Население Китая в эпоху Хань

(206 г. до н.э. – 220 г. н.э.)
 
Циньские карты, захваченные основателем династии Хань Лю Баном в Сяньяне, столице павшей империи, позволили ему составить представление о «численности населения». Это дает основание полагать, что уже в циньское время проводились переписи населения империи, а после воцарения Хань такие переписи стали регулярными. Доказательством проведения переписей при Западной Хань считаются «Статуты относительно семей» (Ху люй) в ханьском кодексе, а также то обстоятельство, что Бань Гу, автор географического трактата Ди ли чжи («Географические записи», 28-я глава Хань шу – «Истории Хань»), приводит в описании каждого округа число зарегистрированных там семей (дворов) и людей [5, c.15].
 
Однако по необъяснимым причинам первая документированная суммарная демографическая сводка относится лишь к самому концу  династии Западная Хань – ко 2 г. н.э.^[1] Сводки предшествующих двухсот лет если и существовали, то до нас не дошли. В письменных источниках  содержатся лишь данные о численности населения отдельных округов и наследственных владений, которые считаются  вполне достоверными [6, c. 40–41]. В последние годы китайские ученые, опираясь на эти разрозненные данные, сделали попытку оценить динамику населения западноханьской империи.
 
Согласно исторической традиции, к моменту прихода к власти ханьского дома, в империи царили хаос и запустение: «…из прежних больших городов и известных столиц население разбрелось и бежало от бед, из десяти их жителей можно было найти и насчитать лишь двух-трех, вот почему крупные хоу (титул заслуженных чиновников. – А.Д.) имели не более десяти тысяч дворов, а мелкие – сотен пять или шесть» [7, c. 449]. Похожая информация содержится и в летописи Хань шу. Очевидно, именно на ней основывались авторы старинной энциклопедии Тун као, когда приводили цифру 3 млн. на начало II в. до н.э. Такую же простейшую арифметическую операцию, очевидно, осуществил и Лян Цичао, которому принадлежит также явно заниженная оценка 5–6 млн. жителей на момент воцарения Хань [11, c. 40]. Лян Цичао исходил, очевидно, из известной оценочной цифры 30 млн. человек на конец династии Чжоу. Можно утверждать, что данные о численности населения на рубеже двух империй не сохранились, о чем свидетельствуют, в частности, сохранившиеся фрагменты сочинения Хуанфу Ми (212–282) Ди ван ши цзи («Записи о веках императоров и царей») [12].
 
После умиротворения империи прошло еще несколько поколений, прежде чем «народ вернулся в свои родные места, число семей увеличилось, они быстро росли» [7, c. 449]. По имеющимся данным, ко времени правления императоров Вэнь-ди (179–156) и Цзин-ди (156–140) в ряде уделов и мелких владений население уже увеличилось вдвое [14, c. 19]. Современные ученые сходятся в том, что период западной Хань в целом был одним из тех редких периодов в древней истории Китая, когда население быстро росло.[8, c. 135]. Максимума оно достигло к концу династии, т.е. к рубежу нашей эры^[2].
 
Существуют ли способы оценить темпы роста населения Китая во II–I вв. до н.э., установив приблизительную динамику общей численности? Единственную возможность такого рода предоставляют нам «Погодные таблицы заслуженных чиновников Гао-цзу, отмеченных титулом хоу, составляющие главу 18 «Исторических записок» Сыма Цяня, и аналогичные таблицы в Хань шу. В этих источниках содержатся данные о числе дворов в некоторых владениях на момент их основания и упразднения. Появление большинства владений пришлось на 201 г. до н.э., а упразднены они были в разное время, в основном в правление известнейшего императора У-ди, но иногда и раньше (разброс от 162 до 91 гг. до н.э.). Это, разумеется, сильно ограничивает демографическую ценность данной информации, не говоря уже о том, что относится она лишь к первому периоду правления Западной Хань. Средние темпы прироста дворов, выведенные на основе таблиц, составляют 15 промилле. Принимая во внимание, что зафиксированная в источниках численность дворов на момент образования владения явно была ниже реальной (трудно было наладить должный учет за короткое время), среднегодовой прирост должен был быть менее 1,5 %, – считает Гэ Цзяньсюн [8, c. 138].
 
При оценке достоверности этих цифр в первую очередь обращают внимание на их относительную точность. Считается, что коль скоро владетельные князья должны были платить в казну с каждой тысячи ртов соответствующее количество драгоценного металла, им не было необходимости завышать число подданных. Разумеется, выявлялись случаи занижения, но каралось это весьма строго. К тому же о крупных миграциях (перемещениях населения из владения во владение в те годы) не сообщается. Поэтому динамика этих рядов цифр считается более или менее достоверной^[3].
 
