Изучение современной литературы Северо-Восточного Китая (1919–1949)

в СССР и России: история, проблемы, перспективы
 
Работа выполнена при финансировании Министерства образования РФ, грант по фундаментальным исследованиям в области гуманитарных наук № Г 02-1.5-655.
 
Литература Северо-Восточного Китая первой половины ХХ в. – интересное явление китайской духовной культуры, достойное всестороннего изучения. В современном мире этот факт признан безусловно. Благодаря работам исследователей и переводчиков – Юко Мураты (Yuko Murata), Говарда Голдблэйта (Howard Goldblatte), Волфганга Кубина (Wolfgang Kubin), Карла-Хенца Пола (Karl-Heinz Pohl), Катрин Вигнал (Catherine Vignal), лучшие произведения писателей Северо-Востока известны в Японии, США, Германии, Франции и в других странах.
 
Творчество этих писателей активно изучается на родине, особенно в трех северо-восточных провинциях – Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин. Регулярно издается журнал «Материалы по истории современной литературы Северо-Востока» (Дунбэй сяньдай вэньсюэ шиляо), опубликованы две истории современной литературы Северо-Востока (см. [25; 26]), переиздаются произведения писателей Сяо Хун, Сяо Цзюня (Тянь Цзюня), Дуаньму Хун-ляна, Шу Цюня, Ло Фэна, Ло Бин-цзи, Бай Лан, Ли Хуй-ин и др.
 
В СССР появление группы молодых писателей на Северо-Востоке в начале 30-х годов было замечено сразу. Главная тема их первых произведений – антияпонское сопротивление – была одобрена и поддержана Советским государством, выступавшим против японской агрессии в Китае. Это послужило стимулом для оперативного перевода этих книг на русский язык. Так, главы из повести Сяо Цзюня «Деревня в августе» (Баюэде нунцунь), опубликованной в Шанхае в 1935 г., увидели свет в СССР на страницах журнала «Интернациональная литература» в 1938 г. в переводе М. Уханского (см. [3, с. 3–40]), а уже в следующем году в Гослитиздате повесть вышла отдельной книгой в переводе М. Жданова (см. [17]). Обе публикации неоднократно рецензировались в газетах и журналах, первое крупное произведение молодого писателя получило высокую оценку.
 
Критики, как правило, рассматривали идейное содержание, а художественные достоинства практически не анализировались.
 
Из других произведений удалось обнаружить перевод рассказа Сяо Хун «Заводь лотосов» (Ляньхуачи), выполненный В. Колоколовым (см. [6, с. 106–127]), перевод рассказа Дуаньму Хунляна «Переправа Фэнлин» (Фэнлинду), сделанный Л. Позднеевой и В. Роговым (см. [6, с. 91–105]).
 
Рассказ Шу Цюня «На чужом берегу» (Хайдэ биань) перевел С. Мейзеров (см. [5, с. 116–118]), рассказ Ло Фэна «Седьмая яма» (Дицигэ кэн) перевел Л. Эйдлин (см. [4, с. 196–199]). Произведения Лю Байюя были опуб­ликованы в переводах Н. Пахомова, Ван Гуан-мина (см. [15, с. 461–498]), С. Иванько, В. Панасюка (см. [14]) и других (см. [13]).
 
Советские китаисты-литературоведы, выполняя социальный заказ, знакомили читающих по-русски с творчеством молодых писателей Северо-Востока. Переводчики шли след в след за авторами, литература рождалась на их глазах. Они становились ее восприемниками и делали фактом культуры своего народа. На этом этапе советский приоритет в изучении литературы Северо-Восточного Китая не вызывает сомнений.
 
Интерес в СССР к сопредельному региону не пропал и после освобождения Северо-Востока, поскольку именно отсюда в стране начинались социально-экономические преобразования, в первую очередь в аграрном секторе. Они и стали главной темой для китайских литераторов на данном этапе. Роман Чжоу Ли-бо «Ураган» (Баофэн чжоуюй), опубликованный в 1948 г., был переведен В. Рудманом и В. Калиноковым. Первый сокращенный перевод вышел в 1951 г. (см. [20]), более полный – уже на следующий год (см. [21]). В 1951 г. роман получил Сталинскую премию.
 
Это произведение было достаточно высоко оценено советской критикой. Известные исследователи китайской литературы Н. Т. Федоренко (см. [18, с. 180–185]) и Л.З. Эйдлин (см. [23, с. 144–160]) в своих работах первой половины 50-х годов уделили ему большое внимание. Среди достоинств отмечались не только актуальнейшая проблематика, но и творческий метод китайских авторов – социалистический реализм, который к этому времени широко декларировался как основной в китайской литературе, появившийся в ней под влиянием советской литературы и при непосредственном содействии советского опыта руководства культурой.
 
