Оленные камни Восточного Туркестана

(Синьцзяна) как свидетельство культурных контактов древних кочевников Евразии
 
Оленные камни – стелы со сложной изобразительной символикой – являются важными источниками по изучению истории и культуры древних кочевников Евразийского пояса степей. Эти памятники распространены от верховьев Амура на востоке до Эльбы на Западе, а наибольшее число изваяний зафиксировано в Монголии, где их насчитывается не менее 500 [Савинов, 1994, с. 4]. Общее количество известных на сегодняшний день оленных камней доходит до 800.
 
Особое значение для изучения данного вида памятников имеет открытие оленных камней на территории Восточного Туркестана, которая в основном соответствует в современных границах Синьцзян-Уйгурскому автономному району (СУАР) КНР. В древности эта область относилась к единому природно-историческому региону, где с начала железного века развивалось кочевое скотоводство [Худяков, Комиссаров, 2002б, с. 62, 63]. Географическое положение Синьцзяна между Восточно-Китайской равниной, Тибетским нагорьем, горными системами Тянь-Шаня и Памира, степями Монголии и Саяно-Алтайским нагорьем «должно было неизбежно вести пусть к ограниченному, но постоянному общению с соседями» [Кучера, 1984, с. 31]. Поэтому невозможно рассматривать как историю материальной и духовной культуры Синьцзяна в целом, так и оленные камни в частности, в отрыве от результатов исследований памятников сопредельных регионов: Горного Алтая, Казахстана, Монголии, Тувы, Забайкалья, а также западных областей современного Китая.
 
Научное изучение оленных камней Синьцзяна ведется китайскими учеными с начала 1960-х гг. [Ван Бо, 1995, с. 239]. Существенное развитие исследования получили в 1980-е гг., а еще через десять лет появились специальные работы, обобщающие значительный материал. В эти же годы заметно уменьшился временной лаг между открытием памятника и введением его в научный оборот, что способствовало росту интереса к данной информации со стороны зарубежных, в частности, российских ученых [Ковалев, 1998б, с. 122-123; Он же, 2001, с. 160-166; Варенов, 1998; Молодин, Комиссаров, 2001, с. 273-301; Худяков, Комиссаров, 2002а, с.171-177; Черемисин, 1997, с. 45; Членова, 2000, с. 90; и др.].
 
На сегодняшний день в пределах СУАР известно 63 изваяния, которые, по нашему мнению, можно отнести к оленным камням. Они сконцентрированы в пределах 25 местонахождений. Предположительно, к оленным камням относятся еще не менее 10 изваяний, обнаруженных китайскими исследователями [Су Бэйхай, 1994, с. 35; Ван Бо, Ци Сяошань, 1996, с. 261-262 текста].
 
В соответствии с классификацией В.В. Волкова [Волков, 2002, с. 18-19], 46 изваяний (73% от общего количества) можно отнести к общеевразийскому типу без изображений животных; 10 стел (16%) – к монголо-забайкальскому типу со стилизованными изображениями оленей, а шесть (10%) – к саяно-алтайскому типу с реалистическими изображениями животных (еще одно изваяние не было детально обследовано, поэтому его пока нельзя классифицировать).
 
Рис. 1 Оленный камень с диадемой из Шибаркуль. Прорисовка по (Ван Бо, 1995, с. 242)Местонахождения оленных камней преимущественно локализованы в горных долинах и предгорьях Синьцзянского Алтая и Тянь-Шаня. Многие изваяния обнаружены в речных долинах и около озер. Более половины всех памятников выявлено в пределах двух соседних уездов округа Алтай: Цинхэ (Чингил) и Фуюнь (Кöк-токай). Зоной их наибольшего сосредоточения является местонахождение Шибаркуль на западном берегу одноименного озера, примерно в 20 км от китайско-монгольской границы. Оленные камни расположены там в комплексе с курганом-херексуром^[1], диаметр которого составляет около 60 м, высота более 20 м; он окружен каменным кольцом диаметром свыше 210 м. Между курганом и кольцом проложены каменные ряды, ориентированные по сторонам света [Hatakeyama, 2002; ср.: Ван Линшань, Ван Бо, 1996, с. 48]. В четырех группах обнаружено в общей сложности 11 оленных камней, из которых особый интерес вызывают четыре. Три из них, без изображений, имеют верхушки, оформленные в виде «диадем» (рис. 1). Такие элементы неизвестны на других памятниках Синьцзяна, но встречаются на оленных камнях как Саяно-Алтая [Кызласов, 1978, с. 28], так и западного ареала [Батчаев, Керефов, 1980; Членова, 2003]. На четвертую стелу нанесены реалистические изображения животных. Иконография этого изваяния уникальна для Синьцзяна, поскольку выполнена в стиле, близком к петроглифам (ср.: [Черемисин, 1998]). В других местонахождениях изваяния встречаются поодиночке либо скоплениями по два-пять экземпляров.
 
