» (46). При этом стреляли они из известных с древности арбалетов ― традиционного для южных народов оружия. Мы узнаем, что причиной нападения на китайцев был отнюдь не только агрессивный характер (об этом автор не пишет). Зачастую это было вызвано сложными условиями жизни в горах. Во время голода готовили еду из корней особого дерева. «Размачивать вяз» В древесине бычьего вяза много жидкости. У мяо и яо ежегодно неурожаи. Если испытывают голод, то сначала с помощью огня размягчают землю, выкапывают корни, кладут в углубление, придавливают камнем и опять разжигают огонь. Затем размачивают до готовности. Толкут и готовят лепешки. Называют «вымачивать вяз» (75). Но были и случаи нападения яо и ляо на китайские поселения. Чтобы противостоять этим набегам, китайцы прибегали к помощи более миролюбивых гелао, которых поселяли поблизости. «Десять деревенских двориков» Несколько десятков лет назад яо и ляо в «легушачью» [стражу][7] напали и проникли в пограничное селение. Местные люди из земель провинции (китайцы – У.М.) обратились с просьбой привлечь в Цзинчжоу для обороны людей гелао. Те арендовали поля, купили дома для жилья. Их [поселение] называют «десять деревенских двориков» (74). Гелао в тяжелые годы сами приходили в китайские поселения. «Приходить в земли [провинции]» Гелао из разных селений спасаясь, бегут в эти земли для постоянного проживания. Это называют «приходить в земли» [провинции] (42). Но при этом гордые горцы редко нанимались на работу к китайцам. «Рабский пес» У гелао тех, кто становятся наемными работниками, называют «рабскими псами» (69). Могли работать в других семьях своих соплеменников. Если такой работник погибал по вине хозяина, то тот должен был выплатить компенсацию «Долг пред костями» Если нанятый работник умер или погиб от несчастного случая, то договариваются о том, что быков, домашнюю скотину внесут в качестве возмещения. Называют это «долгом пред костями [покойного]» (52). 4. Военные обычаи Гелао никогда не раставались с личным оружием – ножами, которые из-за этого получили название «родней гелао». «Родня гелао» Когда передвигаются, сидят или даже спят, всегда держат при себе нож. Если на нем появится хоть малейшая зазубрина, то тщательно затачивают. Называют «родней ге[лао] (2). Кроме ножей было и боевое оружие – меч. Автор описал особой конструкции двухлезвийный мечь и технику его применения. «Двойной меч» Между первым и вторым [лезвием] есть рукоятка. Оба лезвия обращены в разные стороны. Одно к противнику, другое к щиту, защищает тело. Когда выполняют копейное колющее движение, то лезвие полностью выносится вперед. Называют «двойным мечом» (78). Ими использовалось и защитное вооружение «Твердый затылок» Покрытая красным лаком бычья кожа используется для защиты головы и шеи. Называют «твердым затылком» (37). Передвигаются по горным реками на лодках-долбленках Лодки из единого дерева В варварских землях много дерева нань (Фебе наньму, Phoebe nenmu Gamble). Те, что крайне большие, выдалбливают и делают лодки (31). Или по горным кручам небольшими группами «Отряд-малютка» Те, гелао, которые занимаются сопровождением [путешественников], подобно военным, передвигаются пятерками. Называют такие отряды «малютками» (63). В бою они кричат. «Бакланов крик» Боевые действия и передвижения всего племени сопровождаются криками, чтобы выказать себя могучими (43). 5. Занятия В благоприятное время яо могли ловить рыбу. «Чахоточная рыба» Горные яо не имеют рыболовных снастей. Они перегораживают участок [реки]. В ее воду подсыпают листья растения ляо (Горец перечный. PolygonumhydropiperL.). Усыпив рыбу их жгучей остротой, вынимают. Называют «чахоточной рыбой» (56). А самая большая ценность – быки «В варварских волостях особенно ценят быков - неважно дикий или культурный народ (72)». 