В период КНР изучение и перевод литературы данного региона для советского китаеведения утратили былое значение. Это можно объяснить тем, что Северо-Восток перестал быть тем местом, где происходили события, определявшие основные тенденции современного развития страны, к которым в Советском Союзе были внимательны в силу собственных политических интересов. Поэтому далее в течение нескольких десятилетий о писателях Северо-Восточного Китая в лучшем случае лишь упоминалось в монографиях в связи с литературой антияпонского периода (см. [1; 22]).
 
В 90-е годы в связи с укреплением региональных связей двух государств, с осознанием в России необходимости изучения духовной основы экономических реформ в Китае, с общей гуманизацией двусторонних отношений появились объективные предпосылки для изучения и перевода литературы Северо-Восточного Китая. В течение ряда лет автором этой статьи ведется исследование данной темы, основные результаты которого представлены в серии статей о жизни и творчестве Сяо Цзюня (см. [11]), Сяо Хун (см. [9; 10; 27]), Дуаньму Хун-ляна (см. [7]) и их взаимоотношениях (см. [8]). В издательстве «Дальнаука» опубликована книга «Сяо Хун. Жизнь, творчество, судьба» (см. [12]), в которую кроме биографического очерка и анализа творчества вошли переводы пяти рассказов талантливой писательницы. В настоящее время завершается работа над созданием истории литературы региона. В этой связи перед исследователем возникает ряд проблем, требующих решения.
 
На первый план по значимости выдвигается проблема организации материала, определяемая принципами периодизации литературного процесса.
 
В Китае, а вслед за ним и в России при изучении китайской литературы традиционно используется династийный принцип, но на литературу ХХ в. он не распространяется. Литературные явления и процессы этого периода было принято тесно увязывать с этапами развития революционного движения. Так, авторы авторитетных историй современной китайской литературы 50-х годов (см. [24; 28; 29]) следуют за выдвинутыми Мао Цзэдуном «четырьмя периодами единого фронта культурной революции». Китайская литература первой половины века разделена на четыре периода:
1) 1919–1921 гг.; 2) 1921–1927 гг.; 3) 1927–1937 гг.; 4) 1937–1940 гг.
 
Современные истории литературы Северо-Восточного Китая, опубликованные в КНР, подходят к проблеме по-разному, демонстрируя новые тенденции, появившиеся в китайском литературоведении в 90-е годы. Так, первая из них – Дунбэй сяньдай вэньсюэ ши, опубликованная в 1986 г. (см. [25]), построена еще по традиционному принципу тесной увязки литературного процесса с историческими и политическими событиями. Но вторая,  Дунбэй сяньдай вэньсюэ шилунь, в качестве структурообразующего признака использует литературный жанр (см. [26]).
 
Китайские литературоведы выделяют три этапа в развитии литературы Северо-Восточного Китая:
 
1) 1919–1931 гг., от движения «4 мая» 1919 г. до инцидента «18 сентября» 1931 г. Свежий ветер движения «4 мая» принес из центра страны на Северо-Восток новые идеи. Уроженцы Дунбэя – студенты пекинских учебных заведений, участвовавшие в массовых выступлениях в столице, возвратились домой и своей публицистической и литературной деятельностью начали внедрять эти идеи в жизнь. Появилось множество периодических изданий разного толка, в которых разворачивались дискуссии по актуальным политическим и эстетическим вопросам. В литературно-художественных кругах Северо-Востока набирало силу влияние левых, революционных настроений. Китайский читатель знакомился с произведениями новой литературы, представленной прозой Лу Синя, Го Мо-жо, публицистикой Ху Ши, Ли Да-чжао и других. Получали известность переводы зарубежной, в том числе и советской, литературы. Началось формирование местной группы молодых писателей.
 
2) 1931–1945 гг., от инцидента «18 сентября» 1931 г. до инцидента «15 августа» 1945 г. Содержание этого периода было определено японским вторжением на территорию Северо-Восточного Китая. Более чем на десятилетие антияпонская война стала главной темой для писателей этого региона. Принадлежа практически к одному поколению, они составили региональную писательскую группировку. Имена Сяо Цзюня, Сяо Хун, Дуаньму Хун-ляна, Шу Цюня, Ло Фэна, Ло Бин-цзи, Бай Лан, Ли Хуй-ин и других стали известны всему Китаю.
 
3) 1945–1949 гг., от разгрома японских войск до образования КНР.  В Китае считается, что именно в этот период литература достигла наивысшей точки в своем развитии, отразив мощь и значение преобразований во всех сферах жизни, связанных с приходом к власти китайских коммунистов.
 
