Археологические находки древних письменных памятников и их интерпретация сторонниками китайской грамматологической парадигмы

 
АННОТАЦИЯ: Автор предлагает гипотезу о развитии китайской письменности и доказывает её двумя путями: 1. Показывая, что на основе этой гипотезы можно осуществить реконструкцию первоначальной связности доциньских философских текстов. 2. Подтверждая положения гипотезы археологическими находками подлинных памятников письменности доциньского, циньского и раннеханьского периодов, в которых проявляется использование в указанное время фонетических заимствований. Однако эти находки могут интерпретироваться по-разному. В статье приведены примеры того, как археологические находки последней трети ХХ в., на наш взгляд, очевидно свидетельствующие в пользу вероятности новой грамматологической гипотезы, несмотря на эту очевидность, могут быть интерпретированы иначе. Из них выясняется и характер аргументации сторонников китайской граммотологической парадигмы.
 
***************
Справедливость выдвинутой мною гипотезы о развитии китайской письменности (в том числе о возникновении идеофонографического письма в доциньском Китае) [3; 4; 5; 6; 7; 8] может быть доказана двумя взаимодополняющими путями. Первый состоит в том, что на основе гипотезы может быть осуществлена реконструкция первоначальной связности доциньских философских текстов, примеры которой мы демонстрируем в других публикациях (напр., [2]). Второй путь — подтверждение положений гипотезы археологическими находками подлинных памятников письменности доциньского, циньского и раннеханьского периодов, в которых, если наша гипотеза верна, должна обнаружиться картина использования фонетических заимствований. Ныне первые такие находки не только уже сделаны, но и частично опубликованы, и нет сомнений, что развитие археологии приведёт к возрастанию количества подобных материалов. Однако археологические находки сами по себе, не дополненные осуществлённой на базе гипотезы интеллектуальной реконструкцией связности древних философских текстов, недостаточны для подтверждения этой гипотезы, ведь вновь найденные материалы могут быть интерпретированы разными способами. Как говорят в Китае, «человеколюбивый видит человеколюбие, мудрый видит мудрость», то есть многое зависит от личности и взглядов интерпретаторов. Для иллюстрации мы приведём ниже некоторые примеры того, как материалы, полученные в ходе археологических раскопок последней трети ХХ века и, с нашей точки зрения, со всей очевидностью свидетельствующие в пользу выдвинутой нами грамматологической гипотезы, несмотря на эту очевидность, могут быть интерпретированы иначе. Из них выяснится и характер аргументации сторонников китайской граммотологической парадигмы.
 
***
 
Раскопки 1970-х годов ввели в научный оборот новые материалы, в их числе шёлковые свитки начала периода Хань (II в. до н.э.) из Мавандуя, бамбуковые планки из Шуйхуди и Инцюэшаня, в которых широко используются заимствованные знаки. Филологи-практики, работающие с обнаруженными памятниками письменности и сталкивающиеся с многими противоречиями при попытках объяснить исследуемый материал с точки зрения существующей парадигмы, не вполне осознанно стараются освободиться от её прессинга. Теоретики же направляют усилия к тому, чтобы удержать парадигму, изобретая для этого довольно замысловатые аргументы.
 
