Китайская культура и язык как посредник между Китаем, Россией и Японией

 
ТЕЗИСЫ ДОКЛАДА
 
1. Исторически сложившаяся органическая связь японской культуры с классической китайской  находит многообразное конкретное отражение в сфере японского изобразительного искусства и каллиграфии.
 
2. Наиболее открытая связанность с  китайской культурой и языком проявляется в таких достаточно значительных и устойчивых явлениях, как — бундзинга (живопись интеллектуалов), кандзи сёдо (каллиграфическое исполнение текстов на китайском языке), резной эпиграфике на печатях (тэнкоку, прежде всего на «юин» — так называемых досужных, свободных печатях).
 
3. Очевидно, что лишь через китайскую культуру возможно полновесное изучение и постижение творчества таких ярких представителей бундзинга XVIII–XIX вв., как Икэно Тайга, Ёса Бусон, Урагами Гёкудо, Аоки Мокубэй, Таномура Тикудэн, Ватанабэ Кадзан, Окада Бэйсандзин.
 
4. Китайская культура входит неотъемлемой составной в искусство классиков «бундзинга» XX века — Томиока Тэссая (1836–1924), Косуги Хоана (1881–1961), Огава Сэнъё (1881–1971), а также  Сакаки Бакудзана (р. 1926), Сэнума Кодзё (род. 1919), Таномура Рандэна (род. 1913), Хиросэ Дзиуна (род. 1929).
 
5. В непосредственном постоянном контакте с китайской культурой  развивалось творчество многих мастеров  направления «дзэнга» и «дзэнсё» (живопись и каллиграфия по мотивам «дзэн-буддизма»), например — Сэнгая, Хакуина, Симидзу Косё и др.
 
6. Особое место поэзия на китайском языке (канси) и китайская каллиграфия занимает в творческой жизни художников типа прославленного Рёкана (1758–1831) и его последователей (напр., Камэда Босая (1752–1826), Кодзима Торао (1914–2001) и др.)
 
7. Благодаря необходимой постоянной опоре на знание китайской культуры и языка автор настоящего доклада в своих монографических работах и статьях в той или иной степени подробно рассматривает большинство обозначенных выше реалий японского искусства: бундзинга — творчество Таномура Тикудэна, Ватанабэ Кадзана, печати Икэно Тайга (Соколов-Ремизов С.Н. От Средневековья к Новому времени. Из истории и теории живописи Китая и Японии конца XVII — начала XIX  в., М., 1995); творчество Рёкана, Кодзима Торао, Босая, Сэнгая, Тэссая (Соколов-Ремизов С.Н. Живопись и каллиграфия Китая и Японии. Между Прошлым и Будущим. М., 2004, 2009); разные аспекты творчества, включая эпиграфику на печатях Томиока Тэссая (Гармония мироздания, М., 2005).
 
8. В статье: «Ещё раз о коммуникативной миссии китайской каллиграфии» приводятся примеры исполнения японскими мастерами разных поколений китайской классической поэзии (сб. «Искусство как сфера культурно-исторической памяти», М., 2008).
 
9. Важным фактором, способствующим возможности обращения к одной культуре в качестве посредника при изучении другой (в данном случае японской), является понимание внутренних связей, объединяющих черт духовного менталитета разных культур.
 
10. Эта тема определяет пафос статьи автора настоящего доклада: «Мой Рёкан» («Россия — Япония. На путях взаимопонимания культур», М., 2008), а также выступает в качестве одной из направляющих идей в монографиях «Восемь янчжоуских чудаков» (М., 2000) и «Гармония мироздания. Томиока Тэссай» (М., 2005).
 
S.N. Sokolov-Remizov
 
Chinese culture and language as mediators between China, Russia, and Japan
 
Опубл.: Общество и государство в Китае. Т. XLV, ч. 2 / Редколл.: А.И. Кобзев и др. – М.: Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт востоковедения Российской академии наук (ИВ РАН), 2015. – [1031] стр. (Ученые записки ИВ РАН. Отдела Китая. Вып. 18 / Редколл.: А.И.Кобзев и др.). С. 433-434.