6. Обряды Большое значение автор предавал описанию важнейших обрядов, распространенных у местных народов. Описаны обряды сватовства, свадьбы, рождения ребенка, ухода из жизни. Иными словами, описаны все важнейшие обряды перехода, что делает данные источника еще более ценными. «Тянуть родственников» У горных яо сватая, подносят вещи – медь и соль. В день праздника начала лета (5 число 5 месяца) заключают договоренность [о свадьбе] на вершине горы. Затем, взяв друг друга за руки, возвращаются. Называют «тянуть родственников» (61). Автор упоминает важнейшие дары – медь и соль, которые ценились очень высоко. Описание свадеб отсутствует, сразу описывается обряд посещения родителей жены после рождения ребенка. «Выставлять лицо» После [обряда] «тянуть родственников» в год, когда рождается ребенок, ведут жену, несут в руках вино. Идут навестить семью жены. Называют это «выставлять лицо» (79). С самого рождения волосы ребенку не расчесывали. «Перекрученные узлами [волосы]» У младенцев волосы не выбривают, разве что, когда вырастут длинными. Не пользуются гребнями и расческами. Не обертывают и не покрывают голову. [Волосы] растрепанные, грязные, всклоченные. Так повелось с древности, невозможно ничего изменить. Называют «перекрученными узлами» (76). Большое место в социальной жизни гелао играли женщины, автор описал еще один обряд – переход в новую возрастную группу. «Трубчатые кольца» У гелао женщинам в 15-16 лет выбивают с правой стороны один верхний зуб. Бамбуковые [кольца] диаметром 5 цуней, длинной 3 цуня, обматывают оловом и вдевают в оба уха. Называют «трубчатыми кольцами» (39). Окончание жизни связано с погребальным обрядом, который также не был упущен автором. «Отбивать ритм песне» По обычаю, когда [кто-либо] умирает, всем племенем собираются, поют песни и танцуют. Всегда взявшись за руки, [топая] по земле, отбивают ритм. В семье, которая справляет траур, забивают быка, выставляют много вина в качестве угощения. Называют «отбивать ритм песне» (49). Погребение осуществляли в склепе. Здесь почему-то число деталей описания увеличивается. «Помещение для похорон» Все сыновья умершего смотрят в отражение в воде. Один человек поворачиваясь спиной к трупу, выпускает стрелу. В том место, где упала стрела, роют склеп. В склеп настилают доски. Те, кто беден, этим и ограничиваются. Те, кто богат, независимо от года и месяца гонят вино, забивают быков. Созывают население поселения. Выносят кости, которые с помощью маленьких крючочков закрепляют к краям крыши или подвешивают к большому дереву. Если ветер или заморозки срывают и те падают, то восстанавливают независимо не от чего. Называют «помещением для похорон» (71). Во время обрядов приносились жертвы духам «Поднесение живого» Во время жертвоприношений необходимо сначала живое существо поднести духам. Чтобы [духи] приняли, его убивают, а кровь смешивают с вином. Называют «поднесением живого» (60). Существовал ряд запретов, один из них был связан с проживанием в своих хижинах. «Уходить от духов» Вначале лета на несколько дней уходят из дома, живут у родственников предшествующего поколения. [Считают, что] в противном случае случится несчастье. Называют «уходить от духов» (53). 7. Праздники и пиры Важнейшие праздники справляли по несколько дней подряд, во время них юноши и девушки собираются для игры в мяч «Летающий мяч» Согласно местным обычаям ежегодные праздники справляют по несколько дней. [Собираются] в отдаленном месте, мужчины и женщины разбиваются на две группы, мешочек из разноцветного шелка с бобами и просом туда и обратно перебрасывают друг другу. Называют его «летающим мячом» (35). В богатых поселениях в урочное время (но не очень часто) устраивают деревенские пиры. «Большое пиршество» Богатые поселения в 9 месяц устраивается пир, а в 3 года один раз – выставляются угощения, что считается «большим пиршеством» (41). На пирах богатые гелао выставляли всевозможные сосуды в виде животных «Серебряные голуби» У богатых гелао имеется много сосудов для вина из серебра в виде слонов, птиц и зверей, а также встречаются из буйволиных рогов в форме голубя. Каждый раз, когда собираются пить, выставляют в большом количестве, похваляясь перед гостями (38). Чем же угощали на пиру ? «Суп бунай» Коровьи и овечьи кишки наполняются супом. Это и является угощением для гостей. Вонь такая, что не возможно приблизиться. Когда едят, то испытывают огромную радость. В [сочинении] Линбяо лу и (嶺表錄異) сказано: «В Цзяочжи уважают "суп бунай", носом втягивают его» <...