Для Синьцзяна крайне характерно сочетание оленных камней с курганами, имеющими каменные насыпи. Не менее 40 изваяний обнаружены вблизи таких сооружений, либо непосредственно на них. Китайские исследователи, как правило, не приводят подробной информации об этих памятниках, но вполне вероятно, что речь идет о херексурах. С уверенностью это можно утверждать относительно местонахождений Шибаркуль и Далункоу. Данное обстоятельство подтверждает тесную культурную и семантическую связь этих видов памятников.
 
Синьцзянские оленные камни общеевразийского и монголо-забайкальского типов заметно отличаются от аналогичных памятников соседних регионов. Среди изображений имеются редко встречающиеся элементы, например: каплеобразный знак с острым верхним концом, вертикальные черты, знак в виде буквы Т, полукруг с вписанной в него точкой, знак >, «диадемы», верхушки стелы в виде выпуклого круга, вписанного в прямоугольник, большие круглые «застежки ожерелий». В Синьцзяне не отмечено «классических» изваяний монголо-забайкальского типа, на которых пространство максимально заполнено фигурами стилизованных оленей, а многочисленные реалии изображены подвешенными к поясу. Напротив, даже в пределах одного местонахождения между стелами наблюдаются значительные стилистические различия: у всех оленей вытянутые морды-«клювы», но на некоторых стелах эти «клювы» раскрыты, а на других нет. Ноги животных в ряде случаев нитевидные, но на большинстве изваяний «обрублены», кое-где отсутствуют даже трапециевидные бугорки, так что тела таких оленей напоминают рыбьи. Наконец, различается форма и степень ветвистости рогов. На изваяниях отсутствуют типичные для памятников Монголии изображения кинжалов в ножнах, зеркал с ручкой и оселков. Очень редко оружие изображается подвешенным к поясу, также нет «карасукских» кинжалов с зооморфными навершиями.
 
Основная доля изваяний монголо-забайкальского типа (восемь стел) обнаружена в предгорьях Синьцзянского Алтая, вблизи границы с Западной Монголией. Несоответствие изображений на этих изваяниях «монгольским канонам» объясняется, на наш взгляд, периферийностью существования данной изобразительной традиции в Синьцзяне. Стилизованные изображения оленей на изваянии из Сэньтас, обнаруженном далеко на западе, в Тарбагатае, по имеющимся данным, заметно изменены, что также укладывается в эту концепцию. На одной стеле обнаружены следы красной охры (известной в качестве ритуального заменителя крови в погребальных ритуалах). На территории Синьцзяна в нескольких погребениях эпохи раннего железа, открытых в уездах Цемо, Шаньшань, в округе Хами обнаружены следы нанесения подобных красителей на лица и тела погребенных. Аналогичная традиция известна в Саяно-Алтае и Приобье [Полосьмак, 1998, с. 342; Бородовский, 1998, с. 64]. Возможно, что краска, нанесенная в верхней части стелы, имела ритуальное значение, близкое к окрашиванию головы умерших.
 