Однако нужно иметь в виду, что большинство владений, по которым имеются данные подобного рода, располагались в центральных областях империи, куда население постепенно возвращалось после смут, сопряженных со сменой династии. Поэтому темпы роста в них явно выше, чем по империи в целом. Исходя из этих и других соображений можно принять, что в первый период империи Западная Хань темпы естественного прироста населения вряд ли превышали 1% в год, что дает удвоение общей численности за 70 лет [8, c.139].
 
По другим оценкам, темпы прироста в первый период империи могли составлять 12 промилле. Приводящий эту цифру Юань Цзулян склонен полагать, что динамика количества дворов в 21 владении более или менее точно отражает реальный демографический рост империи тех лет [14, c. 20–21]
 
В 134 г. начались знаменитые завоевательные походы У-ди. В результате «в Поднебесной [все] пустились в бега и все живое уменьшилось наполовину» [9, c. 70]. В другом месте источника выражение еще более определенное: «Земли опустели, и число жителей уменьшилось наполовину» [8, c. 137]. Конечно, и в этом случае данное выражение следует понимать фигурально, а не буквально, и основывать на нем демографические расчеты явно не следует^[4].
 
Нет оснований предполагать двукратное снижение численности населения в «смутное время» правления У-ди. «В отдельных районах в то время мог даже продолжаться рост», – считает Юань Цзулян, ставя таким образом под сомнение возможность абсолютной убыли населения при У-ди [14, c. 23].Тем не менее, такая убыль скорее всего имела место к концу его походов, и численность населения к началу 1 в. до н.э. должна была составить 24–30 млн.
 
В последние годы своего правления У-ди издает указы о восстановлении и развитии сельскохозяйственного производства. Впоследствии, несмотря на периодические засухи и восстания, беспорядки не были столь всеобъемлющими, как в «смутное время», поэтому считается, что население более или менее устойчиво возрастало.
 
Итак, согласно историческим свидетельствам, динамику населения западноханьской империи можно представить в виде трех этапов:

1. 206–134 гг. до н.э. В начале династии общая численность (по территориальному делению 2 г. н.э.) составляет 12–15 млн. Население возрастает, достигая промежуточного пика к началу завоевательных походов и войн императора У-ди (140–87). Среднегодовые темпы естественного прироста – на уровне 10 промилле. [8, c. 149–150].
2. 134–90 гг. до н.э. В результате войн У-ди, несмотря на существенное расширение границ империи, в течение многих лет мог наблюдаться нулевой или даже отрицательный прирост. Численность населения к концу его правления не превышала 30,6 млн., сократившись примерно на четверть. См. также [13, с. 42].
3. 89 г. до н.э. – 2 г. н.э. Численность населения достигает к концу династии примерно 60 млн. На этом этапе среднегодовые темпы определенно были ниже 10 промилле [14, с. 22], возможно даже ниже 6 промилле, как считает Гэ Цзяньсюн [8, c. 149].Как бы то ни было, в третий период Западной Хань темпы прироста были довольно значительны, хотя и не столь велики, как в первый период. Совокупность всех данных подводит к выводу, что средние темпы прироста в Западной Хань составляли 7–8 промилле. Принимая за истинную цифру 60 млн. на рубеже тысячелетий, получаем, что в начале Хань численность населения должна была составлять никак не менее 12 млн., скорее же всего – около 15 млн. [8, c.142, 150]. Данная оценка темпов роста косвенно подтверждается и анализом брачности, рождаемости и демографической политики в рассматриваемую эпоху.

Демографические оценки для западноханьского времени остаются, в силу особенностей статистических сведений, сохранившихся в источниках, делом крайне трудным, они весьма приблизительны и мало достоверны. Не случайно специалисты  по исторической демографии утверждают, что «статистика, заслуживающая более серьезного рассмотрения», начинается лишь со 2 в. н.э.» [18, c. 209], а Лян Фанчжун даже не включает все рассмотренные в рамках данной статьи цифры в свои сводные таблицы [10, c.4].
 
Итак, первая собственно демографическая сводка относится ко 2 г.н.э. Кроме того, для эпохи Хань известны результаты еще 10 переписей более позднего времени. Практически все демографы считают статистику дворов и ртов в определенные годы ханьской империи заслуживающей рассмотрения и анализа.
 
