Соединенное Королевство и КНР в XXI веке

В начале XXI века в сфере британской азиатской политики произошло несколько значимых событий. В частности, в 2005 г. Соединённое Королевство присоединилось к Парижской декларации, выделившей пять принципов финансового сотрудничества с развивающимися странами: процесс развития полностью в руках государств-партнёров^[1]; расстановка приоритетов финансирующими сторонами; сбалансированность финансовой поддержки; взаимная ответственность финансирующих сторон и государств-партнёров. В 2006 г. в Лондоне на международной конференции «Азия 2015» Тони Блэр заявил, что согласно ожиданиям, финансовая помощь Азии с 2005 по 2008 гг. должна вырасти на 25%. В 2007 г. Соединённое Королевство подписало соглашение о 10-летнем сотрудничестве с Афганистаном, Пакистаном и Вьетнамом.

На сайте британского посольства в Японии в разделе «Международное развитие», говорится о том, что после Второй мировой войны была создана новая система международных институтов. Однако вызовы, с которыми пришлось столкнуться западным державам в XXI в., отличаются от тех, которые существовали в середине XX века: «Соединённое Королевство работает над системой международного развития, которая направлена на повышение эффективности оказываемой помощи» [4], «торговля, капитал, население, информация и культура становятся более глобальны и мобильны. Это открывает важные рынки для британских товаров и услуг» [5].

На сегодняшний день многие вопросы, касающиеся международных отношений и распределения мировых финансовых потоков, неразрывно связаны с Китайской Народной Республикой, т.к. эта страна обладает огромными денежными резервами, самым многочисленным населением, а её экономика динамично развивается, что заставляет ведущие европейские государства, в том числе и Соединенное Королевство, пересмотреть своё отношение к данной стране. В начале 2008 г., в момент обострения сепаратистских настроений в Тибете, свой план развития отношений в Китаем опубликовала Шотландия [2]. В январе 2009 г., впервые за всю историю англо-китайских отношений, Великобритания опубликовала тезисы своей стратегической политики в отношении Китая [3]. В своем вступительном слове занимавший в то время пост министра иностранных дел Соединенного Королевства Д. Милибэнд, заявил в начале 2009 г.: «Мы никогда ранее не решали вопросы, связанные с нашей политикой в Китае, публично и этим документом намерены начать более широкую дискуссию». Сопоставление этих двух стратегий и их анализ позволяет сделать некоторые выводы как о современном состоянии дел в самой Британии, так и о существующих тенденциях развития в связи с появлением нового сильного игрока на политической карте мира – КНР, и её роли на международной арене.

Сначала скажем несколько слов про план Шотландии в отношении Китая. В данном плане отражены три основных аспекта современного состояния Шотландии. Прежде всего, это её экономическое положение в условиях мирового финансового кризиса. Принятый незадолго до его начала план представляет собой часть антикризисной программы. Первая задача заключается в том, чтобы представители нового поколения шотландцев имели базовое владение китайским языком, для чего его преподавание с 2008 г. вводится в начальных школах Шотландии. Шотландцы должны учиться уважать китайскую культуру и традиции, чему должны способствовать образовательные программы на уровне среднего и высшего образования, распространение институтов Конфуция^[2] в Шотландии и т.д. Вторая задача состоит в том, чтобы привлечь в Шотландию жителей КНР, которые будут там учиться и работать и станут потребителями шотландской продукции, что будет содействовать росту ВВП в этой части Соединённого Королевства, и к 2017 г. выведет Шотландию по показателям ВВП на уровень малых независимых государств ЕС, ликвидировать разрыв между самыми бедными и благополучными районами Шотландии и повысив в целом уровень жизни ее населения. Росту ВВП должно способствовать и выполнение третьей задачи, а именно – развитие сферы туризма на китайском направлении. В 2007 г. специально для этого был создан сайт www.scotsagent.com на китайском языке. Более того, несмотря на прогнозы журнала «Нью Стейтсмен» о том, что к 2050 г. численность населения в Соединённом Королевстве вырастет на 27% [1], правительство Шотландии предвидит демографический спад и планирует избежать его за счёт притока населения из КНР.

Второй аспект шотландского плана касается развития её международных связей, где также большое внимание уделяется Китаю. Шотландия готова сотрудничать с КНР в области низкоуглеродистых технологий использования возобновляемых источников энергии и наук о жизни. Китай заинтересован в развитии генной инженерии, особенно после столь нашумевшей новости о клонировании овечки Долли в Рослинском институте в Шотландии. Шотландия даже претендует на роль посредника между Соединённым Королевством и КНР.

В-третьих, в контексте предстоящего в конце 2010 г. референдума о независимости Шотландии указанная стратегия пропитана идеей о том, что Шотландия – стремящееся к независимости, самостоятельное государство. Из текста плана очевидно, что Шотландия видит в Китае своего союзника. Однако нужно учитывать, что в перспективе, какими бы хорошими ни были отношения между Шотландией и Китаем, Китай скорее негативно отнесётся к её сепаратистским настроениям, как и к лозунгам Шотландии о защите прав человека в Китае под эгидой такой организации, как Международная амнистия^[3].