В статье китайских учёных Гао Хэна и Чи Си-чао «О шёлковых книгах „Лао-цзы“ из ханьского захоронения в Мавандуй» говорится: «В древней доциньской литературе часто употреблялись заимствованные знаки. Некоторые учёные периода Цин, глубокие толкователи текстов, усиленно этим занимались, поясняли их смысл и внесли определённый вклад в понимание древней литературы и в толкование доциньских источников. Но в процессе двух с лишним тысяч лет передачи доциньской литературы некоторые иероглифы были уже исправлены учёными последующих периодов и потеряли свой прежний облик. Мы можем наблюдать только обстоятельства использования заимствованных знаков в текстах, переданных от последующих эпох, а как их использовали в древности, в оригиналах этих книг, неизвестно. В найденных сейчас шёлковых книгах „Лао-цзы“, хотя они и не обязательно переписаны в доциньское время, некоторые знаки наверняка сохранили первоначальный или близкий к нему вид. Основываясь на них, мы можем не только разрешить вопросы о значении некоторых иероглифов в „Лао-цзы“, но и наблюдать обстоятельства использования заимствованных знаков в оригиналах или древних списках текстов, то есть „по одному углу узнать об остальных трёх“, что полезно для изучения других древних книг» [1, с. 99]. Далее авторы приводят примеры, оговариваясь, что они выбраны из множества таковых с единственной целью — продемонстрировать явление. Мы, в свою очередь, число этих примеров также сократим: В мавандуйских текстах Лао-цзы, обозначаемых знаками А и В, употребляется 胃 вэй (желудок) вместо глагола 謂 вэй (означать); 乃 най — вместо 仍жэн; 霝 лин (дождь и лужи) — вместо 靈 лин (душа); 卑 бэй (круглая тарелка) и 俾 пи — вместо 譬 пи; 中чжун — вместо 沖 чун; 甹 пин — вместо 騁 чэн. Главной причиной заимствований, считают авторы статьи, было то, что в древности (имеется в виду раннеханьский период. — Л.Г.) было мало письменных знаков. В трёх прописях, утверждённых династией Цинь для изучения (Цан се пянь, Юань ли пянь, Бо сюэ пянь), было всего 3300 иероглифов. После установления Хань они были объединены и упорядочены в 55 чжанов по 60 знаков в каждом. Особые иероглифы из конфуцианских книг были приняты лишь в прописи, сделанные Ян Сюном и Бань Гу в эпоху Хань. Поэтому в начале Хань обычные люди знали примерно 3400 знаков, и при переписывании Лао-цзы им приходилось прибегать к заимствованию^[1]. Использование заимствований, пишут авторы статьи, не выходило из рамок 4-х случаев: 1) не было специального знака, он не был создан и потом; 2) не было специального знака, он был создан потом; 3) был специальный знак, но переписчики его не знали; 4) был специальный знак, но очень сложный, переписчики его сократили. Примеры всех случаев представлены в шёлковых книгах [1, с. 100, 101].
 
Данная статья показательна с точки зрения влияния парадигмы на осмысление раннеханьского письма. Использование заимствованных знаков для авторов очевидно, и в этом они молчаливо расходятся с парадигмой, отрицающей широкое употребление заимствований. Заимствования объясняются в статье нехваткой письменных знаков. Однако не в период создания памятников (например, Лао-цзы), когда, по понятиям китайской грамматологии, знаков было много, а в период их послециньской  перезаписи, когда число знаков уменьшилось и «обычным людям было известно всего 3400 знаков». Другими словами, на роль главной причины выдвигается то, что переписчикам были неизвестны знаки, известные создателям памятников. И после этого авторы заверяют, что заимствования в рассматриваемых текстах не выходят из рамок четырёх выделяемых грамматологией типичных случаев заимствования, среди которых прежде всего фигурирует отсутствие специальных идеофонограмм, а потом только их недостаточная известность или намеренное упрощение. Это делает ценность данного объяснения сомнительной. Материал свидетельствует о том, что в период ранней Хань идеофонограмм в употреблении было ещё мало, по сравнению со временем, когда ныне существующие тексты были установлены (авторы вполне сознают, что позже многие заимствованные знаки были заменены идеофонограммами), но никак не о том, что в доциньские времена их было уже много.
 
Иная попытка объяснения содержится в статье Чжан Чуань-цзэна «Из заимствованных знаков циньских и ханьских бамбуковых и шёлковых книг видно, что третий тон должен был превратиться в четвёртый на рубеже двух Хань» [10]. Автор статьи сравнивает найденные археологами раннеханьские и циньские памятники письменности на шёлковых свитках и бамбуковых планках из Мавандуя, Шуйхуди и Инцюэшаня с раннеханьскими и доциньскими текстами, которые прошли, начиная с периода Хань, более чем двухтысячелетнюю трансляцию в обществе и претерпели определённые изменения. При этом в заимствованных знаках из найденных археологами текстов он видит материал, помогающий разобраться в фонетических изменениях, произошедших в ханьском языке позднее и отражённых в изменении употребления заимствованных знаков и появлении идеофонограмм. Чжан Чуань-цзэн старается  разобраться в закономерностях употребления некоторых иероглифов, например, 倍 бэй — 北 бэй — 杯 бэй вместо 背 бэй; 立 ли вместо 位 вэй; 兑 дуй вместо 锐 жуй; 莫 мо вместо 暮 му;  執 чжи вместо 勢 ши, а также во взаимозаменяемости иероглифов 措цо — 昔си; 內нэй — 入жу — 納 на; 祭 цзи —  察 ча; 作 цзо — 乍чжа — 詐чжа; 责 цзэ — 债 чжай, 辟 пи — 避 би и т.д.
 