Общая численность населения империи Хань по округленным данным переписей 2-157 гг. и оценки Дж.Дюранда^[5]

Год	Количество дворов (тыс.)	Количество ртов (тыс.)	Численность по Дж. Дюранду (млн.)[6]
2	12 234	59 595[7]	71
57	4 280	21 008
75	5 861	34 125
88	7 457	43 356	43
105	9 237	53 256	53
125	9 648	48 691	56
140	9 699	49 150	56
144	9 947	49 731	58
145	9 938	49 524	58
146	9 348	47 567	54
157	10 678	56 487	62

 
В двух случаях из одиннадцати исследователи располагают данными по отдельным округам империи, что дает возможность проследить общие тенденции демографических сдвигов между 2 и 140 гг.^[8]Результаты переписи 2 г. содержатся в  Хань шу, 140 г. – в Хоу Хань шу, в обоих источниках приводятся сведения о численности того или иного округа (наследственного владения), количество дворов и уездов. Исследователи первой половины 20 в. (Вань Годин, Г. Биленстайн) использовали эти данные для картографирования плотности населения на территории империи [6, c. 41–42]. Образовавшиеся в результате этой работы «белые пятна» на карте Китая в ряде случаев объясняются естественными причинами (нынешнее побережье Бохайского залива тогда было морским дном, а часть современной провинции Хубэй, одной из самых густонаселенных в нынешнее время, представляла собой сплошное болото). Это означает, что в ханьское время на отдельных участках территории Китая вообще не могло быть населения. В то же время следует учесть, что полное отсутствие данных о населении, проживавшем тогда на территории нынешней провинции Фуцзянь, объясняется тем, что древнекитайское население в ту пору здесь еще отсутствовало, но, судя по погребениям, в Фуцзяни проживало значительное количество аборигенов. То же (хотя и в меньшей степени) относится к провинциям Сычуань, Юньнань, на территории которых располагались древние царства Ба и Шу (в эпоху Хань проникновение на эти территории древнекитайского этноса только началось). Существуют районы, статистические данные по которым вообще отсутствуют, хотя известно, что они были населены. Все это говорит о том, что местное население если и попадало в демографические сводки, то только по прошествии значительного времени, уже подвергнувшись значительной ассимиляции со стороны древних китайцев.
 
Таким образом, даже на территории, номинально подчинившейся власти ханьского дома, существовало значительное количество неучтенного населения, хотя суммы для 2 и 140 гг. включали некоторые области Маньчжурии, Кореи, Монголии, Туркестана, Вьетнама. Поэтому, если говорить об общей численности населения территории Китая, недоучет части «нацменьшинств» будет постоянным. В дальнейшем анализе этим обстоятельством придется пренебречь, поскольку практически невозможно установить, какая часть аборигенов  попадала в официальные реестры империи^[9].
 
Первый свод данных, относящийся к 2 г. н.э., представляет собой, надо полагать, максимум численности, достигнутый империей Западная Хань после долгого периода мира и процветания. Семь лет спустя началось восстание Ван Мана, узурпировавшего трон до 23 г., вылившееся в длительные войны между претендентами на власть уже после восстановления дома Хань.
 
Таким образом, следующие 4 группы данных (57-105 гг.) предположительно отражают фазу восстановления после серьезной депопуляции, имевшей место между двумя ханьскими династиями. Резкое сокращение численности населения империи в первых десятилетиях 1 века сомнению не подвергается, но истинные его масштабы не вполне ясны. В прошлом исследователи не всегда критически подходили к ханьским данным (это вполне объяснимо, поскольку на фоне предшествующих отрывочных сведений блок ханьских цифр выглядит достаточно внушительно), почему и полагали, что население действительно «упало до третьей части, сравнительно с итогом, какой представила перепись 2 года христианской эры». [4, c. 155]. Последние достижения демографической науки позволяют более критически оценить эти данные.
 
Каков может быть диапазон среднего роста населения в мирные периоды, относительно свободные от войн, эпидемий и природных бедствий? По мнению Дж. Дюранда, стабильное население^[10] с определенными заданными характеристиками [18, c. 218] должно иметь общий коэффициент рождаемости, равный 50 промилле, смертности – 35 промилле и естественного прироста – 15 промилле. Последнюю цифру Дж. Дюранд принял за верхний предел при оценке достоверности исторических данных. Величина коэффициента смертности подтверждается обследованиями сельского населения населения Китая 30-х гг. XX века, но коэффициент рождаемости кажется некоторым демографам завышенным. «Для поддержания его на таком высоком уровне, – пишет Ган Чжао, – требуется не только ранний брак, но практически поголовная брачность» [16, c. 30–31]. Здесь следует учесть также, что в последние годы были проведены исследования демографических процессов на основе сохранившихся генеалогий отдельных кланов, показывающих прирост в размере 7–14 промилле. Учитывая, что в таком исследовании не были учтены, разумеется, более бедные семьи с меньшими доходами и живущие в менее благоприятных условиях, можно полагать, что теоретически приемлемый диапазон средних темпов роста составляет 5–10 промилле. Таким образом, любые исторические данные, подразумевающие средний рост населения, значительно превышающий 10 промилле на протяжении нескольких десятилетий и более, должны быть отвергнуты как невероятные.
 