Принципу неразрывной связи литературы и идеологии следовали и советские литературоведы-синологи. В фундаментальной работе Н.Т. Фе­доренко «Китайская литература. Очерки по истории китайской литературы» автор отмечал: «История новой китайской литературы неотделима от революционного движения китайского пролетариата» [19, с. 18]. Следует также подчеркнуть, что изложение материала в книге сочетает проблемный, жанровый и портретный подход. Так, например, выделены такие главы, как «Тема преобразования деревни», «Тема рабочего класса», «Стихи и песни», «Драматургия», «Лу Синь», «Го Мо-жо», «Лао Шэ» и др. Полагаю, что подобная эклектичность оправдана, литература первой половины ХХ в. освещена в исследовании достаточно подробно, с привлечением литературных текстов.
 
Книга В. Ф. Сорокина и Л. З. Эйдлина «Китайская литература. Краткий очерк» (см. [16]) уже в названии определила объем изложенного материала, но не изменила традиционному династийно-жанровому принципу его организации. Этот же подход используется в грандиозной девятитомной «Истории всемирной литературы».
 
В российском литературоведении последнего десятилетия появились новые подходы к оценке таких проблем, как творческий метод, взаимодействие идеологии и литературы, периодизация литературного процесса. В журналах «Вопросы литературы», «Новое литературное обозрение» были проведены дискуссии по данным вопросам, среди которых центральным представляется обсуждение нового концептуального подхода к созданию истории национальной литературы (см. [2]). Некоторые исследователи считают, что уже в 60–70-е годы в трудах Бахтина, Лотмана, Кнабе, Топорова, Гуревича появились новые представления о литературном процессе, которые в свое время остались непрочитанными, а сегодня могут обновить наши представления об истории литературы. Их общей особенностью является изменение временных и пространственных параметров, в которых исследуется литература, а также поиски синтеза имманентных и социально-исторических «механизмов», предопределяющих изменения в литературно-историческом процессе.
 
Стоит выделить идею В. Н. Топорова о «циклизации», понимаемой как способ упорядочения материала, при котором, во-первых, не нарушаются естественные связи между фактами, во-вторых, восстанавливаются (открываются) новые смыслы, не предусмотренные специально самим принципом циклизации. Вводится также понятие «узел» цикла – звено в циклической цепи, где совмещается «свертывание предыдущей структуры и завязь новой» и где можно увидеть, как осуществляется связь отдельных циклов. Суть предлагаемого подхода – в смещении акцентов с «законченных» периодов (узлов) на переходные.
 
Другая идея выдвинута М.М. Бахтиным. Она состоит в том, что наиболее продуктивна жанровая история литературы, и отражает, во-первых, приоритет жанрового подхода, по отношению к которому направления и школы есть нечто «периферийное и исторически мелкое», во-вторых, нераздельность судеб литературы и языка, единство которых как раз и проявляется в жанре. В-третьих, изучение истории литературы понимается как смена и борьба жанров. Жанровый подход дает возможность рассматривать литературные явления в широком взаимодействии. Жанр как ген культурной памяти очень перспективен для концепции истории литературы в компаративном аспекте.
 
Третья идея, обсуждаемая сейчас литературоведами, состоит в необходимости при создании истории литературы сделать выбор между поэтикой и культурологией. В самой постановке проблемы – выбор между текстом и концепцией. Концептуальность, не вырастающая в поэтику, ста­новится препятствием на пути к тексту. Стоит отметить, что для китаеведов этот вопрос очевиден в силу иероглифической специфики текста.
 
Другая важная проблема, обращающая на себя внимание при исследовании литературы Северо-Восточного Китая, заключается в том, что данный объект необходимо рассматривать с двух позиций: во-первых, как часть общенациональной литературы, во-вторых, как явление региональной культуры, отражающей специфику данной местности. Проблему взаимодействия общего и единичного, общенационального и регионального можно решить, только выявляя в произведении его художественные особенности, определенные творческой индивидуальностью автора и спецификой исторических условий, с одной стороны, и общие тенденции, сближающие его с общенациональным литературным процессом, – с другой. Если для отечественного литературоведения такой подход регионального описания культуры и литературы нехарактерен, то в Китае и прежде, и теперь в особенности уделяют большое внимание изучению региональных культур. Сейчас это связано с усиливающимся процессом самоидентификации провинций и отражает современный уровень политических взаимоотношений центра и регионов.
 
Кроме того, реально существовали факторы, позволяющие говорить об особенностях развития данного региона, определявших развитие его культуры. Среди них географическое положение, плотность населения, структура экономики и способ производства, межнациональные, языковые и диалектические различия, специфика быта и психологии людей, социально-семейный уклад.
 
В самом деле, на Северо-Востоке постоянно имело место присутствие и столкновение русских и японских интересов, что было связано с географическим положением. Наличие развитой промышленности в сочетании с достаточно высокой плотностью населения, в котором присутствовала зна­чительная доля рабочего класса, определяли образ жизни, формировали психологический тип жителя этого района. Значительным было влияние маньчжурской культуры, других национальных культур, в том числе и русской, что обогащало ханьскую культуру. Дунбэйский диалект, распространенный на Северо-Востоке, не мог не отразиться на формировании эстетического уровня литературных произведений. Особенностью исторического развития региона в этот период стала японская агрессия, начинавшаяся именно с Северо-Востока.
 