Как считает автор, ссылаясь на мнения авторитетных учёных древности, в том числе на мнение Чжэн Сюаня, в доциньский период заимствование знаков происходило только в случае одинакового звучания слов, которые составляли их изначальное значение, и слов, для обозначения которых они заимствовались. В дальнейшем, однако, эти ранее одинаково звучавшие слова разошлись. То есть, либо появились иные слова, либо произошла дифференциация прежних слов по тону звучания. Автор предполагает, что в китайском языке появился новый тон — четвёртый (падающий), которого не было ранее, причём, судя по употреблению заимствованных знаков в ныне существующих доциньских памятниках и ханьских списках, обнаруженных в раскопках, это произошло в I в. н.э., на рубеже периодов Западной и Восточной Хань. Вслед за фонетическими изменениями, по его мысли, появились различия и в их письменной фиксации: либо для слов, обозначавшихся заимствованными знаками, были созданы собственные иероглифы, либо изменились употреблявшиеся для них заимствованные знаки. В некоторых случаях новые звучания впоследствии были обратным порядком распространены на прежние заимствованные знаки, у которых таким образом образовались дополнительные чтения (поду). А отсюда родилось представление, что у доциньских «ханьцев» была привычка к тому, что один знак имел много чтений. Из-за этих причин начала возникать путаница при чтении древних текстов, в которых иероглифы исправлялись на протяжении столетий соответственно тому, как представляли себе процесс изменений письменных знаков их интерпретаторы. «В доциньских источниках, — пишет Чжан Чуань-цзэн, — мы не можем найти надёжных свидетельств о какой-нибудь разнице в произношении иероглифов (ханьские комментарии не считаются доциньскими источниками). Однако в эпоху Хань вдруг всё изменилось. Люди изменили привычки, они уже не довольствовались тем, что у двух разных чтений иероглифа были разные значения, они ещё создали многочисленные новые иероглифы для обозначения этих слов с разными значениями. Тут от 北 произошло 背, от 立 родилось 位, а от 兌 — 銳 и т.д. Почему это произошло? — задаёт вопрос Чжан Чуань-цзэн. — Если сказать, что в древности знаков было мало, нельзя было обойтись без того, чтобы многие иероглифы брали на себя многие роли, то как же объяснить большое число разнописей (например, 杯 и 倍)? А ещё — почему новые знаки опять всегда читались в четвёртом тоне? Разрешить противоречие можно только одним путём — признав, что ханьские иероглифы всегда (или почти всегда) соответствовали правилу „один знак — одно чтение“. Например, иероглиф 立 (ли). Сначала у него было одно чтение в третьем тоне, потом язык изменился, появилось чтение в четвёртом тоне. Тогда, в противоположность 立 ли, появился знак 位 вэй. Разве это не просто и не рационально? Например, в Лунь юй, в главе Ли жэнь, говорится: 不患無位, 患所以立. Так как в то время 立 ли и 位 вэй фактически читались и писались одинаково, здесь использовался метод „один иероглиф — много значений“, почему и получался явный каламбур. При сравнении с фигурирующим в том же тексте выражением 不患莫己知, 求為可知也, где использован иероглиф 知чжи, это ещё более явно. Если бы 立 ли и 位вэй различались по звучанию и написанию, как в нынешнем тексте, это не только не соответствовало бы двум 知 чжи в другом месте того же текста, но и всё выражение стало бы бесцветным. А разве это не означало бы умаление достоинств Конфуция?» [10, с. 289].
 