Все синьцзянские изваяния с реалистическими изображениями животных, за одним исключением, обнаружены в комплексе Шибаркуль, который по своей конструкции (центральная каменная насыпь, четыре перемычки и кольцевая ограда) сближается с херексурами Тувы, Монголии и Алтая (см.: [Худяков, 1987, с. 145]). На этом основании мы можем объяснить наличие в Синьцзяне камней этого типа саяно-алтайским влиянием.
 
Наиболее широко распространены на территории Синьцзяна оленные камни общеевразийского типа. Для сравнения: в Монголии изваяния этого типа составляют 9% от всех оленных камней, в Саяно-Алтае – 77% [Волков, 2002, с. 20]. Однако синьцзянские оленные камни зачастую имеют намного более совершенный облик, чем схожие изваяния с территории Горного Алтая и Тувы. 14 изваяний из 31, обнаруженных в предгорьях Синьцзянского Алтая, а также оленный камень из уезда Цзимусар имеют довольно правильную форму, поверхность большинства из них тщательно обработана. На них представлен достаточно широкий набор тщательно изображенных реалий, в частности, оружия: кинжалов, горитов, чеканов. Также присутствуют «ожерелья», кольца-«серьги», «застежки», косые наклонные линии. Большинство тувинских и алтайских оленных камней этого типа имеет неправильную форму, а оружие на них часто подвешено к поясу (что редко встречается в Синьцзяне) и изображено в несколько иной стилистической манере.
 
Все вышесказанное подтверждает распространенную точку зрения о существовании первичных центров традиции по установке оленных камней. Для монголо-забайкальского и саяно-алтайского типов такими центрами являлись, соответственно, Центральная Монголия и Саяно-Алтай. В рамках этих изобразительных традиций Синьцзян был периферийной областью, тогда как для оленных камней общеевразийского типа входил в зону основного распространения.
 
Проблема хронологии оленных камней оказывается тесно связанной с проблемой их культурной принадлежности, причем и та, и другая относится к числу дискуссионных. Китайские исследователи предпочитают в общем плане относить изваяния монголо-забайкальского типа к эпохе бронзы (иногда с уточнением: поздней бронзы), что не исключает в их системе понятий и раннескифский период [Ван Бо, 1995, с. 239-252; Ван Бо, Ци Сяошань, 1996, с. 196-199 прил.]^[2]. Изваяния общеевразийского типа отнесены к раннему железу, с уточнением даты для одной из групп камней как VII-V в. до н. э. [Сюй Юйфан, Ван Бо, 2002, с. 38-50].
 
Основой для большинства дат служат реалии вещей, изображенные на оленных камнях, датировка которых сама по себе нередко является предметом дискуссии. Поскольку специфических датирующих изображений на синьцзянских изваяниях не выделено, то мы обратились к некоторым итогам обсуждения проблем хронологии российскими учеными, считая вполне допустимым распространить их выводы и на территорию Синьцзяна.
 
Так, изваяния саяно-алтайского типа большинство исследователей относит к различным промежуткам периода VIII-VI вв. до н. э. [Новгородова, 1989, с. 198; Савинов, 1994, с. 118; Членова, 2000, с. 90]. Исключением является точка зрения А.А. Ковалева о нижней границе для этого типа как IX-VIII вв. до н. э. [Ковалев, 2001, с. 160]. Что касается изваяний общеевразийского типа, то изображенное на них оружие преимущественно относится к VII-V вв. до н. э. [Килуновская, Семенов, 1993, с. 94]. В.В. Волков и Д.Г. Савинов суммировали взгляды многих исследователей, предположив, что изваяния этого типа существовали на всем протяжении традиции оленных камней [Савинов, 1994, с. 20, 113; Волков, 2002, с. 20]. Вероятно, наиболее оправданно датирование этого типа широкими рамками первой половины I тыс. до н. э.
 
Наибольшие разногласия вызывает хронология изваяний монголо-забайкальского типа. Они рассматриваются либо как наиболее древние (конец II – рубеж II и I тыс. до н. э. [Новгородова, 1991, с. 79; Цыбиктаров, 2000, с. 129], либо как наиболее поздние (VI-IV вв. до н. э.) [Членова, 2000, с. 90]. Нам близка точка зрения В.В. Волкова, отмечавшего, что нижняя граница бытования для серий кинжалов с монгольских камней третьего типа – XII-XI вв. до н. э., верхняя – V–III вв. до н. э.; однако появление их основной массы пришлось, вероятно, на конец карасукской эпохи или первые века I тыс. до н. э. [Волков, 2002, с. 22].
 