Таким образом, только решая проблему соотношения общего и единичного, традиционного и нового, учитывая роль идеологической функции культуры в совокупности с эстетической, пытаясь осмыслить значение творческой индивидуальности в формировании литературного процесса, можно создать достаточно полную и достоверную историю развития литературы Северо-Восточного Китая в первой половине ХХ в.
 
 Литература
1.   Болотина О.П. Лао Шэ. Творчество военных лет. 1937–1949. М., 1983.
2.   Вопросы литературы. 1996, № 5–6.
3.   Интернациональная литература. 1938, № 6.
4.   Интернациональная литература. 1939, № 7/8.
5.   Интернациональная литература. 1941, № 5.
6.   Китайские рассказы. М., 1944.
7.   Лебедева Н.А. Из истории современной литературы Северо-Восточного Китая (1919–1949 гг.). Начало жизненного пути Дуаньму Хунляна. – Китай, Россия, страны АТР и перспективы межцивилизационных отношений в XXI веке. Тезисы докладов ХII Международной научной конференции «Китай, китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы» (Москва, 25–27 сентября 2001 г.). М., 2001.
8.   Лебедева Н.А. Из истории современной литературы Северо-Восточного Китая. Судьбы скрещенья: Сяо Хун, Сяо Цзюнь, Дуаньму Хунлян в жизни и творчестве. – Известия Восточного института ДВГУ. 2003, № 7.
9.   Лебедева Н.А. Лу Синь и Сяо Хун. – Китай и Россия в Восточной Азии и АТР в XXI веке. Тезисы докладов VI Международной конференции «Китай, китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы». М., 1995, ч. 2.
10.  Лебедева Н.А., Лэн Шуфэнь. Достоинство человека и государства в повести Сяо Хун «Поле жизни и смерти». – Россия и АТР. Владивосток, 2001, № 3.
11.  Лебедева Н.А. Писатель и эпоха (на примере жизни и творчества китайского писателя Сяо Цзюня). – Перспективы сотрудничества Китая, России и других стран Северо-Восточной Азии в конце ХХ – начале ХХI века. Тезисы докладов VIII Международной конференции «Китай, китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы». М., 1997, ч. 2.
12.  Лебедева Н.А. Сяо Хун. Жизнь, творчество, судьба. Владивосток, 1998.
13.  Лю Бай-юй. Избранное. М., 1955.
14.  Лю Бай-юй. Заря впереди. М., 1951.
15.  Рассказы китайских писателей. М., 1953.
16.  Сорокин В.Ф., Эйдлин Л.З. Китайская литература. Краткий очерк. М., 1972.
17.  Тянь Цзюнь. Деревня в августе. Л., 1939.
18.  Федоренко Н.Т. Очерки современной китайской литературы. М., 1953.
19.  Федоренко Н.Т. Китайская литература. Очерки по истории китайской литературы. М., 1956.
20.  Чжоу Ли-бо. Ураган. М., 1951.
21.  Чжоу Ли-бо. Ураган. М., 1952.
22.  Черкасский Л.Е. Ай Цин – Подданный Солнца. Книга о поэте. М., 1993.
23.  Эйдлин Л. О китайской литературе наших дней. М., 1955.
24.  Ван Яо. Чжунго синь вэньсюэ шигао (Очерки истории новой китайской литературы). Т. 1–2. Шанхай, 1953.
25.  Дунбэй сяньдай вэньсюэ ши (История современной литературы Северо-Востока). Шэньян, 1989.
26.  Дунбэй сяньдай вэньсюэ шилунь (История современной литературы Северо-Востока). Шэньян, 1996.
27.  Лебедева Н.А., Лэн Шуфэнь. Пин Сяохунды сяошо «Шэнсычан» (Оценивая роман Сяо Хун «Поле жизни и смерти»). – Дунбэй шида сюэбао (Вестник Северо-Восточного педагогического университета). Чанчунь, 2001, апрель.
28.  Лю Шоу-сун. Чжунго синь вэньсюэ ши чугао (Краткая история новой китайской литературы). Т. 1–2. Пекин, 1956.
29. Цай И. Чжунго синь вэньсюэ ши цзянхуа (Лекции по истории новой китайской литературы). Шанхай, 1951.
 
Ст. опубл.: Общество и государство в Китае: XXXIV научная конференция / Ин-т востоковедения; Сост. и отв. ред. Н.П. Свистунова. – М.: Вост. лит.,  2004. – 304 с. С. 177-183.