> (28). Автору, бесспорно, приходилось бывать в горных селениях и участвовать в пирах. Он не постеснялся написать, что вкус местного деликатеса не показался ему изысканным. Интересно, как широко были распространены некоторые обычаи. Ведь Цзяочжи это традиционное название северной части Вьетнама. Сочинение Линь бяо лу и не сохранилось, поэтому каждое уцелевшее его сообщение особенно ценно. Сообщение этого более древнего памятника о том, что суп втягивали носом заслуживает внимание. Этот обычай составлял важнейший стереотип в восприятии Юга у средневековых китайцев. Об обычае коренных народов юга пить носом среди китайских чиновников ходили разные толки. Упомянутый выше Чжоу Цюйфэй, автор сочинения «За Хребтами. Вместо ответов», даже провел подробное расследование. Он кстати не всегда был склонен доверять сообщениям своих предшественников. Вот что он пишет: В горных поселениях провинции Юнчжоу и в деревнях провинции Циньчжоу в соответствии с обычаями многие пьют носом. Способ питья носом таков: в тыкву-горлянку наливают немного воды, в воду кладут соль и добавляют несколько капель сока [растения] шаньцзян. Там, где в тыкве-горлянке отверстия, приделывают маленькую трубочку, делая похожим на бутылочное горлышко. Вставляют в нос. Чтобы вода прошла, откидывают назад голову. Когда голову запрокинут, тогда вода поступает в горло. Те, кто богаты, делают их (трубочки) из серебра. Попроще – из олова, еще проще – из тыквы. Во время питья нужно в рот класть кусочек соленой рыбки. Затем воду спокойно вливают в нос. Когда пьют, чтобы не попал воздух, нужно делать выдох. Считают, что это освежает голову, стимулирует диафрагму. Нет ничего лучше этого. Прямо так и пьют воду. Говорят, что так же пьют вино, – это не так. Говорят, что пригоршнями зачерпывают воду и, вдыхая, пьют, – это также не так. В [династийных] историях поясняется, что люди юэ друг друга учили пить носом. Этого не могло быть! Этот обычай упомянул и Чжу Фу, но не стал его описывать может быть потому, что сочинение Чжоу Цюйфэя уже было написано. «Пить носом» Гелао пьют не ртом, а носом. Называют «пить носом» (54). Во время пиров и в повседневной жизни большой популярностью пользовалось вино. Описанию вин и способов их пития внимание уделяют все авторы, которые пишут о Юге. Вино дяотэн («выуживаемое через тростинку») Вино приготовляется на огне, без отжимания, без процеживания, при помощи пары керамических сосудов. Всасывают через тростинку. Называется «выуживаемое через тростинку» (3). Пир сопровождался игрой на музыкальных инструментах. Один из них – губной органчик. Губной органчик (шэн) из тыквы горлянки Пань Аньжэнь, играя на шэне мелодии поэм жанра фу, передавал благородные мысли, навевал сердечную грусть. Тыква «вэньян», тыква «сяо» – все являются материалом для шэнов. Варвары играют на шэне из тыквы горлянки, а также из бутылочной тыквы. Неясно, зачем в одном ряду шесть трубок. Это не одно и тоже с указанными в словаре «Шовэнь» 13 клапанами. Называется «губной органчик из тыквы горлянки» (13). Во время пира исполняли различные танцы в том числе и такой Танец с лопатами После того как выпьют, танцуют с деревянными лопатами, у которых длинные ручки. Также есть музыкальный ритм (64). Не все пиры заканчиваются миром. Среди горцев был распространен обычай кровной мести. «Убивать из мести» В природе варваров любовь к убийству. Если на пиру не поладят, то тотчас закалывают ножом. Даже через сто и более лет, непременно сообщат, что [месть] свершилась. Называют «убивать из мести» (50). Большое значение в оправлении разных обрядов отводилось барабанам. «Гостевой барабан» Барабанный бой не одинаков. Есть как скрытый выстрел, барабанный бой, когда собирают людей, барабанный бой, когда чествуют на пиру, барабанный бой, когда угощают гостей. Этот бой слышен на расстоянии, служит мерилом, поэтому вина выпивается мало. Если [во время пира] начинается перебранка, то тон боя барабана понижается до окончания пира. Нет других [видов боя]. Называют «гостевым барабаном» (36). Далее следует исключительно важное сообщение, из которого мы узнаем о том, бронзовые барабаны почитались и использовались в ритуальных практиках точно также, как и в бронзовым веке. Бронзовые