Важное значение имеют открытия, доказывающие одновременное существование различных типов оленных камней. Это исследования святилища Жаргалант в Монголии, в котором стенки жертвенного комплекса были сооружены из оленных камней монголо-забайкальского и общеевразийского типов, а археологические находки позволили определить время его создания как VIII-VII вв. до н. э. Кроме того, одновременное существование стел различных типов засвидетельствовано в местонахождениях Даагандэл, Баян зурх, Баян нуур, Дурвулжин ам (Монголия) [Волков, 2002, с. 19]. В Синьцзяне оленные камни всех трех типов обнаружены на памятнике Шибаркуль. Поэтому можно предположить, что оленные камни различных типов появились на территории Синьцзяна в достаточно ограниченный период, в рамках первой половины I тыс. до н. э.
 
Таким образом, принятая хронология, и ее предметная основа (оружие, украшения, «звериный стиль») прочно связывают оленные камни со скифо-сибирской культурной общностью. Однако какая конкретно культура или традиция являлась базовой (исходной) – определить довольно сложно (если вообще возможно).
 
Сторонники как переднеазиатской, так и центральноазиатской прародины данной уникальной категории памятников пытаются укоренить их в культурах эпохи бронзы (и даже ранее). Так, А.В. Варенов предположил, что «невероятно вытянутые фигуры оленей монголо-забайкальского типа» были порождены длинными гибкими туловищами «оленеподобных существ-драконов», изображенных на сосудах культуры чжаобаогоу [Варенов, 2002, с. 43]. Однако дата этой неолитической культуры – с конца VI до середины V тыс. до н. э. [Алкин, 2002, с. 26]. Возникает новый вопрос, на который пока нет ответа: где и когда, в виде каких спор сохранялась эта изобразительная традиция на протяжении четырех тысяч лет, прежде чем с таким блеском проявила себя в скифское время?
 
В пределах Восточного Туркестана к наиболее развитым культурам скифского типа относится культура чауху, памятники которой занимают довольно обширный район Южного Притяньшанья, а обобщенная дата соответствует периоду 1000-500 гг. до н. э., с наметившейся в последнее время явной тенденцией к удревнению^[3]. Хотя изучено уже несколько сотен могил и жертвенников этой культуры, ни на одном из них не найдено оленных камней.
 
А.А. Ковалев предположил даже выделить оленные камни, взятые в комплексе, в особую культуру, формирование которой проходило на территории Ганьсу-Цинхайского региона, на базе «культуры Цяюэ»^[4].Однако никаких следов каменных изваяний или стел на территории Ганьсу-Цинхая, равно как и восточных округов СУАР (Хами, Иу, Баркуль) пока не обнаружено.
 
Отдельные камни Синьцзяна не только по общим характеристикам, но и по конкретным деталям совпадают со стелами других регионов, что позволяет предполагать прямые контакты. В частности, для изваяния «с тюбетейкой» из Шибаркуля Н.Л. Членова указала аналогии на территории Северного Кавказа, Украины и Монголии [Членова, 2003, с. 163]. Можно согласиться с промежуточным положением синьцзянской находки, однако направление предполагаемой миграции (с запада на восток или, наоборот, с востока на запад) еще предстоит установить^[5].
 
