Гексаграммные истоки темы альтернативности

в китайской логико-методологической мысли
 
Проблематика альтернативности^[1] – это можно сказать «нерв» всей китайской логико-методологической мысли. Достаточно вспомнить распространенную в доциньском Китае практику словопрений (辯 бянь) и впечатляющую теоретическую рефлексию относительно этой практики^[2]. Очевидна мантическая подоплека проблемы альтернативности, обусловленная самой формой вопросов, с которыми обращались к высшим силам: обычно это были вопросы типа да или нет^[3]. Вот почему в качестве своей пресуппозиции эти вопрошания по необходимости предполагали ситуацию, описываемую такой строгой дизъюнкцией р⊻q^[4], в которой некоторое утверждение р берется вместе со своим отрицанием ┐р («не-р»), т.е. где q = ┐р^[5]. Тут самое время вспомнить, что именно гексаграммы И цзина  изначально представляли собой одно из главных средств коммуникации с потусторонним миром, соответственно – долгое время были сакральным инструментом, обеспечивающим обоснованность принятия ответственных решений. Поэтому так важно понять, как «работает» и как осмысляется понятие альтернативности – материализуемое посредством отношения обратности (反 фань) – в этом древнейшем памятнике, лежащем в основании синоцентричной цивилизации.
 
Занимающее нас сейчас понятие альтернативности-дилеммности для гексаграмм проявляет себя, прежде всего в контрасте двух несовместимых друг с другом альтернатив, инициирующих два равновозможных, но при этом взаимоисключающих направления развития событий. Позитивная альтернатива располагается в нечетной гексаграммной позиции, а обратная ей негативная – в четной. 
 
Оба члена подобной дилеммы связаны отношением обратности. Следует различать два следующих смысла данного отношения: во-первых, синтаксический и, во-вторых, семантический. Синтаксическийаспект выражается в зеркальной взаимопротивоположности  парных объектов и понятий, таких, напр., как образцовый император Яо (堯) и его исторический антипод – примерный тиран Цзе (桀), конфуцианский этический идеал героического «благородного мужа» (君子 цзюньцзы) и противостоящий ему антигерой – «мелкий человек» (小人 сяожэнь). Это типичные примеры «противоположных полюсов», взаимоопределяющих друг друга и образующих бинарную оппозицию, смысловую пару, совокупность которых («большое и малое», «далекое и близкое» и т. п.) образует  всю понятийную сетку китайской мысли.
 
В случае гексаграмм позитивным (т.е. левым) членам двух вышеозначенных оппозиций (а также утверждениям, тем или иным образом в позитивном же ключе развивающим тему образцового Яо или «благородного мужа») стандартно отвечает пятая гексаграммная позиция, а негативным – коррелятивная пятой вторая позиция^[6].
 
Понятно, что лишь одной из конкурирующих альтернатив суждено претвориться в реальность. Поэтому отношение обратности наряду с синтаксисом имеет и свою семантическую составляющую. Графически семантика обратности выражается посредством заполнения непрерывной чертой той гексаграммной позиции, которая знаменует сбывшуюся альтернативу. Наоборот, позиция, относящаяся к той  возможности, которой не посчастливилось стать действительностью,  маркируется прерванной чертой. В самом деле, смысл отношения «альтернативности» как раз и состоит в том, что если одна из соперничающих альтернатив истинна, то другая обязана быть ложной и наоборот.
 
Заметим, что позитивное значение позиции сохраняется лишь при согласии имени с именуемым (名實合 мин ши хэ). В противном случае, т.е. когда «имя не согласуется с поименованной реальностью» (名實不合мин ши бу хэ), значение позитивной позиции, занятой не приличествующей ей негативной (т.е. иньской) чертой, меняется на противоположное. Так, напр., «пятая девятка»^[7] обозначает совершенномудрого, а «пятая шестерка»^[8] – по причине своей так сказать «лжеименности» (она присвоила себе не принадлежащее ей имя!) будет уже мелким человечишкой^[9]. Как видим, не уместная в янской позиции иньская черта, упраздняя исходное значение пятой позиции, оборачивает его на противоположное.
 
