Работа выполнена при финансовой поддржке РГНФ (грант 05-01-01190а) и Рособразования (программа РНП 2.2.1.1.2183). Под древними цянами мы подразумеваем группу родственных племен, в эпоху раннего металла (а, возможно, и позднего неолита) населявших Ганьсу-Цинхайский район и вытесненных оттуда ханьцами. После чего цяны переселились на юг, в зону высокогорных плато и долин, где смешались с местными племенами и дали начало тибетскому этносу. Такая трактовка этнокультурного развития в регионе, принятая в отечественной литературе по истории Тибета (см. [5, с. 21–23; 9, с. 47–50]), основывается, в первую очередь, на сведениях китайских династийных историй, где тибетцы фигурируют под этнонимом туфань (тубод). Например, в «Синь Тан шу» сказано: «Туфань изначально относились к западным цянам». О том же говорится в «Сун ши» («туфань изначально при династии Хань [жили] на землях западных цянов») и сочинении «И тун чжи», составленном при династии Мин («западные фань – это и есть туфань; они прежде относились к цянам») (см. [16, с. 4]).
Благодаря активном археологическому поиску в северо-западных районах Китая выявлен целый ряд культур эпохи бронзы – раннего железа, которые территориально и хронологически совпадают с пространственно-временными границами деятельности цянов китайских летописей. Поэтому большинство китайских археологов вполне обосновано считают такие культуры, как мацзяяо, цицзя, сыба, каяо, синьдянь, номухун, сыва – цянскими или жунскими (см. [11, с. 57–58; 22, с. 113–114; 12, с. 227–237]). По ряду культурных признаков носители культур синьдянь и сыва тесно связаны с ранними чжоусцами (см. [22, с. 134–137]). Существовали между ними и брачные связи, поскольку прародительница народа чжоу принадлежала к роду Цзян, иероглифический знак которого считается инвариантом написания иероглифа цян (см. [8, с. 179, 302]). По свидетельству
Сыма Цяня, отряды цянов участвовали в походе У-вана против последнего иньского правителя Ди-синя и помогли установлению династии Чжоу, окончательно оформившую основные характеристики китайской цивилизации.
К сожалению, пока не удается столь же убедительно выделить по археологическим материалам линии контактов между цянскими культурами Ганьсу – Цинхая и раннетибетской культурой туфаней, поскольку как раз для памятников бронзового и раннего железного веков (и «дотуфаньского» периода в целом) на территории Тибета существует «хиатус» (см. [13; 15; 18]), который лишь в последнее время начинает понемногу заполняться и, соответственно, сокращаться (см.: [1, с. 28–33; 2, с. 350–356]). Поэтому некоторые западные ученые (например, американец Х.И. Бэквит) гиперкритически воспринимают «цянскую теорию» (см. [9, с. 48–49]).
Определенные доказательства родства древних цянов и исторических тибетцев дают данные антропологии. Так, у двух черепов из погребения культуры цицзя были установлены признаки, сближающие их с современными восточными тибетцами (см. [6, с. 72]). Сравнительно недавно антропологический тип, определенный в свое время Дж. М. Морантом как «тип Б» (восточные и северо-восточные тибетцы), выявлен в погребениях культуры яньблак на территории Западного Синьцзяна, относящейся к самому началу раннего железного века (см. [14; 17]).
В поисках дополнительных аргументов ученые КНР попытались на основании письменных памятников выделить звучание отдельных слов древнего цянского языка и напрямую сопоставить их с современной тибетской лексикой. Так, в китайских летописях чжоуского времени цянов часто называют жунами [3, С. 176]. Термин
жун, который также мог иметь варианты произношения
лун и
юн, был заимствован ханьцами из цянского языка, в котором он означал «горная долина, пригодная для земледелия» (что подтверждается и данными топонимики Ганьсу и Цинхая), а также обозначал племена «горцев», проживавших в этих местах. В современном тибетском словом
жун (
ронг) обозначают долины с теплым климатом, расположенные ниже уровня 3000 м, в которых развито земледелие. Как указывал в своей лекции «Тибет – страна снегов» Ю. Н. Рерих, «ронг, или долины, образуют земледельческие районы Тибета» [7, с. 257]. Живущие там люди называются
жунва. Например, тибетцы, обрабатывающие землю в бассейне р. Дадухэ, известны как
цзяжун, а тибетское население южной части Сикана – как
чажун или
чавалун. Кроме того, первая часть имени цянского вождя Уи Юаньцзяня в летописи «Хань шу» переводится как «раб» (поскольку примерно в середине V в. до н. э. он потерпел поражение от царства Цинь и некоторое время находился в плену на положении раба). Ему находится соответствие в современном тибетском слове
уяо, которым обозначали население, несущее отработочные повинности. Имя другого выдающегося цянского вождя, внука Уи Юаньцзяня, примерно в 360-е гг. до н. э. переселившегося в район Ярлунга во главе племени фа (бо), звучит как Ан и переводится личным местоимением «я», что коррелирует по созвучию с современным тибетским словом
а с тем же значением. Также считается очевидным соответствие племенного имени фа/бо-цянов и самоназвания тибетцев
бод [20, с. 527]. Параллели в таком важном для этноразличения разделе языка, как ономастика, по мнению некоторых китайских авторов, свидетельствуют в пользу генетических связей древнего цянского и современного тибетского языков и, соответственно, их носителей (см.: [16, с. 4]).