Наблюдения г-на Чжана чрезвычайно интересны и указывают на то, что автор действительно выявил некую новую «проблему» — слова, которые в период Хань звучали по-разному, прежде звучали одинаково. Пример со знаками 立 ли и 位 вэй из фразы Конфуция в Лунь юй особенно наглядно демонстрирует, что употребление письменных знаков в доциньский период значительно отличалось от того, как они использовались в дальнейшем. Но исторические взгляды автора мешают ему видеть истинную причину явления. Разрешить выявленное им противоречие можно совсем не единственным путём. Вместо предположения, что сначала произошли фонетические изменения (причины которых автор ещё только надеется обнаружить), а за ними последовали изменения в форме письменных знаков, можно сделать прямо противоположное предположение. А именно, что ради различения множества значений одного иероглифа сначала произошло изменение письменных знаков с помощью добавления к ним ключей, а затем уже это привело, в конечном счёте, к фонетическим изменениям в языке и даже к рождению новых слов, соответствующих новым письменным знакам.
 
Приведённые нами примеры подтверждают, что факт широкого использования заимствованных знаков в обнаруженных археологами доханьских и раннеханьских текстах не вызывает сомнений у учёных-практиков. Иное мнение у теоретиков. Так, например, профессор факультета китайской филологии Аньхуйского университета Хуан Дэ-куань, основываясь на материалах древней письменности, начиная от эпохи Инь до эпохи Хань, считает, что учёные, видящие в них употребление заимствованных знаков, на самом деле принимают за них идеофонограммы, «потерявшие ключи». Идеофонограммы, говорит он, появились на ранней стадии истории развития китайского письма и знаменовали собой качественный скачок в мышлении людей того времени, переход от передачи значения с помощью изображения к передаче значения с помощью звучания. Но комплексы «ключ — фонетик» после своего создания требовали ещё долгого периода «стабилизации», в течение которого возможна была как смена ключей, так и их опускание. Последнее, безусловно, представляло собой регресс по отношению к уже сложившимся идеофонограммам, но это было всего лишь признаком их недостаточной стабильности. «Заимствованные знаки» и знаки, «потерявшие ключ», представляют собой качественно различные вещи, и видеть в «потерявшем ключ» иероглифе заимствованный знак можно лишь при пренебрежении к истории развития письма, — считает Хуан [9, c. 31]. Под историей развития письма Хуан Дэ-куань подразумевает в данном случае существующую парадигму, созданную китайскими грамматологами. Находки раннеханьского письма действительно входят в противоречие с ней. Данный факт может означать не только неверность категориальной классификации обнаруженных письмён, но и неверность самой парадигмы, однако китайская грамматология к такому признанию не готова, а поэтому отрицает не только появившиеся новые данные, не укладывающиеся в парадигму, но и выводы учёных предшествовавших эпох, которые подходили к изучению заимствованных знаков с точки зрения текстологии. Примером такого подхода является изданная в 1997 году в Аньхуйском университете книга цинского учёного Чжу Цзяня «Доказательство значений заимствованных знаков в Шовэнь» (Шовэнь цзяцзе и чжэн), специально посвящённая вопросу заимствований в древней классической литературе [11]. Книга издана трудами Хуан Дэ-куаня, который вместе с Юй Го-цином выступает в ней как автор предисловия и комментариев. В предисловии комментаторов разбираются три вида заимствованных знаков, выделяемых в труде Чжу Цзяня, так называемые тун цзе (通借 «заимствования по равнозначности»), чжуань цзе (轉借 «транзитивные заимствования») и шэн цзе (省借 «сокращённые заимствования»). Сам Чжу Цзянь не дал определения этим терминам, но за него это делают комментаторы книги, исходя из его текстов. Тун цзе, выводят они, означает, что знаки имеют одинаковое или близкое друг другу значение и поэтому могут взаимозаменяться. У Чжу Цзяня в первом цзюане говорится, что для иероглифа 元 (юань, первоначало) знаками тун цзе могут быть иероглифы 原 (юань, изначальный) и 一 (и, первый), потому что 元 и 原 друг друга поясняют, а 元 и 一 при разнице знаков имеют одинаковое значение. По мнению комментаторов книги, в этом виде заимствования ведущим является значение, а то, одинаково или близко звучание знаков, не так важно [11, Предисловие, с. 3, 4]. «Транзитивное заимствование» (чжуань цзе) возникает, когда знак А используется для обозначения В, а затем В для обозначения С. Поясняется это на примере иероглифа 旁 пан. Чжу Цзянь считает, что исходным был знак 徬 пан, от него произошёл сокращённый знак 旁 пан, а от последнего, путём смены ключа — 滂 пан [11, c. 5]. «Сокращённое заимствование» (шэн цзе) в первом цзюане у Чжу Цзяня иллюстрируется иероглифом 旁 пан, о котором сказано, что это сокращённое заимствование для 膀 пан; а также иероглифами 羊 ян, 己 цзи, 且 це с примечаниями, что это шэн цзе для 祥 сян, 祀 цзи, 租 цзу и т.д.
 