Итак, различное заполнение одной и той же гексаграммной позиции, когда дело касается  персонажей и понятий (таких, напр., как Яо/Цзе и «благородный муж» / «мелкий человек»), ассоциированных с этими позициями, равносильно оборачиванию, инверсии ценностных полюсов «добра и зла». Если же речь идет о суждении(т.е. о высказывании, могущем быть истинным или ложным), приуроченном к некой данной позиции,тов этом случаерассогласованность «звания» (т.е. ценностного значения позиции) с носителем этого звания (четностью черты, занимающей данную позицию) меняет истинностное значение этих суждений на противоположное^[10].
 
Обращение к достаточно прозрачной гексаграммной семантике отношения обратности существенно проясняет исходную мотивацию выбора самого термина 反 – ведь переход от любой данной гексаграммы А к обратной ей гексаграмме Б производится совершенно механически простым переворачиванием гексаграммы А^[11]. Эффект этого элементарного графического преобразования состоит в том, что благодаря такой радикальной перемене чертами своих гексаграммных позиций (то, что было вверху, оказалось внизу и наоборот), возникает заполнение гексаграммных позиций в некотором смысле противоположное исходному – с соответствующими резкими изменениями как в выборе одной из пары взаимоконкурирующих альтернатив, так и в самом их наборе.
 
Легче всего отследить занимающие нас сейчас трансформации в сфере альтернативности, порождаемые операцией переворачивания гексаграмм, на тех из них, в которых при переворачивании меняется только взаиморасположение, но не конфигурация образующих их обычных (т.е. не смешанных) триграмм. Поэтому есть смысл приглядеться к паре канонически взаимообратных гексаграмм №11 {000111} (Тай  泰) и №12  {111000} (Пи 否) (в оригинальной статье гексаграммы представлены изображениями черт, здесь черты обозначаются: целая – 1, прерванная – 0, читаются слева направо, что соответствует чтению сверху вниз в гексаграмме. – Прим. админ.), в частности, сопоставить друг с другом афоризмы к начальным чертам обеих гексаграмм. Имеем: “拔茅茹，以其彙，征吉” (ба мао жу, и ци хуэй, чжэн цзи) против “拔茅茹, 以其彙，贞吉，亨”(ба мао жу, и ци хуэй, чжэнь цзи, хэн)^[12]. Как видим, афоризм к начальной шестерке гексаграммы №12 отличается от сентенции, привязанной к начальной же позиции гексаграммы №11 (однако в этом случаю уже начальной девятке) фактически, лишь по одной позиции^[13]: там, где у Тай «поход», у Пи – «стойкость». Это минимальное синтаксическое  различие (всего лишь в один знак!) тем не менее, сигнализирует об альтернативности-дилеммности сравниваемых друг с другом сентенций: если «поход» – это «про(или «вы)движение» (進 цзинь), то «стойкость», согласно стандартному комментарию, говорит здесь как раз о противоположном, означая нежелательность какого бы то ни было «движения вперед» (不可進 бу кэ цзинь) (5, с.28‑29). Итак, притом, что и позиция, и ближайший триграммный контекст обоих  высказываний одинаковы, эта пара суждений образует дилемму (движение вперед vs пребывания на своем месте). Вполне очевидно, что причина этой альтернативности – противоположность черт, занимающих данные позиции.
 