Рис. 2. Оленный камень из Далункоу. Прорисовка по (Ван Бо, Ци Сяошань, 1996, с. 128 прил.)Если говорить о миграциях в меридиональном направлении, то здесь, несомненно, заслуживает внимания местонахождения Синьдигоу и Далункоу, расположенные в нескольких десятках километров от столицы СУАР г. Урумчи, близ хребта Богдо-Ула. В Синьдигоу обнаружено две стелы общеевразийского типа. Они заметно отличаются от находок из предгорий Алтая: это изваяния неправильной формы, на одном из них, переоформленном в антропоморфное изваяние, под «ожерельем» изображен круг с бортиком и кнопкой посредине (возможно, зеркало), под ним – нож (кинжал-?) с прямоугольным перекрестьем, без выраженного навершия. Фигура перетянута поясом, к которому подвешен, возможно, горит с клапаном. На другом изваянии имеются пять наклонных линий, на той же стороне ниже изображены кольцо с точкой, короткий кинжал с дисковидным навершием, дуга и две параллельные косые линии [Ван Бинхуа, 1985, с. 12, 13]. В Далункоу оленный камень обнаружен в каменной насыпи херексура диаметром 54 м. На его сторонах имеются расположенные в определенной последовательности углубления, которые позволяют предположить, что изваяние могло использоваться для календарных вычислений [Ван Бо, Ци Сяошань, 1996, с. 265 текста, с. 128, 198 прил.; Чжан Юйчжун и др., 1994, с. 404-408] (рис. 2).
 
Еще одна обособленная группа из 10 изваяний, девять из которых были классифицированы китайскими учеными как оленные камни общеевразийского типа, обнаружена в Баоцзыдун, уезд Вэньсу округа Аксу, в Южном Притяньшанье [Ван Бо, 1995, с. 250-251]. Пункт отстоит от зоны основного (алтайского) распространения оленных камней в Синьцзяне более чем на 1000 км. Изваяния этой группы представляют собой грубые каменные блоки с едва обозначенными на них «серьгами» и поясками. В них более чем заманчиво видеть маркер движения скифской культуры на юг, в верховья Инда, где совместными исследованиями немецких и пакистанских ученых выявлен новый центр искусства «звериного стиля» [Йеттмар, 1999; Сенчилов, 1993]. Однако и здесь существует определенная проблема, требующая дальнейшего уточнения, поскольку стиль изображений на «скифских» петроглифах Гиндукуша ближе, на наш взгляд, не общеевразийскому, а монголо-забайкальскому канону (ср.: [Jettmar, 1983, S. 26; Idem. 1985, p. 49, 52; Rock Carvings]).
 
В целом, изучение оленных камней Синьцзяна позволило заполнить обширную лакуну на карте размещения этой категории памятников и наметить пути ее распространения, как в широтном, так и вертикальном направлениях. Однако осмысление характера выделяемых миграций оказывается непосредственно связанным с наиболее актуальными проблемами скифской культурной общности и, в первую очередь, с ее происхождением.