Теперь несколько слов о британской стратегии в отношении Китая. Отметим, что 2009 г. был знаменателен для Китая. В этом году КНР отмечал 60-летний юбилей со дня основания Коммунистической партии Китая и 60 лет со дня присоединения Синьцзяна к КНР. В 2009 г. исполнилось 50 лет со дня Тибетского народного восстания^[4], 10 лет со дня возвращения Аомэня под юрисдикцию Китая и успешного проведения в отношении Аомэня курса «одно государство, два строя» [6]. Появлению британской стратегии отчасти способствовал мировой экономический кризис, с одной стороны, и колоссальный экономический рост КНР, с другой.

В отличие от шотландской, британская стратегия носит не столько экономический, сколько политический характер. У этих двух стратегий есть общее: в обеих говорится о предстоящей выставке «Шанхай Экспо-2010», о правах человека, сотрудничестве с Китаем, изучении китайского языка и программах обмена в сфере образования между Соединённым Королевством и КНР. Британскую стратегию можно разделить на два блока. Суть первого сводится к тому, по каким направлениям следует оказывать помощь Китаю. Суть второго заключается в том, какие требования Соединённое Королевство должно предъявлять к Китаю в ближайшее время и в долгосрочной перспективе за оказание этой помощи.

В чём же Британии следует помогать Китаю? Прежде всего, необходимо оказывать содействие в управлении рисками, связанными с его стремительным развитием и всё возрастающим экономическим разрывом между КНР и развитыми странами. То есть речь идёт о ликвидации экономического дисбаланса. Подтверждение этого находим в статье заместителя начальника Центра исследования развития при Госсовете КНР Лю Шицзинь «Как долго может сохраняться “китайская скорость”?» от 23 декабря 2009 г. в газете Жэньмин жибао. Автор акцентирует внимание на том, что высокая динамика развития Китая будет наблюдаться в течение последующих 10 лет, после чего прекратится, и «некоторые проблемы будет трудно скрыть». Лю Шицзинь пишет: «В нашей стране денежная политика не ослаблена, но в то же время количество кредитов резко возросло. Это… большая проблема всего механизма диверсификации рисков» [7].

Британия намерена содействовать введению Китая в «глобальное управление». Правительство Соединённого Королевства заявляет, что готово помочь Пекину в достижении не только экономического, но и политического лидерства в азиатском регионе. Внимание уделяется существующим в Китае проблемам, связанным со здравоохранением, миграцией населения, с потребностями Китая в природных ресурсах, развитием наукоёмкого производства и особых зон, в которых представлены интересы ЕС. В заключении говорится о необходимости изучать китайский язык в британских школах, колледжах, университетах для лучшего понимания культуры и традиций Китая.

С точки зрения британских политиков Китай в первую очередь необходимо рассматривать как рынок для экспорта британских товаров. В связи с этим необходимо внушить китайцам и китайскому правительству идею о том, что Соединённое Королевство является мировым центром, а Лондон может стать в перспективе центром китайских инвестиций и местом хранения внешних резервов КНР. Аналогичные заявления мы можем увидеть и в отношении Японии. В конце 2009 г. лорд-мэр Лондона, Николас Джон Энсти, посетил с визитом 23 страны и 43 города США, ЕС, Ближнего Востока, Африки. В конце мая 2010 г. он нанес трехдневный визит в Японию. 28 мая 2010 г. лорд-мэр Лондона произнес речь о взаимоотношениях Соединенного Королевства и Японии в японском Институте по исследованию социальных и экономических вопросов (Keizai Koho Centre), отметив, что в Лондоне нет барьеров для иностранной собственности или инвестиций. Так, если говорить о районе Сити, то 28% в нем принадлежит японским, немецким, американским и ирландским инвесторам. В Великобритании легче, чем в других государствах Европы создать и вести бизнес и необходимо стимулировать рост инвестиций для существующего дефицита бюджета [8]. В январе 2008 г. в Китае Лондонская фондовая биржа открыла своё представительство вслед за Нью-Йоркской биржей и американской НАСДАК [9]. В Лондоне же около 100 китайских компаний участвуют в биржевых операциях.

За предложенную Китаю помощь правительство Соединённого Королевства выдвигает в своей стратегии ряд требований. Прежде всего, китайское общество, бюджет и политика должны стать более открытыми для диалога с западными странами. В целях достижения необходимого уровня открытости от Китая требуется сократить свои ядерные вооружения в восточноазиатском регионе, а также активно поддерживать программу по борьбе с терроризмом. Британская стратегия обращает внимание общественности на то, что Китай до сих пор не ратифицировал из-за разногласий с Тайванем Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., подписанный им еще в 1998 г.