Перейдем теперь к более сложному случаю и займемся тем родом дилемм, который играет ведущую роль в теме альтернативности, как она представлена в гексаграммном символизме. Я имею в виду дилемму, задаваемую отношением «взаимоотклика» (相應 сян ин) гексаграммных черт противоположной четности, расположенных во взаимокоррелирующих позициях (а именно, во 1-й и 4, 2-й и 5-й, 3-й и 6-й), где о выборе той или иной из двух предполагаемых дилеммой  альтернатив сигнализирует непрерывная черта, занимающая позицию, ассоциированную с выбранной альтернативой. Здесь из-за обычного нарушения самой конфигурации триграмм переворачиваемой гексаграммы в ходе ее переворачивания, отношение обратности теряет ту прозрачность, которой отмечен рассмотренный выше случай взаимообратности гексаграмм №11 и №12. Однако с добавлением требования сохранения в гексаграмме Б, позиционируемой в качестве обращения некой данной гексаграммы А, исходного триграммного контекста рассматриваемой первоначально применительно к гексаграмме А дилеммы^[14], к отношению обратности возвращается (хотя бы частично) его смысловая транспарентность. Я хочу сказать, что эта версия обратности будет означать тогда смену первоначального выбора их двух конкурирующих друг с другом альтернатив (фиксируемого исходной гексаграммой А) на противоположный выбор изображаемой обратной к А (в уточненном мной только что смысле) гексаграммой Б.   Проиллюстрирую сказанное двумя, на мой взгляд, наиболее яркими образчиками подобных «рокировок».  
 
Гексаграмма №4 «Незрелость» {100010} (蒙 Мэн) , представляет собой парадигму процесса обучения – как в его общности, так и в поэтапной расчлененности. Важнейшая черта взаимоотношений учителя и ученика – главных персонажей этого процесса – следующим образом описывается афоризмом к этой гексаграмме: «Неверно, что я ищу юношески незрелого – юношески незрелый ищет меня» (匪我求童蒙, 童蒙求我 фэй во цю тунмэн, тунмэн цю во) (5, с. 20). Данный афоризм, согласно ханьским комментаторам, имеет в виду взаимоотношения второй и пятой черт в составе рассматриваемой гексаграммы. Обе черты связаны отношением «взаимоотклика» (о котором говорилось выше), в данном случае конкретизируемым отношением «взаимного поиска» (相求 сян цю).
 
Причиной именно такой конкретизации отношения «взаимоотклика» второй и пятой позиций является то обстоятельство, что в случае гексаграммы {100010} «Незрелость»  имеет место соположение триграмм {010} (Кань – Вода) и {100} (Гэнь – Гора). Взаимоотношения же последних – видимо  по аналогии с каноническими взаимоотношениями триграмм Гора и Озеро ({011} – Дуй) – характеризуется именно понятием «взаимного поиска»^[15].
 
Разбираемый афоризм к гексаграмме №4 исключительно ценен для целей нашего исследования, во-первых, той эксплицитностью, с которой он паре черт (точнее, паре номеров гексаграммных позиций) ставит в соответствие пару коррелятивных друг другу (т.е. имеющих форму утверждения и отрицания) высказываний (а не просто имен объектов). Во-вторых, тем очень информативным контрастом, который образует данный афоризм с пояснениями гексаграммы №31 Сочетание {011100} (咸 Сянь) , поскольку изображаемая гексаграммой №31  ситуация в некотором – очень важном для нас смысле – зеркально симметрична положению дел, изображаемому гексаграммой №4.
 
Вначале поясню первый, из перечисленных выше пунктов (насчет эксплицитности). Благодаря драгоценной недвусмысленности анализируемого афоризма со всей очевидностью обнажается следующая дилемма, мотивирующая само появление суждений, привязанных к пятой (утвердительное суждение) и соответственно ко второй (отрицательное суждение) позициям гексаграммы №4: 1) либо учитель ищет ученика^[16] (обозначим это утверждение буквой r₅, где индекс фиксирует номер гексаграммной позиции), 2) либо наоборот – ученик ищет учителя (т.е. ┐r₅ )^[17], символически  r ₅ ⊻┐r₅. Наличие позитивной (т.е. непрерывной) черты во второй (т.е. негативной) позиции указывает на истинность отрицательного суждения ┐r₅, («юношески незрелый ищет меня»)^[18]. Соответственно, негативная черта, стоящая в пятой (а потому, позитивной) позиции, означает ложность утвердительного суждения r₅  (в самом деле – «неверно, что я ищу юношески незрелого»). Другими словами, в гексаграмме №4 запечатлен выбор второго члена дилеммы: верно, что ┐r₅, а потому неверно, что r₅.
 