На этом основании можно с достаточной долей уверенности предположить ущербность данных первого столетия нашей эры. Среднегодовые темпы роста в 27 промилле между 57 и 75 гг. и 19 промилле – между 75 и 88 гг. представляются чрезмерно высокими. Таким образом, цифры, содержащиеся в хрониках, включают в себя как естественный прирост населения, так и возвращение в свои хозяйства людей, выпавших из процесса регистрации в предшествующие годы смут. Между 88 и 105 гг., когда годовой прирост упал до 11 промилле, работа по учету, вероятно, более или менее нормализовалась. Взяв цифру 88 г. (43 млн.) за основу для обратной проекции, получим, что при естественном приросте, равном 10 промилле, общая численность населения должна была составить в 57 г. 37 млн. (т.е. на 16 млн. больше учтенного в тот год количества).
 
Данные 125–146 гг. должны считаться максимально достоверными в этой группе. Очередного пика население Китая достигло в 157 г. (56 млн.), вернувшись, таким образом, к уровню 60 млн., который можно считать некоторым пределом (разумеется, не абсолютным) демографической насыщенности древнекитайских империй^[11]. Рост населения, вероятно, продолжался еще примерно 25 лет – именно столько времени в империи царило относительное спокойствие – и мог в этом случае подойти к отметке 70 млн.
 
В 184 г. началось крупнейшее восстание Желтых Повязок, и в течение следующих 30 с лишним лет «происходили такие смуты на всем протяжении государства; от того народ не мог заниматься своим делом, земледелие остановилось, голод сделался всеобщим…» [4, c. 156]. Можно с уверенностью предположить начало абсолютного сокращения численности населения, но каких бы то ни было цифр для последних 60 лет правления ханьской династии не существует вообще.
 
Литература
 
1. Гумилев Л.Н. Хунны в Китае. М., 1974.
2. Демографический энциклопедический словарь. М.,1985.
3. Дмитриев С.В. «Императорские мавзолеи в идеологии и экономике Западной Хань (206 г. до н.э. – 9 г. н.э.)» // Общество и государство в Китае. XL научная конференция. М.,2010.
 4. Захаров И. Историческое обозрение народонаселения Китая // Труды членов Российской духовной миссии. Т. 1. Пекин, 1909.
5. Кроль Ю.Л. Географический трактат «Истории Хань»// Страны и народы Востока.  Вып. 32. М.,2005.
6. Крюков М.В. и др. Древние китайцы в эпоху централизованных империй. М., 1983.
7. Сыма Цянь. Исторические записки. Т.3. М.,1984.
8. Гэ Цзяньсюн. Си Хань жэнькоу као (Исследование населения Западной Хань) // Чжунго ши яньцзю, 1981, № 4.
9. Гэ Цзяньсюн. Хань У-ди ши «хукоу цзянь бань» као ши (Действительно ли при ханьском У-ди «население сократилось  наполовину») // Сюэшу юэкань, 1983 № 9.
10. Лян Фанчжун. Чжунго лидай хукоу, тяньди, тяньфу тунцзи (Статистические данные о численности населения, пахотных землях и поземельном налоге при всех династиях Китая). Шанхай,1980
11. Лян Цичао. Чжунго ши  шан жэнькоу чжи тунцзи (Демографическая статистика в истории Китая) // Инь бин ши вэньцзи. Шанхай, 1941, цз. 10.
12. Сюй Цзунъюань. Ди ван ши цзи цзицунь (Сохранившиеся записи о веках императоров и царей). Пекин, 1964.
13. Чжао Вэньлинь, Се Шуцзюнь. Чжунго жэнькоу ши (История народонаселения Китая). Пекин, 1988.
14. Юань Цзулян. Си Хань шици жэнькоу цзыжань цзэнчжанлюй чутань (Опыт исследования естественного прироста населения в период Западной Хань) // Шисюэ юэкань. 1981, №3.
15. Юань Цзулян. Цзай лунь Хань У-ди мо нянь жэнькоу бин фэй цзянь бань (Вновь о том, что в последние годы правления ханського У-ди население не сократилось наполовину) // Сюэшу юэкань. 1985, № 4.
16. Chao Kang. Man and Land in Chinese History. An Economic Analysis. Stanford, 1986.
17. Cartier M., Will P-E. Demographie et institutions en Chine: contribution a l’analyse  des recensements de l’epoque  imperiale (2 ap. J-C. – 1750) // Annales de demographie historique, 1971.
18. Durand J.D. The Population Statistics of China, AD 2-1953 // “Population Studies”, 1960, v. XIII. № 3.
 