За последние годы в Китае произошли некоторые сдвиги в сторону демократизации страны. В определенной степени это было связано с требованием западных стран ввести запрет пыток и уменьшить применение смертной казни в качестве высшей меры наказания. В СМИ и сети Интернет можно найти многочисленные материалы о применении пыток в трудовых лагерях, таких как Фусинь или Хулудао, в женской тюрьме Наньмусы (в провинции Сычуань). Высшая мера наказания в Китае применяется в отношении таких статей, как государственная измена, шпионаж, распространение и оборот наркотиков, экономические преступления в государственном масштабе, взяточничество и так далее. Однако постепенно политика китайского правительства меняется и в отношении смертной казни. В частности, в 2007 г. впервые было принято решение о пересмотре Верховным Народным Судом КНР судебных решений о смертной казни и принятие двухлетней отсрочки для их исполнения. В конце этого двухлетнего срока приговор может быть либо приведён в исполнение либо заменён пожизненным заключением. В результате этого решения, в 2008 г., по неофициальным данным, было приговорено к смертной казни на 15% меньше обвиняемых, чем в 2007 г., что составило около 5–6 тыс. человек. В качестве сравнения, газета «Вашингтон пост» отмечает, что в 2007 г. в США к смертной казни было приговорено всего 42 человека [10].

Соединённое Королевство выразило свою озабоченность проблемой Тибета. В Китае большой резонанс вызвало намерение британского премьер-министра Г. Брауна встретиться в марте 2008 г. с далай-ламой. Официальный представитель МИД КНР Цинь Ган заявил: «Мы выражаем серьёзную озабоченность данным сообщением. Китайская сторона уже неоднократно указывала, что далай-лама является политическим изгнанником, долгое время промышляющим деятельностью, нацеленной на раскол родины и разрушение национальной сплочённости» [11]. В феврале 2009 г. в Лондоне состоялась акция протеста, организованная сторонниками независимости Тибета, во время которой в китайского премьер-министра Вэнь Цзябао, выступавшего с речью в Кембриджском университете, один из слушателей бросил ботинок. Активист был арестован по обвинению «в нарушении общественного порядка», а китайскому представителю были принесены извинения.

Сепаратистские настроения в Китае также получают определенную поддержку со стороны Шотландии, активно выступающей в защиту прав человека в КНР. Ещё в 2004 г. парламентарии Шотландии, выступившие с петицией в защиту китайской секты Фалунь Дафа, писали: «Парламент осуждает китайское правительство за нарушение прав человека в отношении последователей Фалунь Дафа; требует, чтобы правительство Её Величества присоединилось к осуждению этих нарушений и признало, что последователи Фалунь Дафа преследуются в Китае и за его пределами; требует немедленного освобождения последователей Фалунь Дафа в Китае, и поддерживает мирную демонстрацию в Эдинбурге» [12]. В октябре 2009 г. активисты Фалунь Дафа, несмотря на протесты китайских официальных лиц, организовали демонстрацию в Лондоне. Демонстранты прошли через деловую часть города от китайского посольства до китайского квартала, в результате чего более двухсот китайцев написали заявление о выходе из КПК.

Политика Соединённого Королевства в отношении КНР носит двойственный характер. С одной стороны, в рамках международных конвенций и договоров правительство Соединенного Королевства готово оказывать Китаю поддержку. Существует немало перспектив для развития дальнейшего сотрудничества. С другой стороны, Британия, как другие европейские страны и США^[5] выступают сторонниками соблюдения прав человека, даже если речь идёт о таком движении, как Фалунь Дафа. Политика Шотландии в отношении Китая, несмотря на сепаратистские настроения Шотландской Национальной Партии, не противоречит в целом британской стратегии и идёт в фарватере британской политики. Соединённое Королевство заинтересовано в том, чтобы в лице Шотландии иметь дополнительного партнёра с Китаем. К тому же, существует ряд вопросов, обсуждение которых правительству Соединённого Королевства было бы удобней вести от лица Шотландии. Возможно, именно об этом говорится в шотландской стратегии, когда речь идёт о том, что Шотландия может служить связующим звеном между Соединённым Королевством и Китаем.

Литература и Интернет-источники

Ст. опубл.: Общество и государство в Китае: XLI научная конференция / Ин-т востоковедения РАН. - М.: Вост. лит., 2011. – 440 с. – (Ученые записки Отдела Китая ИВ РАН. Вып. 3 / редкол. А.А. Бокщанин (пред.) и др.). – ISBN 978-5-02-036461-5 (в обл.). С. 255-260.

↑ Обратим внимание на то, что уже более не используется терминология «страны третьего мира» или «развивающиеся страны», а речь идет о «государствах-партнерах».
↑ Институт Конфуция – сеть китайских культурно-образовательных центров, создаваемых Китайским государственным комитетом по распространению китайского языка за рубежом совместно с зарубежными синологическими центрами.
↑ Международная Амнистия - всемирное движение людей, выступающих за соблюдение общепризнанных прав каждого человека, основанное в Великобритании в 1961 г.
↑ Восстание в Тибете 1959 г. – восстание жителей Тибета в Лхасе против правления Китайской Коммунистической Партии, жестоко подавленное.
↑ Российская Федерация не входит в их число.

Автор: Бугрова М.С.

Синология.Ру

Соединенное Королевство и КНР в XXI веке