Что касается контраста с гексаграммой № 31, то он важен для нашего анализа тем, что предельно четко высвечивает работу той дизъюнктивной структуры вида р₅ ⊻┐р₅, которую образуют те или иные суждения, ассоциируемые с пятой и второй гексаграммными позициями. Гексаграммы №4 и №31 схожи друг с другом в том, что «взаимоотклик» (так сказать «резонанс»), второй и пятой позиций конкретизируется у них одинаковым образом – в виде отношения «поиска друг друга»^[19]. Но при этом они рознятся в двух принципиальных моментах. Во-первых, раз вторая и пятая позиции обеих гексаграмм заполнены противоположным образом – там, где у гексаграммы №4 стоит непрерывная черта, у гексаграммы №31 стоит прерванная и наоборот – то истинностная оценка членов  дизъюнкции р₅ ⊻┐р₅ также оказывается у них взаимопротивоположной. А именно, если у гексаграммы №4 истинным был правый дизъюнкт (отрицательное суждение ┐r₅), то в случае гексаграммы №31 истинным оказывается уже левый дизъюнкт (указывающий на положительное высказывание).  Во-вторых, они различаются той предметной областью, по отношению к которой формулируются высказывания: в случае гексаграммы №31 речь идет уже не о взаимоотношениях учителя и ученика, а о сватовстве, т.е. действие разворачивается в матримониальной сфере: «“Сочетание” из И цзина показывает взаимоотношения мужа и жены» (易之咸見夫婦 И чжи Сянь сянь фуфу)(3, 326).
 
Соответственно дилемма, предполагаемая взаимокоррелирующими центральными позициями гексаграммы №31, сводится к двум следующим альтернативам^[20]: 1) либо жених ищет невесту (обозначим это высказывание буквой s₅) и 2) либо наоборот (т.е. имеет место ┐s₅)    – невеста ищет жениха. В гексаграмме №31  {011100} жених изображается нижней триграммой Гэнь ({100} – младший сын), а невеста – верхней триграммой  Дуй ({011} – младшая дочь). Ясно, что эта дилемма, которая символически может быть представлена в виде дизъюнкции s₅ ⊻┐s₅, разрешается тут в пользу своего левого дизъюнкта s₅ (в Китае, как, наверное, и в большинстве стран было принято, чтобы во время сватовства жених, а отнюдь не невеста, проявил инициативу), тогда как правый дизъюнкт ┐s₅ с необходимостью отвергается.
 
Зеркальная симметрия, лежащая в основе обсуждаемого сейчас нами  контраста, четко осознавалась китайскими учеными как результат различного распределения прерванной и непрерывной черт между второй и пятой гексаграммными позициями. В современной терминологии – различной истинностной оценки одной и той же дизъюнктивной структуры, образуемой номерами двух центральных гексаграммных позиций (т.е. пятерки и двойки). Эта дизъюнктивная структура в зависимости от выбора такой оценки могла получить один из двух следующих взаимоисключающих смыслов: 1) если в пятой позиции стоит непрерывная черта, а во второй – прерванная (как это происходит в гексаграмме №31), то истинным оказывается утвердительное высказывание, соответствующее пятой позиции (т.е. утверждение об активности жениха в домогательстве невесты) и ложным обратное ему отрицательное высказывание; 2) если же в пятой позиции оказывается прерванная черта, а во второй – непрерывная (как это имеет место в случае гексаграммы №4), то ситуация оказывается зеркально симметричной предыдущей: ложным тогда становится утвердительное  высказывание (вот почему «неверно, что я ищу юношески незрелого»), а истинным – отрицательное (напротив, это он  ищет меня). 
 