Источники и литература

1. Алкин С.В. Неолитическая культура чжаобаогоу в Южной Маньчжурии. – История и культура Востока Азии. Новосибирск, 2002, Т. II.
2. Батчаев В.М., Керефов Б.М. Оленный камень из Кабардино-Балкарии. – Сов. археология, 1980, № 3.
3. Бородовский А.П. Раскраска тела погребенных в гунно-сарматское время на верхней Оби (по материалам Быстровского некрополя). – Сибирь в панораме тысячелетий. Новосибирск, 1998, Т. 1.
4. Ван Бинхуа. Тяньшань дунбу ды ши дяо жэньсян (Образы людей, вырезанные из камня, в восточной части Тянь-Шаня). – Синьцзян вэньу, 1985, № 1.
5. Ван Бо. Синьцзян лу ши цзуншу (Обзор оленных камней Синьцзяна). – Каогусюэ цзикань, 1995, № 9.
6. Ван Бо, Ци Сяошань. Сычоу чжи лу цаоюань шижэнь яньцзю (Исследование степных каменных изваяний на Шелковом пути). Урумчи, 1996.
7. Ван Линшань, Ван Бо. Чжунго Аэртай шань цаоюань вэньу (Памятники материальной культуры в горных степях Алтая, Китай). Урумчи; Шэньчжэнь, 1996.
8. Варенов А.В. Оленные камни из Восточного Туркестана. – Конф. по первобытному искусству. Кемерово, 1998.
9. Варенов А.В. К вопросу об истоках изобразительной традиции оленных камней монголо-забайкальского стиля. – История и культура Востока Азии. Новосибирск, 2002, Т. II.
10. Волков В.В. Оленные камни Монголии. М., 2002.
11. Йеттмар К. Новая область распространения скифского звериного стиля в Гиндукуше. – Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1999.
12. Килуновская М.Е., Семенов Вл.А. Оленный камень – изобразительная и мифологическая структура. – Современные проблемы изучения петроглифов. Кемерово, 1993.
13. Ковалев А.А. Древнейшие датированные памятники скифо-сибирского звериного стиля (тип Наньшаньгэнь). – Древние культуры Центральной Азии и Санкт-Петербург. СПб., 1998а.
14. Ковалев А.А. Каменные изваяния Черного Иртыша (еще раз о джунгарской прародине скифов) // Скифы. Хазары. Славяне. Древняя Русь. СПб., 1998б.
15. Ковалев А.А. О происхождении культуры оленных камней. – Евразия сквозь века. СПб., 2001.
16. Комиссаров С.А. О бронзовых изделиях культуры чауху (Восточный Туркестан). – Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск, 2002, Т. VIII.
17. Кучера С. Ранняя история Синьцзяна: неолит – начало века металла. – Восточный Туркестан и Средняя Азия: История. Культура. Связи. М., 1984.
18. Кызласов Л.Р. К изучению оленных камней и менгиров. – Краткие сообщения Ин-та археологии АН СССР, 1978, № 154 (Ранние кочевники).
19. Молодин В.И., Комиссаров С.А. Соотношение древних культур Восточного Туркестана и Сибири: (К историографии проблемы). – Восток – Россия – Запад: Исторические и культурологические исследования. М., 2001.
20. Новгородова Э.А. Древняя Монголия (некоторые проблемы хронологии и этнокультурной истории). М., 1989.
21. Новгородова Э.А. Периодизация памятников эпохи бронзы Западной Сибири в сравнении с памятниками Монголии и Китая. – Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. Барнаул, 1991.
22. Полосьмак Н.В. Пазырыкские аналоги в могилах Синьцзяна. – Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск, 1998, Т. IV.
23. Савинов Д.Г. Оленные камни в культуре кочевников Евразии. СПб., 1994.
24. Се Дуаньцзюй. Каяо вэньхуа (Культура каяо). – Чжунго дабайкэ цюаньшу: Каогусюэ (Большая китайская энциклопедия: Археология). Пекин; Шанхай, 1986.
25. Се Дуаньцзюй. Гань Цин дицюй шицянь каогу (Доисторическая археология Ганьсу-Цинхайского региона). Пекин, 2002.
26. Сенчилов А.П. Скифо-сибирский звериный стиль в верховьях Инда (по материалам исследований К. Йеттмара). – Современные проблемы изучения петроглифов. Кемерово, 1993.
27. Синьцзян Чауху – дасин шицзу муди фацзюэ баогао (Чауху в Синьцзяне – отчет о раскопках больших родовых могильников) / Ван Вэйхуа, Ван Минчжэ, Лю Сюэтан и др. Пекин, 1999.
28. Су Бэйхай. Синьцзян яньхуа (Петроглифы Синьцзяна). Урумчи, 1994.
29. Сюй Юйфан, Ван Бо. Буэрцзинь сянь шижэнь, лу ши ды дяоча (Исследование каменных изваяний и оленных камней уезда Бурчум). – Синьцзян вэньу, 2002, № 1-2.
30. Худяков Ю.С. Херексуры и оленные камни. – Археология, этнография и антропология Монголии. Новосибирск, 1987.
31. Худяков Ю.С., Комиссаров С.А.. Каменные изваяния и оленные камни Восточного Туркестана (по новым материалам). – История и культура Востока Азии. Новосибирск, 2002а, Т. II.
32. Худяков Ю.С., Комиссаров С.А. Кочевая цивилизация Восточного Туркестана. Новосибирск, 2002б.
33. Цыбиктаров А.Д. К вопросу о датировке оленных камней монголо-забайкальского типа. – Пятые исторические чтения памяти М.П. Грязнова. Омск, 2000.
34. Черемисин Д.В. Алтай-Синьцзян: изобразительное искусство в изучении культурных контактов в эпоху раннего железа (постановка проблемы). – Гуманитарные исследования: итоги последних лет. Новосибирск, 1997.
35. Черемисин Д.В. Стиль оленных камней в петроглифах Алтая. – Сибирь в панораме тысячелетий. Новосибирск, 1998, Т. 1.
36. Чжан Юйчжун, Ли Гунжэнь, Цзинь Чжань. Цзимусар сянь Далункоу гу муцзан (Могильник Далункоу в уезде Цзимусар). – Синьцзян вэньу каогу синь шоухо (сюй) (Новые результаты по археологии и памятникам материальной культуры Синьцзяна (продолжение): 1990-1996. Урумчи, 1997.
37. Членова Н.Л. Олени, кони и копыта (о связях Монголии, Казахстана и Средней Азии в скифскую эпоху. – Рос. археология, 2000, № 1.
38. Членова Н.Л. Северный Кавказ – Синьцзян – Монголия («общеевразийские» оленные камни). – Центральная Азия: Источники, история, культура. М., 2003.
39. Чэнь Гэ. Шицянь шици ды Сиюй (Западный край в доисторический период). – Сиюй тунши (Обобщающая история Западного края) / Под ред. Юй Тайшаня. Чжэнчжоу, 1996.
40. Hatakeyama Tei. The Tumulus and Stag Stones at Shiebar-kul in Xinjiang, China. – The Steppe Archaeology Society (Tokyo), 2002, No. 13.
41. Jettmar K. Felsbilder im Karakorum. – Spektrum der Wissenschaft, 1983, Dezember.
42. Jettmar K. Cross Roads and Sanctuaries in Western Central Asia. – International Assosiation for the Study of the Cultures of Central Asia: Information Bulletin, 1985, Issue 9.
43. Rock Carvings and Inscriptions along the Karakorum Highway (Pakistan). Felsbilder und Inschriften am Karakorum Highway. – Heidelberger Akademie der Wissenschaften. Projekt Web Site.