Ст. опубл.: Общество и государство в Китае: XLI научная конференция / Ин-т востоковедения РАН. - М.: Вост. лит., 2011. – 440 с. – (Ученые записки Отдела Китая ИВ РАН. Вып. 3 / редкол. А.А. Бокщанин (пред.) и др.). – ISBN 978-5-02-036461-5 (в обл.). С. 93-99.

---

1. ↑ Одни китайские комментаторы считают, что эта цифра фигурирует в трактате Бань Гу потому, что число семей и людей  было в этот год самым большим. Другие – потому, что эти списки были последними при Хань. Ю.Л. Кроль, как бы объединяя обе эти точки зрения, пишет, что Бань Гу использовал данные переписи 2 г.н.э. именно потому, что они отражали численность населения в итоге  почти 60 лет мирного развития Китая (cм. [5, с. 16]). Вопрос, были ли вообще суммарные западноханьские сводки за другие годы, остается открытым.
2. ↑ Некоторые исследователи отмечают, что на этот счет сведения различных разделов Хань шу несколько расходятся. Согласно географическому разделу этой династийной истории (Ди ли чжи), дворы Хань достигли «наивысшего процветания» при Пин-ди (I–VI вв.), а согласно экономическому (Ши хо чжи) «население Поднебесной было наибольшим» при Ай-ди (VI–I вв. до н.э.) (Cм. [8, c. 135]) . Но эти сведения, разумеется, нельзя считать противоречащими друг другу (см. также [5, с. 16]).
3. ↑ С.В.Дмитриев высказывает традиционное соображение о том, что «многочисленное население всячески пыталось утаить число детей» ради уклонения от налогов (точнее, от подушной подати), но соглашается, что данные переписей вполне могут показать динамику изменения общей численности населения. См. [3, с. 55].
4. ↑ Тем не менее среди китайских ученых не прекращается полемика о том, действительно ли население при У-ди «уменьшилось наполовину» и как следует понимать это свидетельство (см. [9; 15]).
5. ↑ Цифры для 18 провинций собственно Китая (Ганьсу, Шэньси, Шаньси, Хэбэй, Шаньдун, Хэнань, Аньхой, Цзянсу, Чжэцзян, Цзянси, Хубэй, Хунань, Сычуань, Юньнань, Гуйчжоу Гуанси, Гуандун, Фуцзянь). Для империи в целом Дж. Дюранд прибавляет  2, 5 млн. к цифре 2 г., и по 2 млн. ко всем остальным.
6. ↑ Данные оценки получены Дж. Дюрандом путем умножения численности дворов на 6. Ущербные данные 57 г. и подозрительные цифры 75 г. пропущены. М. Картье и П.-Е. Уилл считают также неприемлемой  и цифру 88 г. (cм. [17, c. 169]).
7. ↑ Сюнь Юэ, основываясь на данных Бань Гу, приводит общую цифру числа населения на этот год, равную 56 594 998  (У самого Бань Гу - 59 594 978; cм. [5, с. 16]). Такого рода расхождения (описки, опечатки) – неизменная и нередко главная трудность для всех  исследователей, имеющих дело с древней цифирью.
8. ↑ Сопоставление демографических данных 2 г. и 140 гг. по отдельным районам империи демонстрирует сокращение населения в северных областях и увеличение ее плотности на юге, что исследователи связывают в первую очередь с миграционными тенденциями древнекитайского этноса (cм. [6, с. 51–52]).
9. ↑ За исключением особо оговоренных случаев во всех исследованиях по истории народонаселения Китая речь идет, как правило, о ханьском этносе. Для определения же общей численности населения на территории нынешнего Китая нужно в любом случае прибавлять к имеющимся цифрам 2–6%.
10. ↑ Теоретическая модель населения с неизменными во времени возрастными интенсивностями рождаемости, смертности и возрастной структуры (cм. [2, с. 439]).
11. ↑ Л.Н.Гумилев называет это «оптимальным наполнением вмещающего ландшафта, без необходимости изнурения природных ресурсов» [1, с. 232].