Китайский комментатор различает указанные выше два смысла следующим образом: «Когда речь идет об учительстве, тогда вторая [позиция занята] твердой чертой, а пятая – мягкой, чтобы [выразить] взаимоотклик воль^[21]. Когда же речь идет о браке, тогда пятая [позиция занята] твердой чертой, а вторая – мягкой, чтобы [выразить идею] сближения на основе ритуала^[22]» (4, с. 17). В этом же комментарии замечательно ясно подчеркнуто отношение строгой дизъюнктивности, связывающей оба перечисленных смысла и делающих истинным один и только один из членов этой дизъюнкции: «Если вторая [позиция занята] твердой чертой, то пятая [оказывается занятой] мягкой чертой. Если же вторая [позиция занята] мягкой чертой, то пятая позиция [оказывается занятой] твердой чертой» (4, с. 180). Более того. Похоже, что комментатор даже различает здесь два уровня – синтаксический и семантический – на которых работает анализируемая сейчас дизъюнктивная структура: «вторая и пятая позиции резонируют друг с другом, а твердая и мягкая черты взаимодействуют»(4, с. 180).
 
Проведенный выше анализ смысловой симметрии между гексаграммами № 4 и № 31 и предложенное мной объяснение глубинных причин этой замечательной симметрии впервые дает разумное объяснение той видимой непоследовательности, которую фиксируют в этом случае китайские комментаторы: если в гексаграмме № 31 янская черта (т.е. непрерывная черта, стоящая в пятой позиции этой гексаграммы) стремится к иньской черте (т.е. к прерванной черте, занимающей вторую позицию этой гексаграммы), то, как мы уже знаем, в гексаграмме № 4 ситуация оказывается в точности противоположной (там прерванная черта, стоящая в пятой позиции, стремится к непрерывной черте, стоящей во второй позиции).
 
Эта непоследовательность (то Ян стремится к Инь, то наоборот) остается в комментаторской традиции без объяснений – дело ограничивается констатацией наличия двух различных смыслов у одной и той же синтаксической структуры, образуемой второй и пятой гексаграммными позициями. Преимущество же моей трактовки данной неоднозначности состоит, во-первых, в том, что она с помощью понятия истинностной оценки взаимоувязывает эти внешне обособленные, так сказать «изолированные» друг от друга смыслы – они оказываются всего лишь теми двумя истинностными значениями, которые вообще может получать рассматриваемая дизъюнктивная структура. Во-вторых, получает естественное объяснение та смена предметной области, при которой речь идет то о взаимоотношениях учителя с учеником, то об общении жениха с невестой. Напомню, что имеет место следующая дизъюнкция: 1) либо я домогаюсь кого-то, 2) либо этот кто-то домогается меня, символически р₅ ⊻┐р₅. В зависимости от истинностной оценки верным будет один и только один из этой пары дизъюнктов. Поэтому предметная область, т.е. та область, на которой интерпретируется данная дизъюнкция, должна варьироваться, подстраиваясь под  такие противоположные оценки. Ведь, напр., в той предметной области (сфера брачных отношений), в которой верен первый дизъюнкт р₅, будет затруднительно утверждать обратное, т.е. ┐р₅ – для этого потребуется уже совсем другая предметная область. В качестве такой реализующей второй дизъюнкт (и проваливающий первый) области как раз и выбирается область педагогики.
 
Литература
1. Ван Би. Чжоу И люе ли (Общие правила «Чжоу И»)//Исюе цзинхуа (Избранные произведения по ицзинистике) В 3-х т. Пекин, 1996, т. 1.
2. Ивэй цянь цзаоду (Апокрифический комментарий к И цзину).//Чжунго фаншу гайгуань: буши цзюань (Обзор тайных искусств Китая: раздел мантика). Пекин, 1993.
3. Сюнь-цзы цзицзе (Сюнь-цзы с  собранием разъяснений)//Чжуцзыцзичэн. Т.2, Пекин, 1988.
4. Хуэй Дун. Чжоу И шу (Изложение [учения] Чжоу И). Тяньцзинь, 1989.
5. Чжоу И чжэнъи (Чжоу И в ортодоксальном понимании) // Шисань цзин чжушу (Тринадцатиканоние с комментариями и толкованиями). Т. 1.  Шанхай, 1935.
 