барабаны В землях варваров много бронзовых барабанов. Есть и бронзовые столбы, установленные Ма Сифань[8]. В [уезде] Маян находят бронзовые барабаны. Те, что вытаскивают из рек, напоминают большие колокола. Длинная труба с 36 выпуклостями. Весом в сто с лишним цзиней (1 цзинь = 633 г). В наше время, приехав в Тяньцин, осмотрел [отлитые из барабанов?] две бронзовые скульптуры. Передают, что изображения Императора Мин (926 – 934) [династии Поздняя] Тан (923–935) в избытке развозились по разным местам. Барабанов особенно много таких, у которых узор по окружности – воины в латах. Внутри пустота, дна нет. Называют «бронзовыми барабанами» (27). Бронзовые барабаны и XII в. играли настолько важную роль в ритуальной жизни гелао, что их наносились в виде орнамента на ткани. В памятнике описание того, как изготавливались ткани с узором, способ нанесения которого можно сравнить с батиком. [Ткань] «занавесь дяньла» В горных поселениях очень почитаются бронзовые барабаны. На золотых и нефритовых штампах изображают барабаны. Узор, закрепляемый с помощью воска, наносят с помощью штампа на ткань, погружают в чан с индиго, пропитывают и окрашивают. [Ткань] называют «занавесью дяньла» – точечный воск (18). Памятник ценен и тем, что в нем описан ряд обычаев, которые восходят ко времени древнего царства Чу (XII–III вв. до н.э.), сохранившиеся у вытесненных в горы потомков жителей царства Чу и их ближайших соседей. Прежде всего, это гонки на лодках и почитание великого чуского поэта Цюй Юаня (ок. 342 – ок. 278 г. до н.э.). «Взбираться на судно» Выходят посмотреть состязания лодок на три дня и возвращаются к себе. Посмотрят и вновь уходят. Называют их «большими 15 судами». Разделены по духам разноцветных или черных лодок. Более всего опасаются, что во время гонок поднимется ветер и начнется дождь, поэтому за один месяц до сбора судов не пьют, не едят, мужчины и женщины не осмеиваются собираться вместе. [Гонки] посвящают памяти Цюй Юаня. Это настоящий чуский обычай. Называют «взбираться на судно» (72). С важнейшим произведением Цюй Юаня связано описание одного из растений Растение чжи (борщевик) Эта благовонная трава упоминается в [поэме Цюй Юаня] Лисао (Скорбь отлученного). Имеет одну метелку, несколько соцветий. С растениями хуй и чай[9] – не одно и то же. Раскрываются также в разное время. Все – разновидности орхидей (32). Сами гонки не описаны, но из сочинения Чжу Фу мы узнаем, что состязания между командами начинаются уже накануне. «Богатая площадка» Перед состязаниями на судах 8 числа 4 месяца сходят с судов. Согласно обычаю, собираются выпить на берегу реки. Команды приглашают друг друга в качестве гостей, выставляют обильную выпивку и угощения, чтобы похвалиться. Или сами по себе пьют вино и едят. Перед началом [гонок] возводят квадратную площадку в один чжан (1 чжан = 3, 12 м), вокруг которой собираются варвары посмотреть это самое примечательное событие года. Называют «богатой площадкой» (77). *** В заключение зададимся вопросом, что же показалось смешным китайскому чиновнику? Что бы не подразумевал сам автор под этим названием, трудно отказаться от искушения и не увидеть в этом – смех-прозрение. Т.е. некое подобие чань-буддийского смеха, которое олицетворяет пробуждение сознания. После него раскрываются все органы восприятия и обостряются внутренние чувства, мировосприятие становится целостным и всесторонним. Это смех – признак осознания того, что мир намного богаче, чем это казалось ранее. Прочитав это сочинение читатель вряд ли разразится смехом, но вместе с автором увидит и удивится, насколько сложен и разнообразен мир, насколько много народов в нем живет и насколько они не похожи друг на друга. Но и в этой непохожести есть свое величие и своя эстетика, которые достойны внимания и изучения. Опубл.: Ульянов М.Ю. Что же показалось смешным китайскому чиновнику XII в. в горах южной Хунани // Восточная коллекция. Весна. М., 2008. С. 51-64.
Автор: Ульянов М.Ю. |
Новые публикации на Синологии.Ру Историограф Сыма ЦяньМеждународное обозрение от 27.04.2024 о Китае Час истины. Конфуций и конфуцианство Час истины. Россия и Китай. История отношений Император и его армия |