 
Ст. опубл.: Общество и государство в Китае: XXXV научная конференция / Ин-т востоковедения; сост. и отв. ред. Н.П.Свистунова. – М.: Вост. лит., 2005. – 311 с. – ISBN 5-02-018484-5 (в обл.). С. 25-34.

---

1. ↑ Херексуры – «своеобразные курганы с округлой каменной насыпью в центре, обнесенной кольцевой или квадратной оградой, соединенной с насыпью перемычками» [30, с. 136].
2. ↑ Многие китайские археологи используют культурно-хронологическое деление на этапы в соответствии с преобладающим материалом для изготовления орудий. Поэтому в публикациях нередки фразы о «бронзовых орудиях в неолите» или «железных орудиях на памятниках бронзового века», которые не воспринимаются как внутренне противоречивые.
3. ↑ Культуре чауху (не только базовому памятнику Чауху1-5, но и могильникам Чунбак, Балчир, Кызылтур и др.) посвящена обширная литература, поэтому мы ограничимся ссылкой на некоторые издания обобщающего характера [Синьцзян Чауху, 1999; Чэнь Гэ, 1996, с. 18, 19]. См. также: [Комиссаров, 2002, с. 345].
4. ↑ Правильнее: культура каяо, относящаяся к поздней бронзе, датированная в пределах 1600 – 600 гг. до н. э. [Се Дуньцзюй, 1986, с. 251; Он же. 2002, с. 156].
5. ↑ Так, А.А Ковалев на основании ряда находок на могильнике Чауху выдвинул гипотезу о происхождении как скифской культуры, так и собственно этнической общности «скифов Геродота» непосредственно с территории Синьцзяна. При этом серию каменных изваяний, обнаруженных преимущественно в бассейне Черного Иртыша в предгорьях Синьцзянского Алтая, он предложил считать прототипами более поздних скифских [Ковалев, 1998а, с. 123-130; Он же, 1998б].