Ст. опубл.: Общество и государство в Китае: XXXIX научная конференция / Ин-т востоковедения РАН. - М.: Вост. лит., 2009. - 502 стр. - Ученые записки Отдела Китая ИВ РАН. Вып. 1. С. 397-405.

---

1. ↑ Точнее «дилеммности», поскольку обычно рассматриваются ровно две взаимоисключающие альтернативы: позитивная, соотносимая с категорией Ян (и потому «правильная», так сказать «лицевая»  – 正 чжэн) и негативная, приурочиваемая к категории Инь  (а потому обратная правильной, так сказать  «изнаночная» – 反 фань).
2. ↑ Имеется целый спектр взаимоконкурирующих подходов к идее альтернативности, пронизывающей  древнекитайскую словесную агонистику. Различные точки зрения на альтернативность представлены в  таких классических памятниках конфуцианства, как  Луньюй и Мэн-цзы. Они обнаруживаются в произведениях поздних моистов,  обсуждаются у Чжуанцзы и в других доциньских текстах.
3. ↑ «Выступить или нет в военный поход», «вступить или нет в военный с союз» и т. п.
4. ↑ Т.е. парой суждений р и q, связанных друг с другом разделительным союзом «или» («либо–либо»), изображаемым значком ⊻.
5. ↑ Понятие противоречия (когда рассматривается с одной стороны предложение р, а с другой – его отрицанием ┐р)  применительно к отношению обратности 反требует некоторых пояснений. Ведь очень часто это отношение, связывающее р с его обращением q, как будто не «дотягивает» до отношения контрадикторности (несовместимости р и q как по истинности, так и по ложности, т.е. когда они не только не могут быть одновременно истинными, но и одновременно ложными) и выглядит всего лишь отношением контрарности (т.е. хотя суждения р и q  не могут быть одновременно истинными, но при этом вполне возможна их одновременная ложность). Однако впечатление неполноты обманчиво: кажущееся отсутствие несовместимости по ложности обеспечивается намеренным сужением универсума рассуждений, оставляющим лишь два исхода, два «рога дилеммы» и тем самым гарантирующим строгую дизъюнктивность связи между р и q : ведь когда кроме р и q в универсуме ничего не осталось, то q поневоле превратится в ┐р! Как, такое может быть, видно хотя бы на примере оставшегося в веках напутствия спартанки своему сыну, отправлявшемуся на войну. Она вручила ему щит со словами: «с ним или на нем!» (со щитом возвращались победители, на щите приносили павших), игнорируя тем самым весь спектр возможностей, располагающихся между победой и честной смертью в бою. Нетрудно сообразить, что в контексте этого сурового материнского наказа отрицанием высказывания «возвратиться со щитом» (обозначим последнее буквой р) окажется не что иное, как высказывание «возвратиться на щите» (т.е. ┐р) –  поскольку все объекты, кроме победы или доблестной смерти, бескомпромиссная лакедемонянка просто исключила из рассмотрения! Разумеется, вне данного  контекста оба высказывания находятся друг с другом в отношении противоположности и не более того.  Назовем такое специально сконструированное (за счет искусственного ограничения числа рассматриваемых случаев) противоречие «контекстуальным» и обратим внимание на китайскую математическую специфику. Последняя состоит в числовом кодировании двух конкурирующих альтернатив четом/нечетом тех взаимокоррелирующих гексаграммных позиций, с которыми проассоциированны данные альтернативы. Такое математическое фундирование (чет и нечет находятся друг с другом в контрадикторном отношении) сообщает логическую строгость контекстуальным противоречиям, в изобилии порождаемым отношением обратности.