Насколько правомерны столь решительные выводы? Современный цянский язык, на котором говорят потомки одного из племен цянов, мигрировавшего в эпоху Чжаньго в верховья р. Миньцзян на территории современной провинции Сычуань (см. [21, с. 369–370; 4, с. 56–59]), заметно отличается от тибетского; некоторые китайские филологи даже предлагают выделить его, вместе с языками цзяжун (джарунг) и пуми, в особую цянскую ветвь (
чжи) в составе тибето-бирманской группы (
цзу) (см. [19, с. 527]). В отечественном языкознании существует также мнение о том, что языки цян (рма), гьярунг (джарунг, кэру) и пуми (прими, сифань) не входят в какую-то определенную группу, или образуют собственную, состоящую из двух-трех близкородственных языков, в рамках тибето-бирманской ветви [22, с. 510].
Скромный материал, использованный для анализа, а также сам метод прямого сопоставления фонем (к тому же данных в иероглифической транскрипции) древнего и современного языков может вызвать оправданные сомнения в достоверности полученных результатов. В то же время, указанный очень насыщенный событиями историко-культурный контекст, в котором осуществлялся интересующий нас этнолингвистический процесс, дает возможность актуализировать саму проблему древнего цянского языка и обсудить возможности для его дальнейшего изучения.
Литература 1.
Комиссаров С.А. К вопросу о цивилизации «шангшунгов» (по материалам раскопок китайских археологов в Западном Тибете) // Мир Центральной Азии. Улан-Удэ, 2002. Т. 1. Археология. Этнология.
2.
Комиссаров С.А. Раннесредневековое погребение, найденное в Центральном Тибете // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: Материалы Годовой сессии Института археологии и этнографии СО РАН, 2002 г. Т. VIII. Новосибирск, 2002.
3.
Крюков М.В., Софронов М.В., Чебоксаров Н.Н. Древние китайцы: проблемы этногенеза. М., 1978.
4.
Кычанов Е.И. Сычуаньские цяны // Центральная Азия и Тибет. Новосибирск, 1972.
5.
Кычанов Е.И., Савицкий Л.С. Люди и боги Страны снегов: Очерки истории Тибета и его культуры. М., 1975.
6. Народы Восточной Азии. М.; Л., 1965.
7.
Рерих Ю.Н. Тибет и Центральная Азия: статьи, лекции, переводы. Самара, 1999.
8.
Сыма Цянь. Исторические записки («Ши цзи») / Пер. с кит. и коммент. Р.В. Вяткина и В.С. Таскина. Т. 1. М., 1972.
9.
Цендина А.Д. …и страна зовется Тибетом. М., 2002.
10.
Яхонтов С.Е. Тибето-бирманские языки // Большой энциклопедический словарь: Языкознание. М., 2000.
11.
Гай Шаньлинь. Сычоу чжи лу цаоюань миньцзу вэньхуа (Культура степных народов на Шелковом пути). Урумчи, 1996.
12.
Се Жуйцзюй. Гань Цин дицюй шицянь каогу (Доисторическая археология района Ганьсу – Цинхая). Пекин, 2002.
13. Сицзанкаогу даган (Основное содержание археологии Тибета). [Лхаса], 1991.
14.
Хань Кансинь. Синьцзян Хами Яньбулакэ гуму жэнь гу чжунси чэнфэнь яньцзю (Исследование антропологического состава антропологических остатков из могильника Яньблак, Синьцзян) // Каогу сюэбао. 1990. № 3.
15.
Хо Вэй. Цзинь ши нянь Сицзан каогу дэ фасянь юй яньцзю (Археологические открытия и исследования в Тибете за последние 10 лет) // Вэньу. 2000. № 3
16.
Хуан Фэньшэн. Цзанцзу ши люэ (Обзор истории тибетцев). Пекин, 1989.
17.
Хэ Хуйцинь, Сюй Юнцин. Синьцзян Хами Убао гудай жэньлэй лугу цзэлян дэ чжунцзу яньцзю (Исследование расовых групп на основе краниологических измерений останков древних людей из Упу (Убао), в округе Хами, Синьцзян) // Жэньлэйсюэ сюэбао. 2002. № 2.
18.
Цзя Ян, Хо Вэй. 20 шицзи Сицзан каогу дэ хуйгу юй сыкао (Обозрение и обсуждение археологии Тибета в XX веке) // Каогу. 2001. № 6.
19.
Цюй Айтан. (Тибетская языковая ветвь) // Чжунго да байкэ цюаньшу: Миньцзу. (Большая китайская энциклопедия: Этносы). Пекин; Шанхай, 1986.
20.
Чан Фэнсюань. (Тибетцы) // Чжунго да байкэ цюаньшу: Миньцзу (Большая китайская энциклопедия: Этносы). Пекин; Шанхай, 1986.
21.
Чжоу Сиань. (Народ цян) // Чжунго да байкэ цюаньшу: Миньцзу (Большая китайская энциклопедия: Этносы). Пекин; Шанхай, 1986.
22.
Шуй Тао. Чжунго сибэй дицюй цинтун шидай каогу луньцзи (Сборник статей по археологии бронзового века Северо-западного района Китая). Пекин, 2001.
Ст. опубл.: Общество и государство в Китае: XXXLII научная конференция: К 100-летию со дня рождения Л.И.Думана / Ин-т востоковедения; сост. и отв. ред. С.И.Блюмхен. – М.: Вост. лит., 2007. – 352 с. – ISBN 5-02-018544-2 (в обл.). С. 186-189.