Вот тут-то трактовка материала Чжу Цзянем и приходит в противоречие со взглядами авторов предисловия. Они видят в этом использование фонетиков вместо целых идеофонограмм и потому считают, что слово «заимствование» Чжу Цзянем употребляется неправомерно. В классической литературе, пишут авторы «Предисловия», имея в виду каноны и другие доциньские произведения, можно часто видеть примеры того, что фонетики используются вместо идеофонограмм. Г-н Чжу использует для этого явления название «сокращённое заимствование», стоя на распространившейся позднее точке зрения, согласно которой «у каждой формы есть специальное значение». Однако при обследовании надписей на гадательных костях и бронзе и других источников по древнему письму выясняется, что в идеофонограммах ключи в большинстве случаев добавлены позднее, а до добавления ключей, так же, как в приведённом выше примере с 旁пан, 羊ян, 己цзи, 且це, так называемые фонетики использовались для обозначения 膀 пан, 祥 сян, 祀 сы, 租 цзу в качестве изначальных, а не заимствованных знаков. Добавление ключей для обозначения различий представляет собой позднейшую дифференциацию иероглифов — то есть, так называемые «различённые знаки». Когда появились специальные различённые знаки, они, возможно, иногда не использовались, а вместо них по-прежнему употреблялись их фонетики. Так как книга Чжу Цзяня предназначалась для практического использования, отмечают авторы «Предисловия», он не очень-то обращал внимание на последовательность развития иероглифов, и не стоит к этому строго придираться. К тому же термин «сокращённое заимствование» — не изобретение Чжу Цзяня. Им пользовались совершенно независимо от него и другие учёные, указывая, например, на употребление 化 хуа вместо 貨 хо, 為 вэй вместо 言為 э и т.д. [11, с. 4, 5].
 
Как можно видеть, в «Предисловии» последовательно  проводится идея, что если заимствованные знаки и существовали вообще, то они были заимствованиями по значению, а вовсе не обязательно по звучанию (хотя звучание могло и совпадать). Что же касается «сокращённых заимствований», то они явно представляют собой фонетики, «потерявшие ключи». Другими словами, утверждается мысль, что идеофонограммы, а отнюдь не заимствованные знаки были средством фонетизации китайского письма. Заимствованные знаки не принимаются даже на роль промежуточной ступени между изобразительным и идеофонографическим письмом. Причём механизм фонетизации письма сторонники этой трактовки не раскрывают.
 