6. ↑ Свидетельства позитивного значения 5-й и негативного (антипод пятой позиции!) значения 2-й гексаграммных позиций содержатся в учении о стоящих и нестоящих позиция черт (爻位贵贱 яовэй гуйцзянь), в основание которого положено открывающее Сицычжуань противопоставления «почтенного Неба» «презренной Земле». Это противопоставление стандартно понимается  как аксиологическое взаимопротивостояние 5-й и 2-й гексаграммных позиций.
7. ↑ Т.е. непрерывная черта, стоящая в пятой позиции.
8. ↑ Т.е. прерванная черта, стоящая в пятой же позиции.
9. ↑ См. (2, с.482).
10. ↑ См., напр., рассуждения Ван Би о детерминированности истинности/ложности альтернативных тезисов уместностью/неуместностью гексаграммных черт соответственно. См. (1, 243).
11. ↑ Единственным предварительным условиям осмысленности операции обращения-переворачивания является естественное требование асимметричности переворачиваемой гексаграммы (бессмысленность переворачивания, гексаграмм Цянь {111111} или, скажем,  Ли {101101} самоочевидна).
12. ↑ «Когда тянешь [один стебель]тростника, то [вытягиваешь вместо одного] целый пучок – за компанию. Поход – к счастью» vs «Когда тянешь [один стебель] тростника, то [вытягиваешь вместо одного] целый пучок – за компанию. Стойкость – к счастью.  Открытость»
13. ↑ Появлением в афоризме к начальной черте гексаграммы №12 иероглифа 亨 (хэн – проникновение-открытость), отсутствующим в аналогичном афоризме к гексаграмме №11, здесь можно пренебречь, как ничего принципиально не меняющим в тождестве двух сентенций, несхожих лишь заменой  征 (чжэн – «поход») на  貞 (чжэнь – «стойкость»).
14. ↑ Как это имеет место, напр., в гексаграмме №55 {001101}, трактуемой как «обращение» (т.е.  Б) гексаграммы А, где А  будет, понятное дело, гексаграммой №21 {101001}.
15. ↑ Согласно Шогуачжуани, «Гора и Озеро проникаются энергиями [друг друга]» (山澤通气 шань цзэ тун ци), но из Вэньяня к пятой черте гексаграммы  Цянь известно, что «сходные энергии ищут друг друга» (同氣相求 тун ци сян цю), вот так и получается, что Гору и Озеро связывает отношение взаимопоиска (См. напр., (4, с.17)).
16. ↑ Здесь местоимение «я» указывает на учителя, а ученик аттестуется как «юношески незрелый» (童蒙 тунмэн).
17. ↑ Вторая альтернатива, а именно ситуация, когда «ученик ищет учителя», в силу соображений, высказанных в примечании №5,  равносильна отрицанию первой альтернативы, что и объясняет ее отнесенность ко второй (т.е. негативной) позиции, и заставляет изображать ее в виде следующего отрицательного высказывания: «неверно, что r₅», короче говоря, в виде  ┐r₅.
18. ↑ Ведь по объясненным в предыдущих сносках причинам отрицательные высказывания не обязаны непременно иметь вид явного грамматического отрицания. Вот и в данном случае в лице высказывания об ученических поисках мы имеем пример контекстуального отрицания.
19. ↑ О причинах такого сходства  было сказано в сноске №15.
20. ↑ Как водится, выражаемых утвердительным (пятая гексаграммная позиция) и отрицательными (вторая позиция) суждениями.
21. ↑ Имеется в виду стремление ученика к учителю и готовность последнего его принять.
22. ↑ Имеется в виду социально установленные формы, в которые в традиционном Китае был принято облекать жениховское искательство, т.е. тот детально разработанный ритуал сватовства, в ходе которого жених демонстрирует серьезность своих намерений.