Литература
1. Гао Хэн 高亨, Чи Си-чао 池曦朝. Ши тань Мавандуй Хань му чжун ды бошу Лаоцзы 试谈马王堆汉墓中的帛书 «老子»(Пробное обсуждение книг на шёлке Лао-цзы из ханьских могил в Мавандуе) // Мавандуй Хань му яньцзю 马王堆汉墓研究,湖南人民出版社 (Изучение ханьских могил в Мавандуе). Чанша, 1979. С. 99–101 (Статья впервые опубликована в журнале Вэньу 文物, 1974. № 11. С. 1–7).
2. Головачёва Л.И. О структуре виртуальных текстов фрагментов «Лунь юй» // XV Всероссийская конф. «Философии Восточно-Азиатского региона и современная цивилизация» / ИДВ РАН. М., 2010. С. 119–127. (Информ. материалы. Сер. Г, Вып. 16).
3. Головачёва Л.И. По поводу доциньского письма: пре-синология, китайская сянь цинь сюэ и Карлгрен // XXXVIII науч. конф. «Общество и государство в Китае» / ИВ РАН. М., 2008. С. 127–135.
4. Головачёва Л.И. Иероглиф и слово // Китайское языкознание. Изолирующие языки. XII Междунар. конф. Материалы. Москва, 22–23 июня 2004. М., 2004. С. 83–91.
5. Головачёва Л.И. О возникновении общепонятного идеофонографического письма в доциньском Китае // Китайское языкознание: изолирующие языки: XI Междунар. конф.: Материалы… М., Ин-т языкознания РАН, 2002. С. 372–379.
6. Головачёва Л.И. О необходимости пересмотра взглядов на историческую эволюцию китайского письма // Китайское языкознание: изолирующие языки: Х Междунар. конф.: Материалы...  М., Ин-т языкознания РАН, 2000. С. 37–46.
7. Головачёва Л.И. Изучение «Лунь юй» и гипотеза развития китайской письменности // Проблемы Дальнего Востока. М., 2000. № 3. С. 148–160.
8. Головачёва Л.И. Поворот китайской письменности на особый путь развития и судьба древнекитайской философии // Перспективы сотрудничества Китая, России и других стран Северо-Восточной Азии в конце ХХ — начале ХХI в.: Тез. докл. VIII Междунар. науч. конф. «Китай, кит. цивилизация и мир: История, современность, перспективы» / Науч. совет по проблемам комплекс. изучения соврем. Китая, ИДВ РАН. М., 1997. Ч. 2. С. 77–81.
9. Хуан Дэ-куань 黄德宽. Лунь синшэн цзегоу ды цзухэ гуаньси, тэдянь хэ синчжи 论形声结构的组合关系,特点和性质 (О комплексной связи, особенностях и природе идеофонографических структур) // Аньхуэй дасюэ сюэбао, 1997, № 3, с. 31.
10. Чжан Чуань-цзэн 张传曾. Цун Цинь Хань чжу бо чжун ды тун цзя цзы кань жу бянь вэй цюй дан цзай лян Хань чжи цзяо 从秦汉竹帛中的通假字看入变为去當在兩漢之交 (Из заимствованных знаков циньских и ханьских бамбуковых и шёлковых книг видно, что третий тон должен был превратиться в четвёртый на рубеже двух Хань) // Лян Хань ханьюй яньцзю 两汉汉语研究 (Изучение китайского языка при двух Хань). Цзинань, 1984. С. 365–393.
11. Чжу Цзянь 朱珔. Шовэнь цзя цзе и чжэн 说文假借义证 (Доказательство значений заимствованных знаков в Шовэнь). Хэфэй合肥: Хуаншань шушэ 黄山书社, 1997.
 
L.I. Golovachyova
 
Archeological Discoveries of Ancient Written Records and its Interpretation by Proponents of the Chinese Grammatology Paradigm
 
ABSTRACT
The hypothesis on the development of Chinese writing put forward in my previous publications can be proved in two ways: 1. We can reconstruct the original coherence of the pre-Qin philosophical texts, basing on this hypothesis. 2. To confirm the main points of the hypothesis by authentic archeological discoveries of the written records of pre-Qin, Qin and Early Han periods, in which they apparently use the phonetic borrowings of the time. But taken alone, these discoveries could be interpreted in a very different way. This article provides several examples of how the archeological discoveries of the last third of the XX century, which, from my point of view, quite clearly evidence in favor of probabilityof the new grammatology hypothesis, may still be interpreted in a very different way, despite this evidence. Using these examples, one can also find out the nature of the arguments put forward by the proponents of the Chinese grammatology paradigm.
 
Ст. опубл.: Общество и государство в Китае. Т. XLV, ч. 1 / Редколл.: А.И. Кобзев и др. – М.: Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт востоковедения Российской академии наук (ИВ РАН), 2015. – [718] стр. (Ученые записки ИВ РАН. Отдела Китая. Вып. 17 / Редколл.: А.И.Кобзев и др.). С. 401-410.

---

1. ↑ «Убедительность» аргументации о количестве знаков, которые знали «обычные люди», вынужденные прибегать к заимствованиям при переписке Лао-цзы, видна из того, что в каноническом тексте Лао-цзы содержится всего около 850 различных знаков.